В нас самих

Десятки радостных прохожих приближались навстречу ребенку и затем неторопливо проплывали мимо, будто гигантские рыбы. Лепестки сакуры витали над головой сотнями тысяч розовых пузырьков. Любопытно. Здорово. И непривычно: Хикару чаще сидел в своей комнате или играл во дворе. В парк его удавалось затащить крайне редко. Пробивающийся сквозь листву солнечный лучик вдруг ослепил. Держась одной рукой за ладонь мамы, Хикару активно протер глаза кулачком, ожидая, когда сине-зеленое пятно растает. Как только зрение прояснилось, он издалека заметил высокого мужчину в традиционном одеянии. Он выглядел внушительно. Очень. Встречные вежливо расступались перед ним. Но незнакомый дядя всего лишь прогуливался, как и остальные, и вел под руку мальчика. Хикару не мог перестать глазеть на них обоих. Чем ближе любопытная пара приближалась, тем более величественным казался ему мужчина в хакама. Но при этом было трудно теперь не заметить и его сына, который был одет в синий костюмчик с галстуком — как необычно! Он вроде ровесник, но... другой. Такого мальчика Хикару никогда не видал. Наверное, он из другой школы? И приехал сюда в гости? Все в нем отличалось. Глаза были добрыми и искрящимися, но на редкость серьезными, а свободную руку он держал прямо и шагал очень аккуратно. Он был странный. И интересный. И милый. Хикару захотелось как-то привлечь его внимание. Однако он интуитивно побаивался отца мальчика и сразу понял, что проверенные методы здесь не сработают — задирать загадочного ребенка так же, как соседских мальчиков на своей улице или в школе было плохой затеей. Дай-ка он позовет его? И что скажет? Как бы исхитриться, чтобы эти серьезные глаза на него посмотрели? По мере того, как пара приближалась, Хикару все больше любопытничал — и волновался. Под конец он почти перестал соображать, только смотрел во все глаза на ребенка, идущего ему навстречу среди осыпающихся лепестков сакуры, и храбрился, чтобы заговорить. Уже совсем близко! Ну же! Их разделяли всего несколько метров… Но когда Хикару наконец-то разинул рот, мальчик вдруг послушно посмотрел вверх, на своего отца, который заговорил раньше, чем Хикару. Слово «привет» застряло у Хикару в горле. А мальчик продолжал взирать на отца со всей внимательностью, ловил каждое слово, не сбавляя ровный шаг. И вскоре его лицо озарила мягкая, счастливая улыбка. Отец, кажется, его похвалил. Они прошли мимо, глядя только друг на друга, исчезли буквально на расстоянии вытянутой руки. Хикару даже забыл выдохнуть. Сердце пронзила внезапная боль. Почему? Почему больно? Почему стыдно? Почему он не смог заговорить? — Хикару, что с тобой? — недоуменно спросила мама и дернула его за руку, чтобы сын перестал таращиться через плечо вслед уходящей паре. Хикару вышел из ступора. — Тебе какое дело?! Он резко вырвался и небрежно зашагал впереди нее, сунув руки в карманы. Пускай маме стыдно будет. Обидно! Он не показал себя. Потому что ясно понял… даже если бы позвал... остался бы невидимкой. Плутавший по гравию раздосадованный взгляд выхватил камушек, и Хикару как следует пнул его носком кроссовки. * * * Ускорив шаги, Акира опередил нескольких пассажиров и успел запрыгнуть в вагон до того, как двери закрылись, отразив блеск солнца. Путь казался близким, электричка быстрой, и пальцы летали по кнопкам телефона, набирая сообщение. «Уже выехал. Где встретимся?» «У станции». Взгляд устремился за панорамное окно на сакуру, высаженную вдоль речного канала. «Давай в парке Асукаяма?» «Ок». Убрав телефон в карман, Акира поднял голову: полосы света и тени проносились друг за дружкой, то затемняя, то высвечивая его лукавую улыбку. Правильная идея написать первым. Удачно, что Шиндо согласился так быстро. Радостно, что помог Акире сбежать из отцовского салона, где стало так трудно дышать. Виной ли тому надоевший сигаретный дым, ставшее тягостным внимание? Или то, что весной они впервые стали вдвоем выбираться в город, проделывая длинные маршруты от института в центр Токио, обедая в дешевых забегаловках и играя в го везде, где понравится — он не знал ответа. Одно было ясно — он больше не мог чувствовать себя взаперти. Станция Одзи. Еще по прибытии Акира увидел большой парк, по форме напоминающий зеленое озеро — теперь скорее зелено-розовое. Он не бывал здесь с самого детства. Если бы Шиндо не предложил приехать к себе, он бы и не вспомнил, что можно здесь встретиться. Было бы здорово изучить район, в котором они оба живут, особенно там, где течет река Аракава... В парке среди множества посетителей, высматривающих себе местечко для пикника, он сразу нашел Шиндо. Но тот не заметил его приближения и будто совсем забыл о встрече. Он замер в неподвижной позе, руки в карманах, задумчивый взгляд то мерцал, по очереди касаясь прохожих, будто выискивая кого-то, то поднимался к кронам деревьев, чтобы снова заскользить вниз вслед за плавно опадающими лепестками сакуры. Это был порыв скрытой тоски, иногда охватывавший Шиндо против его же воли. И Акира хорошо догадывался, что гложет Шиндо изнутри. В такие моменты он с трудом решался с ним заговорить. Но сейчас он едва выдержал и минуту — не сегодня! — и приблизился почти вплотную, чтобы дать о себе знать. Но, прежде чем Акира успел дотронуться его плеча, взгляд Шиндо проследил за падением еще одного лепестка, пока не опустился прямо на Акиру. Зрачки Хикару медленно расширились от глубокого, почти потустороннего удивления. Рот чуть приоткрылся, сдерживая дыхание слов. Он смотрел на Акиру заворожено и казался таким ранимым, будто не видел его сотню лет. Сбитый с толку Акира почувствовал, как краснеет. Не понимая, что происходит, он хотел было спросить, но Хикару опередил его, плавно протянув к нему ладонь и коснувшись волос. Невесомое, ласковое прикосновение. Они стояли вдвоем, глядя на лежащий у Хикару на ладони лепесток сакуры. Хикару улыбнулся. — Привет.