Подсознательно больно

Наверное, любой пиздец, в особенности самый лютый, начинается с того, что кто-то думал, кто-то хотел как лучше. Кто-то - Итачи, чтоб его. Мне было очень, очень тяжело вставать на его место, пытаться его глазами воспринимать всё происходящее, что бы понимать причины. Долгое время я просто пребывала в жалости к самой себе и того сорта обиде, словно маленького ребёнка пристыдили при чужих, оставили наедине со своим стыдом. Когда ты по сути просто топчешься на месте, типично для любого человека зациклившись на личных эмоциях. Всё глубже уходишь в эти эмоции, отдаёшь себя на растерзание. Лишь спустя какое-то время начало промелькивать «у него были свои причины» или «логично, что он видит во мне врага», и только тогда я таки ощутила понемногу пространство сна. Когда-то давно в детстве мне снилось, как я проходила какую-то игру, суть которой состояла в побеге от крайне опасного монстра, способного убить одной атакой. Я проигрывала несколько раз, все эти разы моё тело буквально растворяло от волны какой-то едкой жидкости того монстра. И дальше всё видела не из своего тела, а со стороны, пока, скажем так, по правилам любой игры, не «воскресала». Тогда мне казалось, на это воскрешение я не затрачиваю никаких сил. Но допустим, на самом деле тратила. Суть в том, что я могла восстановить себя буквально из ничего. Так что же теперь, я не смогу восстановить себе шею? Итачи не убил меня, просто поломал. Это было всего лишь в его стиле жёсткое запугивание, в его рамках это не было чем-то необычным. Но для меня это было самое ужасное из всего, что мне доводилось испытать. Он умудрился сломать мне шею так, что я не умерла, значит это повреждение если и отразилось на реальном мире, оно не будет представлять угрозы для жизни, если я выкарабкаюсь здесь, во сне. И мне ничего другого не оставалось, и это по-настоящему было тяжело. Если бы можно было это сравнивать с ощущениями тела в реальности, то, наверное, несколько похоже на усилие перед потерей сознания. Из последних сил, ещё чувствуя при угасании, что на этом всё не заканчивается. Таких усилий надо будет целое множество. Я себя не подгоняла. Но жизнь при постоянной борьбе научила меня сразу вычислять, когда я начинаю халтурить. Поэтому не подгоняла, но и не тормозила. Как только замечала за собой, что движение наверх сама же и притормаживаю, потому что знаю, что будет некомфортно - ругала себя последними словами и опять шла вперёд. Ну, действительно, не оставаться же здесь навечно? В пространстве, где абсолютно ничего нет, пустота, кроме - опять - отвесной скалы. Но не такой жёсткой, какая была у Нагато. Не раз приходила мысль, должно быть, это то состояние, в котором пребывают люди в коме. Переходная грань, ещё более глубокая, чем сон. Впереди не одна эта скала... По пути я, разумеется, сходила с ума от пустоты вокруг. Вообще я считала себя довольно пассивной. Просто, если бы не события вокруг, инициированные другими людьми, я сама вряд ли где-то стала участвовать. В обычной ситуации ничего-не-деланье меня очень даже устраивало. Но всё же даже это крайне отличалось от простой пустоты. Не обещавшей, не вызывавшей ничего. И я хотела как можно скорее выбраться. Постоянно испытывала, могу ли что-то здесь контролировать, могу ли хотя бы медитировать, что бы понемногу накапливать силы. Ничего из этого не удавалось, пока наконец я не выбралась на узнаваемый уровень сна. Тот, в котором постоянно шли какие-то перестановки, и в котором я, пусть имея какие-то возможности, искала путь ещё дольше. Стало понятно, что я всё же не смогу общаться с Итачи, как ни в чём не бывало. Припомню ему всё, даже если ему это будет глубоко безразлично. Приходилось опять ругать себя, что бы идти вперёд. По пути нахлынывали воспоминания обо всём, просто потому что времени эта дорога заняла немерено. Я даже боялась, что слегла на месяц. Зато я окончательно уверилась в своей правоте. Это не только все вокруг должны считаться с Итачи, но и он тоже должен считаться с другими людьми. Даже если они слабее, незначительнее, опрометчивее, чем он. В том случае, когда осознание истины накатывает на человека и поглощает, когда приходит понимание, что эта правда такова не только для тебя, но и для многих других, и вот просто ничего ты с ней не сделаешь. Ты просто идёшь вперёд с ощущением, что с этой укоренившейся правды тебя не сдвинет ничто. Ну, попытается он вновь напасть, даже если удачно, правда от этого не изменится. По дороге, по мере подъёма, кроме этих глубоких рассуждений в голову лезли картины, что с моих скалолазаний уже можно фильм снимать. Вот-вот щёлкнет хлопушка-нумератор дублей, режиссёр гаркнет: «Снято!»- и я смогу расслабиться. На фоне шиноби Конохи, кто воду пьёт, кто повторяет свою роль, кто болтает с коллегами. Прибегает Наруто и всем раздаёт печенье. Подобные фантазии о более мирной жизни воодушевляли, и хотелось похожим образом провести время со всеми там, в реальности. И это тоже помогало мне не сорваться, когда силы в очередной раз иссякали. *** Шёл второй день отвратительного состояния балансирования на грани, ожидания. Некоторые гражданские бежали из селения, некоторые укрылись в кварталах боевых кланов, на которых работали, или с кем поддерживали связи. Данзо каким-то образом удалось замять конфликт, спровоцированный им же, но чувствовалось, что это только до тех пор, пока на него не найдётся реальных компрометирующих документов. Люди Хокаге искали их. Нагато со своей стороны помогал искать. Находясь в самой деревне, и он с Конан, и Саске, и Итачи рисковали, просто потому что Корень перешёл в открытое наступление, уже не сдерживаемое многолетней медлительностью старейшин. Цунаде ещё занимала пост Хокаге, но из-за того что встала на их сторону, её положение пошатнулось. Чудесное возвращение Джирайи вселяло уважение и надежду в совет дзённинов Конохи, но он сам по себе был слишком слаб, чтобы противостоять Данзо. А такие люди как Нагато и Учихи в этих политических разборках вообще не имели своего слова, плюс ко всему, их наличие считалось даже минусом. Корень открыто заявлял, что они враги селения, которых при первой возможности нужно уничтожить. А Пятая вообще, раз этого не произошло до сих пор, в сговоре с преступниками. Держал оборону как раз совет дзённинов под предводительством Какаши и при поддержке Наруто, которого уже все считали героем. Хотя в плане политики достаточно подкованным был только Хатаке, это тоже всё усложняло. Всё это угнетало и держало в напряжении, будто чудом не передавившая шею удавка. Но как ни странно, играло на руку огромное число раненых и пострадавших - не было времени на волнения, всё оно целиком уходило на заботу о близких. Данзо использовал всё, что только можно, в том числе и пропаганду, дабы вытеснить соперников из деревни, но судя по тому что у него пока это не получалось, даже далёкое от политики население просто-напросто ему не верило, оттого и не велось. Хотя, надо сказать, Акацуки оно панически боялось, по этой причине Конан не могла выходить в люди, не замаскировавшись. Нагато в его нынешнем теле среди нападавших не видели, но вид его глаз мог заставить вспомнить. Хокаге ожидала каждый час, что враг тупо начнёт вырезать всех нежелательных. Саске хотел участвовать во всём этом, чтобы на сей раз проконтролировать каждое решение, чтобы защитить своих и в будущем дать шанс собственному брату жить спокойно. Он брал задания для шиноби Конохи, часто пересекался с Наруто и остальными, помогал с восстановлением, даже участвовал в контратаке, когда Корень предпринял попытку убрать важных Хокаге людей. Однако по прошествии дня Итачи сам заявил, что Саске слишком несдержан для таких тонких дел, как возвращение доверия либо разборки с Корнем путём не-сражений. В тот же вечер Джирайя вскользь посоветовал навестить эту... Эту, которая всё заварила. Находясь по голову в напряжении последних дней, Саске не знал, был он рад этому или нет, хотя отголоски прежних размышлений говорили ему, что Джирайя на их стороне - это большой плюс для Итачи. В связи с, грубо говоря, разделением деревни на два противоборствующих лагеря, старшего брата успели вспомнить и как минимум оценить профессионализм. Пока Саске шёл до госпиталя, утомлённый, не выспавшийся, но взвинченный, как и положено человеку на баррикадах, в голове всплывали обрывки мыслей, эмоций, которые он не успел из-за происходящего перебрать. Сознание рвалось обратно, к союзникам, в командный пункт - то есть, на деле это был лагерь из порядка двадцати медпалат. В одной из них Хокаге собиралась с дзённинами, принимала клановых посыльных, через слизней или техники призыва подчинённых передавала приказы. Именно сейчас могло что-то происходить, и если бы не одно «но», Саске сейчас же бы повернул обратно. Девчонку в госпитале пошлют охранять других людей, если он, Учиха, туда сам не пойдёт. Этого он допустить не мог. Конкретно это дело он и логикой, и своими зачатками положительных эмоций оценивал как своё. Казалось, даже выдав всю информацию, что она имела, Сумире всё равно остаётся важной. Людям всегда хочется понимать, что они поступают правильно, и в моменты таких серьёзных решений, как разборка с братом, вопросы, как отнестись после этого к Конохе - в эти моменты Сумире оказывала поддержку, которую он больше ни от кого не мог получить. Часть его по-прежнему воспринимала её как «существо из его же головы», он знал, какая она внутри, и что не способна на предательство. Потому Саске невероятно напрягло то, что она вмешалась в ход событий, не смотря на прямой приказ. Нет, конечно, так это не формулируется, ибо она не шиноби, и к приказам не приучена, а живёт здесь слишком мало, чтобы осознавать всю фатальность невыполнения. Но она определённо точно понимала, что идёт поперёк его указаний. Сперва сам этот факт всколыхнул внутри чернющую бурю, которая грозила вывалить наружу все нежелательные эмоции. Потом, по мере продвижения по селению эта чёрная буря сменилась беспокойством. Саске прекрасно отдавал отчёт себе в том, насколько эта девчонка слаба, насколько просто её убить, и теперь, вопреки логике, самым страшным развитием событий казалось вовсе не раскрытие важной информации, но её смерть, всего-навсего. Это его дезориентировало, однако как обычно вымуштрованность и на этот раз более близкое и правильное присутствие в его жизни брата позволяли держать себя в руках притом без малейших признаков слабости. В общем, таким образом Саске и оказался у неё в больничной палате. Вроде ничто не предвещало беды. Сражения в мире шиноби регулярны, и он видел за свою жизнь сотни, если не тысячи пострадавших. Однако, когда он, отвлекшись от происходящих событий, снова увидел её в таком состоянии, без сознания на постели, в гипсе и с капельницами, это заставило его напрячься в попытке устоять на месте. Вспомнил, как тупо пялился в пространство, когда в сумбуре последних событий мимоходом приходил навестить впервые после нападения Корня. Это посещение почти смешалось с потоком событий, все мысли были заняты Итачи, Конохой и Корнем. Он закономерно подумал, если о ней стало кому-то известно, самый простой выход - убить её. Этот вывод его буквально оглушил, прямо с места в карьер. Он вообще мало что способен был воспринимать. Накрывала апатия, отнимающая даже способность соображать. Благо, Учиха тут же это подавил. Отдавало той слабостью, в которой он «варился», когда потерял семью. Тогда Саске связал это в том числе с переживаниями о брате, но сейчас понимал: девчонка тоже причина. В этот раз он ухватился за ощущения, которые эта картина вызвала, попытался проанализировать. Определённо не был спокоен, как было всегда, когда доводилось видеть раненых. Вспомнил, что с самого начала планировал навещать, но его остановила злость - снести Данзо голову он готовился в любой момент - и затянула текущая междуусобная борьба шиноби в деревне. Понял, что несколько позже не приходил потому что знал, что не будет спокоен. Как будто каменный, он прошёл ближе к кровати, и так и сел на единственный больничный стул в палате с мягкой спинкой. Некоторое время пилил взглядом её лицо как идиот. Опять. Некоторое время боролся, но спустя пару часов уже смирился. Всё-таки она для него имеет значение. Она вмешалась не зря, и он ей благодарен. И хочет сохранить ей жизнь как минимум, и дальше получать отклик на всё, что бы с ним не происходило. Он жив, Итачи жив, и они не одни. Возвращение Итачи люди Конохи восприняли спокойно и по-деловому, по крайней мере Какаши похоже всего лишь поставил галочку у себя в голове «плюс одна боевая единица». В нынешних условиях это было тем, что нужно, уже после разборки с политической ситуацией в деревне к этому можно будет вернуться. Всё происходящее на данный момент вообще только вмешавшимся Учихам казалось абсурдом. Слишком кардинально всё поменялось. Хоть и не без потерь, но они всегда есть. И, тем не менее, эта ситуация была многим лучше, чем если бы кто-нибудь важный погиб. Всё благодаря Сумире, даже если отключить эмоции, логика требует платы благодарностью. Вечером приходила медсестра, менять капельницы. Не задумываясь, Саске с этим помог, когда попросили. Кажется, ему попытались было сказать, что часы приёма давно закончены. Он не отреагировал, продолжил сидеть в палате, и судя по тому что о часах приёма ему не осмелились повторить, выгонять не собирались. Он успел предпринять попытку вмешательства в её сознание - может, сумел бы поговорить или помочь - но оказалось, она пока не способна тратить силы на что-то помимо собственного восстановления. К небольшому его удивлению, в палату приходил и Хьюга Неджи, тоже вне часов приёма и совершенно не парясь - должно быть, он уже знал, где её палата. А ещё должно быть, учитывая ситуацию с большим количеством пострадавших в принципе, медработники уже забили на почти суточное присутствие родных в больнице. С Неджи Саске лишь обменялся кивками. Хьюга только принёс было какую-то еду, но увидев, что Сумире так и не пришла в себя, не стал её оставлять. Неодобрительно покосился на загипсованную правую руку и сдержанно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Собственно, он скорее был раздражён на ситуацию в принципе. Против такого противника как Акацуки что выпад что блок в данной ситуации привёл бы к травме. Уже ночью, к ещё большему удивлению Саске, заскочил и Какаши. Он не знал, что девчонка не одна, это стало понятно по тому, как он напрягся, только заметив чьё-то ещё присутствие. Однако быстро понял, что перед ним Саске, хотя от последнего не укрылось это мимолётное напряжение. - Джирайя сказал мне только, что она важный информатор, которого нужно защитить любой ценой,-не поскупился дзённин на объяснение, когда Учиха устремил на него вопросительный взгляд.-Свои выводы я оставлю при себе насколько возможно долго. Честно говоря, хорошо, что ты с ней. Я могу не отвлекаться от всего остального. М? Саске утвердительно кивнул, опять устремив взгляд на больничную койку и расположенную на ней больную. Он не столько услышал последние фразы, сколько интуитивно и по атмосфере ощутил, как с плеч Копирующего свалилась небольшая часть горы. Он до сих пор не знал, что было известно Джирайе, скорее всего, очень многое. Но разбираться с этим сейчас не представлялось приоритетным. Он может только пронаблюдать, как шиноби Конохи поведут себя во всей этой ситуации, и сделать выводы об их полезности в будущем или даже их отношении к себе... Это вообще-то вызывало непрошеные воспоминания о тех временах, когда он был частью Седьмой команды, и пожалуй в окружении единственных людей, которым было не всё равно, которые не хотели его просто использовать. Саске аж нахохлился от подобного, тут же думая, что сейчас совсем не время для таких далёких воспоминаний. Хватило и того, что он признал наличие привязанности к Сумире. Ново, дискомфортно, страшно, но, кажется, в общем он не против. Не так, как было бы ещё пару месяцев назад, когда он был уверен, что любая привязанность несёт за собой боль. К тому же, пока он не сможет её реально оттолкнуть. Это только когда удастся отправить обратно в её мир. А пока придётся приложить усилия. *** Никогда в своей жизни Шимура Данзо бы не подумал, что окажется в такой ситуации. Селение, на защиту которого он положил жизнь, отплатило чёрной неблагодарностью. Он так сильно негодовал, что был в шаге от массовых диверсий и последовательного уничтожения Конохи. Но именно уничтожение... Нет, не его вариант. На крайний случай был готов план быстрого переворота, нужно было лишь дать людям на определенных местах отмашку. Ему и решено было последовать. Но всё же первостепенной задачей было устранить Цунаде и её приближённых. Во всём этом замысле не было учтено одного: Учихи теперь в селении. Оба около Хокаге, Саске еще под вопросом, но Итачи способен уложить незнамо сколько людей. Необходимо было без шума сперва убить их, дабы не создали проблем. Более того, со вторым Мангекю Шисуи он в последствии подчинил бы любую оппозицию. Как только Итачи и Саске падут, Данзо мгновенно напал бы на Хокаге. И змея с отсечённой головой уже ничего не могла бы сделать. Никто из дзённинов или АНБУ, ни даже Джирайя не смогли бы в такой ситуации быстро дать отпор. Для контроля джинчуурики достаточно лишь взять в заложники некоторых его соратников. Для проформы убить одного, показать, что всё серьёзно. Данзо знал, что план рискованный, но ещё он знал, что Пятая, находящаяся в сговоре с врагами деревни, с каждым днём становится сильнее. Он теряет преимущество. Одна быстрая, точная атака по ослабевшему врагу - и дальше лишь дело времени. *** Снова и снова я прихожу к выводу, что прежние пережитые страдания - не предел. Это, наверное похоже чем-то на мудрость «век живи - век учись». Было так хреново, что я со всей серьёзностью понимала, до того этого и вообразить бы не смогла. Меня лихорадило, и я часто приходила в себя, чтобы вскоре вновь потерять сознание. Смутное зрение и ощущение чакры, сработавшее и тут же вызвавшее рвотный рефлекс от попытки напрячься, доложило, что Саске рядом со мной, возможно дежурит, или во всяком случае находится больше половины суток. На фоне я смутно ощущала остальных, кто был мне знаком - Неджи, Сакура, Наруто, Какаши. Благодаря потокам чакры иногда доводилось увидеть их очертания. Они заходили ненадолго, может потому что дел было по горло, может оттого что Саске так и так оставался со мной, так что их участие не требовалось. Те, кого не знала лично, вероятно приходили уже к Саске. Бурную реакцию у меня вызвал только Итачи, явившийся раз и тут же удалившийся, поскольку у меня случилась паническая атака. Чёртовы инстинкты сдерживать теперь было бесполезно - это заняло бы ещё больше сил. Так что мозг выдал воспоминание о боли и впечатлении об Итачи, чакра автоматически потекла быстрее, руки дёрнулись в поисках оружия. И когда я поняла, что правая рука полностью обездвижена - очевидно, в гипсе - и я не смогу защититься, меня накрыло. И я дала себе зарок больше никогда не лезть на рожон. Саске слушаться. Черта-с-два я согласна впредь на такую боль. Сама себе параллельно успела ещё осознать, что нет, вмешиваться всё равно буду, поскольку похоже что это в моей натуре. Но пока мне было плохо, я старательно себя обкармливала мыслями, ну нафиг это всё. Попросту, наверное, жалела себя. Период постоянных пробуждений и дискомфортного сна наконец закончился, я таки отрубилась. И когда смогла выйти в подобие сна, встретила и Саске. Он, заметив меня, двинулся ближе первым, подошёл на расстояние полуметра, осмотрел, сам себе утвердительно кивнул. В процессе этого мне казалось, что его лицо рябило, будто плохое изображение. Но это точно был он. - Можешь карабкаться,-вместо приветствия оценил он. Я чуть улыбнулась и медленно вскинула бровь. - И я рада тебя видеть. Тянуло подкрасться и кинуться на него, распахнув объятия, конечно, сделать бы этого я не посмела пока, но в тон вложила максимум обещания. - Поспеши,-он будто и не заметил.-Данзо ищет наши слабости. Не уверен, что о тебе знают, но я дежурю около тебя, и это точно заметили. - А чего около меня сидеть?-отвлекшись от созерцания его фигуры (и даже этого не скрывая), я посмотрела на него. Он поколебался. - На тебя нападали. Враг не известен. Ты сама помнишь, что привело к тому, что ты так надолго вышла из строя? Уже после того как вернулась с новостями о Пейне. Я мигом приняла серьезный тон. Хотя после всего этого кошмара мне дико хотелось всего лишь поболтать с ним. Он не знал, что это Итачи. И я испытала двоякие чувства, говорить или нет. С одной стороны, я Итачи боялась дико. Нет, я при встрече могла бы говорить, но, отвечаю, конечности бы дрожали. С другой стороны, усложнять не хотелось. Что если пока я валялась, у них там наладилась связь? Более того, Итачи наверное этого доноса только и ждёт. Пф. Ну всё, теперь точно не дождётся. Я натянуто улыбнулась. - Не имею ни малейшего понятия. Саске прищурился, его лицо перестало рябить. И я увидела, что он внешне куда эмоциональнее чем обычно. Его взгляд искранул так, будто поймал важный момент в исполнении какой-либо техники. Или дело было просто в том, что я давно не общалась с ним. - Почему ты врёшь мне? - Кто врёт?-натянутая улыбка трещит и превращается в мину раздражения.-Это я-то? - Ты-то,-от такого незамедлительного не менее раздражённого ответа я даже оторопела.-Зачем тебе покрывать того, кто на тебя напал? Он мог догадаться. Если вспомнит, как в бессознательном состоянии я паникой отреагировала на приход Итачи. Это раньше он не мог два плюс два сложить, скорее всего, из-за моральной травмы. Теперь же, общение со мной вроде бы научило его, что нужно дважды, если не все десять раз смотреть на ситуацию, прежде чем действовать. Поэтому я решила сказать опять полуправду. - Потому что, что там сейчас у вас происходит? Данзо ещё жив. Ты хочешь его убить или нет? Есть у тебя время на эти мои проблемы? Нет. Я сама разберусь. Нежданно-негаданно Саске скривился и раздражённо цыкнул. - Так вот как ты меня провела тогда. Ты слишком веришь в свою правоту. - Прости,-тут же вылетело у меня, я сразу вспомнила, как подтвердила, что не вмешаюсь в чужие разборки.-Пусть это прозвучит лицемерно, я не могу пройти спокойно мимо человека, который - я знаю - скоро умрёт. Не хватало ещё «это мой путь ниндзя» добавить. Он вздохнул. - Буду теперь делать на это поправки,-настроение у него явно упало ниже плинтуса, а мне становилось всё сильнее не по себе. Я же не должна себя чувствовать виноватой? С каких пор я вообще ему должна? Всё, что знала, я рассказала ему, и это ему правда помогло. - Я не дам тебе умереть,-он вскинул подбородок, его взгляд стал почему-то усталым, но твёрдым, мигом подавив нарастающую во мне волну сопротивления. По сути он получил уже от меня всё, чем я была полезна, хотя может, это решение как раз просто в уплату долга за всю мою помощь. Да, я считала нас друзьями, но до сих пор помнила, как он может себя повести, если его раздраконить. И потому не списывала со счетов тот вариант, что он просто может обо мне забыть. Саске выдержал паузу, я тоже не осмелилась что-то добавлять, пытаясь как-то обдумать эту последнюю странную фразу. - То, что ты назвала проблемой, угрожает жизни. Данзо же...-черты его лица заострились, как всегда бывало, когда он вкладывал в удар эмоции.-Не уйдёт из селения живым. И мне не обязательно караулить его для этого. Я резким движением переворошила свои волосы, отводя взгляд. Он изменился, да, и это хорошо. Но из-за этого у меня сейчас не получалось от него отделаться. - Я ведь не лезу, когда битва твоя?-бурчу под нос, не находя достойных аргументов сразу. - Лезешь,-тут же вклинится он, ещё и таким тоном, ему не хватало по голове мне постучать или в лучших традициях молодёжи моего мира добавить «алло». Впервые его таким вижу. Гадство. - Всё равно, не до этого. Сама разберусь. И не спрашивай,-и напрягаюсь, готовясь давать отпор, хотя это не так легко сейчас. Я слишком привыкла, что все вокруг, и в том числе он, всегда готовы надавить. Однако Саске смеривает меня простым, ничего не выражающим взглядом, как бы говоря «так вон ты как». Приближается и кладёт ладонь на вскинутый кулак. Меня это так поражает, что я пропускаю момент, когда он приобнимает одной рукой, надавливая ладонью между лопаток, переходя на шею, и потом - в волосы. Так, по-родственнически, без лишних нежностей, совсем как какие-нибудь борцы после схватки. И я только теперь понимаю в полной мере, что ему не всё равно. От этого хочется расклеиться и обрыдаться, но я вовремя себя перехватываю, и у меня тупо очень-очень сильно превышается настроение. Кажется, он это сделал, что бы меня успокоить, дать понять, что я не одна, и ничего «такого» в этом жесте нет, но я счастлива. - Ну, ты мне выбора не оставил,-до того как он отстранился, я прям со всеми чувствами хорошо так его стиснула. Даже не столько потому что хотела, сколько потому что знала, это повергнет в шок его, скажу так, нихрена не кинестетическую суть. И при этом он не должен по идее испытать негатив. Сам начал. Хотя, боюсь теперь, в жизни больше не начнёт. Грустно. Что бы там ни было, это сейчас реально мне дало стимул вернуться в реальность поскорее, увидеть его вживую. Он, разумеется, напрягся, от него почти физически ощутилось желание отскочить метров на двадцать. Я даже когда ослабила хватку, вроде была предпосылка к этому, он по-прежнему был в напряжении и неуловимо подался назад. Но в самый последний момент передумал. Остался, и теперь я уже почувствовала себя крайне глупо, не зная, куда руки деть. - Я не могу узнать от тебя о враге, не причинив тебе вреда,-неожиданно холодно констатировал он, взглянув на меня снизу вверх, как-то естественно, без неловкости разрывая контакт.-Но и не нужно. Всё равно пока Данзо не сдвинется с места, моя задача защищать. И так типа внимательно опять уставился, будто я сейчас могла выдать какой-нибудь ультра-приём. Ожидал, наверное, что я спохвачусь, буду отговаривать, опять же, что бы прикрыть неведомого «врага». Но мне подумалось, если Итачи захочет поговорить, он найдёт способ. К чему бы это не привело. Я буду стоять на своём, а если всё-таки откинусь, дальше сами разберутся. Меня саму в этот момент эта мысль напугала, но я не стала вдумываться, что бы не уйти в дебри ангста дальше, и к тому же, меня всё ещё поддерживала та самая правда. О том, что Итачи ошибается в этом своём прежнем пути, в этой манере делать Саске «сильнее». И конкретно ошибается, проворачивая всё в одиночку. Умереть не так страшно, если об этом не думать. Не думать! Во время боя же я не думаю. Вот и сейчас не буду. Это решение Саске меня и правда немного успокоило... - Ты боишься,-вывел из мыслей голос Учихи, и только после этого я заметила, что вокруг меня, в пространстве сна клубится противный чёрный дым. Я глупо помахала на него ладонями, но вопреки законам физики, он даже чуть-чуть не сдвинулся. - Все живые существа боятся. Страх помогает выжить. И стать сильнее,-раздражённо вздохнув, я опять посмотрела на него. Он выдохнул так, что у меня создалось впечатление, только что это был фейспалм, или он бы закатил глаза, если бы был более раскрепощённым. - Я за тобой присмотрю. Дальше как знаешь,-он отвёл взгляд. Я проследила его направление. Впереди, немного поодаль, высилась ещё одна скала, тонувшая в серых тучах. - Сейчас я всё ещё около тебя,-вновь заговорил он.-Но выбираться отсюда тебе придётся без моей помощи. Если понадобится защита, мне придётся резко тебя покинуть, проснуться. Свалишься ещё. Так что сама,-и так посмотрел на меня, странно, будто спрашивал, а не утверждал. Словно я могу сейчас взмолиться о помощи, и он тут же забьёт на всё, поможет. Я только кивнула, при этом испытав желание мимолетно, но очень хлёстко, чтобы он побыл тут ещё немного. Я, конечно, тут же его отмела, но оно, похоже, было таким сильным, что подсознание мне решило подсобить. Прямо под ногой Учихи земля небольшим столбом поднялась вверх и в мою сторону, он среагировать не успел (или не думал, что от меня этого можно ожидать) и те полметра что нас разделяли по инерции сократил насовсем. Упёрся ладонями мне в плечи, чуть отстранился и несвойственно ему спокойно, даже не хмуро, посмотрел сверху вниз. Я в ответ таращилась на него, как ребёнок, который вместо ожидаемого прикола осуществил некоторый масштабнейший косяк, например, морды хокаге на скале разрушил на куски, когда хотел всего лишь их разрисовать. Саске тем временем без тени эмоций, не отстраняясь и не убирая рук, хмыкнул, как отметил для себя что-то. - Ты быстро придёшь в себя,-в полголоса.-У тебя больше сил, чем я думал. Я сама первая отстраняюсь и неловко лыблюсь, извиняюсь, и всё так же неловко говорю, чтобы шёл назад. Потому что меня это всё смутило неожиданно, не потому что расхотела с ним быть. Когда он удалился, я намеренно начала гнать себя, с трудом следила за резервом собственных сил, неосознанно пытаясь убежать от эмоций и той мысли, которая меня практически выбила из колеи: «Если бы я сделала что-то большее, он ответил бы мне?» Тьфу, наивняк. Я изначально подала себя вроде как взрослый человек. Стратегически верно будет этот случай подать как шутейку. *** Когда не спишь сутки и больше, теряется ощущение времени. Жизнь будто сливается в одну тягучую полосу, меняется только освещение на улице. На входах в кварталы кланов, в стратегически важных точках по всей Конохе люди в напряжении следили за будто замершим пейзажем, вслушивались, всматривались. Правду говорят, ожидание боя изматывает сильнее, чем сам бой. Всё селение, будто единый организм замирало как перед броском. Каждый час ждало переворотов, хоть каких-то движений. Всем было известно, что Корень в любом случае начнёт наступление так, что люди окажутся не готовы к этому. Но всё равно не покидали посты. В этом замершем противостоянии всего один внимательный человек был способен повернуть исход сражения. В общем-то нельзя сказать, что в этом состоянии люди пробыли долго. Хокаге искала информацию на Данзо, и он об этом знал. И не только он понимал, что всё время быть спокойным он не сможет, потому что ему есть что скрывать. Так вышло, что первые движения совпали у обеих сторон - агенты доставили записи о вмешательствах в дела Скрытого Дождя и первое нападение на один из кланов. Как ни иронично, пострадали Сарутоби. Им мастерски обрезали любые попытки передачи информации, так что о произошедшем узнали лишь соседи, и то, не сразу. Больше половины бойцов было вырезано. Цунаде лично оказалась на месте и в первую очередь попыталась спасти всех раненых, кто ещё был жив. Наученный недавним опытом с Акацуки, Данзо знал, что она в первую очередь будет защищать своих людей. Это истощит её, и в этом случае её легче будет убить. Но как бы не хотел такой долгожданной власти, Данзо не мог для этого использовать жизни простых обывателей, по возможности он их не трогал. Но из-за внезапности ему вполне хватило и жертв среди боевых кланов. В неожиданной резне, продлившейся где-то минут сорок - этого хватило, что бы Пятая ослабла - произошло опять несколько вещей одновременно. Именно тогда, когда под прикрытием телохранителей Данзо атаковал её, одному из подручных вздумалось пойти на предательство. Не иначе как потому, что явились люди из его родного клана. Из-за этого он, конечно же, почти сразу умер от воздействия наложенной на него печати Корня, но это так же создало условия, при которых отступить теперь было крайне сложно. Одновременно в момент, когда Шимуре почти удалось рассечь женщину надвое, на его пути встал другой человек, от вида которого даже его, Данзо, на миллисекунду сковал страх. Он всё же успел увернуться от контратаки и мгновенно призвать к себе своих сильнейших людей, взятых специально для такого случая. Учиха Итачи, которого теперь абсолютно ничто не сдерживало, всерьёз бился против него. Двоих из его людей он уложил сразу же, пользуясь тем же ходом, что и Корень в начале этой операции - внезапностью. Один упал от воздействия гендзюцу, другой, от выпущенного по сложной траектории железа. Бой вокруг и продолжался, и было ощущение, что всё замерло. Должно быть, оттого что все вокруг отдали себе отчёт, что рядом с ними идёт решающая схватка. Данзо понимал, что затягивать нельзя, однако как на зло победа над Итачи предполагала это самое затягивание. Он не относился к типу выносливых бойцов, большинство атак его били наверняка. Если и были какие-то отвлекающие, противник вроде Данзо их бы сразу вычислил. Он не хотел, но ему пришлось использовать вживлённый Шаринган один за другим. Первая «смерть» пришла от удара в спину после невиданной до этого комбинации: обманным Катоном со спрятанным за ним железом, клонами со сторон, умудрившимися проскочить мимо телохранителей и одним настоящим Итачи - откуда бы было неожиданнее всего - из всё того же огня, точнее, образовавшегося после него пара. Другая «смерть» - после не сработавшей на Итачи совместной атаки со своим отрядом. По возможности Учихе помогали люди Конохи, но всё же не осмеливались вмешиваться полноценно - техники сейчас применялись сильные, могли задеть. Данзо же с беспокойством отметил, что помочь ему сумела и Цунаде - отправила на плечо исцеляющего слизня. Благодаря приливу сил, Итачи закрыл на руке Данзо ещё два вживлённых Шарингана. Оставалось ещё пять, не считая того, что принадлежал Шисуи. Его Итачи хотел забрать в целости. Он по-прежнему не доверял девчонке, с которой связался Саске, и той информации, что она предоставила, но когда Шимуру настигла седьмая «смерть», он стал нервничать. Это значило, что по меньшей мере факт, что у Шимуры всего десять глаз Учиха, мог быть правдой. Ценой восьмого глаза глава Корня отступил и приказал своим следовать за собой. Хоть они и явно планировали идти до конца, на крайний случай, отход был тоже продуман, так что израненные шиноби Конохи не смогли отправить преследование сразу же. Отходя, враг стремился нанести ещё как можно больше урона, так что защитники бросили все силы на то, что бы предотвратить дальнейшие разрушения и потери. Пришлось смириться с бегством Шимуры, однако Итачи знал, что далеко он сейчас не уйдёт. Как всегда бывало после напряжённой схватки, он ощущал саднящую боль в груди и глазах, чудовищное опустошение. Но за многие годы жизни шиноби был, можно сказать, к этому приучен. Даже когда битва схлынула, оставив полуживых бойцов отходить от ран, Итачи не сразу обнаружил, что во время одной из атак ему задели плечо - похоже, даже добрались до кости. На фоне внутренней боли он этого не ощутил. Итачи подумал, надо сейчас же преследовать врага, пока он ослаблен и у него всего лишь два шанса применить Изанами. Но, к сожалению, после того как быстро разобралась с тяжелоранеными, Хокаге сразу же направилась к нему. За ней следовало ещё два человека, один медик и какая-то девчонка, похоже, на побегушках, так как именно у неё в руках была сумка с медикаментами. Цунаде усадила его и принялась за раны без всяких комментариев, сколько бы он не пилил её своим фирменным пронизывающим взглядом. И только во время лечения Итачи почувствовал внешнюю боль. Раной занялся медик-мужчина, сама же Хокаге проверила его внутреннее состояние. И Итачи, к своему удивлению, обнаружил, что ему теперь куда легче. После минут пятнадцати этих манипуляций, Цунаде отстранилась и облегчённо выдохнула, мужчина отправился срочно помогать остальным, а свою подручную оставил около Учихи ещё ненадолго. Итачи вначале ошибся, похоже она всё же была ученицей - из её ладоней засветило зеленоватой медчакрой. Ей оставалось только немного привести его раны в порядок. - Спасибо, что вмешался. Не смотря на то, что ты сейчас рискуешь каждый раз куда больше любого рядового,-проговорила Цунаде вполголоса, уважительно кивнув ему. Итачи непроизвольно дёрнул бровью. Он не хотел ввязываться, но уже полтора дня как всё вокруг происходящее вынуждало его после стольких лет одиночества держаться вместе со всеми, рядом, буквально плечом к плечу. Это было непривычно и раздражало, но логика регулярно подсказывала ему, что это лучший выход из всех имеющихся. - Я лишь не хочу быть вашим должником. Ещё до всего этого вы взялись за моё лечение,-он бесстрастно окинул взглядом Цунаде и потом скосил взгляд на дёрнувшуюся девочку около своего плеча. Странно, но она вдруг показалась ему такой мелкой, будто ей не больше четырнадцати, может, из-за того, что она таращилась на его рану, будто перед её глазами махнули раскалённым утюгом. Он чуть повернул голову к ней. - Ты можешь идти. - Пф!-неожиданно она вскинула на него раздражённый взгляд, отчего каштановые слегка топорщащиеся хвосты её волос подскочили.-Раз вы сейчас должников считаете, мы тут всей деревней вам должны! За нашу Хокаге! Цунаде вдруг не сдержалась и посмеялась на этот комментарий. Итачи ощутил, что с любым человеком из Конохи отмазки, не подкреплённые действиями, не проканают. Он попытался суровым взглядом заставить девочку отступить, а когда она не отреагировала, отвёл её руку в сторону. Она же в ответ вздохнула и, сдерживая подступившую дрожь - всё-таки боится - поднялась на ноги. - Я вас запомнила,-зачем-то сказала она, прищурившись. И, развернувшись, собрала медикаменты и побежала помогать другим. Итачи просто проводил её взглядом, странным образом лишь наблюдая, и не сопровождая это никакими мыслями. Он не знал, что думать. Слишком давно к нему не относились так, будто он такой же, как и все, и вовсе не совершал ужасных вещей. - Саске отправится в погоню, стоит ему узнать. Пусть он не узнает как можно дольше,-ощущая после всего этого акта лечения к Цунаде доверие куда больше, чем чувствовал к Хирузену Сарутоби, Итачи вперил в женщину внимательный взгляд. - Я не намерена отдавать такого бойца как он,-хмыкнула Пятая.-Если он и пойдёт, то точно не один. Отдохни, ты ещё всем нам понадобишься. Для того, что бы сформировать отряд, я обращусь к тем, кто мотивирован. Ха... Немотивированных смертью Данзо, боюсь, попросту не найдётся. Она спокойно поднялась, хотя было видно, что она очень сильно измотана, и удалилась, дальше помогать своим. Итачи же подумал, что не может себе позволить отдыхать. Он решил сам проконтролировать, как Саске получит информацию о случившемся. *** Этот мир оставался в своём стиле, и даже развивал собственную изощрённость. Когда я открыла глаза, уже относительно чувствуя себя лучше, ощущая, что выспалась, могу даже сесть, то не поняла, что за картина прямо передо мной. А потом каааак шибануло этой ни с чем не сравнимой жаждой крови, намерением убивать. Я знала эти ощущения, они мгновенно влили силу в тело. Которое в свою очередь настолько охуело, что я проигнорировала слабость, сопутствующую долгому постельному режиму. Силуэт Саске угадывался сразу, так как он стоял надо мной, расставив ноги по сторонам. Прямо у моего лица находился конец длинного лезвия меча. Выше моей головы, на стене у изголовья кровати прилип стопами некто, обладатель нацеленного на меня меча, сдерживаемого блоком Учихи. В какой-то странной тревожно-знакомой форме, почему-то в памяти всплыл Сай. Я застала момент когда между этими двумя шла борьба силы. Если Учиха не выдержал бы, меч врага проткнул бы меня через глазницу. Я незамедлительно съехала ниже, и Саске, тут же это почувствовав, прекратил борьбу. Меч незнакомца воткнулся в подушку над моей головой. Незнакомец провёл ещё несколько атак, в основном целясь в Саске, но и бывало иногда, в меня. Я быстро поняла, это оттого, что враг понимал: Учиха будет меня защищать. Саске был вынужден работать на пределе всего лишь из-за этого. Он не привык сражаться, защищая кого-то. Всё происходило так быстро, что я даже если бы и вмешалась, то скорее подставилась бы под удар. Но в один момент я по чакре незнакомца как-то разом поняла, что он попробует сам максимально приблизиться ко мне для удара, с усилием сформировала чарку земли, и в следующий момент кунай убийцы с лязгом отлетел от моей отвердевшей груди, лишь рассёкши на ней больничную сорочку. Я в свою очередь резко повернула мужчину с помощью ног и рук спиной к себе и отвердевшими руками взяла в захват за шею. Из-за того что он почти успешно попытался вырваться, мы оказались вплотную прижаты друг к другу. Секунда - и он воткнул бы в меня что-нибудь, он прекрасно чувствовал, где на моей коже работает техника, а где по-прежнему уязвимая для металла плоть. - Саске!!-выкрик, вылетевший будто не моим голосом, потонул в тихом, но пронзительном шелесте Чидори. С противником Учиха продырявил кровать сразу рядом с моим боком. Несколько секунд я лежала неподвижно, не жива и не мертва, не зная, задело ли техникой и меня. Человека в моей хватке дёрнуло, ещё раз, и он затих. Учиха тяжело дышал. Медленно пошёл запах горелой плоти и крови. Я было начала успокаиваться, но тут же незнакомый всплеск чакры совсем рядом заставил меня напрячься. Саске всё понял без предупреждений. Он перевернул тело незнакомца, и быстрым ударом ноги отправил в полёт к противоположной стене. Уже тогда труп начал светиться местами. Подготовился хорошо - готов устранить и умереть сам. Опять это показалось мне смутно знакомым, хотя в этом мире большинство такие вот психи. Я еле отдала себе отчёт в том, что Саске меня подхватил на руки и выпрыгнул в окно. И сразу же нас смело оглушающей волной от взрыва - на трупе сработала печать самоуничтожения. Я тут же ожидала удара об землю или дерево, хотя была на несколько секунд дезориентирована, и только цеплялась за повседневную футболку Учихи. Вместо этого я ощутила, как ударился он - какой-то немыслимой увёрткой он поменялся со мной так, что бы приземление прошло по нему. Руки тряслись как будто я стала одержимой, это ощущалось даже от той, что была в гипсе. В основном от страха за Саске. Он дёрнулся ещё раз, резко сев, звук вынимаемого из ножен оружия резанул слух. Почти сразу после приземления, у самого уха прозвенело несколько быстрых звяков от столкновения железа. Я попыталась хоть оглядеться, понять, что происходит, но пыль здания и клубы дыма после взрыва ещё не улеглись. Как Саске при этом смог отбить тут же прилетевшие атаки? Не иначе опять с помощью глаз. Ему пришлось от меня отстраниться и подняться на ноги, что бы иметь большую свободу действий. Лишь скользнул по мне предупреждающим взглядом, и я как-то сама собой замерла прямо на земле. Не прошло и секунды - дым разорвало на части новой атакой. Я ощущала чужую чакру, хотя меня уже начало тошнить от напряжения - применила стихийную технику и работала как сенсор, не смотря на то что уже была измождена. Сердце готово было выпрыгнуть, большинство движений я не улавливала, только знала, что происходит полнейшая жопа. Саске один, против кого - без понятия, и как позвать на помощь? Я сама ведь ничего сейчас не могу. - Цельтесь в ноги! Чувство дежавю. Я перекатилась по земле на звук рычащего мужского голоса и наугад - обзор всё ещё был крайне плохим - метнула подвернувшийся под руку кунай. Так же загнали и Шисуи. Мне сразу нужно было понять - это Корень, и очень вероятно, они пришли за Шаринганом. Пусть не таким сильным, как у Итачи, но в будущем способным стать реальной проблемой. Саске в процессе сражения отошёл примерно на полтора шага, но теперь следил за расстоянием между нами. Я опять ощутила, что из-за меня он вынужден сдерживаться, и от этого вдруг пронзила такая досада, что если бы могла, соскочила бы и сделала бы что-нибудь очень глупое. По момим ощущениям, против нас было около троих, я было приободрилась, но не учла того, что они профессионалы. За мгновение ситуация изменилась до неузнаваемости. Саске сковали какой-то техникой, двое других подскочили к нему, один выбил из руки меч, другой... На другого уже кинулась я, показалось, ещё секунда промедления, и наступит конец. Заранее я вновь попыталась задействовать технику отвердевания, хотя думала, мне оно сейчас не поможет. Промелькнуло в голове, так и поступают девчонки в этом мире (кроме Конан и Цунаде, они сильные). Бросаются грудью на амбразуру. И очень жаль, что у меня не было побольше времени, что бы это хотя бы в отношении себя изменить. Враг в бело-коричневой расписной маске развернулся ко мне до того, как дотянулся бы до Саске. Резкая боль где-то у ребра. Я уже ничего не вижу, но чувствую, как в пространстве передо мной ломается преграда. И хлещет будто артериальным кровотечением чакра. Сознание затухает, удара о землю уже не чувствуется, но, кажется, то ли от головокружения, то ли от охватившей всё тьмы, эта земля трясётся. Хочется, что бы все вокруг как-то затихли, потому что голова и без того трещит. А потом становится всё равно.