Bodyguard

— Пора бы уже знать кто мы такие и не прятаться за формальностями, убийца Рэна. Словно нож по сердцу прошлись его слова. Он все знаете, но ведь я отчасти не знаю про него ничего. Я знала, чувствовала, что он копал под меня. Да и ведь, я тоже. Но так резко он выкинул меня обратно, в этот мир, где мне приходилось выполнять лишь установленные приказы. Бэкхен был спокоен, словно, он тоже скрывал много всего. А я лишь молчала, считая как сердца бьется от осознание, что меня так жестко раскрыли. — Я узнал сразу, у меня свой информатор, — тихо вздохнул он, — ты ведь и сама знаешь кто я. — Мы оба все знаем, но играем в игру: угадай в какой руке пистолет.Если знал, зачем тогда взял на работу? — безразлично выдала, стараясь держатся уверенно. — Хотел понять кого-то, находится с человеком, который убил твоего отца. И тут земля из-под ног треснула окончательно. Теперь между нами не стена, а настоящая пропасть в сам ад. Где нам уже готовят котёл и кучу плетей в подарок. — И это не все, хотел еще понять, какого-то быть убийцей, как и я, — он сказала это уже намного тише, разрезая тишину. Быть кем? Но это не может быть... — Ты тоже, что? — Мы одинаковые Рэна, только поэтому я не убил тебя сразу. Потому что приказ, есть приказ, малышка, — Бэкхен странно улыбнулся, такой поехавшей улыбочкой маньяка. И я окончательно запуталась в раставленых сетях Бена. Его отец, смерть, убийца Бэкхен. Убийца как и я. Молчание нарушил звонок, позвонили из больнице. Розэ уже можно было забирать домой. Этот звонок спал меня от столь шепитильного разговора. Однако я потеряла сноровку, потому что разговор продолжился. — Ее заберёт Дио, а мы продолжим, — холодно бросил он. — А нечего продолжать, ты меня вычислили, раскрыл и свои карты, что теперь, драться будем? — я положила руки на стол навесая над Бэком. — Мы еще много раз успеем это сделать, когда я тебя отпущу, — он закатил глаза, устало потеряв виски. — Где ты спрятала Дженни? И вот еще одна загадка, которая ударила меня по голове. — А вот этого я не скажу, уж извини. И в принципе мне нечего тебе вообще говорить, мне надо идти... - Сюмин, не тот человек с кем стоит играть и... Я обернулась, удивлено понимая, что они больше чем знакомые. — Вот про него лучше заткнись, без тебя знаю кто он, — я оголила плечо, показывая шрам, который теперь больше выглядит как рубец. — Рэна, я тоже знаю кто он, давай перестанем мериться тем, чего у тебя нет, просто расскажи мне все, свою историю, — его взгляд стал куда добрее. Но на уловки я не пойду, это слишком, рассказывать кому-то свою историю, такую противную и сугубо личную. Бэкхен определена странная личность, он знал кто я, знал и того, чего о себе не знала. Он словно знает все на свете. И думаю, Бен мог бы убить меня сейчас, за отца, за Розэ, но как-то странно он меняет интонацию, с холодной на более нежную и мягкую, словно ему действительно есть дело до моей истории. — Не стоит, это слишком личное. Дженни, если так интересно, в безопасности от него, ему нужен дневник, который у меня сейчас. Не лезь в это, ты можешь пострадать, — не знаю почему, но я подошла к нему и легонько коснулась губами его щеки, — мне стоит уйти от вас, слишком много всего я сделала в ущерб твоей семьи. Как ты говоришь убила отца, Розэ чуть не умерла из-за меня. Я просто должна уйти и поступить правильно, может быть этим поступком, хоть немного отплачу за все, что сделала вам. И он отпустил, на прощание прижав к себе, как свою вещь, или это было что-то иное. Теперь уходить мне было тяжело, с тяжестью в сердце и большим грузом сожаления. Я разрушила всю их жизнь и загубила окончательно свою. Мысли и мечты о жизни вне этого мира убийств, кажется уплыли за горизонт. Сейчас мне кажется, впервые, разбитая вдребезги. Розэ, мое солнышко, уйти не попрощавшись, так в моем стиле. Но я решила, что стоит написать ей хоть что-то, чтоб уходит не было настолько больно. Собрав все вещи и под цепким взглядом Бэкхена, который все время был рядом, я ушла, оставив у дверей этой мелкой девчушки записку. — Ты свободна, Рэна, уезжай и стань лучше, чем являешься сейчас, — он странно смотрел на меня, держа мой чемодан. — Я никогда не стану лучше, Бен Бэкхен, ты ведь и по себе это знаешь, —попытавшись забрать чемодан, наши руки коснулись и в последний раз эти наши взгляды полные отвращение и чего-то более светлого и манящего, навсегда разошлись. И никто не сказал прощай, словно мы и не собираемся прощаться навсегда. Но я знаю, что сейчас я ухожу, навсегда. Когда разберусь с Сюмином, весь этот город, такой мерзкий наконец-то уйдёт далеко. Я стану свободной, но все еще такой же жёсткой и шрамы на моем теле, всегда будут напоминать мне о том кто я есть. Ночные дома сменялись один за другим и вот я дома. Напуганная и в препадки гнева Дженни, все еще была у меня. — Вот, держи, спрячь в этот раз получше и вали, вот серьёзно, валите все из моей жизни, — я была как всегда зла и загружена. — Бэки тебя отпустил, забавный у меня брат, отпустить убийцу, — Джен сказала это без обычного больного пафоса. — Послушай, тебе вообще какое дело? Я твою задницу спасла, наслаждайся свободой и живи своей больной жизнь счастлива, пока он тебя не нашел и не вывернул кишки наружу, — я прижалась ее к стене. Но все же отпустила, не знаю почему, мне хотелось задушить её к черту. Налив в стакан спрятанный на всякий случай виски и я осушила его. — Знаешь, а ты походу любишь моего брата, но так сильна настраиваешь себя против, что самой от себя воротит, — она пододвинула ко мне дневник и продолжила, — я думаю, Сюмину он нужнее, не хочу в этом варится больше, мне пора на поезд. И она ушла, оставив свою проблему мне. И я снова стану центром вселенной. Прошло два часа и я немного напилась и расслабилась. Мысли, словно маленьких муравьи, атаковали голову. В мыслях было многое, начиная от того кто я и заканчивая Бэкхеном. И подумала о словах Дженни, и быстро отогнала пьяный бред назад. Взгляд упал на дверь и я подумала, пусть уже кто-нибудь придет и проведёт инквизициую прям здесь. Вот прям пусть сейчас откроется дверь и меня уже убьют наконец-то. И в дверь действительно постучали, но это была не смерть в образе Сюмина, а Бэкхен. Я не открыла сразу, просто не хотела, но он стучал, настойчиво. — Вроде мы попрощались, что опять? Голову туманил алкоголь, но четко сознавалось одно — зачем он здесь, вот просто зачем? — Может ты и можешь спокойно уйти, но я не могу отпустить тебя. И он поцеловал меня, снова, так грубо и в тоже время мягче чем все его чувства ко мне. Из-за него я становлюсь более живой. Что мне не нравится, ведь самое жуткое, что со мной случится еще впереди.