La Revanche

Узкие зрачки Ко Юнг-Ха. Ответная вспышка в темном взгляде Тойи Акиры. – Сыграем до моего отъезда? – тихо спросил Юнг-Ха по-корейски, когда они незаметно отошли в сторонку после церемонии награждения на кубке "Северной Звезды". – Когда и где? – Сегодня. Ты знаешь какой-нибудь хороший салон? – Я знаю ближайший. – Жду с нетерпением. Дверь в салон го открылась, пропуская двух молодых посетителей. Шокированный хозяин хотел было поприветствовать Тойю, которого опознал вмиг – его лицо белело в последнем выпуске "Мира го" – но радостный возглас застрял в горле при виде сопровождающего его высокого корейца. Расслабленный и в то же время пронзительный взгляд незнакомца небрежно скользнул по нему и устремился к свободным столам в зале. Акира отвел его туда, где было хорошее освещение. Они начали без малейшего промедления. Другие посетители, кажется, тоже узнали и незнакомца, и Тойю, потому что заахали и бесцеремонно собрались вокруг играющих, уже забывшим обо всем на свете. Игра между Тойей Акирой и Ко Юнг-Ха – ее желал увидеть каждый, и избранным повезло. Партия разогналась быстро, белые и черные с одинаковой скоростью пламенем разлетались по доске, грозясь обжечь пальцы всполохами. Это было столкновение по взаимному желанию, договоренность, которая, наконец, выполнялась. Пускай никто не зачтет результат, не увидит его в прессе – к черту. Юнг-Ха чувствует удивительную легкость полета мысли и то, как противник ее разделяет: их уровни совпадают, каждое движение чутко отзывается на предыдущее. В крови все громче звенит адреналин, и стук камней, непозволительно рискованно частый, подгоняет сердцебиение. Тойя видит его насквозь. Явно успел ознакомиться с методологией корейских профессионалов. Юнг-Ха не успел изучить его партию с Ир Фаном, зато Тойя наблюдал его матч против Шиндо; он заметил просчеты и неровности обоих, поднял со дна все подводные камни. И теперь подготовлен, чертовски хорошо, реагирует на ходы Юнг-Ха с проницательностью и даже чувствительностью, бросающей в дрожь. И не только это. Насупленная физиономия Ир Фана на церемонии награждения верно подсказала, что Тойя не просто стремится к победе: ему нравится испытывать чужой болевой порог. Но Ко Юнг-Ха не собирался восхищаться чужим высоким пилотажем, ведь он был нисколько не слабее и гораздо, гораздо опаснее, что и доказал, ответив на разрезание и переведя борьбу в тюбан. К тому же, Тойя сам хотел заполучить его в поисках хорошей партии, заодно отыграться за японскую команду, и Юнг-Ха благосклонно уделил ему время, сам наслаждаясь каждым мигом прикосновения к плотному переплетению линий, воплощающих агонизирующую мечту зрителей. Так же, как и Тойя, как бы высоко он ни стремился к успеху в своем мастерстве, он никогда не будет удовлетворен. Вот и у Тойи теперь стали заметны свои изъяны. Отзывы, которые Юнг-Ха слышал о нем ранее, оказались правдой: самый достойный и, наверное, единственный соперник из молодого поколения японцев, однако при этом образцовый школяр, черпающий ответы из пройденных учебников, лишенный воображения профессионал для рекламных плакатов. Игре не хватало естественности природного таланта. Только любовь к го и агрессия, которые он выражает сейчас на гобане, пока держат его на плаву. Но всё это Ко Юнг-Ха скоро исправит. Он склонился чуть ближе, вытирая пот с горячего лба, дотронулся камнем до поверхности с уже привычным ощущением, будто сует руку в капкан, который вот-вот захлопнется. Вопрос в том, кто будет первым. Глаза Тойи сверкнули стальным блеском; он держался неподвижно, его рука со сжатым в пальцах черным камнем держалась вертикально, чуть покачиваясь, как голова кобры. Спустя короткую вечность – выпад. Юнг-Ха откликнулся, поставив свой камень рядом и задев соседний. Ответный ход - ханэ. Его ответный выпад – нодзоки. Яростное перешептывание камней. Подобие темной вспышки полоснуло по глазам Юнг-Ха, и вслед за этим ему привиделось, будто черная группа справа от него заблестела в лунном свете, прорвавшемся из-за туч. Камень противника появился там, где его не ждали. Юнг-Ха рассеянно моргнул и чуть сощурился на этот весело потрескивающий уголек. Затем его взгляд скользнул вверх, к лицу Тойи, который был все еще скован трансом, но стальное напряжение искра за искрой начинало отпускать его. Не может быть. Этот ход довольно креативный, его следовало ожидать, он даже его предвидел, но… может быть, был недостаточно осторожен, чтобы не допустить. И теперь... Юнг-Ха ответил. Снова. Еще. Не слишком. Поздно. Но его собственная рука отяжелела, интуиция подсказывала точное количество очков, и гнев начинал бить по нервам. С досады он закусил губу. Лунные блики расползались по камням противника. Как назло, всё это напоминало о Шиндо, но теперь с другим исходом. Когда партия закончилась, оба некоторое время безмолвно взирали на тлеющие формы. Лицо Тойи сумрачно светилось от глубокого внутреннего торжества. Ко Юнг-Ха задумчиво коснулся пальцем губ. Он больше не мог отрицать второй причины, по которой он согласился на эту партию, помимо совершенно оправданного соблазна. Заключалась она в том, что он не испытывал удовлетворения после худой победы над Шиндо и, беря в руки награду, был вынужден вымучивать улыбку для фотокамер. Он надеялся, что победа над Тойей сотрет пятно с его медали... утвердит его первенство, пускай и неофициально. Даже возможное поражение от предназначенного ему соперника, какое и случилось сейчас, должно было привнести чувство моральной завершенности. Но напоминание о Шиндо ближе к концу партии – оно обломало весь кайф. Прямо-таки подстава! Не признавая своего поражения вслух, не поблагодарив за партию – Ко Юнг-Ха догадался, что этого не требуется – он встал из-за стола. Позади было слышно, как Тойя сухо шуршит камнями, снимая их с доски. – Ир Фан проиграл, потому что был слабее меня, – сказал Юнг-Ха, наконец. – Так же, как и Шиндо. Но с тобой мы сыграли на равных. – Да, – согласился Тойя и, хотя это был сам Юнг-Ха, кто поставил между ними знак равенства, незамедлительное согласие японца уязвило его. – Полагаю, тебе досадно, что ты встретился со мной наверстать упущенное. Теперь очевидно, что если бы не опрометчивое решение вашего капитана команды, Вы бы заняли место повыше, – Юнг-Ха услышал, как шуршание за его спиной прекратилось и, довольный, продолжил: – Но через год всё встанет на свои места. С той разницей, что я уже не проиграю. Тойя странно молчал, глядя на чистую поверхность доски. Было что-то зловещее в его раздумье, будто он уже созерцал перед собой будущий матч. – Год... – эхом отозвался Тойя будто самому себе. – Его может быть недостаточно для нас обоих. – Что ты имеешь в виду? Его оппонент решительно поднялся с места. – Не недооценивай Шиндо только потому, что он тебе проиграл, – голос Тойи, решительный и едкий, уткнулся ему в спину как острие катаны. – Его талант не похож ни на мой, ни на твой, и есть вероятность, что в следующем году я уступлю ему первую доску не по решению капитана, а потому что он уже обойдет нас с тобой! Несколько ошарашенный таким заявлением, Юнг-Ха не сразу нашелся, что ответить. – Я не понимаю, чего тебе так сдался этот Шиндо, – он взывал к рассудку Тойи и одновременно сам пытался сорвать с себя паутину чужой паранойи. – Твоя игра напомнила мне его стиль. У тебя определенно на него пунктик, или же я не прав? Если ты будешь соревноваться только с местными игроками, Япония никогда не поднимется с колен. Когда ты приедешь к нам, то будешь поражен мастерством корейских про. Ты увидишь вживую всю разницу между нами. Ты же первый по стране. Перестань быть наивным. Он легким движением широкой ладони призвал зрителей, которые не поняли ни слова из их диалога, расступиться и пропустить его к выходу. – Эта партия... – услышал он вдогонку неожиданно робкий голос. – Я хотел бы попросить тебя сохранить ее в тайне, Юнг-Ха-сан. – Можешь не просить, – Юнг-Ха пожал плечами. – Она все равно не имеет никакой ценности. *** – Он что, меня предупредил? – рассуждал Юнг-Ха на обратном пути. – Зачем ему это? Шиндо меня не догнать. Даже если каким-то немыслимым образом это так, к чему Тойе сообщать мне о его истинном потенциале? Не выгодней ли его скрыть? Хотя что это я себе вообразил, чтобы японский игрок... меня? Это смешно. По дороге в отель он купил стаканчик мороженого и немножко повеселел. Пришлось пропустить сегодняшнюю культурную программу ради партии с Тойей, но японский про остался позади, вылет в Сеул только завтра утром, и еще Юнг-Ха успевает на посиделки в караоке. А впереди ждут новые почести за первое место и благополучная череда побед у себя дома... В пестрой толпе прохожих его внезапно настиг и схватил за плечо Хон Су-Ёнг. – Эй! – воскликнул он обрадовано. – Разве ты не на экскурсии? – Решил развлечь себя сам, – отозвался Юнг-Ха приветливо. – А ты почему сбежал? – Я же тебе говорил, что не пойду, ты разве забыл? – ответил Су-Ёнг, стараясь не отставать от его широкого шага. – Я навестил дядю в го салоне. Завтра я сыграю там с Шиндо. Опять Шиндо. – Нам надо будет поднапрячься к следующему турниру, – продолжил Су-Ёнг воодушевленно, – Я играл с ним всего два года назад, но он растет невероятно быстро. Даже после сегодняшней встречи с тобой – р-раз! – уже выше на ступень. Как-то пугает, но я вдохновился, и... – Чего вам сдался этот Шиндо? – не выдержал Юнг-Ха, уже искренне возмущенный. Мороженое успело подтаять и теперь стекало холодными каплями на костяшки пальцев. – Он – пустое место! Он ничем не выделился, а мне проиграл, слил и продул! Но вы только и продолжаете твердить про его мифическую силу. – «Вы»? – спросил Су-Ёнг, проигнорировав гневную тираду. – Кто-то еще с тобой о нем разговаривал? Вместо ответа Юнг-Ха рассеянно прошелся рукой по отливающим на солнце волосам, а Су-Ёнг выскочил вперед, чтобы преградить ему дорогу, и воскликнул: – Давай начистоту, где ты был? – Сыграл с Тойей, – ответил Юнг-Ха как можно более небрежно. – И как? – Это был матч на равных. – Да ты что, проиграл?! – Это не важно, – отмахнулся Юнг-Ха. – Судя по партии, он безнадежно от меня отстанет. – И когда вы только успели? – Он искал встречи, чтобы померяться со мной силой и взять реванш за поражение Японии. Так этого хотел, что сорвался с места сразу после турнира. – Реванш? – переспросил Су-Ёнг удивленно. – С чего ты взял? Он тебе сам так сказал? Впервые Юнг-Ха не нашелся, что ответить. – Как же иначе? – возразил он. – Он искал встречи со мной для этого. Су-Ёнг захлопал глазами. – Тойя и Шиндо – давние соперники. Шарик мороженого, и так изрядно подтаявший, выпал из рожка в качнувшейся руке и беззвучно шлепнулся на горячий асфальт. В мозгу у Юнг-Ха начинала складываться новая картина произошедшего, но его друг закончил мысль быстрее: – Он сыграл с тобой только потому, что хотел померяться силой с Шиндо! За свою без сомнения головокружительную карьеру на долю Ко Юнг-Ха выпадали разные испытания. Случайные поражения, обидные поражения, добровольная уступка территории спонсору и жульничество противника – он успел познать их все. Но еще никогда Юнг-Ха не чувствовал себя так, будто за один матч его поимели дважды.