am i dead inside?

они поднимаются по лестнице — бёнджэ так нравится, когда не коробка лифта, а времени кусок — успокоиться и подготовиться ко всему — невозможно. ли думает, что подготовиться к хаону нереально — тот всегда оказывается удивляющим и непривычным. не потому, что он делает что-то внезапно и странное, а потому, что у бёнджэ внутри эмоции другие, ярче и светлее. иногда — часто — мысли шепчут, что подготовиться к уходу хаона нереально. бёнджэ их топит другими, не даёт всплыть, напомнить о тех, кто покинул однажды. он верит — знает, — хаон уходит совсем ненадолго, возвращается каждый раз. бёнджэ знает, что ему больше не нужно придумывать причину — хаон лист с лирикой от руки нашёл в одном из ящиков стола в комнате ли и по «если хочешь, я могу стать причиной» жёлтым маркером. таким же жёлтым маркером хаон собой по внутренностям бёнджэ. хаон не заменяет прошлое, хаон становится настоящим и будущим. хаон не пытается изменить бёнджэ, принимает полностью и целиком каждый шрам поверх и под. хаон не пытается, но изменяет. покупает еду в кафе — полезную и не очень, — когда у старшего карманных денег нет (а их нет, за выступления в клубах платят немного), запрещает голодать, когда видит сообщение от матери ли, и замечает, что бёнджэ всё же уменьшается — надеется, что из-за долгих прогулок с крю и вдвоём. писк замка, и парни оказываются в светлом коридоре — лампа на стене загорается автоматически. бёндже наступает на пятки, выбирается из кроссовок и ставит обувь на полку, чуть выше кимовской обуви. родители хаона освободили целую полку обувную для ли — ещё до первой встречи с ним. бёнджэ помнит, как был смущён вниманием и заботой родительской для чужого сына, когда оказался здесь через неделю после съёмок первых. в квартире теплее, чем на улице ночной, но бёнджэ не замечает смены температур — ему теплее стало восемь минут назад, когда ладони в ладонях хаона уместились идеально. хаон — красная линия яркого света, сканирующая чёрно-белые полосы порезов бёнджэ. ким — спокойствие и гармония против депрессивных мыслей ли. бёнджэ в одиночестве редком в молитвах кому-то и чему-то просит над тьмой победу света (хаона). пиццу привозят быстро — хаон успевает только чайник электрический включить на кухне да принести из ванной комнаты аптечку. с коробкой квадратной возвращается, когда ли выкладывает на стол нераспечатанную упаковку бинта. улыбается немного грустно — знает, что жалость ненавидима бёнджэ, как и разговоры-вопросы о том, что почти всегда под тканью скрыто. достаёт кружки и чай ромашковый с запахом яблока и корицы. заливает пакетики кипятком и оставляет там же кружки — на столе между раковиной и микроволновкой. садится сбоку от ли, разрывает упаковку с бинта, кусок отрезает, складывает в четверо и поливает перекисью. бёнджэ вздыхает и стягивает худи с себя, в футболке оставаясь, кладёт левую руку на поверхность — светлое дерево. хаон осторожно бинт прикладывает — порезам новым часов пять уже, и они не кровоточат, но ожидаемо щиплет, — поднимает и сдувает боль, губами сцеловывает прежде, чем снова бинтом накрыть. в аптечке роется и клеит на каждый, даже полузажившие, пластырь смешной, с покемонами. хаон не отпускает, щекой на стол ложится, в чужую ладонь утыкается носом и улыбается, ждёт. бёнджэ кладёт вторую ладонь на шею младшему, большим пальцем по линии челюсти гладит, по щеке чуть краснеющей, к уголку губ ведёт и останавливается. улыбается. — imsinkingdownwithyou, — коротким выдохом говорит хаон и закрывает глаза. — не надо, — просит бёнджэ — боится однажды сделать больно, сломать, разочаровать, — умоляет: — плыви. — только с тобой, — младший целует ребро левой ладони ли, глаза открывает и смотрит ярко. позже им приходится заново греть и пиццу, и чай. им не приходится заново греть себя — они наполнены теплом каждое мгновение рядом.