Одно прикосновение

Шоё быстро оделся, не желая злить мать, и направился к машине, на водительском сидении которой уже сидела Мицуки и ждала, пока он тоже залезет в машину. Юноша открыл дверцу и сел на заднее сидение, пристёгиваясь ремнями безопасности. После Хината-старшая наконец завела транспорт, и они поехали в нужном направлении — к дому Кагеямы. Взгляд Шоё был абсолютно пустым, он уставился в одну точку, думая, что делать дальше, как же поступить в этой ситуации. Он корил и обвинял себя. Не сорвись он тогда, всё бы было, как и раньше, а теперь всё в прежнее русло не вернётся точно. Парень задавался вопросом как на это отреагирует сам Тобио, он ведь даже ничего не подозревает. А госпожа Рицуко? У неё и так из-за сына куча неприятностей, так теперь ещё и это. И, даже если они и поговорят, разъяснят всю ситуацию, что будет дальше? Тобио, скорее всего, вообще не признает ребёнка и не согласится иметь с ним каких-либо связей. То есть, по сути, эта поездка бессмысленна, но… Если Мицуки потребует теста ДНК? Но ведь это нужно ждать, пока родится ребёнок. Ну тогда, если думать в таком ключе, то, в принципе, до родов он будет в относительном спокойствии. Возможно. Но это со стороны Кагеямы, а его мать? Она же от него ни на секунду не отстанет, будет обвинять в том, что не сказал раньше. Ну, хоть не будет выносить мозг по поводу того, что он нагулял. Теперь хоть мать знает, что её сын не такой уж и легкомысленный. А хотя, нет, всё же, если бы не был легкомысленным, не забеременел бы вообще. Из раздумий омегу вывел громкий крик. Хината поднял голову и посмотрел в сторону. Там стояла его мама, приказывая выйти из машины. Парень послушался и вылез, даже не осознавая, что они уже приехали. До него дошло только тогда, когда блондинка постучала в дверь, а после её открыла госпожа Рицуко, выглядывая из-за дверного проёма. Тело резко задрожало, а зрачки сузились. Рыжеволосый хотел убежать, убежать далеко-далеко отсюда, чтобы ничего не видеть и не слышать, чтобы спрятаться от грядущих громких ссор и осознания того, что пути назад уже нет. Но как только он отступил немного назад, намереваясь сбежать, Мицуки резко схватила его за руку, перекрывая все пути к отступлению. Шоё жалостливо на неё посмотрел, в его взгляде читалось только одно — желание поскорее отправиться домой. Но женщина была непреклонна и потянула его за рукав, затягивая в дом. Когда двери за ними захлопнулись, мальчишка будто почувствовал себя в ловушке. Он опустил голову и прикусил губу, почувствовав на себе внимательный и непонимающий взгляд Кагеямы-старшей, и инстинктивно немного приобнял живот руками, пытаясь хотя бы немного скрыть его, ведь, несмотря на то, что он был в довольно свободном и немного великоватом на него зимнем пальто, животик всё равно было видно. Блондинка заметила это и тяжело вздохнула, понимая, что её сын откровенно и очень сильно боится, но отступать уже было некуда, ситуацию нужно прояснить в любом случае. Она подошла к сыну и сняла с него нежно-коричневого цвета вязаную шапку с помпоном и шарфик, а позже начала расстёгивать пуговицы на пальто того же оттенка. Наконец, после того, как женщина избавила Шоё от верхней одежды, он остался лишь в тёплом салатном свитере, тёмно-синих джинсах и ботинках, от который вскоре тоже избавился. Теперь-то его выпирающее пузико было слишком заметно, и Рицуко, увидев его, ахнула, расширив глаза от удивления, прикрывая рот рукой. Тот лишь покраснел и отвёл глаза в сторону. Около минуты между ними царило неловкое молчание, ведь никто из присутствующих не был в силах подобрать нужных слов и сказать что-либо подходящее. Но тишину прервало негромкое, но противное скрипение сходов, а после голоса двух парней. Из них Хината различил один единственный — Кагеямы. Парень испуганно дёрнулся и побежал в сторону кухни, чтобы тот его не заметил. Женщины лишь провели его взглядом, не двигаясь с места, дожидаясь подростков, спускающихся со сходов. И через пару мгновений они всё же прибыли. Тобио удивлённо посмотрел на Мицуки, явно ожидая увидеть на её месте кого-то другого, но виду не подал и лишь равнодушно обратился к матери: — Мы ждали Казуи, но, похоже, ему придётся присоединиться к нам уже в караоке. Если он придёт, скажи ему, что мы отправились туда. — Тобио, ты никуда не идёшь. — серьёзно ответила Рицуко, скрестив руки на груди и насупившись. — Думаешь, я тебя послушаюсь? Я всегда делаю так как хочу, и ты мне не помеха. — холодно и твёрдо отрезал брюнет, накидывая серое пальто и зашнуровывая зимние ботинки. — Как видишь, к нам пришла Мицуки, и, видимо, хочет что-то обсудить или сообщить. К слову, она пришла не одна, Шоё тоже здесь. — непоколебимо ответила мать, привыкнув к тону сына. К слову, услышав о рыжеволосом, тот сразу же поменялся в лице. — Какого хера он здесь?! Пусть валит домой! — огрызнулся брюнет, на мгновение отвлёкшись от своего занятия. Тут-то Мицуки и поняла, почему её сын так не хотел сюда приезжать и вообще рассказывать семье Кагеямы о беременности. Тот ведь на дух его не переносит и, наверное, будет обвинять его во лжи, проклиная во всех смертных грехах, называя самыми ласковыми словечками. Вот только женщина не понимала: почему именно альфа так к нему относиться. Ведь когда Тобио жил у них, то с Шоё у него были нормальные отношения. Ну, ладно, это можно объяснить притворством и игрой на публике. Но её беспокоило не только это. — Почему тогда ты спал с ним, если он тебя так раздражает, если ты его презираешь?! Знаешь, если так уж хотелось потрахаться, мог бы и мне сказать, я бы отпустила тебя к твоим шлюхам, не обязательно было кидаться на моего сына! — не сдержавшись прокричала блондинка, сжимая кулаки, крепко сцепив зубы. Кагеяма удивлённо посмотрел на неё, в его взгляде проскользнули нотки удивления, но потом они сменились презрением. — Значит он вам рассказал? Что, жаловался? А он ведь сам в мою комнату тогда пришёл, и приходил каждую ночь, пока я был у вас. А как он сладко стонал. Мне казалось, что ему нравится. — прошипел альфа, с насмешкой глядя на женщину, что прямо сейчас готова была наброситься на него, но её остановил звук чего-то падающего, что доносился откуда-то с кухни, и негромкий вскрик. Мицуки сразу же рванула туда, а альфа лишь провёл её взглядом, продолжая завязывать шнурки, сопровождаемый внимательным взглядом своего друга и матери, которая, к слову, совсем не препятствовала действиям сына, находять в огромном шоке, не в силах поверить во всё происходящее. Нет, она, конечно, знала, что Тобио бабник и ловелас, но того, что он полезет на Шоё, она никак не ожидала. Альфа, закончив зашнуровывать обувь, встали на секунду завис, смотря в одну точку, а потом начал снимать пальто с ботинками, вызывая этим у Рицуко ещё большее непонимание. — Шинобу, иди без меня и передай остальным, что меня, скорее всего, сегодня не будет. Нужно разрешить кое-какое важное дело. — обратился он к другу, стоящему рядом с ним. Тот лишь рассеянно кивнул, начиная потихоньку собираться. Похоже, парень был и сам немного шокирован, учитывая то, что Кагеяма высказал матери омеги, с которой переспал, всё напрямую. Наконец, когда юноша ушёл, Кагеяма направился на кухню, а Рицуко, не долго думая, пошла за ним. На кухне их ждали Хината-старшая и Шоё, сидящие за небольшим кухонным столиком. Услышав шаги, рыжеволосый сразу же спохватился и поднял взгляд, столкнувшись с твёрдым и суровым взглядом того, кого он не хотел видеть больше никогда, хотел навсегда выкинуть из головы, забыть. Юноша вздрогнул, пытаясь отпрянуть назад, но спинка стула помешала. Мицуки подняла взгляд на пришедших, приглашая их сесть. Те послушались и сели за два оставшихся стула, а блондинка, облокотившись о стол и тяжело вздохнув начала. — Ну что ж, я не хочу кричать и что-то доказывать и даже толком не знаю что и говорить. Но всё-таки придётся, ведь ситуацию нужно прояснить прямо сейчас, а также нужно понять, что делать дальше. Но, для начала, Шоё, не хочешь выйти, тебе нельзя волноваться. — спросила мать, обращаясь к затаившему дыхание сыну. А он лишь коротко ответил: «Нет», потому как говорить ему сейчас было крайне трудно. — Хорошо, Шоё, делай, как знаешь. — мягко ответила Мицуки, — Ладно, вернёмся к сути дела. В общем, Шоё беремен, у него уже двадцать первая неделя, то есть, почти пять с половиной месяцев. В тот раз, когда мы были у вас в гостях, помните, он тогда сбежал, а потом ему стало плохо и его забрала скорая. Там мне сообщил, что он на десятой неделе беременности. Меня это, конечно, очень потрясло, я, в первую очередь, подумала о его будущем. Ну как он будет учиться с ребёнком на руках, что он вообще будет делать? Это очень беспокоило меня, поэтому я и решилась на… на аборт… Но Шоё моего решения не поддержал и сбежал. Мы нашли его спустя неделю, и он сказал… — Зачем ты рассказываешь нам это, Мицуки?.. — немного подрагивающим голосом спросила Рицуко, перебивая блондинку. — Дослушайте, потом поймёте, — ответила омега. — В общем, он уговорил меня не делать аборт. Я согласилась, потому что думала, что ребёнок от человека, которого он искренне любит и который искренне любит его самого. Но когда я спросила об отце малыша, в ответ услышала: «Нагулял». У меня, естественно, началась истерика и я начала изводить Шоё. Но сегодня, когда мы в очередной раз поссорились он сказал что… что отец — твой сын, Рицуко, отец — Тобио. Оба члена семьи Кагеяма застыли, не в силах вымолвить ни слова. Даже Тобио, и тот растерялся. Комнату охватила давящая тишина, нарушающаяся лишь неровным и частым дыханием всех присутствующих. Никто из них не знал, сколько они так просидели. Каждый думал о своём, погрузившись глубоко-глубоко в свои мысли. Ну, а Шоё уже становилось трудно, ведь в воздухе витало тяжёлое и такое явное напряжение, а голова целиком и полностью была забита плохими мыслями, и он ещё больше начинал жалеть, что проговорился сегодня утром. Внезапно послышался негромкий стук. Все обернулись в сторону, откуда он исходил, а именно — в сторону двери. Рицуко, немного придя в себя, встала и пошла посмотреть кто там, а уже через пару мгновений вернулась вместе с Акаги — папой Шоё. Поначалу рыжеволосый удивился приходу отца, но потом вспомнил, что мать ему звонила перед тем, как они приехали сюда. Места за столом уже не осталось, поэтому мужчина просто стал возле столешницы, облокотившись об неё. Хината-старший выглядел запыхавшимся и не очень-то довольным тем, что его оторвали от, видимо, важной работы, потому вопросительно смотрел на жену, ожидая хоть каких-то ответов и объяснения ситуации в целом. — Тобио — отец малыша. — лишь молвила блондинка, посмотрев мужу прямо в глаза, в которых промелькнуло искреннее удивление и лёгкое непонимание. Никто из присутствующих его реакции не удивился, ведь такое выражение лица за сегодня они видели уже множество раз. Матери и сыновья подождали, пока Акаги придёт в себя, а потом Мицуки, получив утвердительный кивок от мужчины, оповещающий о том, что можно продолжать, собственно, это и сделала. — В общем, я сообщила это вам, но даже не представляю, что мы будем делать дальше, но раз Шоё и Тобио родители, то они должны… — Стойте! Какого чёрта?! Я не верю, что это мой ребёнок! — запротестовал альфа, ударяя кулаком о стол. Рыжеволосый лишь глупо улыбнулся, отводя взгляд — как знал, что так будет. Мицуки, к слову, реакции брюнета тоже не удивилась, ведь из-за его поведения начала предполагать, что тот презирает её сына и не захочет иметь с ним никаких отношений. Но опять вытекал тот самый вопрос, чёткого ответа на который Кагеяма-младший так и не дал: почему тогда он спал с ним? Но в том, чтобы спрашивать об этом, блондинка не видела абсолютно никакого смысла. Очевидно же было, что парень ответит точно также, неточно, неопределённо. — Если ты не веришь, то, когда родится малыш, мы сделаем тест ДНК. Это тебя устроит Тобио? — ядовито молвила женщина, с ненавистью взирая на альфу, так нагло, по её мнению, использовавшего её сына. — Это не мой ребёнок! — настаивал на своём Кагеяма, этим уже немного раздражая итак импульсивную и нервную женщину, которой за последнее время пришлось повидать и услышать много чего неприятного и плохого. Она уже было открыла рот, чтобы сказать что-то вопреки словам подростка, но рыжеволосый опередил её, твёрдо и уверенно говоря: «Это стопроцентно твой ребёнок, не сомневайся. Я не спал ни с кем, кроме тебя, тем более, во время течки.» На самом деле юноша никогда бы такого не сказал, тем более при родителях, но высокомерие и неверие Тобио выводило его из себя. Почему тот не верит? Дата, обстоятельства, всё сбегается! А он, как упёртый баран, стоит на своём, не желая отступать. — Почему ты не веришь? — отчаянно спросил омега, поднимаясь из-за стола, опираясь на него руками. — Или ты забыл? Забыл, как приходил ко мне в комнату, как обнимал, целовал, ластился ко мне?! И вообще, я не понимаю, что с тобой случилось! Почему в начале ты был так ласков и нежен, а потом, когда перевёлся к нам в школу, стал вести себя настолько грубо и чёрство?! Это всё была игра? Тебе просто хотелось потрахаться?! Но это ведь был не твой первый опыт, ты знал, чем это может окончится, так почему же не сказал купить мне противозачаточные?! Я ведь совсем не думал об этом, потому что моя голова целиком и полностью была занята тобой! — прокричал Хината, из глаз которого медленно начали стекать хрустальные холодные слёзы. — Что?! Это я значит приходил к тебе?! Ты ничего не путаешь, а?! Это ведь ты пришёл ко мне в комнату тогда, начал гладить меня по волосам, а потом ещё и оказалось, что у тебя течка! И вообще, я предложил тебе свою помощь, ведь знал, как омегам в этот период трудно, а ты согласился, согласился! И теперь, получается ты, да нет, не только ты, ещё и твоя мамаша обвиняете меня в том, что я набросился на тебя?! Да нахера ты мне вообще сдался, будто других омег на свете нету! Да и не нужна мне вторая половинка, что за моей спиной трахается с другими! — разъярённо прорычал альфа, отстаивая свою точку зрения. — Да что же ты такое говоришь?! Какой же ты!.. Ай… ай-ай-ай… — Шоё вздрогнул и опустился на стул, приобнимая себя за живот. Все испуганно посмотрели на него. Даже во взгляде только что враждебно настроенного Кагеямы промелькнуло беспокойство, которое тут же было скрыто за непробиваемой маской полного безразличия. — Со мной всё в порядке… — сдавленно, но уверяюще молвил парень, стараясь успокоить заволновавшихся мать с отцом и госпожу Рицуко. — Такое иногда бывает, когда я слишком перенервничаю, например, после сильных ссор с мамой. Можно мне в другую комнату, на диван?.. В ответ женщины закивали, а Акаги, встав из-за стола и помогая встать Шоё, позже направившись с ним в сторону гостиной. Тем временем разговор между Рицуко, Мицуки и сам Тобио продолжился. Правда, все они сидели молча ещё минуты полторы, стараясь правильно и понятно сформулировать свою речь. Первой начала Кагеяма-старшая, молчавшая со времени прихода Хината-старшего. — Я верю Шоё-куну. — немного подрагивающим голосом оповестила она, теребя в руках край фартука, что был одет на ней. — Мой сын тот ещё бабник и вполне себе способен на такое. Правда, я не знаю, какой версии происходящего верить, Шоё-куна, или моего сына, но, в любом случае, Тобио — отец. Шоё не стал бы врать и запудривать нам мозги. Он честный и хороший мальчик, он не способен на такое. — Мама, ты не понимаешь, он… — попытался запротестовать альфа, но Рицуко закрыла рукой его рот, не давая вымолвить ни слова, и лишь холодно взглянула в его лиловые глаза своими, синеватыми, а позже перевела взгляд на Мицуки, передавая право говорить ей. Та, немного задумавшись, всё же заговорила. — Ну ладно, с этим разобрались. Но меня интересует то, как они будут жить. Я имею ввиду, раз они родители и ждут ребёнка, то им ведь положено жить вместе, так? — Да, я согласна насчёт этого. — подтвердила слова блондинки Кагеяма-старшая, немного призадумавшись над этим вопросом и наконец-то убрав руку со рта сына, который, услышав о чём речь, начал неистово сопротивляться, выкрикивая, что под одной крышей с Шоё он жить не собирается. Но на его протесты обращать внимание никто и не думал, парня попросту игнорировали, а Мицуки и вовсе испытывала к нему отвращение, до сих пор считая, что это он набросился на её сына, хотя и в словах Тобио была толика правды. В итоге, посовещавшись, женщины решили, что лучшим местом жительства для новоиспечённой семейки будет дом семьи Кагеямы, так как дома у Хинаты итак живёт много людей: Натсу, Акаги, Мицуки, Шоё. Да и негде спать ему будет, ведь в кровати с рыжеволосым он попросту не поместиться, а хотя, нет, будет, только, разве что, на полу. Но такая перспектива любящую и заботящуюся несмотря ни на что Рицуко ни капли не радовала, поэтому решили, что Шоё переедет к Кагеяме домой. У них и кровать большая двуспальная есть, чтобы те могли спать вместе, и дом сам по себе большой, да и свободные комнаты есть, если вдруг те поссорятся и им захочется побыть наедине. Решение женщины огласили Акаги и самому Шоё, что сидели на диване и о чём-то говорили. Сказать, что омега был в шоке — ничего не сказать. Он готов был выброситься с окна, лишь бы не жить с Тобио в одном доме. Он насмешек и упрёков от него уже наслушался и, слава Богу, хватило. Больше ему не требуется. Ну, а если Хината переедет, то нежные словечки стопроцентно посыпятся в его сторону. Юноша начал всеми силами протестовать, но его, как и Тобио, никто не слушал. Спустя некоторое время Мицуки с Акаги уехали за вещами Шоё, а он остался, можно считать, наедине с Кагеямой, хотя, нет, была ещё госпожа Рицуко, в которой рыжеволосый видел единственное спасение.