Что осталось от меня

      В палатке было душно. Дым от курильниц завивался прозрачными кольцами, делал воздух густым и тягучим, как янтарный мед Беорна. Факелы не могли разогнать сумрак, по углам метались тревожные тени, а лица присутствующих были омрачены горем.       Даин, не скрывая слез, вложил в холодеющую руку Торина Оркрист и отступил к двум другим лежанкам, на которых, бледные и неподвижные, застыли Фили и Кили. Они выглядели совсем юно вот так - в молчании, без улыбок и смеха, их раны были закрыты, а лица отмыли от крови, поэтому казалось, что они тихо спят, утомленные битвой, и это пугало Бильбо больше всего.       Он вслед за Даином подошел к братьям, легко сжал их холодные руки и, чувствуя тяжелый комок в горле, который не давал дышать, шагнул к Торину.       Король-под-Горой, храбрый воин и мудрый правитель, для Бильбо он прежде всего был другом, в чем-то наставником, а с недавних пор тем, ради кого билось его сердце.       Сердце, которое сейчас так хотелось до брызг сжать в ладонях, чтобы оно перестало болеть.       Бильбо вздохнул, с трудом проталкивая в себя воздух, на миг, пока все отвернулись к Фили и Кили, прижался губами к холодной колючей щеке, а после, не в силах больше сдерживаться, выбежал из палатки, не разбирая дороги.       Он бежал долго, чувствуя, как холодный ветер остужает щеки, как в груди колотится и рвется тонкая дрожащая нить, а когда сил совсем не осталось, сел возле камня, прислонившись спиной, с яростью впился в жесткую мерзлую землю и взвыл на одной высокой хриплой ноте. - Торин, Торин, пожалуйста… - голос прерывался, Бильбо вряд ли осознавал, о чем просит, но раз за разом повторял: - Торин, где ты? Ты так нужен мне… Где ты? - Прости… - невидимые руки ветром ласково коснулись волос, растрепали завитки, но Бильбо не мог ни услышать, ни увидеть призрачную фигуру, стоящую рядом с ним на коленях. - Я здесь, Бильбо, прости… Прости меня, не плачь…       Бильбо уткнулся лбом в колени, плечи его мелко дрожали, то ли от холода, то ли от слез, а призрачная фигура еще долго сидела рядом, легко касаясь волос, беззвучно шепча, пока рассветные лучи не окрасили вершину горы.       Бильбо встал, все еще сжимая в кулаке пыль и мелкие камни, которые больно впивались в ладонь и, почувствовав легкое прикосновение к щеке, обернулся, чтобы встретить новый рассвет.