Его запах в учительской

Юра с шипением заправляет рубашку в брюки, хотя уже некуда. Зло смотрит на торчащие волосы из своего белобрысого хвостика и нервно выдыхает. Исправлять больше не будет, нахуй. Коленки дрожат как у грёбаной семиклассницы, ей-Богу. Потя лениво потягивается, трётся между ног. Ласки требует. Юра наклоняется, чтобы погладить, но кошка обманчивым движением выворачивается и бежит на кухню, маша хвостом. Вот жопа мохнатая. — У тебя корма полно, даже не начинай, — кричит он. Кошка издаёт обидчивый мявк. Юра критически осматривает свои новые ботинки, которые он каким-то чудом уже успел засрать маленькой царапинкой на кожаной вставке. Потя — дурная. Но вроде не видно, не под микроскопом же у него будут обувь разглядывать? Тем более с внутренней стороны. — Да бля-а-адь, — стонет тот, осматривая себя в зеркало. Отворачивается, чтобы ещё не найти какие-нибудь неровности. Успокоиться бы. Учитель русского и литературы, блять. Он же, получается, самый молодой там будет? Он только из университета, специально на эту должность учился. Возможно, даже именно для этой школы. Юра не задумывался. Юра мечтал, когда прогуливался мимо этой школы ещё студентом. Галдеж на разных языках, звучавший с крыльца. Чей-то нервный смех, когда кто-то что-то говорил об оценках по истории. Гоблин у них там, что ли ведёт? Сегодня и узнает. Юра берёт с тумбочки голубую папку с документами и посылает кошке воздушный поцелуй. Она поворачивается пушистой задницей. Плисецкий вздыхает. Потом извинится. Наушники опять переплелись колоском в кармане пиджака, поэтому Юра слегка пыхтит и плюёт на музыку, слушая гул машин и шуршание опавших листьев. До школы идти недалеко, поэтому Юра постоянно там гулял. Только тогда он квартиру снимал, а теперь в собственной живёт. Прогресс. На дороге, после вчерашнего вечернего дождя, остались большие лужи, которые Юрий старался обходить стороной. С дедом по телефону вчера шутили, что это слёзы учеников. А потом блондин слушал, как у соседей сын пятиклассник предлагал перевести его обратно в детский сад. Поздно же пацан опомнился. И для Плисецкого было неожиданностью, когда ему сказали, что он будет новым классным руководителем 8 «а». Фельцман (директор школы) мягко намекнул, что ученики там — долбоёбы. Всего 20 человек придурков, ну, теперь 21. Юра адекватным долго не будет. Блондин видит главные ворота школы. Несмотря на вчерашний дождь, солнце на небе светило очень ярко, да так, что можно наверное даже головы напечь. До линейки (которая, судя по стоящему оборудованию на крыльце, будет всё же проходить на улице) ещё 30 минут, поэтому Плисецкий как-то нервно откашливается и уверенно открывает большую железную дверь. Первым, на кого наталкивается Юра — мелкий шкет, похожий на первоклассника, врезается своей тяжёлой головой в его живот. Падает, говорит тонким голосом: «Смотри, куда, прёшь, долбокряк» и бежит дальше, во двор школы. Юра ахуевает. Пошёл дальше, надеясь найти стенд с расписаниями и остаться живым. Хрен знает, зачем ему школьное расписание, но Юрию от чего-то так спокойней. Странно, но желание подойти к стенду помогает. Юра находит что-то типа объявления специально для новоприбывающих учителей (не один же Плисецкий в этом году сюда пришёл, он проверял), показывающее, как найти учительскую и свои новые классные кабинеты. Ну, со своими «зверушками» парень решается познакомиться после линейки, поэтому идёт на второй этаж в левое крыло здания, в учительскую. На втором этаже не так шумно, как на первом. В разные стороны снуют ученики 5-8 классов. Останавливает одного ушастого пацана: — Слышь, как тебя зовут? — Данил, — отвечает тот, сложив руки в карманы школьных серых брюк. — Ага. Данил, где тут у вас учительская? — спрашивает Юра. Пацан лишь показывает рукой на дверь, которая спряталась за бетонным столбом, и не была видна издалека. Юрка благодарит ушастого и направляется к кабинету. Нервно дёргает галстук, потом сам же отдёргивает руку. Не баба, смелее. Стучится в учительскую, и сразу же открывает дверь сам. — Здрасте, войти можно? — Смотря в кого. Юра ахуевает ещё раз, но всё равно заходит. Шатен с выбритым затылком и висками, высокого роста, в изумрудном классическом костюме. С нахальной улыбкой на лице. — Жан-Жак, — строго предупреждает голос сбоку, и Юра поворачивается туда. Седой мужчина лет 70, с чёрной шляпой на голове. Фельцман. Хоть чьё-то знакомое лицо здесь. — Доброе утро, Яков Семёнович, — говорит Плисецкий. Яков кивает, слегка улыбнувшись. — И Вам здравствуйте, Юрий Михайлович. Садитесь за свободную парту, не обращайте внимания, у Жан-Жака просто юмор такой, — Фельцман строго смотрит на шатена, и тот умолкает, продолжая, нахально улыбаясь, осматривать Юру с ног до головы. «Хуясе у него юмор, » — думает Юра. По учительской раздаются тихие смешки учителей. Шутник, блять. Юрочка тоже шутить умеет, только пока подождёт нужного момента. Пока Юрочка просто садится за свободную парту, обращая взор на директора. Учителей пока сидит не так много. Этот самый шутник, ещё один шатен, моложе того, смуглая кожа и большие доброжелательные глаза. Юра ему кивает, а парень почему-то счастливо улыбается. Оптимист типа? Так же сидит стройная девушка с рыжими короткими волосами и голубыми глазами. Года 22, не старше. Симпатичная, но не по вкусу Юры. Ещё прямо перед Юрой сидят парень с короткой стрижкой чёрных волос. Гришка (как зовёт его рыжая), и ещё платиновый блондин, лет 30-ти, с красивыми голубыми глазами. Смотрел на Юру, подмигивал, Плисецкий в ответ хотел показать усталый фак, но пока решил только фыркать. Вот познакомятся поближе… — Здравствуйте, извините за опоздание, — говорит чей-то уверенный тихий голос из двери. Юрий вздрагивает. — Ничего страшного, заходи, — не отрывая взора от бумажки со сценарием, подзывает Яков рукой. В класс зашёл казах. Юра узнал национальность с первого взгляда на внешность. Были у него знакомые, поэтому легко определил. Причёска такая же, как у «ёбанного шутника», как назвал его Юра у себя в голове («Жан-Жак», фу, бля), но волосы были чёрными. И этот был низким, возможно чуть выше Юрия. Узкие глаза цвета горького шоколада, казавшиеся злыми. Тонкие губы, соединённые сейчас в одну линию. Чёткий рельеф тела, прекрасные скулы. Юрка на секунду даже забыл, что он учитель. Казах обвёл всю учительскую взглядом, остановившись на нём. Плисецкий слегка встрепенулся, но черноволосый отвернулся и сел за первую свободную парту в первом ряду. Юра сидел за третьей в третьем ряду. Какая математика пошла. Фельцман продолжал рассказывать о плане прохождения линейки. Почти всё стандартно, только перед девочкой с колокольчиком представят ещё новых учителей. Юра свои слова выучил, не ссыт. Все ещё раз повторили, кто что должен сделать, и в учительскую зашла Лилия Макаровна — завуч: — Яш, пора. Яков Семёнович кивнул, слегка улыбнувшись. Попросил всех учителей пройти на линейку, не забыв на всякий случай взять с собой сценарий. Волнуется человек, что поделать. Во дворе школы как обычно играет: «Учат в школе…», и у Юры ностальгия, когда он сам стоял с букетом из гладиолусов больше его головы, как деда часто поправлял ему брюки, которые почему-то постоянно сползали с его тощих ног, и если бы не ремень, тогда бы он своими трусами с леопардовым принтом в школе бы запомнился надолго. Потом, когда был постарше, на линейке уже сидел на кортанах. А когда был выпускником, обнял от души всех учителей и ушёл домой, так и не выпив ни грамма спиртного со своими уже бывшими друзьями. Не друзья они были вовсе, о школе даже поговорить нормально не могли. Юре было хорошо одному, подальше от этих недоумков. И слышал постоянно глубокий голос деда: «Ох, Юрочка, не хорошо так…» А Юре не нужны ненастоящие друзья. Иначе какой смысл, когда их вроде много, но когда хуёво, ты сидишь один? Плисецкий встаёт рядом с директором и другими учителями на крыльце. Добавились ещё какие-то учителя, но Юра их пока не знает. Пока. Когда-нибудь он запомнит все их имена. Запомнит все расписания своих уроков на неделю. Запомнит имя каждого из своего первого в жизни класса. И возможно, впишется в коллектив… Линейка начинается с речи учеников одиннадцатого класса. Активисты. Из 8 «а» — из Юриного — тоже есть одна активистка — Элона вроде. Небольшая ростом, с маленькими ушами, носом-картошечкой (именно «картошечкой») и карими глазами. На Моану из мультика похожа, точь-в-точь. Интересно, характер такой же? Если да, то ужиться сложно будет. Тот ушастый, кстати, тоже из его класса. Болтает много — пиздец. На протяжении всей речи старшеклассников рта не затыкает. Ну ничего, Юра его отучит. Присматривается ещё к своему классу. Размалеванные какие-то девки, если косметику убрать, то их же сдует нахуй. Есть нормальные, две из них полные, другая тоненькая и меньше всех. Четвёртая с очень большими глазами, короткими каштановыми волосами, в утягивающей юбке ниже колен и золотистой молнией спереди. Фигура есть, вон тот прыщавый пацан из её же класса пялится в спину. Наверное, с ней нормально можно поговорить. И с активисткой. И с теми полненькими, которые кстати очень милые. С худой пересекаться поменьше, худые — злые. Юра ржёт про себя Одиннадцатиклассники замолкают, теперь говорит речь директор. Яков Семёнович торжественно объявляет учебный год открытым, потом представляет по очереди новых учителей. Первый выходит какой-то черноволосый японец в синих очках, представившийся, как новый учитель по алгебре и геометрии. Говорит довольно открытую и пламенную речь, что-то добавляя от себя, рыжая даже слегка прослезилась. Следующая очередь была Юры, он отчеканил все слова в его сценарии, не добавив ничего лишнего. Блондину казалось, или на протяжении всей его тирады казах странно его оглядывал? Следующим вперёд вышел тот смуглый из учительской, который позитивный. Как оказалось — таец, Пхичит Чуланонт, будет вести ИЗО. Прикольный парень, жизнерадостный. После речей один крепкий одиннадцатиклассник идёт к линейке первого класса, сажает на плечо девочку с множествами каштановых косичек. Девочка улыбается, звеня колокольчиком, все аплодируют. Вот и всё. Добро пожаловать в Ад. Потом какая-то группа из девочек разных возрастов («Моана» и одна из намалёванных с окрашенными рыжими волосами тоже вышли) начали танцевать под «Mi Gente». Прикольно, кстати. Но потом все разошлись, а Юрий идёт в свой новый класс. Волнуется пиздец как. Ну класс вроде ничего. Главное не выпендриваться. Ученики таких не любят, Юра по себе знает. Его класс находится там же, на втором, в самом конце коридора, около пожарной лестницы. В коридоре уже становится тише, все расходятся по классам. Юрий Михайлович выдыхает и заходит в класс, который ещё не угомонился. Всё, что было слышно, это голос ушастого Данила: — Так и знал, что вы учитель. Пиздит.