Всё хорошо

Хосок знает, что Тэхён — его, но всё равно не может не ревновать. Ко всем этим его многочисленным друзьям — актёрам, моделям, другим музыкантам. Красивым, успешным, талантливым, популярным. Конечно, он также знает, что и сам отвечает всем этим характеристикам, ему достаточно часто об этом напоминают, напоминает даже сам Тэхён, но Хосок всё равно начинает сомневаться в себе, когда видит новые фотографии или слышит его рассказы. Умом он понимает, что причин для ревности нет, что Тэхён всё равно каждый вечер неизменно приходит именно к нему, жмётся, обнимает, трогает, как будто физически не может удержаться. Возможно, так оно и есть, потому что тот даже на сцене и перед камерой не всегда может себя контролировать, и хорошо, что, по большой части, всё можно списать на фансервис, который в их работе в порядке вещей. Но какая-то иррациональная часть его мозга начинает подбрасывать кучу беспокойных мыслей со скоростью сто штук в секунду. А что если он вовсе не такой уж и особенный? Что если Тэхён это поймёт? Что если он найдёт кого-то лучше? Что если выпьет на очередной вечеринке чуть больше, чем стоит, и…? А если ему понравится с тем, другим, больше, чем с ним?.. И этих «что если» миллион, они начинают кружить в голове Хосока, не давая думать ни о чём другом. — Хён, всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Чимин. Хосок понимает, что просто сидит на полу уже несколько минут и смотрит в пол, вместо того чтобы сделать завершающую растяжку и закончить с тренировкой. — Да, просто задумался, — привычно улыбается он. Чимин кивает и, потрепав его по плечу, уходит переодеваться. На волне своих неприятных мыслей Хосок думает о том, что ну конечно же, это Чимин заметил, что с ним что-то не так, не Тэхён. Тэхён стоит в другом конце зала и о чём-то разговаривает с Юнги и Чонгуком. Они все уже давно переоделись и готовы уходить, задержались только они с Чимином, да и тот уже закончил, пока Хосок увязал в своих комплексах. Хосок решает подождать, пока все уйдут, чтобы спокойно закончить свою растяжку и ещё немного пострадать в одиночестве, поэтому лишь делает вид, что растягивается — но больше просто тянет время. Он даже не сразу замечает, как все уходят. В зале становится совсем тихо, и Хосок поворачивается в сторону выхода, где все стояли до этого — но там уже никого нет. Ну и хорошо, думает он, значит, всё получилось так, как он и хотел. А потом его вдруг кто-то обнимает со спины, сев сзади и обхватывая одновременно и руками, и ногам. Кто-то — это, конечно же, Тэхён, и такое объятие для него вполне нормально. — Ты уже так давно тут сидишь, что сейчас совсем замёрзнешь, Хосоки-хён, — говорит он ему в шею, и по коже под его губами мгновенно пробегают мурашки. От этой близости, от его дыхания и его голоса. — Тебе не нужно было меня ждать, — произносит Хосок, — мы всё равно скоро встретимся дома. — Кто тогда будет тебя греть, пока ты тут сидишь и бестолково остываешь после тренировки? — В голосе Тэхёна даже нет поддёвки, он звучит совершенно серьёзно, будто вовсе не пытается с ним заигрывать. Это до сих пор иногда сбивает с толку. Хосок беспомощно откидывает голову ему на плечо, и Тэхён тут же целует открывшийся участок шеи. — Я уже заканчиваю, — говорит Хосок, хотя, по сути, ещё даже не начинал, но мышцы уже и правда остыли, поэтому можно спокойно собираться и идти домой. — Тогда я помогу тебе переодеться, — с готовностью предлагает Тэхён и уже залезает ладонями ему под майку, словно собирается помогать прямо здесь. Хосок, фыркая, вытаскивает его руки обратно и пытается встать, то Тэ как большая мартышка, повисшая на нём, тянет вниз, не давая пошевелиться. — Я не буду переодеваться прямо тут, — смеётся Хосок. — Точно? — бубнит Тэхён, снова прикасаясь к его шее губами. — Точно. Пойдём, Тэтэ. Они, наконец, поднимаются с пола, но Тэхён так и не отцепляется от него, затрудняя недолгий путь до раздевалки, но Хосок вовсе не против. Когда Тэ рядом и вот так обнимает, сомнения внутри немного успокаиваются, а мысли проясняются. Да, Тэхён очень общительный, и у него много совершенно разных друзей, но так было всегда. За то время, что они встречаются, тот познакомился уже с множеством новых людей, но, кто бы это ни был и сколько бы времени они ни провели вместе, он никогда не казался заинтересованным в них хоть на малую долю от того, как он заинтересован в Хосоке. Как-то Тэхён сказал ему, что их связь совершенно особенная и такого просто не может быть с кем-то другим. Он говорил ещё что-то про космос, вселенную и бесконечность, но они оба были немного пьяны, поэтому Хосок больше улыбался, чем слушал. Точнее, слушал, но больше не смысл, а просто завораживающий голос Тэ, который говорил о них — и вечности. И сейчас, когда Тэхён стягивает с него майку и целует в ключицу, затем в плечо, а затем помогает переодеться в футболку, как будто он ребёнок, о котором нужно так заботиться, Хосок невольно вспоминает те пьяные слова, и почему-то теперь они наконец обретают смысл, который понятен ему на каком-то подсознательном уровне. — Всё хорошо, хён? — спрашивает Тэ, держа его лицо в своих ладонях и глядя в упор своими невероятными глазами. — Конечно, хорошо. — Хосок сам тянется за поцелуем, наконец, чувствуя, как его отпускает, как дышать становится легче. Конечно, всё хорошо. Ведь Тэхён — его.