Where are you, Alice?

«Я хочу вырастить волшебный мир вокруг себя и жить там крепко и спокойно. — Вирджиния Вулф» Когда брат и сестра впервые привели меня к себе домой, я была весьма увешана стереотипами о вампирах. Думала, что увижу олицетворение романа Стокера или на худой конец стиль семейки Аддамс, но всё было иначе. Светлее и прекраснее. Вместо паутины, тьмы и грязи — большие окна, атлас и чистота. Вместо гробов — кровати с воздушными матрасами и кучей подушек. Вместо зловоний смерти — духи и множество ваз с цветами. Вместо одиночества — письма и открытки из разных стран. Как оказалось, они часто принимали гостей, и у них была прислуга, которая убирала дом. Разумеется, никто даже не догадывался, что перед ними живут вампиры, которым уже много-много лет. Поэтому сразу же близнецы стали рассказывать о мерах предосторожности обитания в этом доме. Нельзя пугать прислугу, и необходимо делать вид, что спишь и ешь, хоть это и вызывало некоторые трудности по началу. Однако, оставалась проблема — глаза алого цвета, которые априори считались странными. Но Чарльз быстро достал мне очки с тонкой оправой и зелеными стеклами. Которые, мне уроженке двадцать первого века, показались чудными, но я промолчала и лишь поблагодарила вампира. Вспоминать свои новые очки от «Ray-Ban» мне не хотелось, как и о многих других вещах будущего, которые я оставила в прошлой жизни. — Не снимай их при прислуге и на улице, и старайся носить шляпу. И будь так добра, не разговаривай со всеми подряд и не ходи к себе домой. — Чарльз так и сыпал нравоучениями, за несколько дней, которые я провела у них, он делал это уйму раз, пока его сестра не трогала его за плечо и не останавливала. — Она не глупая девица, Чарльз. Ей больше нужно бояться появление Джеймса, а не людей. Женщина отошла к окну с тяжелыми песочными шторами и с тревогой посмотрела на улицу. — Он следит за домом, но ближе не подходит. Мне кажется, что он что-то готовит. Элис, может быть тебе стоит пока не выходить из дома? Я понимаю, что тебе интересно, как твоя сестра и отец, но ради собственной безопасности, посиди дома пару дней. Я улыбнулась и встала с диванчика, на котором проводила почти все мое время: за книгами, за старыми письмами близнецов и за вышиванием. За исключением поездок с близнецами в больницу, откуда они меня привезли. С помощью дара Чарльза все проходило гладко, старики и безумцы забывали мои укусы, потому что теперь я владела собой лучше и вовремя останавливалась. Хотя бывали моменты, когда он использовал свой дар на мне. Я не хотела больше убивать стариков и близнецы это оценили, помогая сдерживаться. — Я тут совсем плесенью покроюсь, а Джеймса смогу победить, новообращенные всегда сильнее и пока во мне есть эта сила, он не победит. К тому же, он вряд ли меня догонит. Близнецы с сомнением переглянулись, но кивнули. — После заката и до рассвета, помнишь? Будь быстрой и сильной, если что беги ко мне в больницу и никого не трогай, — мужчина смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую, что его слова словно отпечатываются у меня в голове. От сильного использования дара мужчина несколько раз моргает и сжимает губы. Присцилла говорит, что после принуждения её брат испытывает сильнейший голод. В отличие от него я не могу сдерживать такой голод, поэтому даже рада, что он подстраховывает меня от жертв. Но в отличие от него я знаю, что все закончится хорошо, но об этом не говорю, лишь улыбаюсь и поправляю очки. То, что у многих вампиров есть особые дары, близнецы рассказали мне еще в машине, пока мы мчались по городу из психбольницы. Кто-то умеет гипнотизировать и принуждать, как Чарльз, кто-то управлять ветром и дождем, а кто-то видеть будущее. Они рассказали мне историю о вампире из Парижа, который предугадывал целый год, но не больше. И как множество других вампиров приходят к нему, чтобы он предсказывал им будущее. Тогда для меня это показалось чем-то невообразимым, но когда ночью, расчесывая свои волосы, увидела как на рассвете в дом стучится почтальон, а Присцилла в легком домашнем платье отрывает дверь, я замерла. Такого прежде не было в прошлой жизни и как реагировать я не знала. Утром предсказание сбылось. Я стояла около окна на кухне, вглядываясь в человека, который подходил к дому. Фуражка, большая сумка через плечо и легкая небритость человека, который утром спешил на работу. Слушая каждое слово вампирши и почтальона, думала насчет того, чтобы рассказать близнецам правду. Разумеется, не всю, а только о даре, чтобы развить его и вызывать предсказания самостоятельно, а не ждать чуда Несмотря на всю доброту и заботу близнецов Холландер, я не доверяла им до конца. Что-то внутри меня, возможно, что новый дар или что-то другое, говорило, что для доверия еще слишком рано. Потому что у них было много секретов, письма и книги, комнаты, куда мне запрещалось входить. Я ощущала себя маленьким несмышленым ребенком, который в любой момент может все испортить. У меня было много подозрений на их счет, но озвучивать пока было рано. Надеюсь, что это их личные секреты, никак не связанные со мной. Я шла по аллее прямо к маяку, о котором рассказала мне Присцилла, так как ничего более примечательного в этом городе не было. Маяк, порт, здание администрации и целая вереница домов. С наступлением темноты людей на улице резко поубавилось, в домах растапливались камины, пахло едой. Сплошная идиллия. Около порта играли дети, они смеялись и обменивались своими сокровищами, явно не боясь наступления темноты. Я улыбнулась, когда проходила мимо них и неожиданно один из мальчиков повернулся ко мне лицом. Черная кепка, потертые штаны и туго завязанные ботинки, а еще от него пахло углём и морем. — Здравствуйте, мисс. Не найдется монеток для бедных сирот? — Мальчик засунул руки в карманы, а его друзья оставили игру и с любопытством оглядывали меня. Видимо этот мальчик был самым храбрым из них, был их предводителем. — Сейчас посмотрим, — я сделала вид, что роюсь в своих пустых карманах, и грустно вымолвила, — ах, ни монетки! Хоть я выглядела, как аристократка, но это было лишь ширмой. Новое платье, легкое пальто с карманами и туфельки на маленьком каблучке. Но мои карманы были пусты, деньги мне были не нужны. — Тогда может отдадите свои очки? Я видел, как старуха Дженкинс вчера сломала свои, я мог бы обменять ваши очки на пару монет. Мы бы с ребятами купили себе еды. А для вас эти очки все равно слишком странные. — Деловито произнес мальчик, обходя меня по кругу. Я же отошла от мальчика на пару шагов. — Странные? Для меня это самые чудесные очки, -возразила я и мило улыбнулась, чтобы там не задумала эта компания, мне нужно было уходить. Хоть слова Чарльза сдерживали меня, но я чувствовала и слышала пульс крови детей. Кровь детская, соленая, не та, сдобренная лекарствами, кровь стариков и безумцев. Глотка горела и только одно могло его унять. Я облизнула губы, — А теперь, ребята, вы пойдете домой и не станете задерживаться допоздна, потому что ночь — время монстров. Кто знает что вас сегодня поджидает? И пока никто не успел мне ответить, я двинулась с места. Думали ли они, что от маленькой леди можно ожидать опасности? Что она могла вцепиться мальчику в горло и не отпускать, пока не насытиться? Нет, они провожали меня заинтересованными взглядами. Я понимала, что только благодаря Чарльзу, оставила детей живыми. И это пугает настолько, что хочу вернуться в дом близнецов и там поделиться тем ужасом, голодом и страхом, которые я испытала минуту назад. Но для этого нужно пройти мимо тех ребят, поэтому иду на причал мимо моряков, чей запах не вызывает такого желания. Только запах пота, водорослей и рыбы. Никто не замечает меня, никто не успевает задержать на мне взгляд, пока я не останавливаюсь на самом краю причала. Мне не нужно дышать, чтобы успокоится, но я делаю это по привычке и с каждым вздохом, каждым дуновением ветра голод отступает. Я вижу перед собой бескрайний горизонт и закрываю глаза. В этот момент не вижу привычную темноту, а лицо светловолосого незнакомца-вампира с прекрасной улыбкой и страшными шрамами на шее. Я знаю кто он и это вселяет в меня надежду.