. темный коридор.
5 января 2018 г. в 23:06
— Последнее время ты не часто появляешься в комнате. Избегаешь меня?
Даша вздрогнула, потому что не ожидала, что Полина заговорит с ней. Она не ответила, знала — Мальцева не для этого спросила. Просто решила в очередной раз поиздеваться.
Девушка сидела за столом, уставившись невидящим взглядом в параграф по истории. Елена до сих пор злилась на нее за ту стычку из-за Макса. И ей жизненно важно было подготовиться, иначе Крылова с огромной радостью влепит ей новую двойку. Но причины начала Первой Мировой войны никак не хотели запоминаться, вместо этого расплываясь белым слепым пятном, к тому же навевая сонливость.
Полина закончила завивать волосы и села на кровать. Даша чувствовала ее жесткий взгляд на своей спине.
— Знаешь, я и Вадима теперь по вечерам почти не вижу, — она помолчала, словно дала воздуху пропитаться сказанным. — У тебя ничего с ним не выйдет.
— Что? — Даша нахмурилась. Она захлопнула учебник и, наконец, посмотрела на соседку. В конце концов, она не сделала ничего такого, из-за чего должна чувствовать себя перед ней виноватой и не поднимать глаза выше пола.
— Я говорю, что знаю, зачем ты пытаешься сблизиться с Вадимом. Твой план провалится, вот увидишь.
Даша покачала головой и пересела на кровать. Ей даже не хотелось оправдываться — Полина все равно не будет слушать. Ей казалось, что у этой блондинки с холодным голосом и прилепленной улыбкой, в шкафу спрятался не один скелет. Всё вокруг нее пропиталось недосказанностью. Она абсолютно не нравилась Даше.
— По-хорошему, не позорься, — в ее голосе слышался смех как будто даже дружелюбный, но Даша точно знала, что за ним скрывается одно высокомерие. — Я ушла к мальчикам. Будем поздно.
Дарья проследила за её перемещением взглядом, а затем посмотрела в зеркало. Она думала об этом всю ночь, и, кажется, кое-что поняла. Её волосы как будто укоротились. Школьная форма потертая, явно осталась еще с прошлого года. Тени под глазами и потрескавшиеся губы словно принадлежали другому человеку. Чем дольше Даша находилась здесь, тем больше теряла себя.
Да, это определенно так. И это объясняло то непонятное чувство, рождающееся внутри, когда девушка видела или слышала Вадима. Это все та Даша. Она была в него влюблена, и её чувства передались Старковой.
И если девушка позволит этому продолжаться, то никогда не сможет выбраться. И скорее всего, скоро превратится в другого человека, полностью забыв, кто она есть на самом деле.
Даша вскочила на ноги. От этой мысли ей стало очень страшно. По спине пробежал холодок. К горлу подкатил ком. Ей нужно что-то с этим сделать. Она не должна этого допустить.
Галина Васильевна очень удивилась, увидев на пороге своей комнаты ученицу. Эту замученную собственными одноклассниками девочку ей было жалко, поэтому она только притворилась, что сердится.
— Даша, ты вообще знаешь, который сейчас час? Давно нужно быть в кровати и смотреть девятый сон, — девушка виновато улыбнулась.
— Мне нужна ваша помощь.
Галина Васильевна поджала губу. Вроде непобитая, не плачет. Только переминается неуверенно с ноги на ногу и что-то прячет за спиной. Женщина выдохнула. Если не она, то кто еще поможет этой бедной девушке?
— Ладно, проходи. Что там у тебя?
— Это? — Даша заглянула в пакет. — Галина Васильевна, у вас есть швейная машинка?
Смирнова усадила девушку в кресло и удалилась в соседнюю комнату. Даша осмотрелась. Она была здесь только один раз в будущем, когда порвала юбку в седьмом классе, а все нитки с иголкой куда-то пропали. Здесь так ничего и не изменилось.
Всё тот же круглый стол с вязаной скатертью, два больших кресла, убаюкивающих своей мягкостью. Нависающий гигантом стеллаж за спиной — через стекло можно было разглядеть сервиз и красивые статуэтки из хрусталя.
Галина Васильевна вошла в комнатку и внимательно посмотрела на Дашу.
— Ну, а шить-то ты умеешь? Знаешь, что надо делать? — девушка неловко пожала плечами. На самом деле этот процесс она могла представить лишь смутно. Женщина в очередной раз выдохнула. Наверное, за этим вздохом скрывалась крепкая ругань. — Ладно, что ты хочешь подшить?
Даша достала из сумки первые попавшиеся джинсы и кофту. Она помяла их в руках, чувствуя, как дешевые блестки впиваются в кожу.
— Заузить нижнюю часть и избавиться от этих дурацких блесток. Это же можно сделать? — Галина Васильевна забрала у нее вещи и критически осмотрела. Медленно покачав головой, она села за машинку.
— Ну, давай попробуем.
Переделывая Дашин гардероб, они провозились до глубокой ночи. Девушка даже успела сбегать за чаем и послушать забавную историю о директоре. Вообще Смирнова была не любительницей напрасной болтовни, но молчание давило, поэтому женщина решила разбавить тишину своим немного скрипучим голосом. В конце Даша засмеялась, а затем, запоздало вспомнив, что Поляков их директор, ахнула и закрыла лицо руками. Галина Васильевна негромко рассмеялась.
— Как мне теперь на уроках ему в глаза смотреть?
— Да как смотрела раньше, так и смотри. Просто не забудь поинтересоваться, проверил ли он перед занятиями, не порвались ли снова штаны, — Даша покраснела от смеха.
От Виктора Николаевича она такого точно не ожидала. Он ведь всегда так собран. Как можно было порвать штаны перед первым в жизни уроком литературы у новоиспеченных семиклассников-воспитанников Логоса и не заметить этого до обеденного перерыва?
Галина Васильевна отложила последнюю переделанную кофту и за три больших глотка допила чай.
— Ну, вот и всё. А теперь беги спать, а то завтра не проснешься, — она с какой-то заботой сложила вещи в пакет и снова села за бумаги.
— Вы тоже отдохните. А то кто будет следить за Володей?
Отчего-то так и не уснувшая на зиму муха врезалась в стекло — так стало тихо. Галина Васильевна непонимающе посмотрела на девушку.
— За кем?
— Володей? Или Вячеславом? Как зовут нашего повара? — Даша лишь надеялась, что когда Володя придет устраиваться сюда, женщина не вспомнит этого разговора. Или спишет на забавное совпадение.
— Его зовут Константин, Даша. Нужно знать имена тех, кто готовит тебе три раза в день, еще и пирожки печет, — Даша виновато опустила голову.
— Теперь буду.
Когда девушка уже собиралась уходить, Смирнова остановила ее, поймав за рукав.
— Ты сильно изменилась, — кажется, это был не упрек. Скорее наоборот. — Я разговаривала с директрисой из твоего детского дома перед началом занятий, и она рассказала мне о твоей попытке… самоубийства. Ты ведь не думаешь повторить такую глупость?
Даша сглотнула. За одну минуту она получила много новой информации о себе… точнее о другой Даше. Это нужно было переварить.
— Да. Я всё осознала, — она улыбнулась, просто потому что чувствовала, что должна это сделать, и, поймав доверчивый кивок, вышла из комнаты.
Девушка неслышно поднялась на свой этаж и замерла. Прямо напротив нее то же самое сделал и другой человек — Антон. Сейчас с таким забавным выражением лица он был похож на маленького хулигана, который задумал подложить учительнице кнопок на стул, но был пойман с поличным.
— Ты… почему не спишь? — Даша хмыкнула.
— А ты?
Антон не успел ничего ответить, потому что к ним присоединился Вадим. В руках у него была гора грязной посуды.
— Почему не спишь? — он медленно перевел взгляд с брата на девушку. Она не сдержала улыбки.
— Вы просто на одной волне, — из комнаты вышла Полина. Сначала она недовольно посмотрела на Вадима, затем перевела взгляд на своего парня. Когда, наконец, дошла очередь до Дарьи, брови девушки поползли вверх.
— А ты что тут делаешь? Ходила стукачить? — большого пакета в Дашиных руках она, видимо, не заметила.
Вадим, покачав головой, направился к лестнице. Только он не успел пройти и десяти шагов, потому что одна из дверей распахнулась, цепляя его. Вместе с девушкой-девятиклассницей, скорее всего вышедшей на голоса, коридор прорезал шум бьющейся посуды. Полина испуганно огляделась — на то, что это останется незамеченным, надежды не было. Уже слышались шаги — приближался кто-то из учителей. Девушка схватила Антона за руку и затащила в комнату. Девятиклассница тоже хлопнула дверью с другой стороны. Скорее всего, она забралась под одеяло и притворилась спящей.
Даша подбежала к Вадиму. Меньше всего ее волновало то, что их могут наказать. Она забыла обо всем, едва увидев ладонь парня, испачканную в крови. В нее почти насквозь вонзился осколок разбитой тарелки. Девушка не знала, говорят в ней настоящие чувства или чужие, но она не на шутку за него перепугалась. Вадим шипел. Он сжал зубы от оглушающей боли, и почти оседал на пол. Даша помогла ему прислониться к стене и взяла ладонь в свои руки. Осколок засел очень глубоко.
— Что вы здесь делаете? — голос Елены был похож на вой сирены. И почему именно она пришла на шум? Даша перевела на нее испуганный взгляд.
— Мы не хотели, — только сейчас женщина увидела разбитые тарелки. Она возмущенно открыла рот, но в первую минуту так и не нашла, что сказать.
— Вы что, воруете посуду? — чтобы Даша теперь не говорила, Крылова ей не поверит. Она уже сочинила для себя историю, и будет принимать за истину только ее.
— Нет, мы наоборот хотели ее отнести на место. Елена Сергеевна, это сейчас не важно. Вадиму нужно обработать рану, — женщина злобно сверкнула глазами.
— Ты снова учишь меня, что надо, а что не надо делать? Когда ты стала такой наглой, Старцева? Уберите здесь все, завтра утром перед уроками пойдете к директору, будете ему объяснять свое неподобающее поведение.
— Я вам еще раз повторяю, Вадим ранен… — Крылова посмотрела на руку с застрявшим осколком, увидела кровь и тут же отвернулась, мертвенно побледнев.
— Разбирайтесь сами, врач сможет приехать только утром. Сходите к Смирновой, у нее должна быть перекись водорода.
Галина Васильевна не удивилась, увидев в дверях школьников. Она молча отступила, давая им пройти.
— Кажется, я слышала визг Елены. Надеюсь, это были не те тарелки с синими цветами? Я их очень любила.
— Нет. Эти были просто белые, — женщина кивнула.
— Славно, они мне никогда не нравились, — она посмотрела на Дашу, — возьми в шкафу таз, он внизу, и принеси теплой воды.
Девушка не стала ее ослушиваться. Когда она вернулась, осколок был уже извлечен. Даша помогла Вадиму промыть руку, обработала ее и перебинтовала.
— Жить будешь, — констатировала Смирнова, — правда сонным. Давайте по комнатам, а о том, что вы ночью делали в коридоре, я послушаю завтра.