Per aspera ad astra

Pov Stiles Утро. Почему, именно в это время суток, я чувствую себя разбитым, ненужным, лишним в этом несовершенном мире. В мире, где правят ложь, предательство, измены, а самое главное, к чему стремится каждый — деньги. Да-да, именно они. Кто-то не заморачивается и тратит их налево и направо, а кто-то сидит дома и пытается сэкономить на всем чем могут. Встав с постели, я обратил внимание на вторую половину кровати. Там лежала очередная девушка на ночь, которую я больше не увижу, хотя внешность у нее приятная. Жаль только, что отдалась первому встречному. Она даже не знает кто я такой, чем живу и что пережил. Дальнейшее мое пробуждение прошло в душе. Прохладные струи воды стекали по телу унося с собой все вчерашние воспоминания и переживания, принося умиротворение и легкость. Не понимаю людей, который начинают день в спешке. Я думаю, если начать день в спешке, то по жизни ты будешь везде спешить или даже опаздывать, забывая насладиться элементарными вещами. С начало этот будут друзья, с которыми ты был не разлей вода в детстве; потом это будут родители, которые отдавали тебе все что имели; а уж потом жена и дети, они будут страдать от недостатка твоего внимания. Дети забудут, как выглядит их папа, а жена начнет подозревать вас в измене. Так случилось и с моей семьёй, но это не так уж и важно. Моя семья состоит из эгоистов и лицемеров, единственное, что нас объединяет это деньги. За них они отдадут все, даже продадут своего ребенка. Говорят, что богачи — лицемеры, но мои родственники с ними в этом могут потягаться и по-моему, даже выиграют. Приняв душ, я вышел из ванной и обнаружил, что девушка одевается, видимо решила сбежать. Я стоял в проходе и наблюдал за ней, она одевала свое голубое, миниатюрное платье, которое облегало ее бедра, стоя спиной ко мне и пытаясь застигнуть вещь. Эта картина позабавила меня, и на моем лице появилась не вольная улыбка. Подойдя к девушке, я помог застигнуть молнию, которую прошлой ночью расстегивал, но не отошел от нее, а наоборот, приблизился на столько максимально на сколько можно. Убрав волосы и оголив шею, я начал целовать ее, ставя новые засосы поверх тех, которые были оставлены ночью. Она издала тихий стон, я усмехнулся на столь быструю реакцию, остановился и сказал на ухо: — Тебя в детстве не учили, что уходить не предупредив хозяина не вежливо? — мой голос был хреповат, хотя душ помогал в пробуждении всегда. — Нет, но они учили, что с такими как ты лучше не иметь дело. — она это говорила так же стоя ко мне спиной, — А еще, они говорили, держаться подальше от дешевых «аксессуаров», — незнакомка повернулась и в ней я узнал Малию Хейл, — хотя от такого я бы не отказалась. — ее глаза и руки изучали мой оголенный торс, — Но я птица не твоего полета, так что, малыш, — ее лицо оказалось настолько близко, что я чувствовал ее дыхание на своем лице, — прощай, — сказав это она отпрянула от меня и прошла к входной двери, звонко стуча каблуками. Услышав звук, как закрылась дверь, я упал на кровать, закрыл глаза и провалился в сон. Открыв глаза, второй раз ото сна, я услышал, что меня кто-то очень хочет услышать. Взяв телефон, увидел что это будильник. Ну да, кому я могу понадобиться, семье? Которой от меня нужны только деньги. Или же «друзьям», которым нужны только деньги и наркотики, кроме одного, Скотта. Боже, как я устал от всего этого. Вот бы жизнь дала бы мне уже что-нибудь хорошее, я же не прошу многое. А лучше всего просто уехать из города, а лучше, вообще, из страны. Опять звонок, на этот раз отец. Взяв телефон, я ответил: — Стайлз, почему в этом месяце было столько мало? — одни и те же вопросы, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Хоть я и давно не живу с семьей, но она находит способ меня найти, сколько бы я не прятался. Как я и говорил ранее, им нужны от меня деньги, лишь таким способом я могу откупится от них на определенный момент. — А где «Привет, сынок»? «Как дела?»? — мне противно с ними общаться, единственными хорошими людьми в семье были дед и сестра. Дед любил нас и всегда играл нам на скрипке наши излюбленные с сестрой произведения. Он учил нас морали и доказывал, что доброта в этом мире еще есть. Именно он научил меня игре на этом чудесном инструменте и учил нотам, и вскоре я сам мог исполнить любимые произведения. После его смерти родители продавали все вещи дедушки, которые только нашли. Как только это началось, мы с сестрой спрятали все что могли: ноты, пластинки, даже проигрыватель этих пластинок, ну и самую любимую и дорогую вещь, которая была для нас, скрипку. — Ты скоро доиграешься, щенок! У тебя есть две недели, чтобы перечислить нам 20.000 $! — Но это в два или даже в три раза больше той суммы, которую я вам высылаю каждый месяц! — если сказать что я не был в шоке, не сказать не чего. — Я все сказал, если достанешь такую сумму… Мы, возможно, отстанем от тебя. — последняя фраза не вселяла надежду, но хотелось заработать эту сумму, отослать им, чтобы они отстали от меня, хотя бы на месяца два. — Хорошо, но взамен, ты скажешь, где моя сестра. Вы, не родители и никогда ими не были, — на этой фразе наш разговор закончился. После разговора с отцом, я встал с кровати и взял скрипку. Иногда мне кажется, что я им нужен только для того, чтобы они могли существовать в мире, до которого мне не дотянуться. Я много слышал, что талант дан не всем, но какой толк от него, если ты не можешь заявить о нем на весь мир? Тратишь его на то, чтобы откупиться от родителей, которые шикуют на твои деньги в мире шелка и блеска. Злость переполняет меня, я откладываю деньги на еду и одежду, но им подавай сумму, которую не смогу заработать даже за две недели. Из скрипки лилась музыка, которая полностью соответствовала моему настроению. Она передавала проходящим людям все мои чувства, всю мою боль, что не сказать по моему лицу. Оно, как всегда, не выражало не единой эмоции. Я этому научился у деда. Он мог играть разную мелодию, но его лицо всегда было спокойно, ни один мускул даже не смел дрогнуть. Я помню, что он мне говорил: «Стайлз, то что тебе дано — это талант. Если кто-то будет утверждать тебе обратное, подними голову, взгляни на него, достань скрипку и сделай так, чтобы его слова потеряли смысл. Я отдаю ее тебе, ты и Селестин- это лучшее, что случилось в этой семье». Тогда он улыбнулся, его улыбка всегда была для нас самой теплой, а потом добавил: «Когда играешь, твое лицо должно не выражать эмоции, за тебя это должна говорить музыка, которая льется из инструмента. И помни, смычок — это продолжение твоей руки, веди им по струнам так будто рукой, плавно и неотрывно.» — Прекрасная игра, молодой человек, я восхищен, -сказал старичок, на его лице была улыбка, — вы обучаетесь где-то? — продолжал играть, ведь мелодия, которая вырывалась из инструмента, подходила к концу. Старичок все стоял и ждал моего ответа, он не был похож на всех проходящих мимо людей. Он имел терпение. Закончив играть, я взглянул в чехол, там было от силы 15 $. я перевел взгляд на старичка и ответил: — Нет, меня обучал дед, — он взглянул на меня, в его взгляде читалось не доверие. — Как тебя зовут, парень? — Стайлз, просто Стайлз, — на мою фразу он усмехнулся. — Ну, что, просто Стайлз, я не был так восхищен игрой никогда, ты настоящий талант, — на его лице сияла улыбка, — Твоя игра передает все твои эмоции и чувства, а на лице застыло безразличие. — Спасибо, но чего вы добиваетесь? - Ничего, просто стою и хочу насладиться музыкой. Хоть музыка и передает все за тебя, но лицо тоже должно что-то говорить. Я хочу видеть тебя через месяц в это заведении, тебе стоит многому научиться. Домашнего обучения мало, — сказав это он развернулся и ушел от меня, а я стоял и смотрел на удаляющийся силуэт. Посмотрев в чехол я увидел буклет академии искусств. И правда, я парень, который обучался игре у деда, единственного человека, который дарил нам со Селестин любовь и доброту. Но благодаря родителям я скрываю все за маской безразличия, и чтобы добраться до истинного меня, надо открыть двери, которые я закрыл, когда люди, которых надо называть «родителями», продали собственную дочь. Мою сестру, которую я любил, люблю и буду любить. Она была вторым человеком, которого я ценил и потерял. Я никогда не забуду ее лучезарную улыбку, карие, излучающие добро, глаза, ее звонкий смех до сих пор стоит у меня в ушах, который позже сменяется криком о помощи. Именно в тот день отец и мать нашли скрипку у меня под кроватью, заставили идти к переходам и зарабатывать таким образом деньги, которые они тратили на себя, забывая про то, что у них есть сын. «Однажды вы найдете путь и выберетесь из этого дерьма», — именно эту фразу сказал нам дед перед своей смертью. Именно в тот день я прикрыл первые две двери с надписями «Чувства» и «Эмоции», а после того, как лишился еще и сестры закрыл эти двери навсегда. Хоть я и играю на скрипке, которая передает эмоции и чувства. Но музыку, которая льется из нее, я не слышу, а эмоции и чувства не испытываю. Звонок. Это отец. Не хочу брать трубку. Не хочу слышать его голос, который будет упрекать меня. Для них важны только деньги. Который раз убеждаюсь, что деньги правят миром. Людям, у которых нет этих бумажек, нечего делать в мире шика и блеска. В мире, где шампанское и вино льются рекой, где этикет учат с младенчества, где ложь и лицемерие течет по венам. Попасть туда трудно, а вывалиться проще простого, тебе даже помогут. В детстве, приходя домой, я запирался в свой комнате, которой был чулан, ложился на кровать и мечтал. Мечтал о том, как уйду от родителей; найду сестру; как вместе уедим из этого, гребного Портленда и будем жить, где-нибудь в Нью-Йорке или Калифорнии; я стану знаменитым музыкантом, а она будет моим талисманом, который сидит и поддерживает меня только одним своим присутствием в зале; я женюсь, она выйдет замуж, а в дальнейшем будущем наши дети росли вместе. Это слишком идеально для меня. Конечно, я живу в Нью-Йорке, но без сестры., переехал сюда с родителями, которые выклянчивают деньги у меня и живут в мире, где каждый прохожий похож на них; в мире, где размер кошелька и статус в обществе, решает любой вопрос; в мире, где всем кто с деньгами открыта каждая дверь. Я же живу в мире, где каждый день случаются грабежи, разбои и убийства; в мире, где если ты дошел до дома живой, значит повезло; в мире, где твое будущее заканчивается где-нибудь в закусочной официантом, и на этом закрываются двери. Опять звонок. Посмотрев на экран, увидел, что звонит тот, кто всегда поддерживает меня. — Слушаю, — сказал я с некой насмешкой. — Дружище, — донесся голос Скотта по ту сторону, — я направляюсь к тебе, где ты? — Я иду домой, а что? — А то что я беру тебя и мы едим к тебе поговорить, — сказал он, но его голос раздвоился. Повернувшись, я увидел МакКолла, который сидел в своем лимузине. — Ты знаешь, меня не интересуют деньги, — он помогает мне с деньгами, когда они мне нужны. Но я беру только ту сумму, которую со временем смогу вернуть. — Но тебя интересует информация о твоей сестре. Я знаю где она и могу вам устроить встречу. Если только еще двое будут не против твоей персоны. — Скотт, я говорил, что ты мой лучший друг, — сказал я и выдавил из себя улыбку, которая вряд ли появиться снова. Раздался оповещение SMS, но это не мой телефон. — Прости, садись я довезу тебя до дома и за одно расскажу еще одну информацию, — я сел к нему в автомобиль и стал смотреть на него выжидающим видом, — Как звали ее? — Селестин, — сердце сжалось от боли. — Просто Селестин? — Не просто Селестин, а Селестин Эллисон Стилински. — Эллисон? У меня есть одна знакомая Селестин Эллисон, но ее фамилия, а Арджент. Фамилию могли, конечно поменять… — Они продали ее неким Крису и Виктории, их фамилия как раз Арджент. Это она. Моя сестра. После того, как Скотт подбросил меня до дома, я зашел в квартиру. Хлопнув дверью, прошел в комнату и упал на кровать. Я лежал и думал лишь о том, что Селестин, моя сестренка, найдена. Надеюсь мы скоро увидимся. Pov Lydia Утро. Люблю это время суток. Я всегда встаю за несколько минут до восхода солнца, чтобы насладиться тем самым моментом, когда город, который никогда не спит, все же засыпает на несколько минут. Именно тогда я застаю эти чудесные пару часов. В эти минуты я чувствую, что окунаюсь в другой мир, в котором нет лжи и предательства, которое меня окружает в это чертовом мире. Услышав, что хлопнула дверь, я вышла из комнаты. В коридоре стояла моя сводная сестра Малия. Интересно, куда это она вчера ушла, а самое главное с кем? По ее виду я поняла, что остаток ночи она провела отлично. — Куда ты вчера пропала, мы с Элли тебя везде обыскались! — шепотом крикнула на нее, — Где и с кем на этот раз веселилась остаток ночи? — бедный парень, он ведь даже не знает, что подписался на смертный приговор. — Лидия, успокойся, исчезла я в Бруклин с одним красавчиком. — шатенка повернулась ко мне лицом, до этого момента я любовалась ее спиной. — И ты мне ни мама и не тем более отец, а всего на всего сводная сестра. Мы даже с тобой одного возраста, так что, прошу, отъебись от меня. — и на этой « счастливой» ноте, наш разговор закончился. После того, как мама вышла замуж за Питера Хейла, и в моей жизни появилась сводная сестра, я как будто потеряла часть себя. Мои друзья порой забывают о моем существовании, а парень и вовсе перестал интересоваться моей жизнью. Иногда мне кажется, что он спит с Малией у меня за спиной. Я прошла в свою комнату и вышла на балкон, отсюда Нью-Йорк выглядит, как на ладони. Эмпайр, хоть и не самое высокое здание, но зато самое излюбленное и знаменитое среди туристов. Он выглядит величественно в это время суток, когда солнце только восходит и бросает свои лучи на него. Для всех с восходом солнца начинается новый день, но не для меня, ведь на второй день после свадьбы мамы, я попала в собственный ад. Утро начинается с того, что Питер «пытается» приготовить завтрак, это явно у него получается хуже, так как я даже не притрагиваясь к его очередному «творению», отправляюсь завтракать в свое любимое кафе. После чего отправляюсь в парк на встречу с Эллисон, которая вечно опаздывает, Тео и Скоттом. С МакКолом и Рейкеном я дружу с пеленок, а вот с Элли, сколько помню познакомились, когда нам было по лет 8-10. Среди остальных ребят она отличалась тем, что ни с кем не разговаривала и не пыталась с кем-то подружиться, а сидела на скамейке с задумчивым видом. Все ребята обходили ее стороной, называя при этом странной, на что эта тихая на первый взгляд девчонка давала отпор саркастическими фразочками. Именно тогда я решила, что она станет моей лучшей подругой и в трудные минуты всегда окажется рядом. Я оторвала свой взор от рассвета и перевела его на часы, которые показывали 6:40, а это значит, что я уже опаздываю и мне не избежать смерти от рук брюнетки. Взяв вещи и пройдя в ванную, я решила принять душ, чтобы снять напряжение после очередного «диалога» с «сестренкой». Выйдя из комнаты, наткнулась на отчима, который что-то «творил» на кухне. Я прошла мимо него достала сок и налила в бокал. — Ты можешь не перебивать аппетит перед завтраком? — донесся до меня сердитый голос мужчины. — Нет, не могу, опаздываю на встречу, — сказала я, взяв с тарелки тост и откусив его, — времени нет, даже позавтракать в кафе. Видишь, скатилась до твоей стряпни, — я прошла к входной двери, — зря уволили Луи, он делал отменные тосты, не то что у тебя, — сказав это, вышла за дверь. Погода сегодня на удивление, хорошая, не смотря на то что в следующем месяце будет отбор в академию искусств, в которую я планирую поступить вместе с друзьями и парнем. — Привет, малышка, — Рейкен подошел ко мне и поцеловал в щеку и обнял. — Как дела? — Привет, крутыш, нормально, — я прибывала в недоумении от происходящего. — А как у тебя? — Хорошо, — мы стояли посредине парка и просто молчали. Тем для разговора не было, и это молчание сводило меня с ума. — Лидия, может сходим куда-нибудь, — начал он, — вдвоем. Никак друзья, а как пара. То есть как парень и девушка, — если сказать, что я не удивилась, значит промолчать. — Эм, я подумаю, — посмотрев на парня, увидела, как он смущен. — К концу дня дам знать… — Мы вам не помешаем? — послышался ехидный голос Элли, — Еще как помешали, у нас тут ведь сексуальное напряжение, — саркастически ответила я. Посмотрев на Тео, я увидела что он слегка покраснел. — Вы опять опоздали. — В этот раз вини МакКолла, — сказала Арджент поднимая руки в знак защиты. — Я навещал одного парня, с которым познакомился не давно. Кстати, он хорошо играет на скрипке, может пригласим его как-нибудь с нами погулять? — он смотрел на нас с умоляющим видом. — Скотти, это не похоже на тебя. — сказала я, — Ты раньше не опаздывал. — Это была важная встреча. — зазвонил телефон МакКолла, — Извините, это важно, — отойдя от нас он ответил на звонок. Нам лишь стоило наблюдать за ним. Закончив свой разговор, он подошел к нам. — Что любовница звонила? — спросил Рейкен. — Нет, звонил тот самый друг. Он сейчас свободен, может он присоединится? — он смотрел на меня умоляющим взглядом. — А что ты смотришь на меня? Остальных спрашивай, — сказала я. — Я не против, — сказала Элли, — я согласилась на это, когда мы шли сюда. А Рейкену, вообще все ровно. Его пофигизм чувствуется за сто миль. — Ладно, я не против, — сдалась я. — Но если он извращенец, то за него отвечаешь ты, понял? — Да, босс, — на его лице засияла улыбка, которую я еще не видела. Тот друг для него действительно важен, — Дружище, ты слушаешь меня?..Отлично, подъезжай к Центральному парку… Да, я тут… Да, они тоже… Поверь, будет рада… Давай. Пока, мы ждали друга МакКолла, прошло не мало времени. Такое чувство, что он живет где-то в Бруклине. Но это не самое главное, меня терзал еще тот вопрос, который задал Тео. Он милый, добрый и знаю его очень хорошо. Еще знаю, что мама его одобрит точно, но меня все же терзают некоторые сомнения. — Ребят, я должна уйти, погуляете без меня? — сказала я, — Я вспомнила, забыла кое- что сделать, простите. — попрощавшись с друзьями я направилась домой. Мне надо все обдумать и взвесить, а вечером попросить о встрече Тео.