***
Сегодня был насыщенный день. Даже сейчас ощущаю эту боль в моей пояснице после отработки всего лишь новых приёмов. Зато я вспомнила, что такое физика и что она не любит, когда её законы нарушают. Карает она так, что не забудешь… Ну, ничего, ещё немного практики по выходным и свободным вечерам и у Наруто всё получится! «А теперь вернёмся к нашим баранам. Вернее к лисам», — меня передёрнуло. — «К одному конкретному лису…», — к горлу подкатило раздражение. — Была, не была, — прошептала я и направилась в сторону залы, где находилась его величество. — Уж за этот промежуток времени он должен был успокоиться, — буркнула я. Мои шаги эхом отдавались в коридорах, напоминая, какая тут бывает гробовая тишина, но она уже не так пугала. За столько времени я привыкла и даже не заметила этого. Ещё я долго думала об одном очень важном моменте. С тем, что моя жизнь завертелась, закрутилась и вообще превратилась в непонятно что (быть личной шизофренией кого-то довольно странно…), я совсем не хотела думать и вспоминать о… Я сглотнула. «О родных», — закусила я губу и направила взгляд в пол, наблюдая за всплесками и колебаниями воды. — «О маме со старшим братом и нескольких подругах. О папе я тоже скучаю, но он умер ещё до „знаменательных“ событий». Я бы хотела вновь увидеть их… Остановившись перед клеткой на безопасном расстоянии и прикрыв глаза, я сосчитала до десяти, а после, медленно приоткрывая веки, направила свой взгляд во тьму, ожидая своего собеседника по ту сторону железных врат. — Вер-рнулась-ь, — прошипел (наконец-то!) вменяемый Курама из густой тьмы. Послышался лёгкий шорох шерсти и из темноты, медленно показалась лисья морда, которая так же медленно улеглась на передние лапы, и пристально всматривалась в меня. — И тебе не хворать, — поздоровалась я. — Говори, — перешёл он сразу к делу, сощурив свои ярко жёлтые глаза. Я задумалась над тем, что, можно было бы, ему сказать. И по отдельности информацию не дашь и всю вместе не выльешь. Всё-таки поверить в то, что произошло… Да у меня спустя шесть с половиной лет это не получилось сделать, а ему за пять минут?! — Говори! — Прорычал он, в приказном тоне повысив свой голос, от чего я вздрогнула, вынырнув из размышлений. — Не кричи, будь добр, — слегка заплетающимся языком выдала я. — Лучше конкретику дай, а то я могу тебе и про становление жизни рассказать и про… — Довольно! — Перебил он меня, зло рыкнув и я замолкла. — Кто ты? — Прошипел он после небольших раздумий. Я только открыла рот, как он… — И не смей меня вновь обмануть! — Прорычал лис. — Иначе я сделаю все, чтобы сожрать тебя! Я подумала над язвительным ответом на эту реплику, но решила отказаться от этой затей, а-то он в кой-то веки соизволил со мной поговорить. Не хватало ещё и это шаткое перемирие нарушить. Глубоко вздохнув и, приняв закрытую позу, я начала рассказывать: — Как я говорила ранее — меня зовут Настя. Фамилия и Отчество не важно. Мне двадцать… — тут я запнулась, даже не зная, какой возраст ему сказать. Мне было двадцать, когда я сюда попала, но… — шесть лет, — добавила я с трудом. — По национальности русская и проживаю на территории Российской Федерации. Являюсь студентом в университете, учусь на втором курсе по специальности «технология приборостроения» и работаю на заводе оператором. Вроде всё… — нахмурившись, сказала я. — А нет, — вспомнила я о себе ещё пару фактов. — Не имею суперспособностей. Люблю рисовать. Он шумно фыркнул. Просто. Фыркнул. Я фыркнула в ответ. — Откуда ты знаешь моё, настоящее, — выделил он это слово, — имя? — С чего бы… — С начала! Я хмуро уставилась на него, показывая, что меня очередное перебивание обидело. На что он зарычал, так как я замолчала. «Ну и фиг с тобой», — плюнула я. — Помимо русской нации существуют и другие, — с тяжёлым вздохом продолжила я, с лёгким раздражением в голосе. — Речь пойдёт о такой нации, как японцы. — Я не об этом тебя спрашивал! — Ударил он одним из хвостов о стену, из-за чего сильно тряхнуло. — Меня это не интересует! — Ты просил сначала! Вот я и начала сначала! — Возразила я. — Так что будь добр, не перебивай! У нас тобой времени вагон и целая тележка! — Вскинула я руками. Курама издал утробное рычание и, пригнув свои уши, впустил в ход свою давящую ауру, но не сказал ни слова. — В общем, есть у них национальное достояние — манга. Манга — это чёрно-белые комиксы, созданные для развлечения. — Ближе к делу! — Есть человек, который издал одноимённую мангу «Наруто», где, по сюжету, в мальчике по имени Наруто был запечатан девятихвостый демон-лис, чьё имя было оглашено ближе к концу истории. И по «счастливому» стечению обстоятельств его звали Курама. И эта история довольно известна. — И ты думаешь, — начал он после пятиминутного молчания. — Что я в это поверю? — Другого ответа от меня не услышишь. Я, знаешь ли, до сих пор отхожу от того, что вижу и слышу тебя. И не только тебя, между прочим, — с усталым вздохом сказала я и села на пол, раскинув ноги по сторонам и опираясь руками о пол. — Правда тут есть пара отличий, — вдумчиво произнесла я. — От истории которую читала я… — Не интересно, — проворчал он и уткнулся носом в лапы, прикрыв глаза. — Стоп! — Встрепенулся он. — Ты сказала, что эта история известна… — Ну да, и переведена на многие языки нашего мира, — подтвердила я. — А к чему такой вопрос? — Сколько? — Прошипел он, смотря на меня в упор. — Что «сколько»? — Сколько людей её… читало? — вкрадчиво поинтересовался он. — Население Земли составляет около семи миллиардов людей. Одна треть всего населения знает точно, — меланхолично пожала я плечами, не догоняя, к чему он клонит. — Сколько?! — Подскочил он, зверея на глазах. Я вот думаю переждать, не переждать? Нет, пожалуй, останусь здесь и подожду. А-то интересующую меня часть он ещё не рассказал. — Выпусти меня! — Рявкнул он, беснуясь внутри. — Нет. — Ты не принадлежишь нашему миру! А значит, не имеешь право решать! И не смотри так на меня! Я поверил в это только из-за того, что в курсе о других измерениях и что глупее той чуши, что ты несёшь придумать невозможно! — В целях твоей безопасности я вынуждена тебе отказать, — нашлась я с ответом. — Чего? — Резко остановился он, подняв уши и хвосты торчком. — В целях моей безопасности? МОЕЙ. БЕЗОПАСНОСТИ?! — Склонил он голову на бок и прищурил глаза, — ПФ-Ф-Ф-ХА-ХА-ХА! — Рассмеялся он, сев и закинув голову наверх, хохоча на всё подсознание, — МОЕЙ, ПФ-Ф-Ф, БЕЗОПАСНОСТИ! СЛЫШАЛ БЫ ТЕБЯ РИКУДО! ОЙ, НЕ МОГУ! ХА-ХА-ХА! Я надула губы и обняла себя руками, когда он ржал на всё подсознание. — Я серьёзно, — тихо сказала я. — И с чего такая забота? — Прошипел он, быстро сменив настроение. — С какого перепуга, ты, жалкое подобие на жизнь, решаешь, что мне лучше, а что нет?! — Ну, хорошо, — кивнула я, подходя к клетке ближе, он резко изменился в лице. — Я выпущу тебя и что тогда? Мне плевать на себя, я, может, уже и не жилец и упокоюсь с миром, но что будет с Наруто и тобой? Наруто наверное тоже отойдёт в мир иной. Остаёшься ты, — указала я на него пальцем. — Гр-а-а-р… — Не перебивай, — Резко остановила я его, взмахнув ладонями рук. — Ну, вырвешься ты на свободу, а долгой ли она будет? Там за стенами этого подсознания огромное количество шиноби, которые… — ТЫ ЗАБЫВАЕШЬ С КЕМ… — ДА ЗАТКНИСЬ ЖЕ ТЫ И ДОСЛУШАЙ МЕНЯ, НАКОНЕЦ! — Проорала я, топнув ногой и с силой сжав кулаки. — ДУМАЕШЬ, МНЕ ТАК ХОЧЕТСЯ С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАТЬ И НАХОДИТЬСЯ В ОДНОМ ПОМЕЩЕНИИ?! ДУДКИ, МАТЬ ТВОЮ! — Кричала я, не останавливаясь, махая указательным пальцем, — МЫ С ТОБОЙ СЕЙЧАС В ОДНОЙ ЛОДКЕ! СЛЫШИШЬ?! НЕ ОНИ, — указала пальцем в сторону. — А МЫ! — указала я теперь на пол. — И, ЕСЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ СДОХНУТЬ, БЫТЬ ПЕРЕЗАПЕЧАТАННЫМ ИЛИ СНОВА ПОПАСТЬСЯ ВО ВЛАСТЬ [ЦЕНЗУРА]* ШАРИНГАНА, ТЫ ТОЛЬКО СКАЖИ И Я ЭТО УСТРОЮ! ЛИБО, ТЫ СОГЛАШАЕШЬСЯ НА МИР МЕЖДУ НАМИ И МЫ ЖИВЁМ С ТОБОЙ ДУША В ДУШУ, МАТЬ ТВОЮ, И НАС НИКТО НЕ ТРОГАЕТ, ЛИБО Я НАКОНЕЦ-ТО УПОКОЮСЬ, А ТЕБЯ ПОДСЕЛЯТ К ДРУГОМУ, — Закончила я, задыхаясь от того, что слишком много воздуха ушло на этот ор. Курама так же как и я, тяжело дышал, только он задыхался от моей наглости. Я чувствовала, как моё лицо горело от гнева и стыда, которые меня с лихвой переполняли, когда он вновь начал со мной спорить. И вот, как результат — я сорвалась. Я сли-ишком долго терпела его закидоны. Хватит! Он, с презрением и величием одновременно смотрел, на меня гордо выпятив грудь, что-то явно для себя решая, ибо его лицевые и ушные мышцы слегка подёргивались, а хвосты угрожающе вздымались. Я не отрывала от него свой взгляд. — Уговорила, — Нехотя прошипел он под конец и, повернувшись ко мне спиной, лег, скрутившись в калачик. — А-а-а… — Я тебе ничего не обещал! — Прервал он меня снова, прежде чем я задала вопрос. «Вот ведь лис!» — Досадно пнула я воздух. — Ну и фиг с тобой! — Фыркнула я, — Ты, как знаешь, а мне легче стало! — Немного посмелев, я подошла к клетке и, прижавшись спиной к огромному пруту, скатилась по нему на пол. Устроившись поудобней, я блаженно закрыла глаза и легонько улыбнулась. Аура тут и вправду изменилась. Стала более лёгкой что ли.***
— То, что с тобой происходит, — неожиданно начал говорить лис спокойным голосом, когда я рассматривала свои пожелтевшие короткие волосы, — Называется — печатью души. Мне хотелось съязвить, мол, и века не прошло, но как-то не хотелось этого делать после стольких лет проживания под одной «крышей». Но я лишь, молча, поднялась на ноги и прошлёпала поближе к клетке, чтобы лучше его слышать и села по-турецки сложив руки в замок. Сегодняшний день тоже был насыщен на события. Первые проверочные и сдача нормативов, где Наруто и я, с горем пополам сдали базовые навыки первого полугодия. Мне было трудно заставлять её что-то учить, чтобы сдавать тесты, но труднее всего мне пришлось, когда мы отрабатывали кувырки на руках назад, различные сальто и хождение по канату. Она научилась только благодаря тем сигналам, что я ей давала, например: когда стоит прижать руки и ноги к туловищу, когда их следует разжать или, когда нужно сильнее оттолкнуться от земли, чтобы не проехаться носом по земле. — Эта печать не является чётной или не чётной. Она служит лишь дополнением к мощным запечатывающим техникам, как печать восьми элементов. — И что эта печать делает? — Укрепляет с помощью духовной энергии носителя, запечатывающего или иного духа. — И-и-и, этот иной дух — я… — то ли спросила, то ли утвердила я. — Но… Наруто ведь… — Она была духовно слаба для поддержания этой печати, поэтому тебя сюда и засадили. Но! Ты не должна была поглощать часть души Наруто, это она должна была поглотить твою часть! — Подожди-подожди, я немного запуталась, — Нахмурилась я и помахала ему руками, чтобы он остановился, — Так печать укрепляю я или Наруто? — Наруто. Ты, — он указал огромным когтем на меня, — лишь поддержка её оставшейся души, чтобы она не умерла и печать не ослабла. Но, скорее всего, изначально, твоя душа должна была укрепить эту тюрьму, однако вы поменялись местами. — Почему? — Ты доминируешь в эмоциональном плане. Ты, как более зрелая и состоявшаяся душа, ведёшь менее зрелую душу за собой. Она тебе подчиняется, разве ты этого не замечала? Я задумчиво кивнула, вспоминая все дни, проведённые с Наруто. — Но разве душа шиноби не сильнее души обычного человека? — Ты тут от начала её рождения. Если бы тебя призвали чуть позже, когда Наруто было бы больше лет или же ты сама была младенцем, то уже Наруто бы поглотила тебя, и ты бы стала с ней единым целым, даже не поняв этого, — цокнул он языком из-за моих, по его мнению, глупых вопросов. — При этом так же разделившись на две части, чтобы укрепить печать. — Однако с какой стороны не посмотри, меня используют в качестве донора, — обиженно буркнула я, — Хочу я этого или нет. — Донора? — Склонил он голову на бок, скосив глаза. — Кто это? Я задумалась над ответом. — Начнём с того, что наши миры отличны уже тем, что у нас нет никакой чакры. Есть, конечно, различные книги о свойстве чакр, но они все основаны на такой вере, как буддизм. Но не в этом суть. Суть в том, что у нас нет такой энергии и, никогда, не было. Медицина и военная промышленность являются совершенно разными сферами деятельности. — Объясняла я, направив свой взгляд в пол, — Донором является человек, который добровольно делится с больным человеком тем, что необходимо для поддержания жизни этого самого больного. Иными словами, донор делится кровью и органами. В то время, как у вас, с помощью чакры, эти самые органы можно просто восстановить. — Действительно по-другому, — задумчиво произнёс лис. — И я, получается, духовный донор, — усмехнулась я, — Звучит красиво, но я хочу удушить того, кто это провернул. Жаль, уже мёртв, — горько сглотнула я, переваривая полученную информацию. — Подожди, а почему я постепенно принимаю её облик, а не сразу же зажила её жизнью? — Пфу-у-у, — Тяжело выдохнул он, поморщившись от вопроса. — Печать души не мгновенного действия, а постепенного. С самого первого дня, когда ты стала видеть её глазами, процесс укрепления автоматически запустился, признав тебя доминирующей. Действие печати очень медленное, но эффективное. Чем дольше идёт укрепление, тем сильнее становится нижняя печать. — Как же сложно-о, — простонала я, думая про себя как бы объяснить действие печати, чтобы мне стало понятней. Когда я стала больше думать над этим, перечисляя различные примеры, мои размышления ушли совершенно в другое русло, и я вспомнила о радуге, которую Наруто наблюдала с утра, после дождя. — Дисперсия, — прошептала я. — Ну конечно! Это похоже на дисперсию! Лис фыркнул, когда я подскочила с места, прыгая, словно победитель на пьедестале. — В общем, просто подтверди, если я правильно поняла. — Начала я, оживлённо жестикулируя руками смотря на, скептически настроенного, Кураму. — В общем, дисперсия, если говорить кратко, это явление при котором, луч белого света, проходя через призму, распадается на семь цветов радуги, — Произнесла я, наблюдая за выражением лица Курамы, которое гласило — ты что несёшь? — Призма — это оптическое стекло в виде пирамидки и оно прозрачное, — осторожно сказала я. — За идиота меня держишь? — Прошипел он, видимо посчитав мои слова обидными. — И в мыслях не было. Если ты чего-то не знаешь, это не означает что ты идиот, это значит, что ты просто этим не интересовался… — Обиженно буркнула я. — В общем, я к чему веду. Наруто — это луч белого света, который проходит через призму — меня и распадается, как свет на духовные частицы, которая поглощает печать. Я правильно поняла? — В общем и целом — да, — отчеканил лис. — А теперь я хочу спать. Разговор с тобой меня утомил. — Э-э-э, спасибо что ли, за объяснение, — произнесла я неуверенно, почёсывая затылок. — Не строй ложных надежд, — проворчал он, отправляясь на боковую. — Я это рассказал только потому, что ты, как джинчурики, более выгодна, чем какая-то малявка. А так же потому, что не хочу снова быть во власти этих… Учих, — произнёс он, брезгливо поморщившись. — Всё равно спасибо, — пожала я плечами. И помолчав минуту, осторожно спросила. — А я могу называть тебя по имени? — Ты же его уже называла, — слова прозвучали ворчливо. — Ну, я произнесла твоё имя, чтобы, наконец, поговорить с тобой и расставить все точки над «i». А так без твоего согласия, как-то… не то, что ли… Он не ответил на мою просьбу. И вот спустя пять минут молчания я подумала, что он уснул, и хотела уже уйти, чтобы ему не мешать как вдруг: — Можешь. Я, так уж и быть, разрешаю, — голосом делающим одолжение, произнёс он. — Но если кому скажешь, клянусь Рикудо, я убью тебя, поняла?! — Да! — Произнесла я с широкой улыбкой на лице.