Be my Lover

Следующие две недели прошли для Кю Джона в легком тумане хронического недосыпа. Время от времени в сладостный туман грубо и жестоко врывалась реальность в виде телефонных звонков явно от мужчин. Хё Ри разговаривала и договаривалась о встречах при нем, флиртуя и смеясь. Видимо, чтобы окончательно не впал в эйфорию и не забыл, где конечная станция. Кю Джон боялся считать количество звонков и предполагать количество друзей. Тот факт, что все это время она виделась только с ним, назначая встречи другим или на нейтральной территории, или перенося их на неопределенное будущее, позволял в глубине души расти робкой надежде, что между ними нечто большее, чем просто секс. К несчастью, ее умение создавать теплую дружескую обстановку лишало его способности воспринимать ситуацию адекватно. Кю Джону просто повезло попасть на подвешенный по событиям интервал времени в жизни Хё Ри, у которой на работе вскоре закончились сроки сдачи одного проекта, и начальство никак не могло определиться со следующими насущными задачами. С Джи Джоном она выдерживала паузу, а по сравнению с остальными наиболее интересным пока действительно казался Кю Джон. Потому что новенький. Потому что слишком большая разница между ним на сцене или на экране и в обычной жизни. Потому что график самого Кю Джона начал постепенно заполняться и уплотняться, и Хё Ри уже прикидывала дату и обстоятельства прощальной встречи, понимая, что из длительной поездки после встреч с заждавшимися его фанатами Кю Джон, скорее всего, вернется совсем другим, более уверенным, возможно, даже более напористым. А если его влюбленность не пройдет, то точно станет мотать нервы предложениями серьезных отношений. Уже одно то, что про съемки церемонии Кю Джон так и не забыл, наводило на такую мысль. Он выбил разрешение на присутствие за их столиком третьего лица, принес от стилистов платье и фотографии рекомендуемого цвета и фасона, если готовое присланное платье приглашенной не понравится. Записал ее в салон. В общем, развил чересчур бурную деятельность. Хё Ри платье забраковала и нашла свое. Еще и на работе пришлось брать отгул. Кю Джон еще за это ответит. Пару раз заходила Ин А. Кю Джон, завидев ее туфли на пороге, оба раза предусмотрительно сматывался в ближайший супермаркет за припасами к ужину-завтраку. Ин А смотрела фанкамы с тура и бесилась. Про фанф, к счастью, забыла. Хё Ри не напоминала, фанкамы тоже не обсуждала и не комментировала. Какой смысл, если Ин А за столько лет так и не привыкла к специфике профессии своего парня. Смотрела, бесилась и развлекалась, придумывая, как она могла бы «отпустить тормоза» на пятьсот тысяч вон, а то и на все полтора миллиона, чтобы заставить его прямо посреди тура бросить все и приехать к ней. Хё Ри немного пугала ее неудержимая маниакальная фантазия, в которой чувствовалось больше ревности и эгоизма, чем веселья. Держись, парень, сочувственно думала она, прокатит тебя в Сеуле твоя любовь с ветерком так, что как бы не укачало. Со стороны танцы парня Ин А выглядели, конечно, чувственно, но практичная Хё Ри не могла абстрагироваться от того факта, что на сцене Хён Джуну приходится лапать, в сущности, совершенно постороннюю, пахнущую потом женщину. Переживания Ин А из-за этих танцев были выше ее понимания. Даже если бы он потом со своими танцовщицами и сбрасывал напряжение — бывают люди (к ним, кстати, относится и сама Хё Ри), с которыми целесообразней списать все на производственные издержки и не изводиться напрасно. А нет, так просто прекратить отношения. Или уже признаться себе, что да, отношения у них странные, и кайф от них в их паре ловит не только Ким Хён Джун. Хё Ри даже присоветовала бы Ин А не мудрствуя лукаво наставить рога Хён Джуну и успокоиться на этом, если бы не подозревала, что любовники имели место быть, и никого это не успокоило. Этот ее Хён Джун балбес, надо сказать, тот еще, для стабильных отношений при таком раскладе приоритетов вообще годится мало и чувство юмора имеет своеобразное, но, однако, очевидно и то, что Ин А ему далеко не безразлична и чувство ответственности ему не чуждо. На эту простую логичную мысль Хё Ри и попыталась деликатно намекнуть Ин А. Однако эффект получился немного противоположный — что-то из разряда «вот пусть и докажет, что небезразлична» и еще какой-то бред в том же духе, который Хё Ри уже просто предпочла пропустить мимо ушей. Увы, аналитическое мышление — это не про пассию Ким Хён Джуна. Хё Ри попробовала представить себе, что бы она сделала с мужчиной, который имел бы наглость лезть в ее рабочие (или пусть даже не очень) отношения с коллегами. Однозначно, размотала бы на отдельные фракции! Неужели любовь? Или Кю Джон не шутил, обозвав Хён Джуна пуленепробиваемой скотиной? Да, что-что, а скучать рядом с ним не приходится никому. Guaranteed to blow your mind Anytime*. Причем, что он, что Ин А! Координатор провел Кю Джона с Гу Хё Ри по съемочному залу за столик и настоятельно порекомендовал ничего на столе не трогать, кроме бокалов, и то только по команде режиссера. Хёнг Джун, поздоровавшись с одногруппником, с любопытством разглядывал Хё Ри. — Приятно познакомиться. Вы встречаетесь? — тихо, чтобы его не было слышно за соседними столиками, спросил он. — Нет, — уклончиво ответил Кю Джон, — мы друзья. — Он просто меня трахает, — пояснила Хё Ри. — Разве не наоборот? — буркнул Кю Джон. — Он невозможный лопух, правда? — улыбнулась Хё Ри Хёнг Джуну. Макнэ Даблов еле слышно хрюкнул. Лично он готов был спокойно реагировать на любые провокационные выходки, в том числе сексуального характера, даже от таких сочных дамочек, а вот его молодой растущий организм, кажется, нет. — Скажите, Ким Хёнг Джун, как за столько лет в этом бизнесе Кю Джон умудрился остаться с такой чистой и невинной душой? — Это не лечится — это дар богов. — Или злобная шутка — закинуть овечку в вертеп шоу-бизнеса. — Боги на то и боги, чтобы не объясняться с презренными смертными, — сверкнул глазами Хёнг Джун. Теперь хмыкнула Хё Ри. — Какое счастье, что я могу не принимать участия в вашей бессвязной беседе. — Хёнг Джун, я не понимаю, почему ты считаешь, что Чон Мин и Хён Джун уладили все недоразумения между собой? Я что-то ни разу не заметил, что они нормально общаются… — Кю Джон! — Макнэ не сдержался и чуть повысил голос, но быстро опомнился. — Я думаю, сейчас не время и не место это обсуждать. Я тебе потом объясню, ладно?.. Хёнг Джун покосился на Хё Ри, но она и правда не вмешивалась, пока бывшие одногруппники обменивались новостями и обсуждали собственные планы. Безлично улыбалась, кивала, поддакивала, по команде поднимала и ставила обратно бокал. Скучала. — Скоро перерыв, — немного прерывающимся голосом сообщил ей внезапно покрасневший Кю Джон. — Через полчаса где-то. Хё Ри снова сдержанно улыбнулась и благопристойно кивнула. Хёнг Джун не сразу сообразил, что происходит. А когда сообразил, не поверил своим глазам. Он слышал от третьих лиц о том, что такие вещи происходят на съемках, но самому быть свидетелем до сих пор не доводилось. И с кем? С Кю Джоном! Как давно правая рука Хё Ри находится под столом? Что он еще пропустил?.. Совершенно естественным жестом Хё Ри разгладила полотняную салфетку, лежащую на столе, и невозмутимо передала ее под стол Кю Джону. В отличие от Хё Ри Центру сейчас было не особенно комфортно, и он точно ничем не заслужил подобного с собой обращения. Во всяком случае, побелевший от злости Хёнг Джун был в этом убежден. Эта чертова сука ничего не попутала?! Будь на его месте кто-то другой, Хёнг Джун бы только посмеялся. Но это же Кю Джон! Это ж какой дрянью надо быть?!. Не меняя выражения лица, Хёнг Джун смерил Хё Ри ледяным взглядом. Хё Ри вежливо приподняла брови в немом «что-то случилось?» и, дождавшись перерыва, вышла в дамскую комнату. Ни тогда, ни много позже Макнэ так и не смог себе объяснить, каким образом он тоже вдруг оказался в дамской комнате, зачем затащил Хё Ри в кабинку и грубо залез ей рукой под юбку. Из желания продемонстрировать ей, насколько она и мизинца Кю Джона не стоит?.. Или поставить в такую же неловкую ситуацию?.. — И много у тебя таких друзей, — презрительно спросил Макнэ, сдергивая с девушки трусики. Чего он не ожидал никак, так это того, что ее тело окажется таким… таким… горячим… и отзывчивым… и… нежным… напрочь вышибающим… что-то вышибающим… напрочь… Хё Ри, оказавшись зажатой между стенкой кабинки туалета и Хёнг Джуном, поначалу уверенно потянулась за газовым баллончиком. Но ее неожиданно подвела ее собственная хорошая память. Очень некстати перед глазами всплыл эпизод из шоу «Молодожены», который она просматривала, готовя сюрприз Кю Джону. Макнэ, маленький, глупый и трогательный, восторженно, взахлеб рассказывает на камеру о девушках, свидание с которыми им устроили Лидер и его партнерша по шоу. И эти подписи о том, как он даже не заметил, что они обе предпочли Кю Джона… Черт! Настоящая лажа! Какая-то необъяснимая, несвоевременная нежность затопила все ее существо, она выронила из рук сумочку и тепло обвила шею парня руками… «Хренов окситоцин… Материнский инстинкт — страшная вещь», — подумала Хё Ри, лет с семнадцати ни разу не пропустившая прием противозачаточных таблеток. Хёнг Джун очень хотел, но был уже не в состоянии прекратить натиск. Хё Ри, как назло, так и не обозначила даже намека на протест. Парень вынырнул в действительность, когда запоздало сообразил, что он не сумел вовремя остановиться, а женское тело в его руках сотрясается от оргазма. — Я… давай я сбегаю за таблетками, — испуганно забормотал он. Хё Ри замотала головой и выдавила: — Не надо. Все нормально. Забудь… Иди в зал. — Прости, пожалуйста, — Хёнг Джун стал пытаться поправлять ей подол. — Иди уже к черту! — не выдержала Хё Ри и вытолкала его из кабинки. Вот он, значит, какой бывает, оргазм… когда отказывают тормоза… Она впервые полностью потеряла контроль над собственным телом и над ситуацией… Хёнг Джун вернулся в зал еще бледнее, чем оттуда вышел. На этот раз ему было страшно. От себя самого, от того, что он только что сделал, от того, на что он, выходит, способен. Взять и трахнуть в общественном туалете, чуть не на глазах у всех, девушку друга, с которой даже практически не знаком… Не просто друга. Кю Джона. Хёнг Джун поднял на него немного виноватый взгляд, но язык словно прилип к нёбу. Может, и к лучшему? Может, и не надо сейчас ничего говорить? Он просто как-нибудь потом ему скажет, что его девушка шлюха и не надо ему с ней больше встречаться… Хё Ри тяжело опустилась на стул рядом с Кю Джоном. Не так она хотела все закончить. Плохо вышло. Совсем дерьмово, откровенно говоря. Стыдно не было. Просто гадко от самой себя. Всего-то несколько лишних деталей в знакомом и неизбежном сценарии, таких как «друг», «потеря контроля», «форс-мажор», «ласковый, доверчивый взгляд Кю Джона». И плановое расставание превращается в предательство. — Ты ему расскажешь? — ровным голосом спросила она Хёнг Джуна. — Или мне самой это сделать? Хёнг Джун, не ожидавший такой подставы от особы невысоких моральных принципов, растерянно сморгнул и дернул кадыком. Хё Ри поднялась, сжала плечо Кю Джона: — Мы только что перепихнулись в туалете. Остальное он сам расскажет, если в этом еще есть необходимость… Я пойду, Кю Джон. Хё Ри ушла, извинившись перед координатором. — Кю Джон, Бога ради, после съемок можешь меня убить, только здесь держись, пожалуйста. Улыбайся, черт тебя дери, нас снимают…