Так просто сдаваться.

Возможно, время замерло, и в липкой/тягучей его сфере утонули все чувства и эмоции. Ненужные, нежеланные, затерялись в омуте остывшего чая. Изморозь вновь покрывает щеки. Я скучала по тебе. Лежа на той же стойке, где меня любезно оставила спать бармен, в полудрёме в полубодроствовании, с закрытами глазами, я вслушиваюсь в тишину, что пронизала пространство вокруг меня вдоль и поперёк. «Неужели, мир наконец остановился? Как чудесно». Я улыбнулась про себя. Это было скрытое желание навеки поселиться в это обездвиженное состояние. Не было каких-то глубоких, полных смысла мыслей. Доступ в кратковременную память заблокирован, а зародыши этих мыслей клубятся где-то там внизу, у основания плотины. И ты с замиранием ожидаешь, когда же она — плотина — рухнет и тебя захлестнет потоком разномастных мыслей, которым суждено может быть опечататься на одном из скомканных листов блокнота у тебя в руке, как это обычно бывает. А пока я просто застыла. На морском берегу, покоясь на колкой гальке, не причинявшей ни капли дискомфорта. Темная лазурь воды просачивалась подо мной, пропитывала насквозь мое пальто, приятно морозила кожу. Порывы пронизывающего ветра утихли, и вместе с ними предсмертные крики погибающих чаек. Я услышала едва различимый шорох, отдалённо похожий на звук открываемой двери. Рядом со мной, подбивая камушки, копошилась белоснежная чайка. Перья её покрыты теми же искорками, что и сырые от воды камни, которые, возможно, больше никогда не почувствуют солнечное тепло, что могло бы иссушить их жилы. Я наблюдаю за этим существом вплоть до того, как замечаю перемену цветовой палитры. На небе вспыхивают одна за другой изумрудно-сиреневые волны, переплетаясь между собой и вместе создавая логическую структуру, параметры которой заданы самой вечной природой. Вечные в своем существовании, они насыщают вечностью. Одухотворенные и обожествленные, они воодушевляют и одобряют любые стремления юной души. Северное сияние внутри, северное сияние снаружи. Стремительно и спокойно навеки. Изумрудами теперь блистало всё побережье. Вспышка и звук затвора. Radical Face — The Mute. Инородный звук резанул по ушам, вырвав против воли в реальность. Перед глазами предстала мутно-белая, слепая стена, длившаяся пару ценных секунд. Я всё еще находилась там, где и была. Не было лишь ощущения сырости и мокроты в волосах. Рядом со мной стоял сложенный листок бумаги. Я взяла его в руки. На обратной стороне аккуратным почерком было выведена надпись на английском: «Просьба не трогать это милое создание». /Здесь хочется орать, простите./ Я мысленно поблагодарила недавнюю знакомую, в данный момент отсутствовавшую, за обеспеченный покой, хоть и продлившийся ощутимо недолгое время. Я стремительно оглянулась в поисках человека, который поступил весьма невежественно, сделав снимок спящей девушки. В противоположной стороне, напротив того же самого мини-бара находился ресепшн отеля, возле которого стоял только что подошедший высокий парень, обмундированный так же, как и я, не по климату данной местности в пальто темно-вишневого цвета. Я стремительно встала на ноги и направилась к нему, оставив на стойке ту самую кружку, края которой уже покрылись синеющим инеем. Рука сминала в нарастающей злости записной блокнот, а в шуме колесиков моего чемодана я различала крики и смех ликующей трибуны, жаждущей расправы над виновным. — Извините, но не могли бы вы… — рука уже потянулась к плечу незнакомца, когда тот оглянулся, и слова были погребены в горле потоком резко вдохнувшего воздуха. — Не могли бы вы., — я ловила ртом воздух. Коснувшаяся было плеча парня рука ослабла, роняя на плитку пола безнадежно помятый блокнот. Карие глаза замерли на мне, внимательно внимая каждому моему несостоявшемуся слову. Я понимала, что захлебываюсь в своем мире. Видимо, утихший ненадолго ветер поднялся вновь, пробуждая высокие волны. Сквозь прозрачную толщу воды надо мной, мерцая, танцевало северное сияние. «Какого чёрта тебя сюда занесло?» — … показать мне фото, что вы только что сделали. Столь знакомый мне парень, не отводя глаз от моих, пропустил руку в карман своего пальто, достал свой смартфон и протянул его мне. Я с дрожащими и одновременно спокойными ладонями приняла его. Табличка с уже знакомой надписью белым прямоугольником выделялась на экране. Позади, занимая центр изображения, покоилась погружённая в сон /уставшая и измученная/ девушка, олицетворяющая своей позой всё спокойствие и умиротворение во Вселенной. Малиновые её пряди закрывали половину лица, контрастно выделяя мраморную белизну кожи. В слепящем свете вспышки искрились золотые блестки в тёмных бровях. Рука не посмела прикоснуться к значку «удалить». — Зачем Вы сделали этот снимок? Вместо сдержанной фразы хотелось закричать, завыть в штормовое море, захлебнуться безвозвратно и бесповоротно. Сухие листья блокнота мирно покоились на осеннем полу в одном из неприметных отелей, где-то на краю Света. Бьюсь об заклад, где-то на Северном полюсе разом оттаяли ледяные сердца пустынь и прибрежные города познали судьбы миллионов жителей Атлантиды. Иначе, как объяснить это странное стечение обстоятельств. Он не ответил мне. Длинными, тёплыми на вид пальцами он разглаживал смявшиеся наброски моих историй. Губы медленно двигались, как будто стараясь правильно воспроизвести слова вовнутрь себя, давая время для осознания значения каждого символа. Я осторожно положила рядом с парнем его телефон. Всё не может быть настолько легко и просто. Не для меня, во всяком случае. Я мысленно усмехнулась. Так просто принимаются решения уйти ко дну, мирно уступить в борьбе, толком и не поиграв. Но именно это я сейчас и делаю, собираясь уйти. Я жду, когда последняя строчка будет дочитана, боясь потревожить это редкое, возможно единственное для меня мгновение, когда я могу вот так стоять и смотреть на него. Не давая себе отчёта в действиях, я протянулась к своему смартфону, дабы запечатлеть этот момент. Звук затвора. Губы парня растянулись в улыбку. Её я тоже увижу через экран. Звук затвора. Взгляд поднятых глаз излучал тепло. Очень жаль, что это лишь картинка. Звук затвора. — Не думаете, что Вы превысили лимит? — Отнюдь. Думаю, три снимка полностью покрывают Ваши действия. — Вы это имеете ввиду? — он указал на мой побитый блокнот у себя в руке. Кивок. В следующий момент вещь оказалась в руках владелицы. — Прошу прощения, — парень слегка поклонился. «Сейчас. Сделай шаг отступления». — Я хотел бы задать Вам вопрос, прежде чем Вы уйдете. «Беги со всех ног». –.Вы писатель? — Нет, он очень хотела бы им стать. «Так просто сдаваться, верно?». — Мне понравились те Ваши наброски, которые я успел прочитать. «Действительно ли ты хочешь забывать?» — Они впечатлили меня. Я заглянула прямо в его глаза. Желание вновь увидеть ослепляющее сияние затеплилось внутри. На дне нет ничего, кроме пустоты и холода. — Я думаю, вы будете хорошим писателем. Я резко подалась вперед, обхватывая парня за широкую спину. Тот инстинктивно обнял в ответ и притянул к себе. –. и я с большим удовольствием прочитаю Ваши истории, если они выйдут в свет. «Если закрыть глаза, можно услышать нежный шепот морской глубины, который доносил до наших ушей южный ветер… прекрасный, безмятежный…рассвет». — Так кто же та девушка в Ваших историях? Я сжала его сильнее. Этого было достаточно, чтобы он понял. November.