Унесенные пеплом

      Проснувшись с утра пораньше, Эурон не сразу заметил, во что был одет благодаря заботливости Серого Червя, и вспоминая отрывками, какой дебош устроил накануне, распугав своими воплями всех соседей в округе, не помня себя от гнева, отправился на кухню, не в состоянии больше справиться с непреодолимым желанием опохмелиться. Заметив, как из глубин коридоров «всплыло» нечто странное, облаченное в не менее странную белую мантию, да ещё и с белым колпаком на голове, Сэм Тарли, не на шутку перепугавшись деяний неопознанного объекта, бросив все, уже хотел было и вовсе покинуть пределы кухни, наплевав на завтрак, но тут же опознав в распоясавшемся привидении самого Грейджоя, оставшись на месте, был вынужден молить Провидение, чтобы тот, прошагав мимо, не заметил здесь его присутствия. Производя внешне впечатление мужика дальновидного и храброго, преобразившись за одну ночь под влиянием алкоголя, сейчас у него был вид сумасшедшего гнома, сбежавшего из ближайшей психушки. Общий антураж его привиденческого стайла дополняли домашние тапочки в виде зеленых драконов.       — Жирный, есть че пожрать? — подал свой голос Эурон, обращаясь к нему и параллельно открывая холодильник, чья дверь была утыкана различными значками, и только у покойного Горы, способного одним лишь ударом руки проломить что угодно на своем пути, там висела просто надпись «На себя».       — Да, наверное, — с тенью неуверенности бросил Сэм, до сих пор находясь под впечатлением прочитанных им ранее засекреченных материалов.       — Где? — нетерпеливо рявкнул мужчина, заглядывая в холодильник.       — Там, — почти машинально махнул своей рукою Тарли, указав собеседнику сразу на все четыре стороны света одновременно.       — Где «там»? — крякнул Эурон, уставившись на совершенно пустые полки, где вместо еды лежало пару старых кед и засушенное чучело паука, рискнувшего ранее свить паутину в условиях невыносимого холода. Дорвавшись до съестных запасов, голодные флибустьеры смели оттуда все, что видели, и оставив нетронутым только борщ Смертоносного, отправились в бега, бросив собственного хозяина на произвол судьбы.       — В холодильнике посмотрите, — без особого энтузиазма отозвался Тарли, поражаясь неспособности рецидивиста действовать самостоятельно в силу сложившихся непростых обстоятельств.       — Ничего у тебя нет! — пробурчал пират, с такой яростью захлопнув дверцу, что не выдержав над собой такого издевательства, пустовавшие полки холодильника попросту обвалились, заставив вздрогнуть ранее спокойного Тарли. — Ты зачем пустой холодильник держишь? На случай битвы с Ходоками? На голову им будешь сбрасывать его, когда те, проломав Стену, ломанутся на Королевскую Гавань?!       Ничего не ответив, Сэм снова погрузился в собственные размышления, и не дождавшись от толстяка ни одного, по сути, дельного ответа, Эурон, совершенно случайно повернувшись к стене, где висело огромное зеркало, ужаснувшись увиденному, машинально потянулся рукой к колпаку.       — Какой идиот меня в это вырядил? — доведенный до бешенства, мужчина был близок к тому, чтобы сорвавшись с цепи в очередной раз, огреть своего собеседника чем-то тяжелым по голове, а потом, вооружившись табуреткой, и вовсе ринуться в комнату, начав громить добро племянника, но тут, словно вспомнив о подробностях прошлого вечера, и через какого рода пытки ему пришлось пройти, прежде чем добраться до дома, слегка уняв свой пыл, неожиданно уселся за стол, опустив свои локти на его поверхность.       Серый Червь оказался безупречным «Вонючкой» и специально его оставив здесь, чтобы в случае новой «революции», устроенной Эуроном, тот мог бы быстро его усмирить, расставшись вечером с Сансой, Рамси не сильно сокрушался насчет потери нового слуги, и пообещав себе вернуться за ним под утро, наверное сильно бы удивился, увидев, как Безупречный, проснувшись ни свет ни заря, уже убирался по дому, и когда с уборкой наконец было покончено, заявился в белом переднике на кухню. Мало того, он ещё и стирал не хуже машинки-автомата и никогда не жалуясь на тяжелые условия, в технике боя не уступал ни Псу, ни Горе, имея задатки высококлассного бойца.       С таким «Вонючкой» можно было чувствовать себя словно за каменной стеной, а когда Рамси привел к себе Сансу, тот, вняв просьбе бастарда «прогуляться» где-нибудь до самого утра, как в свое время наставлял сына Русе, покорившись напутствию, прошатался вне дома аж до самого вечера, стараясь лишний раз не беспокоить хозяина своей навязчивостью, как и положено преданному слуге.       Направившись к холодильнику, чтобы приготовить какой-нибудь завтрак, Безупречный, разумеется, там тоже ничего не нашел, однако стоило ему заглянуть в кухонный шкаф, как наткнувшись там на небольшую пачку овсянки, посчитал за нужное предупредить присутствующих о постигшей его удаче.       — Не густо, — закусив губу, протянул Эурон, надеясь на более вменяемый завтрак. Такого же мнения о происходящем был и сам Сэм Тарли, меньше всего сейчас желая возвращаться к прежнему рациону, состоящего из пивной диеты и лаков для ногтей.       — Ну, знаете, чем богаты, тем и рады, — насмешливо отозвалась Санса, заявившись на кухню в самый неподходящий для этого момент. Поставив воду на огонь, Серый Червь принялся искать остальную посуду и оставив включенным газ, потянулся снова за овсянкой, как вдруг Эурон, вдохнув немного газа, от отчаяния заморгал глазами, чуть не потеряв сознание по причине обрушившегося на него удушья.       — Что с вами? — бросился к нему перепуганный Тарли, хватая за руку побледневшего пирата.       — Мне кажется, здесь пахнет газом… — Еле слышно пролепетал Грейджой, теряя последние остатки рассудка.       — Чем пахнет, простите? — вмешался Сэм, не понимая, что тот имеет в виду. — У меня просто насморк и я ничего не чувствую.       — Успокойтесь, — напомнил о своем существовании Безупречный, продолжая возиться с кастрюлями, — это я его включил. Потерпите… Ещё двадцать минут осталось.       В два счета оказавшись напротив плиты, Санса тут же перекрыла вентиль.       — Ты с ума сошел? — возмутилась она, впервые сталкиваясь с такой халатностью. — Ты зачем газ включил?       — А у меня просто в рецепте написано, — показал он на раскрытую книгу, которую повсюду таскал с собой, если возникала необходимость удивить окружение какими-то новыми блюдами. — «Поставьте кастрюлю на газ… На двадцать минут»       — А огонь поджигать не надо? — подтрунивая над ним, отозвалась она, поражаясь степени то ли глупости, то ли легкомыслия Безупречности. — Или ты специально хотел всех потравить?       Вздохнув, Серый Червь лишь развел руками в ответ. В Миэрине, откуда он был родом, народ готовил на обычных печах, и никто пользоваться газом даже не пытался, поэтому понятия не имея, как вообще правильно функционирует данное устройство, он сделал так, как того требовала от него злосчастная инструкции, и не его вина, что в последний момент все пошло вдруг не так.       — Лучше скажи, кто научил тебя так готовить? — справившись наконец с собственным гневом, пролепетала Санса, зажигая заново огонь.       — Голод, — сказал в свое оправдание Серый Червь и посчитав на том тему разговора о газе исчерпанной, как ни в чем не бывало вернулся к плите для продолжения начатого. Вот только как ни старался Безупречный угодить всем одновременно и сразу, приготовление блюд в его исполнении все равно выглядело, как гоблинский перевод высококачественного фильма. Совсем иного мнения о способностях миэринского рада была доверчивая Лилли и узнав от мужа, как Серому Червю удалось присмирить вчера главного буяна в лице Грейджоя старшего, обнаружив с утра вылизанную и чистую кухню, не смогла сдержаться от комплимента в его адрес.       — Какой молодец! — улыбнулась она, поражаясь повышенному уровню его работоспособности. — Чистота везде, порядок, — и тут же бросив в сторону Сэма укоряющий взгляд, вздохнув, еле слышно добавила: — А я своего до сих пор убираться в доме никак не заставлю.       — Лилли, ну, зачем опять подымать эту тему?! — насупившись, обрушился на неё с упреком Тарли, вытаскивая из холодильника кастрюлю борща.       — Хозяин бы заставил, — буркнул под нос Безупречный, продолжая возиться с завтраком и только он успел договорить эту фразу, чтобы разрешить спор между молодоженами, как в следующий момент за окном появился сам Рамси Болтон, и открыв снаружи окно, (в чем ему очень подсобила приоткрытая форточка), со словами: «Здрастить-здраститя! Можно мне с вами покушать-то?», соскользнул к ним на кухню, заранее приметив себе место за столом. Сегодня у него был особенно сияющий вид и подозревая, что он снова задумал что-то нехорошее, Санса, превратившись в один сплошной негатив, вмиг устремилась к плите, стараясь держаться от бастарда как можно подальше.       — Ну как вы себя чувствуете, папаша? — осведомился он у Грейджоя, располагаясь прямо напротив него. — С вами все в порядке? Не опухли после вчерашней синьки?       — Иди нах*й отсюда бля! Хули ты весь пол борщом залил, сука? — выругался Эурон, адресовав последнюю часть свое ругательной фразы уже Сэму Тарли, который разволновавшись от одного присутствия Болтона, случайно выронил на пол кастрюлю, облив своим борщом колготки флибустьера, которые он принялся тут же отряхивать руками, не соизволив даже воспользоваться салфеткой, что вызвало у оптимистического ко всему настроенного Рамси дикий хохот.       — Вы на него сильно не кричите, — заступилась за мужа Лилли, пытаясь хоть как-то успокоить бедолагу и отвлечь от его потерянного завтрака. — Он Белого Ходока, между прочим, убил. Лопатой. Теперь его все называют только Сэмом Смертоносным.       — Главное, чтобы пид*ром не назвали, — процедил Эурон, стряхивая со своих колгот капусту, — потому что если хоть один раз тебя так обзовут, то потом надолго останется кличка. А это хуже всего.       — Грейджой, ты когда-нибудь маленький был? — прервав его на полуслове, неожиданно обратился к нему Серый Червь, не в состоянии больше слушать, как ругают его хозяина.       — Был, — плюнул Эурон, неохотно отрываясь от своего занятия.       — У тебя папа, мама был?       — Был.       — Зачем ты такой злой? — протянул Безупречный, помешивая на плите дымящуюся овсянку. — Зачем как собака?!       — Клевые у Грейджоя колготочки, — подмигнул Рамси негодующей Старк, первым обратив внимание на их стиль, пока Сэм вытирал со стола разлитый борщ. — У меня точно такие же были. В детском садике… Даже цвет такой же.       Кивнув Болтону скорее из необходимости хоть как-то отреагировать на его обращение, нежели действительно одобрить его комплимент, адресованный рецидивисту, Санса снова вернулась к столу, и выискивая себе место, чтобы как можно подальше расположиться от бастарда, была сильно огорчена, обнаружив вскоре, что все вакантные места давным-давно заняты, а ей самой придется устроиться рядом с ним, как будто они были молодоженами, пригласив всех этих странных людей отметить годовщину своей скромной помолвки.       — А что нам сегодня дадут? — подхватив посуду, поинтересовался Рамси, пододвигаясь как можно ближе к столу.       — Хорошую взбучку, — надменно проронила Санса, неохотно занимая свое место рядом с ним. — Во всяком случае после того, что ты сделал с Теоном, а потом со мной, ты её точно заслужил.       Длинные локоны Старк сверкали в лучах солнечного света, а во взгляде её темно-зеленых глаз, где прежде светилась грусть, теперь можно было разглядеть то и дело вспыхивающие искры дерзости и непримиримости. Смерив соседа пренебрежительным взглядом, она поставила перед собой тарелку, все ещё надеясь дождаться завтрака, вот только сам Безупречный, застревая то на одном, то на другом процессе, развел на кухне такую суету, что когда гости, выведенные из себя столь долгим ожиданием, были готовы покинуть кухню всем дружным составом, с возгласом: «Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста», Серый Червь, подсуетившись, тут же выставил перед ними кастрюлю с пригоревшей овсянкой. Скривившись так, будто ему предложили выпить уксус, Рамси тут же от неё отвернулся, проявляя все признаки недовольства:       — У меня даже собаки таким не питаются, а я тем более не буду это есть.       — Тогда готовь себе сам, — сделала ему замечание Санса, упрекая в излишней переборчивости.       — Так если я что-нибудь, это никому не понравится, — сказал он, быстро отыскав причину для оправдании собственной лени, — хотя я талант, я это чувствую.       — Плохо готовишь? — вопросительно уставилась на него Лилли, не заметив страдальческого выражения лица собственного мужа, таки решившегося попробовать овсянку, но через пару секунд серьёзно пожалевшем о собственном поступке.       — Ну, так, средне… — Отмахнулся бастард, не горя желанием развивать эту тему. — Ну, не могу себя похвалить, что я там ас прямо… — И тут же опустив свой взгляд, как будто его и вправду засмущали, неожиданно признался, аккуратно увиливая от прямого вопроса: — Да я, по правде сказать, никогда и не готовлю.       — Почему?       — Потому что в кулинарии я полный Алеша, — без тени смущения выдал он, не заметив, какой шок вызвало у одичалой его признание. — Серьёзно. Полный Алексей.       И пока Рамси продолжал развлекать гостей своей болтовней, пытаясь убедить их в отсутствии у себя способностей к кулинарии, Санса Старк тем временем, превозмогая отвращение к пригоревшей овсянке, взяла в руки вилку, таки рискнула попробовать получившееся блюдо, но погорячившись слегка с принятием решении, стоило ей его попробовать, пожалев о допущенной ошибке, с трудом прожевала кусок, не решаясь больше повторить что-то подобное.       «Этим можно пытать людей в седьмом пекле» подумала она, отодвигая от себя тарелку, вот только Безупречный, обвиняя в происшедшем казусе чересчур сильный огонь, который прикрутить у него ума опять не хватило, ничего плохого в пригоревшей овсянке не видел, и застыв напротив обеденного стола, ждал дальнейших распоряжений хозяина.       — Этим блюдом можно отравиться!!! — выругался Грейджой, выплевывая овсянку так, что часть её попало прямо на тарелку его соседа — Рамси Болтона.       — Ну, чего вы так раскричались, папаша?! — осадил его бастард, теперь точно не решаясь прикасаться к тарелке с овсянкой. — Может, мы хотели собрать вам это на дорожку, а вы так возмущаетесь…       — Еда никуда не годится! — чертыхался пират, размахивая локтями так, что чуть и пригоревшую овсянку не вывернул на собственные колготы, пытаясь казаться грозным и убедительным в своем праведном гневе. Бастард лишь невозмутимо пожал плечами в ответ.       — Вам надо было с самого начала предложить немного кильки в томатном соусе, — ехидно отозвался Рамси, продолжая над ним подтрунивать, — поставить в графинчике воды, отварить картошки в мундирах, и все. Это ваш уровень.       И только он, подозвав к себе Безупречного, попросил его поставить на стол бутылку коньяка, заодно предложив гостям чаю, как в следующий момент дверь на кухню распахнулась, и с воплем: «Ребята, вы не знаете, где мои яйца?», в помещение ввалился ещё один Грейджой, находясь в поиске продукта, специально оставленного на утро для приготовления омлета.       — Ну, поищи, они где-то там, в глубине, — посоветовал ему Серый Червь, вынимая из шкафа спиртное и рюмки. — Я свои тоже не с первого раза нашел.       — Ты бы ещё спросил, где твоя сосиска, — огрызнулся Эурон, не стесняясь выражаться при дамах.       — У меня во рту, — усмехнулся Рамси, не спуская с бывшего слуги насмешливого взгляда, и только сейчас узнав своего хозяина, Теон, окончательно потеряв контроль над собственными эмоциями, едва удержался на месте, чуть не поддавшись соблазну выскочить из кухни, опасаясь новых наказаний. Нахмурившись, Санса смерила обоих презрительным взглядом, но посчитав за нужное пока не вмешиваться в ситуацию, продолжила хранить молчание, опасаясь в присутствии Теона попросить Безупречного приготовить ей яйца всмятку, чтобы лишний раз не обижать человека, намекая своей просьбой на полученное им когда-то увечье.       — Я хочу тост сказать, — неожиданно отозвался Рамси, когда Безупречный, разлив всем спиртное, подал Грейджою табуретку, приглашая присоединиться к компании.       — Давай, чуть позже, — осадила его Санса, считая дурным признаком выпивать с самого утра, но бастард в своем упрямстве остался непримирим.       — А я сейчас хочу, — сверкнув глазами, буркнул он, тем более коньяк был уже разлит и выливать его обратно в бутылку не имело никакого смысла. Голодный Эурон, кстати, тоже не имел ничего против такого поворота событий, а вчерашних пыток для него как будто уже и вовсе не существовало.       — За родителей, — выдал Рамси, с непринужденно-серьёзным выражением лица протягивая вперед свою наполненную рюмку.       — За твоих что ли?! — удивилась Санса, не понимая его скрытых намеков.       — Я хочу сказать спасибо покойным Нэду и Кэйтлин Старк за то, они родили мне такую дочь, — торжественно выдал он, продолжая корчить из себя фаната бывшего Хранителя Севера и подмигнув своей чересчур серьёзной соседки, как бы между прочим добавил: — Я её никому не отдам.       Тишину пространства кухни прорезал звон стекла и когда с первым тостом наконец было покончено, Сэм, так и не раскусив напускной игры Болтонского бастарда, оприходовав свою рюмку, на какой-то момент чуть и вправду не поверил в серьёзность его намерений, вспоминая, что этот человек вытворял, не считаясь с законом и элементарными нормами приличия. И когда Безупречный, подождав, когда закипит чайник, пустился снова обслуживать присутствующих, передавая их чашки, Эурон, только сейчас обратив внимание на татуировку, украшающую ладонь бастарда, сделав из этого определенные выводы о его биографии, поинтересовался насчет причины, побудившей его проделать что-то подобное со своим телом, когда ему за это могло здорово влететь.       — На Севере, в отличие от Юга, тату считается зверским проступком, не совместимый с тамошней политикой, — объяснил ему Рамси, сжимая свой кулак, — поэтому я сделал это назло отцу. Но имея теперь портак, битый гитарной струной, я никому не позволю его стереть. Это моя жизнь. С ним многое связано. И с ним мне придется умереть.       — Не хочешь поработать на меня? — предложил ему Грейджой, на собственной шкуре прочувствовав в прошлый раз изобретательность пыток. И и это он ещё не видел, какие наколки оставил он на теле его племянника, чтобы скоротать свое время, таскаясь под сводами Дредфорта в отсутствии отца.       — Я? Поработать? — усмехнулся Рамси, не привыкнув в принципе на кого-то трудиться. — Аха-ха! Конечно же… Нет.       И едва с начальной стадией приготовлений, связанных с чаепитием, было покончено, Болтон, пригласив к столу Безупречного, тут же вручил ему кружку, разрешая точно также присоединиться к общей компании. Во всяком случае для него это было намного лучше, чем стоять у кого-то над душей. Практически не прикоснувшись к еде, Санса с рассеянным видом помешивала сахар и обратив внимание, что она почти ничего не ест, и даже сам чай как будто пьет с превеликой неохотой, Эурон, прихлебывая его прямо из блюдца, не сумел удержаться от комментария, останавливая на ней свой любопытный взгляд.       — Это замечательно, что девушка так плохо питается, — подмигнул он бастарду, нарушая установившиеся за столом молчание. — Хорошей женой будет: мужа не объест.       Усмехнувшись, Рамси прекрасно понял его намек, и в то же время осознавая, что сколько бы Санса не съела лимонных пирожных, превратиться в некое подобие Уолды Фрей ей не грозит, был бы только за, если бы у неё появился хороший аппетит, и начав нормально питаться, приобрела бы куда более округлые формы, чей сейчас.       — А в Миэрине сейчас ужин, — вставил свое слово Безупречный, присаживаясь за общий стол. — Макароны.       — А зачем ты оттуда сбежал? — осведомился у него Тарли, не совсем пока догадываясь, что за человек сидит перед ним, не особо спешивший разглашать о своей кастрации.       — Все побежали и я побежал, — уклончиво отозвался тот, вспоминая трагедию, происшедшую ровно месяц назад, когда драконы Дейнерис отказавшись повиноваться своей Матери, пролетели над Эссосом, сжигая все подряд на своем пути. Только ему одному из целого войска первого состава Безупречных и посчастливилось остаться в живых. И то, произошло это потому, что в один из решающих моментов он умудрился спрятаться в ближайшем горном ущелье, и просидев там сутки без еды и питья, выбраться на поверхность, когда драконы перестали угрожать всем живым своим огнем, потратив последние силы за время своего вояжа. Проще говоря, драконы Дейнерис надолго вышли из-под контроля и не откликаясь больше на свои клички, творили, что хотели, пока не иссякла их огнедышащая энергия. Серый Червь до сих пор с содроганием вспоминал те минуты, зависнув на грани бытия.       — Кстати, мне тут письмо одно пришло на твое имя, — неожиданно вспомнил Рамси, и пошарив по карманам своего одеяния, через определенный промежуток времени вытащил оттуда запечатанный вчетверо клочок бумаги, отправителем которого стал город Миэрин. Санса с удивлением на него покосилась. Не сдерживая своей радости, Серый Червь выхватил из рук хозяина послание, и без лишних сантиментов распечатав конверт, не смущаясь присутствия посторонних, тут же прочитал вслух его содержимое, не шибко, впрочем, разбираясь в правилах грамматики:       «Здравствуй дорогой папа! Мы узнали, что ты находишься в рабстве у Дейнерис и очень обрадовались, потому что думали, что ты умер»       Оторвавшись от письма, чтобы переварить нахлынувшие на него эмоции, в какое-то мгновение Безупречный стал центром внимания окружающих, оказавшись не только единственным рабом, знакомым с грамматикой, но ещё успевшим до кастрации обзавестись собственной семьей.       «И мама тоже обрадовалась, — продолжил он чтение, вникая в каждую строчку, написанную детской рукой, — потому что когда пришло письмо, она целый день плакала, а раньше она говорила, что ты летчик-испытатель…»       На том письмо и закончилось, однако этих пару строк, наполненных особыми эмоциями, хватило с лихвой, чтобы воскресив в памяти затурканного кастрата воспоминания о прежней жизни, пробудить в нем тягу к свободе, которой он вряд ли когда-нибудь сможет распорядиться по уму, даже если ему и удастся избавиться от своих кандалов. На миг в помещении повисла странная тишина, и чтобы хоть как-то избавиться от неловкости, поселившейся в движениях присутствующих, Рамси, обратив внимание, как быстро Эурон допил свою порцию чаю, когда некоторое ещё даже начинали пить, не удержался от въедливого комментария, как обычно, трактуя все на свой лад.       — У меня просто привычка осталась со времен пиратства, — пояснил Грейджоя, отодвигая в сторону свою пустую чашку. — Я чай всегда пью в два глотка. Один глоток — людской, второй — за воровской.       — И что вы собираетесь делать дальше?       — Отправлюсь свататься к Серсее в Красный Замок, потом женюсь на ней, разобью флот Станниса и стану правителем Семи Королевств, а этот, — указал он на племянника, скрутившегося за столом и подмечавшего его каждое слово, — будет мне тапочки носить… В зубах.       — То есть вы и вправду собираетесь стать правителем Семи Королевств? — уточнил бастард, отказываясь верить услышанному.       — Серьёзнее некуда, — буркнул пират и посчитав на этом разговоре поставить точку, покинув помещение, подался к себе.       «Его голосом только кричать в сортире „Занято“, — такого мнения был о нем самом и его способностях завоевать весь Вестерос, сам Рамси Болтон, не преминув чуть позже поделиться своей мыслью с самим Безупречным, — и то все обосс**ся при выходе. Ну, какой из него Владыка Семи Королевств?»       И словно в подтверждении этой фразы из соседней комнаты раздался громкий вопль Эурона:       — Куда делся мой пакет с расписанием боевых действий?       — А вы у Рамси спросите, — посоветовал ему Тарли, так и не простив бастарду вчерашней выходки со своими «семейками», — он его вчера открыть хотел.       — Нужен мне ваш пакет, как ежу футболка, — насупившись, и сделав вид, будто он здесь совсем не причем, Болтон посмотрел куда-то в потолок.       — А зачем он вам? — поинтересовалась Санса, уже приблизительно догадываясь, куда именно могли подеваться, как кинжал Грейджоя, так и его документы с тегом «Совершенно секретно» после дотошного обыска, устроенного ему Рамси после того нападения на его конуру. — Так было что-то очень важное для вас?       — В нем расписан план дальнейших действий моего флота в момент нападения Станниса на Королевскую Гавань, — расхаживая по комнате в своей дурацкой мантии и колготках, Эурон, взбешенный пропажей секретных материалов, переворачивал все на своем пути, выворачивая подряд все ящики. — Согласно слитой информации моих шпионов, Баратеон должен дать о себе знать на следующей неделе, а куда мне стрелять, я не знаю. Ну, где пакет?       — Да там он где-то, — рассеянно пролепетал Теон, случайно встретившись взглядом со своим хозяином, вмиг придавшего своему лицу непроницаемое выражение. — Мы же никуда не выходили…       — Угораздило мне связаться с вами, с мазутами! — пуще прежнего негодовал Эурон, перелопатив в процессе поисков все, до чего могла дотянуться его рука, и снова заявившись на кухню, как будто и вправду надеясь найти там виновного, пригрозил разнести все в пух и прах, если важный документ через секунду не найдется. — Ну, где пакет?!       — Да все будет хорошо, — успокоил его Рамси, заранее уверовав в полный разгром флота Станниса во время битвы при Черноводной. — Даже замечательно…       Внимательно его выслушав, в какой-то момент Эурону показалось, что над ним попросту издеваются, и не в состоянии больше терпеть всего этого балагана, под конец беседы отпустил свои эмоции, проклиная всех, кого успел вообще вспомнить в тот момент.       — Замечательно, говоришь? — рявкнул он, теряя последние остатки рассудка. — Абордажный лом с хреном вам во все дыры! Мазуты жидкие под солидолом! — орал пират, обвиняя в происходящем собственного племянника и этого бастарда, как будто только они двое были виноваты не только в пропаже сверх засекреченных документов, но и в самой инициативе флота Станниса совершить наступление на Королевскую Гавань.       Исчезнув с поля зрения своих зрителей, Эурон снова поспешил вернуться к себе облачившись в какой-то странный свадебный костюм, (до такой степени не терпелось ему заявиться в Тронный Зал, чтобы в присутствии Джейме попросить руки его сестры), что не в состоянии справиться с каким-то галстуком, через пару минут он был вынужден снова подать вопль о помощи, только в этот раз интересуясь, кто бы мог помочь ему в столь непростом, но очень важном деле.       — Ну, я могу, — как бы между прочим бросил Рамси, не подозревая пока, чем для него может закончится подобное хвастовство. — Вонючке его же х* замотать вокруг шеи и «Иди сюда, дарагой!», — сделав движение рукой, словно набрасывая воображаемый аркан на шею бывшему слуге, он снова покосился на Теона, и не упустив ни слова из его пустого бахвальства, Эурон, давно приметив этого парня себе в помощники, как ни в чем не бывало отозвался, даже обрадовавшись такому повороту событий:       — Ну, если Х** замотать вокруг шеи — для тебя не проблема, то с галстуком ты тем более справишься.       И попросив его помочь со столь незамысловатым аксессуаром, почувствовав спустя время, как Рамси, перестаравшись с попытками угодить бывшему флибустьеру, чуть и вовсе его не придушил, чересчур сильно затянув наутюженный галстук, Эурон, чудом оставшись в живых после такой «помощи», сцепив зубы, успел наверное раз десять пожалеть о допущенной ошибке, доверив постороннему то, чего доверять было нельзя ни под каким видом.       — Осторожнее, у меня голова может лопнуть, — хватая воздух, предупредил его Эурон, слегка отступая назад.       — Потерпите, — предупредил его бастард, продолжая возиться со столь ненавистным галстуком.       — «Потерпите, пока не посинеете», — ядовито проронил мужчина, будучи уже не рад, что вообще поручил это дело живодеру с садистскими замашками.       — Ну, вот кажется, все, — спустя некоторое время отозвался Рамси, завязав его галстук в сплошной «морской» узел, как и положено пирату. — Теперь вы можете спокойно отправляться в Красный Замок.       Взглянув на себя в зеркало ещё раз, Эурон нашел свой внешний вид вполне нормальным, с другой стороны, когда тебе завязывает галстук какой-то бастард, который в подобных аксессуарах одежды смыслит не больше, чем свинья в апельсинах, ожидать от таких людей чего-то большего обычно не приходится. Во всяком случае он надеялся произвести впечатление на Серсею и был почти уверен, что ему отчасти удастся. И тут же заметив, с каким обожанием смотрит на него Рамси, следя за каждым его движением, Эурон, заметно напрягшись, не смог удержаться от следующего вопроса:       — Чё зыришь-то?       — Нравитесь Вы мне, — хмыкнул тот, глядя на него, как на очередного заместителя Вонючки. Ничего не поделаешь, у Болтонского бастарда было какое-то аномальное тяготение к представителям мужского пола дома Грейджоев.       — Ты че дурак? — выпучив глаза, окрысился на него флибустьер.       — Эурон, а вам мальчики нравятся? — продолжая улыбаться, поинтересовался у него Рамси, как будто и вправду надеясь получить от него взаимность.       — Тебя со Стены уронили, алё?! — прогундел мужчина, схватив его за шиворот и тут же подняв над землей как паршивого кота.       — Я не советую вам шутить с Рамси Болтоном, — предупредил его бастард, зависнув между небом и землей. — Те, кто шутили со мной — те горе получили. Поэтому держитесь от меня подальше.       — Я не понимаю, кто ты и как тебя воспринимать! — завопил Грейджой как ужаленный, стараясь даже не смотреть ему в глаза, взгляд оказывал на него самое настоящее гипнотическое воздействие эффект. — Может мне убить тебя нах*й или закопать, бля? — Ты понимаешь, что ты меня уже достал? Я с ума схожу от тебя! Не от Станниса, бл*дь! Не от того, что здесь сижу, со всей этой тупоголовой кодлой, а от ТЕБЯ!       — Так это хорошо, — ухмыльнулся Рамси, оставшись искреннее доволен его открытым признанием. — От меня все с ума сходят. И вы не станете исключением.       Швырнув его на пол, Эурон снова отступил к двери.       — Мы, Грейджои — единственная семья, которая внушает ужас не только своим на Железных Островах, но и жителям прибрежных королевств Вестероса. Все должны нас бояться.       — А я вас обожаю, — признался Рамси, встряхивая свою одежду и поднимаясь с пола.       — Это меня и пугает, — заключил Грейджой и не горя желанием находиться с ним в одной комнате, поспешил тут же покинуть помещение, устремившись в прихожую. Грозному пирату не терпелось как можно скорее увидеться с Серсеей, вот только у самого бастарда на этот счет были совсем другие планы. И успел мужчина, приодевшись по погоде, покинуть двор, как совершив контрольный звонок Мастеру над шептунами, Рамси, последовав за Грейджоем с Безупречным, попросил евнуха поподробнее узнать о нынешнем месте пребывания некоего Даарио Нахариса.