Субару: Любовь сильнее смерти

Осень в этом году выдалась, на удивление, теплой. Даже вечером, казалось, было не столь прохладно. Девушка прогуливалась по саду, наполняя легкие влажным из-за недавно прошедшего дождя воздухом. Она любила гулять перед сном, это давало возможность быстро заснуть, что иногда было невыносимо трудно из-за пережитого днем. Леди была очень красивой. Не удивительно, что Канато хотел сделать из нее куклу. Нежный легкий загар, цвета светлой бронзы, ярко контрастировал не только с преимущественным большинством проживающих поместья Сакамаки, но и с ее собственным светло-русым оттенком волос, а также яркими, отчего и казавшимися несколько неестественными, светло-голубыми глазами. В отличие от Юи, девушка не была безвольной куклой, хоть зачастую не сопротивлялась, стойко перенося все укусы. Но то было вызвано далеко не покорностью, а лишь здравым смыслом. В такие моменты она понимала, что обречена и выбраться все равно не в состоянии, а безнадежное сопротивление вызвало бы лишь новую порцию боли, и это в лучшем случае, в худшем — гнев вампира. От подобного разумного отношения к ситуации многим из братьев, любящих потешить себя играми в кошки-мышки, таким как Аято или Рейджи, девушка казалась больно уж скучной. От нее было не дождаться ни мольбы, ни слез, ни истошных криков, ни попыток к бегству, ни скрытого желания — что, к слову, харатеризовало Юи. А вот таким флегматичным личностям, как Шу или же Канато, очень импонировало подобное поведение жертвы, особенно Шу. Сама же девушка люто ненавидела каждого из братьев, за исключением, пожалуй, лишь самого старшего и самого младшего из них. Первого — за его относительную лояльность, второго — потому что он был единственным, кто старался вообще не показываться ей на глаза. Укутанная в тонкий, но теплый плед, девушка медленно прогуливалась вдоль кустов красных роз. Ей никогда не нравились эти цветы, а красные розы вообще казались вульгарщиной. Их запах словно преследовал ее, даже когда кусты остались позади. Уже подумав о намерении вернуться в дом, девушка нежданно наткнулась на Субару. Вампир, казалось, и вовсе не заметил пришелицу. Решив не нарываться на неприятности под конец для, леди вежливо отвесила ему пожелания доброй ночи, на что была проигнорирована, и поднялась по коротким ступенькам в направлении к двери. Облегченно выдохнув, она вошла и уже хотела было закрыть за собой дверь, как тому помешала чья-то рука, что в следующий же миг вытянула девушку обратно на улицу и, развернув лицом к своему хозяину, прижала к двери. Сердце учащенно колотило в груди, в то время как сама пленница изо всех сил старалась успокоится, повторяя себе, что он, как и другие, просто выпьет немного крови. Но успокоение не приходило. Если о других Сакамаки девушка хотя бы знала, чего ожидать, то с Субару она сталкивалась в первые. [I]«Он такой же, как и все»[/I], — как мантру повторяла себе девушка, отчего дыхание потихоньку начинало выравниваться. — Посмотри на меня, — грубым приказом бросил вампир, на что леди послушно чуть подняла голову и, соответственно, взгляд. — Ты не боишься? — еле различимая нотка удивления проскользнула в его голосе. — Боюсь, — удивительно спокойно, но все же с веской толикой напряжения призналась девушка. — Всех вас боюсь, разве не очевидно? — И меня боишься? — начал потихоньку заводиться юноша, причину чего жертва не совсем понимала. — И тебя боюсь, — коротко кивнула она, после чего ей пришлось зажмуриться и вжаться в дверь, оттого что Субару в порыве ярости ударил  в нее рядом с лицом девушки. — Прости, — совсем тихо произнес вдруг вампир, удивительно нежно, почти трепетно, беря ее за плечи, проводя руками то вниз, то вновь поднимаясь. В конце он, еле касаясь кожи, взял ее шею, после чего, подобно примкнувшему к кресту мученику, приложился к ее лбу своим. Такие контрастные перемены очень пугали, леди была в замешательстве, она и представить не могла, что выкинет вампир в следующую секунду. Его глаза были закрыты, а само выражения лица походило на выражение больного чем-то человека. Неожиданно, даже для самой себя, она почувствовала к нему искреннее сожаление. Нет, то была не жалость, а именно сожаление, будто смогла почувствовать всю боль, что чувствовал он. Но как же она ошибалась. Она не смогла бы представить и малейшей доли его страданий. Как он любил ее! Любил всю. Любил так, что если бы мог, растворился бы в ней без остатка. Ее приезд в их дом. Он еще даже не видел ее, один только запах, еле слышно доносившийся от ворот, куда подвезла девушку машина, начинал сводить с ума. И не только его. Достаточно было один раз увидеть ее, чтобы влюбиться окончательно и бесповоротно. Она была особенной, определенно особенной. Но ни один из этих слепцов не замечал этого, может за исключением двух первых братьев, к которым юноша ревновал особенно яростно. Ее умопомрачительный запах, ее нежная кожа, ее горячая кровь. Горячая, сладкая, как мед, кровь. От одной только мысли, сколь неповторим ее вкус, ему хотелось выламывать себе руки. Жажда росла с неведомой силой, но он не смел и прикасаться к их пленнице, каждую ночь наблюдая за ее сном. Само изящество и утонченность. Казалось, она даже спала, будто зная, что на нее смотрят. Даже в сумраке ночи юноша видел, как пульсировала под кожей ее шейная вена. Нежная длинная, лебединая шея. Какой соблазн, какое искушение для изнывающего любовью и жаждой, молодого вампира. Вся ее комната, все ее вещи, а в особенности простыня и наволочки, были пропитаны ее несравненным запахом. В последнюю из таких ночей Субару не выдержал. Должно быть, девушке снился кошмар: она то и дело металась по подушке, иногда глухо стона сквозь сомкнутые губы. Брови сдвинуты на переносице, жарко. Нежная грудь соблазнительно вздымается от тяжелого дыхания, ее контуры отчетливо видны сквозь тонкую шелковую ткань ночной рубашки. Наконец, леди немного успокаивается, обращая лицо вновь к окну, на подоконнике которого, подобно приготовившемуся к пикированию на свою добычу коршуну, беспокойно восседал юный вампир. Не справившись с наваждением, он в секунду примкнул к изголовью кровати. Тяжело дыша, он чуть ли не в упор смотрел на ее мирно спящее лицо, после чего резко отвернулся, борясь со своими желаниями, но не надолго. Ее шея, нежная, но уже укушенная кем-то шея. Две аккуратные, с запекшейся кровью, точки. Должно быть, работа Шу. Очередной укол всепожирающей ревности. Он наклонился, слыша очаровательное еле различимое посапывание. Не удержался. Медленно, наслаждаясь каждым сантиметром ее кожи, он, целуя, провел языком по ключице, сначала еле касаясь, но позже — со всем наслаждением и какой-то даже жадностью. Лениво, растягивая удовольствие, он пробирался вверх к шее, минуя былые укусы, чтобы, не дай Боже, не коснуться ее крови. Очевидно, ей нравилось. Девушка блаженно вздыхала, тихо мычала, что неминуемо разжигало в вампире еще большее желание. Чем уверенней он действовал, тем глубже вздыхала его возлюбленная, неосознанно подаваясь навстречу без памяти влюбленному в нее юноше. Глаза горели в почти кромешной темноте комнаты, оголились белоснежные клыки, но в следующий миг Субару пулей вылетел из комнаты, желая сбежать как можно дальше, где будет неслышно этого колдовского аромата. Они стояли так несколько минут, пока размышления молодого человека не прервало холодное прикосновение к его щеке. Ее тонкие длинные пальцы еле касались кожи Субару. В тот миг вампир резко распахнул свои глаза и отпрянул, до хруста сжимая ее тонкие плечи. Девушка тихо пискнула, подавляя в себе крик боли. — Ты была сегодня с Шу? — гневно вопросил он, почти срываясь на крик. — Отвечай мне! — Да, — тихо выдохнула девушка, изо всех сил стараясь сдержать наступающие слезы. Его пальцы больно впивались в кожу так, что можно было не сомневаться в появлении грядущих синих отметин. — Субару, пожалуйста. Мне больно, — с опущенной вниз головой произнесла она. — Замолчи! Что у тебя с ним? Кто он для тебя? Смотри на меня, когда я говорю с тобой! — на этих словах он резко поднял ее одной рукой за подбородок и тут же замер, увидев стоящие в глазах слезы. А после и горящую в них неприкрытую ненависть. — Что у меня с ним? — грубо, не своим голосом проговорила девушка, чем сейчас не походила сама на себя. — Я его еда! Как и каждого из вас. Голоден? Не стесняйся! — с лютой злобой и несвойственной ей иронией воскликнула жертва на последней фразе. — Только, прошу, избавь меня поскорей от твоего паршивого общества. Субару отпустил ее, после чего грубо оттолкнул, чтобы открыть дверь, к коей все это время была прижата невеста. Все это он делал, не отрывая взгляда от ее лица. — Ты можешь идти хоть сейчас, — резко успоившимся голосом произнес вампир, не мигая смотря на свою недавнюю, казалось бы, жертву. Подобное действо заставило девушку врасплох и она застыла, как вкопанная, отчего-то ощущая за собой чувство вины. — Субару, — вдруг окликнула она удалявшего вампира, тот остановился. — Прости, — тихо обронила она, виновато опустив голову; обычный человек и не услышал бы, — ты единственный, кто не трогал меня все это время. — Как же она ошибалась. Последний комментарий вызвал у юноши молчаливую усмешку, походившую скорее на оскал. — Не трогал, — загадочно и тихо повторил он, после чего за доли секунды вновь подлетел к возлюбленной, оказываясь стоять с ней в упор. — А ты не думаешь, что я захочу компенсировать все то продолжительное время. Уж поверь, мне-то оно казалось более чем бесконечным, — глаза его улыбались, горя неким, холодящим душу азартом. Субару был счастлив, что любимая все же нашла в себе силы его окликнуть. Девушка на этот комментарий лишь невольно сглотнула. Нет, она совсем не думала об этой стороне медали. И что же, он теперь собирается убить ее, полностью обескровив? — Каким образом? — робко произнесла она, не желая слышать ответ, но сказанное вампиром ее повергло в шок. — Стань моей невестой, — сделав акцент на слове «моей», проговорил Сакамаки, минуя последние сантиметры, разделявшие их лица, после чего вновь беря в руки ее прекрасную и бесконечно желанную шею, горячо прошептал прямо в губы: — и клянусь, тебя более никто не тронет, — не мигая смотрел вампир на ее сладостные уста и, не дождавшись ответа, пламенно накрыл их своими. Субару целовал очень нежно, даже как-то отчаянно, но почувствовав, как возлюбленная мягко прильнула к нему, несмело отвечая, он обнял ее, обнял так, что она еле дышала, невольно улыбнувшись сквозь поцелуй. Почти резко он стал более требовательным, более страстным и неумолимым, от былой нежности осталось одно воспоминание: девушка была грубо, но не больно вжата все в ту же, уже к тому моменту захлопнувшуюся, дверь. Со всей нежностью, на которую была способна она обняла Субару за шею. Этот вампир приглянулся ей в первый же день, за что девушка себя чуть ли не возненавидела, настойчиво стараясь выбросить из своей головы этого кровососа. Но, судя по-всему, безуспешно. — Ты не будешь меня кусать? — тяжело дыша, вопросила она удивленно, как раз после того, как Субару, склонившийся к ее шее, лишь жарко поцеловал ее, оставляя после себя багровый след, после чего почти резко отпрянул. — Я возжелал твоей крови еще до того, как ты пересекла порог нашего дома, — охрипшим голосом и тоже тяжело дыша, проговорил молодой человек, прожигая возлюбленную полным страсти взглядом. Подобное откровение не могло не удивить, равно как не могло не радовать юную особу. — Но я хочу, — протянул он, проводя пальцами по кровавым отметинам, — чтобы они зажили. Хочу, чтоб твоя кожа была идеальной для моего первого укуса. — А выдержишь ли такое искушение, — хитро протянула девушка соблазняющим полушепотом, отчего заметила, как напряглись скулы и мышцы шеи вампира, а сам же молодой человек непроизвольно сглотнул от столь опасной близости подруги. Она дразнила его, ходя по лезвию бритвы, хотя знала, верила, что он справится. — Выдержу, — пропавшим голосом, но тем не менее твердо произнес Субару.