Сладости

★★★       Всё началось с конфеты, непонятно как оказавшейся у него в кармане.       Рамлоу уставился на ничем не примечательную сладость в красно-коричневой обёртке. Он такое не любил, да и никто из его круга знакомых не страдал любовью к подобным «вкусняшкам». Всучить было некому, а мусорки рядом не видно.       Он придирчиво оглядел конфету. От шоколада там наверное было одно название, а на деле сплошные консерванты и пальмовое масло.       Брок ещё раз почти растерянно огляделся по сторонам.       Джек негромко переговаривался с другими ребятами из их отряда. Брок живо представил, как подходит к ним, они разом смолкают, неосознанно вытягиваясь в струнку перед строгим командиром, и устремляют на него сосредоточенные взгляды, а он им: «Парни, хотите конфетку?».       Подавив смешок, Рамлоу повернул голову чуть левее, и его взгляд немедленно зацепился за Солдата. Тот сидел совсем близко, неотрывно пялясь на противоположную стену.       Его разморозили совсем недавно и только-только закончили настраивать мозг на электрическом стуле. Для Брока это уже была пятая разморозка Зимнего Солдата, и на этот раз его миссия обещала быть чем-то большим, не просто незаметной, но значимой диверсией, а самой, что ни на есть, революцией. Настоящей мясорубкой, если попроще. Его собирались готовить целый месяц, не замораживая. Руководство надеялось, что так будет надёжней. Но уж Броку-то было известно, какие раздолбаи местные техники на самом деле. Говорят, настоящих квалифицированных специалистов было найти не так-то просто, а тех, кого находили, очень быстро убивали — кого-то специально, если они много знали, а кого-то мочил Агент.       Просто так. Несчастные случаи. Захотелось ему.       Словом, в последние годы заботились об Агенте неважно, как по мнению Рамлоу. Вот и сейчас сопровождение Зимнего Солдата состояло всего из четырёх человек — неплохо обученных, вооружённых, но всё же.       И вот они тут.       Стоят.       Агент сидит.       И все ждут непонятно чего.       Брок сжимает в руке конфету.       Он ещё раз покосился на Агента, сидевшего в углу и строившегося из себя безжизненный манекен. — Открой рот, — приказал он.       Зимний беспрекословно подчинился, равнодушно глядя мимо. Стараясь не отвлекаться на движение в стороне — Джек и остальные явно посмотрели на них, — Рамлоу засунул ему в рот шоколадку и двумя пальцами надавил снизу на подбородок, вынуждая захлопнуть челюсти. — Жуй, потом глотай, — на всякий случай дал он инструкцию.       Агент послушался.       Брока очень позабавило, как менялось выражение на лице Солдата — от бесстрастной и холодной отстранённости и до растерянности от незнакомого (скорее всего, давно забытого) удовольствия. Для него, наверное, сам вкус еды ощущать было удивительным.       Удовлетворенно хмыкнув от того, что успешно утилизировал ненужную конфету, Рамлоу отошел, заняв прежнюю позицию, и продолжил игнорировать настороженные взгляды сослуживцев. ★★★ — Чего крутишься здесь? — спросил он у Агента.       А ведь только недавно жаловался руководству на техников — вечно оставляют смертоносное оружие Гидры без присмотра. Хотя, тот без приказа всё равно сам ничего делать не будет и переключится в режим ожидания.       Агент посмотрел вниз и сглотнул. Рамлоу автоматически проследил за его взглядом.       У кого-то из отдела кадров был день рождения, и Броку принесли две вафли с ореховым кремом.       Он ненавидел вафли. И особенно с ореховым кремом. Но отказываться было как-то неудобно, и Брок, сухо поблагодарив, принял подношение, собираясь как-нибудь незаметно спихнуть вафли в корзину, но теперь…       Голодное выражение задержалось на лице Агента всего на секунду, даже на долю секунды, но для Рамлоу всё было яснее ясного. Он мизинцем пододвинул блюдце к нему. — Ешь.       Зимний молниеносно схватил вафли и жадно захрустел, забивая за обе щеки. Торопился, будто кто-то собрался отбирать. Весь его рот был в крошках. Время от времени он, явно забывшись, издавал тихие довольные звуки, а на лице отражалось удивление вперемешку с наслаждением.       От этой картины у Брока что-то болезненно кольнуло внутри, но он постарался проигнорировать ощущение. — Я, наверное, если бы всё время питался той безвкусной серой жижей, как ты, то и не так бы вафли уплетал, — неловко пошутил он, убирая от Агента чистую тарелку и отчего-то отводя глаза. ★★★       Рядом с кофемашиной стоял автомат со снеками. — Лакричные палочки? — Роллинс скептически заломил бровь. — Не помню, чтобы ты любил лакрицу. — Ну, не то, чтобы очень, — слегка замялся Брок, вспоминая, что Джек знает его как облупленного и почувствует фальшь, но тут же взял себя в руки, подобравшись, и добавил уверенней и непринуждённей: — Просто решил взять попробовать себе на перекус.       Автомат выдал упаковку лакрицы, и он побыстрее убрал её к себе с глаз долой. Немного подождав, завёл разговор, не давая мыслям Роллинса зацепиться за странную покупку. ★★★       Нэд Смит наклонился, подняв с пола тренировочного зала золотистый пакетик. Повертел его в руках, после чего свёл брови к переносице, отчего его смуглое лицо приняло забавное выражение. — Сэр, — неуверенно протянул он, обращаясь к Броку, — это ваши мармеладные мишки?       Рамлоу оглянулся, тут же напоровшись на удивлённый взгляд Джека, но остался невозмутим. Он взял у Смита мармеладки и пробурчал что-то, похожее на спасибо, снова сунув их в карман штанов.       Наверное, они выпали, когда он крутился и висел вниз головой на турниках. ★★★ — Что происходит? — серьёзным тоном спросил зашедший Джек. — Ничего, — не поворачиваясь, ответил Брок, закидывая в открытый рот Агента М&Ms.       Тот вытянул шею, дёрнулся вперёд и поймал угощение. — На прошлой неделе я видел, как ты кормил его шоколадными батончиками, — голос Роллинса звучал осуждающе. — Так что я повторяю вопрос: что происходит? — Ой, да ладно тебе, Джек, — Рамлоу кинул Агенту ещё одну. — У него нечеловечески низкая восприимчивость к ядам. Что ему от М&Ms сделается-то? — Ты сам-то хоть немного съел или всё ему скормил? — Роллинс вопросительно изогнул бровь, глядя на пустой пакетик в его руках. — Да ты что, у меня же аллергия на арахис, — покачал головой Брок. — Тем более, единственное, что признаю из сладкого — это зефир… Хэй!       Агент, до этого ловивший каждую подачку, отчего-то не вовремя закрыл рот, и зелёная М&Мsина отскочила от его щетинистой щеки и упала на пол. — Уронил, теперь поднимай, — сказал Рамлоу.       Агент без каких-либо пререканий плавно стёк на пол, поднял упавшее и положил в рот. — Так-то лучше, — довольно улыбнулся Брок и кинул в него последнюю.       На этот раз Агент поймал. ★★★ — Два года я сражался с тобой бок о бок, считал если не другом, то боевым товарищем, но не надейся, что тебе удастся избежать наказания. Никакие адвокаты или вооружённые дружки тебе не помогут, и даже если попытаешься сбежать, я тебя из-под земли достану.       Роджерс заявил это с порога. Всегда такой честный и прямой, с обострённым чувством справедливости, сейчас он полыхал праведным гневом. Брок мог поклясться, что если бы он сейчас не лежал обездвиженным и забинтованным, словно мумия фараона в музее, то ему бы хорошенько вломили за раненные чувства и предательство. — Можно вопрос? — прохрипел он с больничной койки. — Почему ты пришёл сам?       Потому что если он действительно настолько задел Кэпа, что тот обиженный пришёл ему в глаза посмотреть, то это было бы приятно услышать. — Во-первых, хотел сказать всё это, потому что для меня это личное, — насколько было видно Броку с больничной койки, Стив зло сощурился. — А ещё, — тут он неожиданно переменился в лице, будто смягчаясь и отводя взгляд, — тебе просили кое-что передать. Баки просил.       Он снял с плеча небольшой спортивный рюкзак и достал оттуда большой пакет с чем-то белым и розовым. Когда пакет оказался на тумбочке рядом с лицом Рамлоу, тот идентифицировал содержимое как зефирки.       Стив смотрел на Брока, словно ожидая от него объяснений, но, очевидно, увидев, как забинтованное лицо последнего вытянулось от удивления, тихо вздохнул. — Он не захотел объяснить, что это значит. Я так и не понял, с чего вдруг… Зачем? — Понятия не имею, — скривил губы Брок.       Ему неожиданно стало в разы хуже. Во рту и горле стало сухо, и, кажется, обезболивающие переставали действовать.       Он зажмурился и поморщился. В глазах начинало жечь. ★★★