Слова нам не нужны

POV Соби От напряжения и усталости уже сводит спину. Колени, так долго стоящие на твердой холодной поверхности, уже готовы застонать. Наручники до крови стерли кожу на запястьях, а сломанные ребра мешают нормально дышать. Но я ни словом, ни жестом не выдам себя. Никогда. Не здесь. Ни в этой жизни. И только не при них. Не при глупцах, которые могут напасть лишь на безоружного и ослабленного противника, позабыв о законах доблести и чести и ублажая лишь свою насквозь прогнившую душонку. Нет. Я не доставлю им такой радости. Пусть они истязают мое тело до полной кровопотери, пусть уничтожат мой разум, заставив меня забыть обо всем на свете, но никогда им не сломить силу моего сердца. Оно более мне не принадлежит, а, значит, оно в надежных руках. И лишь это продолжает держать меня наплаву. - Пф, - фыркает мальчик с волосами цвета спелой сливы, сидящий на стуле, подогнув под себя одну ногу, - Йо, мне скучно. Кончай его уже давай, и пошли отсюда. - Я только разогрелся, - возмутился другой паренек, расплываясь в плотоядной улыбке и занося руку с зажатым в кулаке небольшим молоточком, - сейчас будет весело, обещаю тебе Нацуо. - Что ж, - мягко улыбнулся Нацуо, - тогда, - мальчик облизал губы и на пределе слышимости выдохнул, зная, что его Боец все равно его услышит, - Йоджи, не сдерживай свою фантазию. От такого голоса любимой Жертвы у любого Бойца по всему телу мгновенно проходит электрический разряд. И Йоджи – не исключение. На мгновение прикрыв глаза, смакуя удовольствие и покачивая молоточком в воздухе, мальчик прикусил губы и со всей силы опустил свое оружие прямо на мое левое плечо. Рука сразу же рефлекторно дернулась, послышался противный хруст, и плечо загорелось адской болью, словно в него только что вонзился смоченный в соляном растворе кинжал. Но плотно до крови закушенные губы и зажмуренные глаза не выдали моей слабости, что лишь разогревало интерес моего мучителя. Я знал, что чем сильнее будет мой барьер, тем яростнее Йоджи возжелает его сломать. Но терпение не безграничное ни у простых людей, ни у Zero. Пусть в их мозгу и блокированы те участки, что отвечают за восприимчивость к боли, но обычных эмоций никто не отменял. Если правильно воздействовать на все то человеческое, что есть в них, то получится хотя бы на некоторое время ослабить их обоих и выпутаться из ограничивающих оков. Тогда уже я смогу убежать отсюда, спасти Рицку и разорвать эту безумную цепь ненависти, тянущуюся из прошлого. Новый удар по уже сломанному ребру застал меня врасплох, заставив часто-часто моргать, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. От ощущения, что меж ребер вогнали острый нож, с губ сорвался едва слышный стон, мгновенно заставивший встать торчком бирюзовые под цвет волос ушки Йоджи: - Ну вот, - радостно изрек он, обернувшись к своей Жертве, с нежной улыбкой смотревшей на него, - а ты говоришь скучно. Недолго он храбрился. Сейчас тут такой концерт сорванной глотки будет. Тебе такое и не снилось. - Хорошо, что у меня место в первом ряду, - звонко рассмеялся Нацуо, - прошу вас, маэстро, не лишайте удовольствия. - Все для моей почтенной публики, - Йоджи вновь повернулся ко мне и поднес молоточек к моей шее, - ну что, Соби, недолго ты был лучшим. Твое место теперь занято. Скажи, какого это – быть проигравшим во всем? - Быть проигравшим? – с губ сорвался хриплый смешок, и впервые за столько времени мне захотелось от души рассмеяться, - я никогда не проигрывал, я всегда был и остаюсь на стороне выигравших. - Неужели? – сладко пропел Нацуо, встав со стула и подходя поближе ко мне, - а разве это не ты сейчас прикован к этой стене ограничителями, которые не только не дают тебе воспользоваться своей силой, но и постепенно выкачивают из тебя энергию? Смирись, Соби, хватит. Твое время прошло. - Ошибаешься, - подняв голову, смотрю прямо в глаза боевой Паре, имя которой Zero, и вижу там страх, непонимание, а главное – недоверие, - Рицу-сенсей хорошо обучил вас. Но вы, как и он сам, навечно останетесь в списках патологических неудачников, - облизываю пересохшие губы, - я выиграл уже в то мгновение, когда очнулся здесь. А вы проиграли тогда, когда переступили порог этой закованной в страх и отчаяние клетки. Да. Все именно так. И это далеко не самообман. Это истина. Горькая, уродливая, покрытая жесткими черными перьями, но истина. И если на Жертву мои слова произвели должный эффект, то глаза юного стража полыхнули адским пламенем. Кипя от злости и негодования, Йоджи в ярости размахнулся молоточком, уже готовясь опустить его на мою голову: - Да как ты… - Стой, Йо, - Нацуо мягко обхватил своего Бойца вокруг туловища и оттащил в сторону, не дав тому совершить роковую ошибку, - я хочу послушать, что он скажет. - Он только будет нам мозги пудрить. Сенсей предупредил, что ему нельзя верить, - Йоджи неотрывно следил за мной, по-прежнему держа молоточек наотлет, но из рук своей Жертвы не вырывался, - Соби умеет говорить красиво, это самое мощное его оружие. Этой пламенной речью ты пытался настроить нас против нашего учителя, верно? Ничего не вышло, - с достоинством произнес Боец. - Нет, - устало качаю головой: как же тяжело с этими детьми, - он и так хуже некуда. Настраивать кого-то против него – только делать ему одолжение, - сам усмехаюсь сказанному, - но хочу спросить, к чему вы стремитесь в этой жизни? За что вы боритесь? Похоже, что мой вопрос поставил мальчиков в тупик: Йоджи от неожиданности выпустил молоточек, который со звоном упал на каменный пол, а Нацуо отпустил своего стража, и они переглянулись. Кажется, никто и никогда не задавал им подобных вопросов. Чаще всего, такие вопросы задают детям родители, когда в их отпрысках просыпается бунтарь. - Почему? – Йоджи через силу повернулся ко мне и с явным усилием посмотрел мне в глаза, - почему ты назвал нас проигравшими? Вздыхаю. Кажется, они меня все-таки услышали: - Сами посмотрите. Я скован этими цепями, а мое сердце все равно стремится на свободу, и ни вы, ни ваши пытки, ни тем более пытки Рицу-сенсея не лишили меня жажды к жизни, - набираю в легкие побольше воздуха, - а теперь взгляните на самих себя: вы всю жизнь сидите к клетке чужих желаний. Рицу-сенсей приказал вам, и вы подчинились ему. Он приказал вам истязать меня, чтобы сломить мою волю. Но этим-то и он, и вы мгновенно оказались на стороне проигравших. Потому что человек, который стремится к победе, никогда не станет нападать на безоружного противника. Нет, он встанет против него с высоко поднятой головой и без страха в сердце, даже зная, что результат окажется не в его пользу. Но этот человек все равно будет выигравшим, потому что он получит ценный жизненный урок и будет продолжать работать над собой, чтобы однажды снова выйти в бой. Быть может мне и не стоило этого говорить, но эти мальчики… Их еще можно спасти из стальной хватки Рицу-сенсея, но только в том случае, если они сами этого захотят. И если найдут в себе силы попросить об этом. - А ты, Соби, - хрипло произнес Нацуо, наматывая на дрожащий палец прядь пушистых волос, - за что борешься ты? - Я? – улыбаюсь, чувствуя, как потеплело на сердце, - за его улыбку. За то, чтобы Рицка всегда улыбался, чтобы его глаза светились от счастья. За то, чтобы в его сердце не было ни боли и страданий. Вот то, за что я борюсь, и буду бороться до последнего вздоха. Может и вам тоже стоит начать бороться друг за друга? За то, чтобы вы могли каждое утро встречать рассвет, вместе? – прикрываю глаза, чувствуя, как боль медленно стала отступать, едва заслышав о том, кто заставляет мое сердце биться чаще. - Пока мне есть за что бороться, я не проиграю. Только не такому противнику, - улыбаюсь, напрягая все свое тело и заставляя его встать прямо, несмотря на сильное обезвоживание и удушающие ограничители на руках: даже они – ничто в сравнении с силой человеческого сердца, - Рицка, - облизываю пересохшие губы и внутренним взором вижу такой нежный родной образ, с ласковой улыбкой смотрящий не просто на меня, а внутрь меня самого, - я влюбился в тебя, мой милый друг из туманного прошлого, пусть и не сразу позволил себе это признать. Слова – одно из самых великих и опасных оружий в руках человека. А если этот человек принадлежит Системе, то их удары сравнимы лишь со взмахом самурайского меча, рассекающего плоть со скоростью пули. Я не отрину свой меч, но никогда в жизни не подниму его для того, чтобы отнять жизнь. Мой меч служит самого коварному и болезненному чувству в мире. Он служит любви.