Only True in Fairy Tales

В отсутствие альтернатив, как называть новичка, Каллен зовет его МакМерфи и много о нем размышляет. И мысли эти куда приятнее, чем мысли о том, как он голоден, или как все болит, или как долго он тут находится. Гораздо лучше, чем думать о том, когда они придут за ним снова или, когда решат кинуть его в темную дыру и запереть. Он никогда не боялся темноты, но… МакМерфи. Думай о МакМерфи. Он выбрал отличный псевдоним, это уж точно. РПМ. Подходит ему, хотя на ирландца он не похож ничуть. Итальянец, возможно? Кем бы ни были его предки, акцент у него британский, с нотками чего-то, что Каллен не может идентифицировать, хотя словарный запас указывает на белого воротничка-янки. По крайней мере, у него не один из этих носовых акцентов, словно у говорящего в разгаре аллергия. Не то чтобы его происхождение имело значение, но Каллену есть, о чем поразмыслить. И РПМ явно настроен на то, чтобы у Каллена была пища к размышлению. Наблюдать за ним, или слушать, словно смотреть за поездом, соскочившим с рельс и затем чудом вернувшимся на трек и продолжившим путь. В течение дня РПМ вычислил, кто из охраны заговорит с ним, кто ударит, а кто и завалит на пол и добавит пару пинков, при всем при этом без проверки на личном опыте. Каллен в этом вопросе был не так успешен и спину ломило еще с прошлого раза. Каллен проводит много времени выглядывая в окно на двери и наблюдая за МакМерфи, либо у стены сбоку, прислушиваясь к происходящему. Парень флиртует со всеми. Мужчины, женщины, охрана, заключенные, без разницы. Не то чтобы вокруг было много женщин, но среди персонала есть те, кто приносит еду и женщина с медицинским образованием (Каллен отказывается называть ее доктором), которая периодически приходит чтобы убедиться, что никто случайно не умрет. Не-доктор приходит осмотреть МакМерфи в конце первого дня. Каллен слышит, как открывается и закрывается дверь, скрипят замки, тяжелые шаги приближаются и удаляются и просто рад, что они пришли не за ним. МакМефри воспринимает все как ни в чем не бывало, и как только коридор пустеет, шепчет: — Эй, Резерфорд! Каллен, сидя у двери в камеру, не отвечает. Желания получить взбучку у него нет и некоторым охранникам любой повод хорош. МакМерфи невозмутимо продолжает говорить: — Ты не сказал, что сестра Рэтчед горячая штучка. Невозможно не улыбнуться, даже если при этом он качает головой. — Если не будешь отзываться на Резерфорда, буду звать тебя Шеф, — не умолкает МакМерфи. Встать на ноги больно, но потребность увидеть лицо МакМерфи сильнее желания избегать боль. Со стоном, опираясь на дверь Каллен поднимается на ноги и прижимается лицом к решетке. МакМерфи ухмыляется из своей камеры. — Значит, Шеф, — добавляет РПМ. — Ты читал книгу? — спрашивает Каллен. — Или смотрел кино? — В списке для обязательного чтения в старшей школе. Одна из малого числа книг, чтение которых принесло удовольствие. — Значит, ты в курсе, что МакМерфи умирает? — Каллен не уверен, почему хочет осадить РПМ, за исключением того, что лучше это сделает он, а не охрана. — Конечно, — отвечает МакМерфи, пожимая плечами. — Но какая тебе разница? Шеф выживает. К тому же я могу поучиться у оригинала. — Тишина! — выкрикивает один из охранников и Каллен слышит звон ключей и приближающиеся шаги. Каллен слишком быстро отворачивается от окна и ударяется головой о стену, спеша распластаться по ней. Он все еще пытается проморгаться от «звезд» перед глазами, когда охранник останавливается между их камерами. — Никаких разговоров, — жестко чеканит он, но без гнева. Каллен узнает голос, помнит, что это мужчина в возрасте за сорок, один из тех, кто никогда не бил его. — Эй, — произносит МакМерфи и Каллен понимает, что тот обращается к охраннику. — Никаких разговоров, — повторяет охранник, фоном слышно звук, словно он пнул дверь камеры РПМ. — Пожалуйста, — быстро проговаривает МакМерфи, — я просто хочу сигарету. Всего одну. Умоляю. Самая глупая просьба из всех возможных. Каллен качает головой. Неважно, насколько МакМерфи хочет курить, сообщить об этом охране — дать им способ помучить себя абсолютная глупость. Тишина в коридоре тянется дольше, чем ожидает Каллен и он рискует выглянуть в окно. Охранник спиной к нему и МакМерфи смотрит на него так, словно у него последние в мире сигареты. Что недалеко от истины для всех заключенных здесь. И затем к полнейшему изумлению Каллена охранник вытаскивает из кармана куртки пачку сигарет. Он встряхивает ее пару раз об ладонь и вынимает одну отработанным движением. Раскуривает и затем подает МакМерфи, держась на расстоянии, словно тот может исхитриться схватить его самого сквозь прутья, расстояние между которыми едва пропускает пальцы. МакМерфи берет сигарету и делает долгий, глубокий затяг, закрыв глаза. Каллен всегда ненавидел запах табака, но он готов признать, что РПМ выглядит очень сексуально и с дымом, скользящим струйками из ноздрей он выглядит еще сексуальнее. Охранник не двигается и когда МакМерфи открывает глаза, Каллен видит, как напряжены плечи у охранника. Изменение крошечное, незаметное если бы он не был так близко, но наблюдая за тем как охранник смотрит на курящего РПМ, в голову закрадываются подозрения о мужчине. МакМерфи тем временем не отводит от охранника глаз, всем своим видом воплощая удовольствие человека, которому отсасывают. Разве что без стонов и воплей «да, да, да!». Только когда от сигареты без фильтра остается крохотный бычок, который вот-вот подпалит РПМ усы, охранник сходит с места и делает глубокий выдох. МакМерфи тушит окурок и отдает улику. Охранник теперь менее насторожен и его пальцы касаются руки МакМерфи, забирая остатки сигареты. МакМерфи интимно улыбается ему и от этой улыбки Каллен краснеет. Он исчезает из поля зрения до того, как охранник повернется, не желая попасться за подглядыванием. Как только шаги охранника стихают, Каллен выглядывает, но в оконце напротив никого.

***

Так проходит неделя, МакМерфи зовет Каллена Шеф и флиртует со всеми подряд, уделяя особое внимание этому же охраннику. Одна сигарета утром и одна вечером, когда охранник на дежурстве. Что случается гораздо чаще, чем прежде и Каллен думает, что может тот меняется с кем-то, чтобы проводить больше времени здесь. Несмотря на обстоятельства, Каллену немного жаль охранника. Особенно учитывая, что тот никогда не был мудаком по отношению к нему самому. Это определенно та часть света, где быть геем не дозволено и внимание МакМерфи зацепит в любом случае. Здесь, где мужчины не флиртуют с мужчинами и совершенно точно не курят сигареты, глядя на тебя так, словно предпочли бы взять в рот кое-что другое? Да. Каллен отлично помнит, каково было расти в жопе мира и свой первый раз в клубе в большом городе. Новизна клубов быстро сошла на нет, но он отчетливо помнит свои первые впечатления, так отчаянно желая и одновременно опасаясь нападок из-за этого. Наблюдать за тем, как МакМерфи соблазняет охранника увлекательно, даже если это развлечение из разряда реалити-шоу и Каллен замечает, что мужчина начинает полагаться на бесшумное предупреждение МакМерфи больше, чем на свое внимание — зрение и слух, не говоря уже об инстинкте самосохранения. К концу недели охранник не пытается держаться в стороне и МакМерфи берет у него сигареты не спеша, поглаживая пальцами протянутую ладонь, единственное до чего он может дотянуться через решетку. Что особенно интересно, во время этих перекуров МакМерфи ни разу не отводит взгляд на Каллена. Он должен знать, что Каллен следит за ним и посмотреть в его сторону было бы вполне естественно, но он ни разу не отводит от охранника взгляд. Дважды после ухода охранника Каллен выглядывает в окно и ловит взгляд МакМерфи. Оба раза МакМерфи посылает ему воздушный поцелуй. В первый раз Каллен лишь пялится в ответ, но во второй качает головой и посылает поцелуй в ответ, неспособный удержать улыбку. В ответ получает очередную нелегальную-в-пятнадцати-штатах ухмылку и Каллен переосмысляет изначальный подсчет. Скорее в тридцати штатах. Улыбка ощущается странно, движение тянет шрам, подрезающий верхнюю губу. Странно, но приятно. И в следующий раз, когда его уводят, по возвращении МакМерфи шепчет ему «Шеф?» до тех пор, как он не вспоминает кто он. Все здорово, насколько это возможно, но в конце недели все идет кувырком. Поезд снова слетает с рельс, но в этот раз никакого волшебного спасения. Каллен дремлет, когда это случается, так что он не в курсе, в чем оступился МакМерфи. Где-то вышел просчет, потому что будят его крики и шум побоев. Он достаточно знаком со звуком кулаков и ботинок, ударяющих по плоти и сопутствующих стонов жертвы. Он ненавидит слышать, что это МакМефри молит о пощаде, но рано или поздно это должно было случиться. Это не американская тюрьма и этим людям насрать на заключенных. Лежа на спине и вслушиваясь в мольбы МакМерфи, Каллен не знает, сколько еще продержится. И он не уверен, есть ли в этом смысл.