Вдохновение из глубин

— Жизнь есть небо, небо есть пустой, пустой есть жажда, жажда есть… есть… дерево… Акане стояла за стеной притаившись, на мгновение она прислушалась к этому, казалось бы, бессмысленному бездумному бурчанию. Шинигами что привел её к камере с вопросом взглянул. Но Акане замерла у стены прислушиваясь, слова повторяли круг и как только он сбивался, или не находил слов, то круг начинался вновь, всегда со слова жизнь. Не дождавшись реакции от седьмого офицера третьего отряда, шинигами громко взвизгнул ключами. — Ну что? — громко спросил он, прочистив горло. Акане моргнула и словно только осознав, что рядом кто-то находился обернула к нему голову. Чуть склонив голову посмотрела ему прямо в глаза. Мужик вновь прозвонив ключами сжал их в кулаке и отвел взгляд. — Открывать? — спросил он, — или ты уже осознала, что это бессмысленное дело? Не произнося ни слова, Акане продолжала смотреть на него. Офицер явно не понимала вопроса. Чувствуя себя не в своей тарелке под пристальным взглядом девушки здоровяк то и дело позванивал ключами. — Почему я должна была это осознать? — очень задумчиво спросила офицер Ито, вновь прислушиваясь и присматриваясь к заключенному. — Ну, он же явно не в себя, — тут же поторопился пробасить здоровяк, — сколько тут таких приходило, как ты, — он небрежно махнул в сторону девушки. — И более… — он замолчал на мгновение, обводя офицера явно пренебрежительным взглядом, — опытные офицеры, — тюремщик насмешливо блеснул глазами в её сторону. Человек, что находился в камере, стал говорить чуть глуше, но быстрее, он раскачивался на кровати и смотрел в одну точку, безликим взглядом. — И в итоге что? — голос здоровяка с каждым словом звучал увереннее. Акане ничего не спросила его, никоим образом не проявив заинтересованности, но её взгляд, вновь перешел от заключенного к охраннику. — Все сдались. А знаешь почему? — он понизил голос и чуть подался к Акане. — Потому что он не-нор-маль-ный, — он произнес это слово по слогам прямо в лицо офицера. — Как по мне так ему не место здесь, для таких, — он постучал по голове, намекая для кого именно, — есть определенные места. Дотронулся до лица офицера, — а для тебя уверен есть дела и поинтереснее. — Шинигами, — тихо произнесла Акане, никак не реагируя на руку, что дотронулась до её щеки, — выполняют приказы. Приказы созданы для смысла жизни шинигами. Не будет приказов, будет сила, жестокая и беспринципная, — она говорила это тихо глубоким голосом, заметив, что наступила тишина, человек, что сидел в камере, замолчал. Под взглядом седьмого офицера третьего отряда рука шинигами дрогнула, он выглядел так, словно съел лимон. — Я не помню твое имя шинигами, но… — Хакиоми, — произнес было охранник. — Я не запомнила, — качнуло головой Акане, — я не понимаю вопроса, — и она рукой показала, чтобы он открыл дверь. — Ты выполняешь свои приказы, а я свои. Здоровяк на этих словах замер, на лице проскользнула улыбка. — Не слишком ли ты много на себя берешь? — усмехнулся он, — помни девочка, я стал шинигами, когда ты ещё у мамки грудь сосала. Не доросла ты до того, чтобы мне приказы отдавать, — он положил руку на своих внушительных размеров катану и оскалился, ожидая реакции от офицера. — Ты так долго служишь? — изумленно распахнув глаза, спросила Акане, — и дослужился до тюремщика? Наверное, это очень уважаемая профессия, — задумчиво говорила седьмой офицер третьего отряда. Мужик, заскрежетал зубами и выхватив катану, двинулся вперед. Но перед ним никого не было, за его спиной щелкнул замок, и он удивленно посмотрел на свою левую руку в которой больше не было ключей. — Приказ открыть дверь тебе был дан не мной, — лишь произнесла Акане, распахивая дверь. — Исходя из твоей логики у нас нет причин драться. — Ты не можешь использовать реацу в тюрьме, — очень медленно произнес охранник. — Правила? — дверь, что распахнулась наполовину, замерла, девушка удивленно обернулась, на её лице озарилась улыбка, — мне никто не сказал, что есть правила. О них нужно предупреждать, чтобы они не нарушались. — Это не правила, она перекрыта, — он нахмурился, стал осматриваться, словно она превратилась во врага. Акане подняла глаза к потолку, пытаясь почувствовать реацу, её тело действительно было тяжелее, чем обычно. — Я её и не использовала, — потеряв интерес, она захлопнула дверь за собой. Её внимание перешло к заключенному, что сидел на кровати, раскачиваясь, бездумный взгляд смотрел куда-то в пустоту. С тех пор как Акане заговорила с охранником, этот человек не произнёс ни единого слова, хотя прежде не замолкал ни на мгновение. Ито достала блокнот с вопросами, что был дан её лейтенантом Изуру. Приказ был прост — допросить опасного заключенного и не возвращаться без результатов. Села в точке, куда заключенный бесцельно смотрел. Устроившись поудобнее на лице девушки воцарилась улыбка, в конце концов, не каждый день ей давали такие странные приказы… ей в принципе не каждый день давали приказы. — Как тебя зовут? — воодушевленно спросила Акане. Взгляд человека, что обнимал сам себя и монотонно раскачивался, перешел в другую точку. — Жизнь есть смерть, смерть, есть боль, боль есть жизнь… — его взгляд вновь забегал по комнате, он в который раз потерял цепь. Взгляд офицера опустился вниз. Речь заключенного стала громче он стал сильнее раскачиваться, вновь пытаясь нести этот, казалось бы, бредовый набор слов, и вновь сбиваясь, сильнее и сильнее прикрывая голову каждый раз, когда сбивался, боясь чего-то. Его начала бить крупная дрожь. — Свет есть тьма, тьма есть шар, шар есть огонь, огонь уничтожает жизнь, что есть смерть, которая является новым светом, в этой игре, мне равных нет, — игриво произнесла Акане. Человек перестал раскачиваться. — Ты пришла за мной? — произнес он, засушенными губами, потрескавшимися от сухости. Глаза, что казалось, ничего не видели, бегали по комнате в панике, он продолжал прикрывать голову. — Я пришла задать вопросы и только, — ответила Акане, однако она положила блокнот с ручкой, которой она думала записывать ответы в сторону. Ведь, возможно, она и без вопросов знала все ответы, которые не требовали записи. Пыл, который царил в ней с тех пор, как она получился столь интересный приказ начал спадать. — Я знаю, кто ты, — слова вышли неестественно, ведь он давно не говорил осмысленных слов, серые безликие глаза перешли к девушке, но словно не видели её. — Правда? — казалось бы, удивленно заговорила Акане, но её взгляд потух, — а ведь обо совершенно нечего знать. — Ты убийца. — Я шинигами, — ответила девушка, гордо улыбнувшись, — мы все убийцы. — Ты не шинигами, — человек стал махать головой и из его рта стал исходить каркающий звук, что и близко не походил на смех, рот приоткрылся и можно было рассмотреть черные редкие зубы. — А кто ты? — спросила девушка, но была проигнорирована. Безумный взгляд вновь в панике забегал по комнате, он схватился за голову и вцепился, в и без того редкие волосы, которые он очевидно часто выдирал. — Ты убийца, беспощадная и страшная, ты убила ни один десяток людей, детей. Ты убивала детей, — он раскачивался, выдирая свои волосы, в глазах, что блестели безумием стояли слезы, — убивала солдат, своих. Убийца… ты убила их, — его руки дрожали. Акане смотрела прямо на него, — детей… мы были лишь детьми, — хрипел он, — мы все были детьми, убийца… убийца… монстр… — Хм… я не помню такого, — тихо произнесла Акане, не отрывая взгляда от человека, что был на грани своего здравого рассудка, он дергал себя за волосы продолжая говорить, что она их всех убила. На мгновение он замолчал, резко подняв голову, глаза сконцентрировались на стене: — Тебя прозвали Таё-но-хи. Произнеся её имя, он успокоился и его взгляд обернулся к ней в некой надежде, что она подтвердит слова, в некой надежде, что она подтвердит, что он в своем уме, что все, что он пережил, было правдой. — Меня зовут Акане Ито, — тихо произнесла девушка певучим голосом, — и я была рождена быть шинигами, — она произнесла это имя, гордо неосознанно выпучив грудь. — И я понятия… — У тебя нет имени, у нас ни у кого нет имени, есть задание и есть игра. Кто выиграет, тот ведет. Кто ведет, тот убивает. Ты убила, убила, их… всех, убила, — она сжал голову так, что казалось, она вот-вот лопнет. Акане не перебивала, мужчина, что словно ещё больше постарел, весь трясся, продолжал говорить и казалось, он сам не понимал что. — Не убивай меня, не меня, сегодня я в безопасности… Девушка сидела на холодном каменном полу, неожиданно ощутив это, она сидела, не шевелясь, прислушиваясь к новым чувствам, что прежде были ей неведомы. Это было глубоко в груди, странное чувство, некого холода, от которого, однако, её лицо бросило в жар. Это чувство сжало её внутренности. Таё-но-хи не была уверена, если оно ей нравилось. Но это было чувство не похожее ни на что другое прежде. Она подняла глаза к заключенному, и в её голове была лишь одна идея. Убить его, щемящее чувство усилилось. Она чуть подалась вперед, и именно в этот момент осознала, что реацу действительно там не было ни капли. Именно это ощущение её отрезвило, заставив думать. Убей она заключенного, что станет дальше? Как отреагируют шинигами, краем уха услышала шорох. Тюремщик все слушал. Убить его? В висках стало стучать, жар в лице усилился, как и это чувство, что словно сжало все в груди. Что это за чувство? «Акане, всегда помни о последствиях» — часто говорил ей Укитаке. Убей, убей, убей, убей… она смотрела, не моргая на заключенного. Заключенный качал головой из стороны в сторону в мольбе его пощадить. Посмотрел в её глаза, успокоился, увидев в них это желание. — Я не боюсь смерти! — истошно заорал он, оскалившись, — такие как ты, убили желание жить! В этом мире! Такие как ты убили желание есть! Убили желание спать! Нет! Я ненавижу ненавижу ненавижу! Акане сидела напряженно не зная, что делать. Она действительно впервые в жизни не знала что делать. Её слушал служащий, убить? НО… Заключенный поддался вперед, решив её задушить, вскочил на ноги, что подкосились, они больше не были в состоянии его держать, они давно потеряли силу, от сидения в одной позе. — Как интересно, — насмешливый голос проник в самую глубь. Акане так сильно сосредоточилась на своем желании, что и не обратила внимания на шаг, что и не думал себя скрывать. Она обернула к нему свое лицо. — О чем он говорит, офицер Ито? — Что вы здесь делаете, капитан Ичимару, — очень уважительно заговорил тюремщик. Завидев капитана, он тут же подбежал к камере, кланяясь тому. Капитан Ичимару едва окинул его взглядом, слишком быстро потеряв интерес. — Проверка работы, — насмешливо ответил Гин, сосредотачивая взгляд на девушке. Решив умолчать о том, как ему было скучно, в пустом отряде, в котором все разошлись по заданиям. — Он ненавидит шинигами, — одними губами произнесла девушка, удивленно моргая длинными ресницами. — Почему ты ненавидишь шинигами? — спросил Ичимару у заключенного. Однако, он не отвел глаз от лица офицера. Заключенный вновь начал бормотать бред, не замечая никого. — Он никогда ни с кем не говорил до этого дня, — взгляд офицера прожигал Акане. Он, решив, для себя нечто важное, заговорил, — капитан вы должны знать, что я слышал… — Что же ты ему такого сказала Таё… — Капитан Ичимару, — неосознанно перебила его Акане, широко раскрытые глаза смотрели прямо на него. Улыбка на лице Ичимару становилась шире, это то, что он искал в ней. Эти глаза, выражали все чувства, которые прежде в ней отсутствовали. И именно это в ней цепляло. Что же произошло здесь? Он изогнул брови ожидая, того, что она скажет. — Мне кажется, — шепотом говорила девушка, поджала губы, — он уже ничего не скажет сегодня. Стоит продолжить в другой раз. Шинигами вновь подал потуги заговорить и доложить, по его мнению, важную информацию, однако создавалось впечатление, что его там и не было. — Считаешь? — взгляд Ичимару обратился к человеку, что скрючился на полу, и шатаясь шептал бессмысленный бред. — Пойдем? — он отошёл от двери, давая ей пройти. Акане без той грации, что была присуща ей все это время, поднялась, и на ватных ногах направилась к выходу. Сердце глухо стучало, а это незнакомое чувство росло. Офицер поравнялась с дверью и прошла мимо капитана, что сложил руки за спиной. Махнув рукой тюремщику, чтобы тот закрывал. — Думаю, стоит приставить к нему охрану, — задумчиво говорил Ичимару, насмешливым голосом, его взгляд внимательно следил за движениями Таё-но-хи, что чуть приостановилась, — чтобы его никто не убил до следующей вашей сессии, — словно само собой разумеющееся, сказал Ичимару. Акане продолжила свой путь. Они преодолели некоторое расстояние от камеры, медленно направляясь к выходу из тюрьмы, когда по тюрьме разнесся истошный крик: «Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ ТАЁ-НО-ХИ!». Ичимару на мгновение притормозил, обернувшись, однако, не отреагировав, продолжил свой путь. Уже на улице он спросил. — Где твое таенное место, офицер? — Об этом знаю только я и мой друг, — напряженно ответила Акане, не поднимая глаз к нему. В следующее мгновение она испарилась со своего места. Ичимару поднял глаза к заходящему солнцу, эта игра вновь стала интересной. Дверь комнаты с силой захлопнулась за спиной, когда Акане оказалась в своей комнате, совершенно не понимая, что происходит. Сжала руку на сердце, сжимая форму. Сердце стучало, как ненормальное, щеки горели. — С вами все в порядке? — раздался удивленный голос, взгляд Акане сфокусировался на двух одинаковых лицах, что выражали жуткое волнение. Это чувство тоже было не знакомо девушке. — Что вы здесь делаете? — спросила Ито. — Вы ранены? — спросила одна из сестер, — я позову врача. — Да-да! Мы позовем врача! Взгляд Таё-но-хи прошелся по комнате. Она вдруг осознала, что это была не её комната. Все буквально блестело чистотой, даже стены приобрели новый розоватый цвет. Форма, что была ещё пару дней назад доспехами от грязи, исчезла. Вещи были аккуратно сложены на полках, кровать аккуратно заправлена и одеяло сложено идеальным квадратом под подушкой. А рядом лежала картина, в стене торчал недобитый гвоздь. Сестры, заметив взгляд начальницы, выпучили грудь. — Да, я Мика Оойси, придумала, — она осеклась, ощутив злостный толчок локтем в бок, — то есть, мы сестры Оойси придумали и решили превратить вашу комнату в уютное гнездышко. — Вам нравится? — они в восторге смотрели на Акане, что благодаря шоку смогла отойти от изъедающего чувства. Прошлась, заглянула в душ, в котором она и не купалась прежде. Даже он был чистым и буквально зазывал купаться в нем. — Нравится, — удивленно произнесла Ито, работа была явно не закончена, некоторые вещи явно были не на своих местах. — Продолжайте, — она обернулась, оставив их работать. Сестры буквально завизжали от восторга и бросились продолжать. Девушка следующие часы бесцельно носилась по заброшенным улицам Сейретей. Развивая скорость, реацу, проносилась на огромные расстояния, падала, не рассчитывая шаги, врезалась в деревья. Вновь поднималась и использовала шунпо, чтобы освежить свою голову. Задумалась. Был ли этот день, тем самым, что является роковым? Она никогда прежде не чувствовала столько эмоций. В какой-то момент, использовав всего один шаг, она забралась на высоченное одинокое дерево. И замерла там, смотря на просторы, перед ней расстилался весь Сейрейтей в пыли и суматохе, он был таким каждый день. Ничего не менялось. Воспоминания ярким пятном всплывали в памяти: — Таё-но-хи вновь победила, — говорил он, в его голосе не было ни эмоций, ни чувств, просто констатация факта. Акане всегда смотрела прямо в его глаза, но в глазах мужчины не было эмоций, холодный взгляд обводил остальных детей, что в страхе прижимались друг к другу. Девочка никогда не была с ними, она их не понимала. Что они чувствовали? Не упустила ли она что-то интересное в своей жизни? Ей всегда казалось, когда она смотрела на них, что она упускает нечто важное. Взгляд офицера третьего отряда привлек шум, два шинигами избивали третьего. Зло и беспощадно, вдвоем, не думая о честности. Они не соблюдали правила игр шинигами. Именно эта суматоха вывела её из мыслей. Стояла глубокая ночь, и ей явно было, что рассказать Тсуметай Аме. Увидит ли она его? Спрыгнув вблизи драки, проигнорировав жалобный стон, что просил о помощи, она направилась к своему новому параллельному миру. Как ни странно, но Тсуметай Аме уже был там, он лежал на крыше полуразрушенных бараках, которые когда-то давно принадлежали двенадцатому отряду, но после одного из инцидентов было решено, что отстроить новые было легче, чем восстановить эти. Её ночной друг лежал рядом с торчащими из крыши балками. — Таё-но-хи, — пропел голос, — думал ты уже не придешь. Акане вновь замерла, прислушиваясь к чувствам, что были в её груди. Это чувство было приятным. От него хотелось улыбаться, наслаждаться вкусом даже этого душного пыльного воздуха. Смакуя это очередное новое за этот день чувство девушка села рядом с ним, прямо в притык, чтобы ощущать через одежду его присутствие. — Я думала ты не придешь, Тсуметай Аме, — счастливо произнесла девушка, подняв взгляд к темнеющему небу. Молодой человек лишь передернул плечами, он смотрел на звезды. — Как дела? — неожиданно спросила Акане, полностью развернувшись к своему ночному другу. Тсуметай Аме удивленно приподнял брови, этот безобидный вопрос никак не сочетался с образом Акане. — На небе стало холодно, — хмыкнул капитан третьего отряда, обращая взгляд к ней. Ответ удовлетворил девушку, некоторое время они смотрели друг другу в глаза. — Сегодня очень особенный день, — восторженным голосом произнесла девушка, вновь поднимая глаза к небу. Эти глаза горели неприкрытым счастьем, её лицо выражало истинное наслаждение от всего, что было в округе. — Что же его сделало особенным? — тихо спросил Тсуметай Аме. Он протянул руку к её лицу и пропустил сквозь пальцы локон волос. — Сегодня я стала ближе к пониманию. На маленький шажок, но ближе, — восторженным голосом говорила девушка. Ичимару изогнул брови, он ожидал чего угодно в этот вечер даже решил вести себя по другому, но он никак не ожидал, что человек, что всего пару часов трясся, будет смотреть по сторонам, столь счастливо. Он убрал руку ожидая продолжения. — Я, — Таё-но-хи приложила руку к груди, — сегодня чувствовала нечто очень странное, — она сжала форму у груди, смотря в пол. — Что? — Ичимару чуть поддался вперед, ему хотелось услышать это от неё, хотелось услышать, как она признает, что всего лишь самый обычный человек. — Это чувство… все сжалось внутри, было и холодно и жарко, лицо горело, а внутри все тряслось… — Это было чувство страха, — неожиданно прервал её Ичимару. Ему не хотелось этого слушать, он вновь перестал понимать этого человека. Что сидела перед, ним смотря на свои руки, и делясь всем, что ощущала днем. Словно не понимала, что. Она смотрела на заключённого взглядом, жаждущим крови, когда он подошел к камере и услышал, как ненормальный кричал о ненависти, но когда Акане обернулась к нему, в её глазах было столько страха, что на мгновение он растерялся. — Но я не боюсь, смерти, — удивленно наклонила голову на бок Акане, задумываясь над его словами. — Бояться можно не только смерти, — прошептал Ичимару, — чего же ты боялась Таё-но-хи? — Мне нечего бояться, — покачала головой Акане. — Что этот человек говорил правду? Что он скажет нам о твоем прошлом? — Не понимаю, о чем ты говоришь, Тсуметай Аме, — Акане удивленно раскрыла глаза. — Скажи кто ты. — Таё-но-хи, — удивленно ответила девушка, изогнув голову, словно не понимая его. — Ты знаешь, — она хлопнула ресницами. — И как ты получила это имя? — Оно появилось, когда я встретила тебя, — не моргнув ответила Ито, поднявшись на ноги. И резко прокрутившись, раскинув руки начала смеяться, — сегодня я ожила. Мне есть куда вернуться, — она подумала о том, как приятно стало в её комнате, растворилась в воздухе, направившись к себе.

***

— Капитан! — офицер Ито распахнула дверь, — вы меня вызывали? — Проходи, — Ичимарут стоял у окна, наблюдая за тем, как шинигами спешили на утреннее построение, — у меня для тебя задание. — Всегда готова, — тут же кивнула Акане, проскользнув взглядом по лейтенанту, что сидел за столом капитана и заполнял документы за того. — Я возьму с собой сестер Оойси, — сказала она лейтенанту, что безучастно махнул рукой. Он понятия не имел о каком приказе говорил капитан. — Используй все силы, всех офицеров, что считаешь необходимыми, — Ичимару развернулся к ней, Изуру поднял брови, — Седьмой офицер Ито, — официально заговорил капитан, — это задание которое может помочь тебе подняться по карьерной лестнице. — Меня устраивает мое звание, — счастливо ответила офицер, наклонив голову, — но выполню задание в совершенстве, — она поклонилась по правилам. — Ведь это смысл жизни шинигами, — пропел Ичимару, на лице расползлась улыбка, — я приказываю разыскать человека, по имени Таё-но-хи, и всю информацию о нем, — он с наслаждением следил за тем, как выражение застывало на лице девушки. — Существует такое смешное имя? Вы когда произносили его прежде, я думала, что выдумали его, — насмешливо изогнула голову Ито. — Если ты не выполнишь задание, ты будешь отчислена от моего отряда и Сейрейтей, — пропел Ичимару, махая её рукой, — свободна. — А если этого человека не существует? — спросила Акане. — Ты будешь отчислена от моего отряда и Сейрейтей, — повторил свои слова Ичимару. — Вы свободны, седьмой офицер. Девушка поклонилась капитану, и направилась к выходу, это чувство, что владело ею предыдущим днем, вновь стало расползаться, подступая к горлу не давая дышать. Она сжала сердце. Страх? Но… Он всегда говорил, что она ничего не боится.