Кот плюс 1

- Да ладно, чувак, ты серьезно? На меня посмотрели весьма скептически, прищурив хитрые зеленющие глаза. - Нет, ну правда, нахрена? - По светло-серому коврику, источая премерзкое амбре, растекалось огромное желтое пятно. - В прошлый раз были кеды, новые, прошу заметить. В позапрошлый ты фиалку сожрал и до вечера блевал на коврик. Вот, кстати, откуда такая нелюбовь к этому коврику-то? Чем он тебе так не угодил? Он презрительно фыркнул и отвернулся. Оскорбленная невинность, блин. Перформанс "Килограмм презрения, полкружки снисхождения, стойте и обтекайте". Сссобака! - Да подавись! - Он в панике ссыпался с подлокотника, уходя из-под удара и коврик с влажным чавканьем, шлепнулся на линолеум. - Хрен с тобой, - куртка спланировала на банкетку. - И с ковриком, - рюкзак плюхнулся под вешалку. - И с фиалкой...       Я дошла до ванны, выкрутила до упора кран с горячей водой и с блаженным стоном засунула ладони под струю. Фееричное завершение наполненного церебральным сексом дня. Осень, всеобщее обострение, мерзнут руки и слезятся глаза. От слез на ресницах оседает соль, щеки на улице моментально обветриваются, плюс вечный осенний насморк... Вкупе с покрасневшими дрожащими пальцами - картинка более чем унылая. Чисто французская бульдожка, что по звуку, что по картинке. Теплые перчатки и шарф законом не запрещены, но ни то ни другое я категорически не признаю. Право на жизнь имеют разве что митенки, но толку от них, если до дубового состояния замерзают исключительно пальцы... От души выматерив запутавшиеся в волосах дужки, я стянула запотевшие очки и несколько раз плеснула в лицо водой. Щеки тут же защипало так, будто из-под крана течет как минимум уксус. Залезть бы сейчас под горячий душ, отогреться, волосы выполоскать начисто, масочку набодяжить, чтобы морда семафором не полыхала, ногти спилить под корень, пока мягкие и распаренные. А потом влезть в домашние джинсы, толстовку серую из шкафа амнистировать и шерстяные носки, на линолеуме пару раз проехаться по дороге на кухню, и бахнуть горяченького чаю с мятной конфеткой... Я задержала дыхание и утопила лицо в сложенных лодочкой ладонях. "Гертруда, вы пьяны! Нет, я водолаз, бвлблблбвлбл!" Хрен там с маслом, а не мятная конфетка.       Стандартного тюбика зубной пасты, как выяснилось в самый первый день, хватает на ванную полностью, два метра коридора, три футболки и четыре пары трусов. По количеству употребленного внутрь, увы, данных нет, а носками - семерка, говорят, счастливое число - можно пренебречь. Дикие вопли, катание по полу, обслюнявливание всего попадающегося на пути и попытки зашхерится под диван с последующим там застреванием идут приятным бонусом. Минус два часа на уборку, минус восемь метро нервных волокон, стольник на новую пасту, плюс косые взгляды соседей, косые взгляды на работе... дебет, кредит, сведение баланса. И полотенце как орудие возмездия. Тут уж кому как повезет. Кому-то Понтий Пилат в плаще с кровавым подбоем, а кому-то бешеная девка с зеленым полотенцем. Цветотерапия, мать ее. Зеленая тревога. По закону подлости, в случае с мятным леденцами значение меняется на противоположное. Зеленый фантик - сигнал к атаке. Враг должен быть уничтожен! Действуем по схеме "Схватить-облизать-заторчать" до появления первых звездюлей. Лучше бы он их просто жрал, ей богу. Попьешь, блин, чаю...       Холодный нос, ткнувшийся в шею, стал для меня полной неожиданностью, выдернув из состояния блаженно-медитативного и ввергнув в форменную панику. Хватанув от неожиданности горячей воды, я закашлялась и до звезд перед глазами въехала макушкой в поздеркальную полку, с которой тут же посыпались мыльно-рыльные тюбики и флакончики. Хриплое "Ять..." стало пиком красноречия, когда, наконец, я смогла откашляться и немного раздышаться. - Еще раз так сделаешь... - Шуршание в шкафу перекрыл телефон, голосом Кнабенгофа сетующий на хилые нервы. Я бы тоже посетовала. - Ты, блин, какого хрена?! - Омерзительно жизнерадостный голос ввинтился в ухо, терзая перепонку. - Очень информативно. Надо чего? - Шоколада! - Заржали в трубку. - Не тупи, мать. Маринка там с ума уже сходит, гоблину своему уже всю плешь проела. Она ж меня закопает если что-то не так будет. Так я зайду? Минут через двадцать, окей? - Савельев, ты охренел?! - Финита. Халк зол, Халк ломать! Из шкафа донесся жалобный протяжный звук. - Я полтора месяца пытаюсь хоть кого-то из вас, одинаковых, выловить! Полтора! Месяца! Зайдет он, блин! Нахрен иди! Вместе со своей Маринкой, ее гоблином и вашей свадьбой долбаной! Чтоб я еще раз хоть кому-то помогла! Хренушки! Пошли вы в анус широким шагом! - Лар, ты чего? У тебя хорошо все? - Голос моментально посерьезнел, враз обретая озабоченно-взволнованные нотки. - Зашибись у меня все, - прошипела я, подходя к шкафу. - Твою маааааать... - Лар, Лара, ты чего? Ты там нормально? - Я там отлично, а вот кто-то, - настороженные глаза следили за каждым моим движением, - сейчас знатно опиздюлится! Сеня, мать твою, это было единственное платье, твареныш!!!       На самом деле я добрая. Честно. Просто вот бывают такие дни, когда все. Одно к одному, друг за другом и до полной моральной и физической капитуляции. И жвачка, как финальный аккорд. Мятная жвачка в маленьком кармашке единственного именинно-похоронного платья. И Сеня. Ментоловый торчок. Безжалостно-логичная цепочка событий. Минус платье, безвозвратно обслюнявленное и тщательно пожеванное, минус три поломанные вешалки - результат позорного бегства с места преступления, - минус порванный серебряный браслет, павший в битве за чистую морду. Плюсом - он научился открывать шкаф. Умничка мальчик. Хреновая бухгалтерия, если честно.       На дверной звонок мы подорвались оба, но в разных направлениях, хотя, мысль спрятаться в толчке показалась на редкость здравой. С порога семафорил улыбкой Савельев. - Ларчик! - Воздух с тоненьким писком покинул мои легкие. Нашел себе эспандер, медведище. - Сундучок! Савельев, пусти, придурок! - Я за букетиком, но если накормишь чем-нибудь, я буду не... За спиной раздались шлепки босых ног по линолеуму. Савельев поперхнулся воздухом. - ... против... Тусклая лампочка вызолотила рыжие пряди чуть ниже ушей, заискрилась в капельках воды на раскачанных плечах и прессе. Савельев тяжело плюхнулся на банкетку, не отрывая взгляда от высоченного рыжего парня, выглядывающего у меня из-за спины. - Ларааааа... Я медленно сползла вдоль стенки и уткнулась лбом в колени. - Сеня, ять, трусы! - Мхмммм? - Ответил Сеня и понюхал савельевские волосы. Вот и познакомились. Махровое полотенце, дай мне силу!