По краю дождя

Наглухо закрытый лакированный гроб, удушающий запах цветов и большое фото дяди Паши с черной траурной лентой. Мне казалось, что я нахожусь в до крайности отвратительном, пугающем своей реальностью сне, который не дает мне проснуться и понять, что из моих близких никто не умер, а белые хризантемы и розы, на которые взгляд то и дело натыкался, не стянуты черными шелковыми лентами. Это ведь не может быть правдой? В этом гробу, которого под цветами почти не видно, не может находиться искалеченное тело того, кто совсем недавно, живой и здоровый, сидел у меня в доме за столом? Не может же? Не может? -Татьяна Леопольдовна, -кажется, на какую -то секунду я потеряла сознание, потому что оказалась в руках Романа, который помог мне сохранить лицо и вертикальное положение, -давайте я вас на свежий воздух выведу? Тут дышать нечем, -он с тревогой вгляделся в мои глаза, подведенные жирнее, чем обычно. -Нет, -я отрицательно мотнула головой и расправила плечи, -я в порядке. Судя по взгляду телохранителя, в мои слова он не поверил, но спорить не стал, лишь незаметно взял меня за руку, выражая поддержку. Мне от его участия особенно легче не стало, но было приятно, что обо мне хоть кто -то волнуется. Все же, если человек тебе небезразличен, то и на эмоциональном уровне его воспринимаешь гораздо острее, но в случае с Романом вся его забота и все его тепло проходили как будто сквозь меня, не оставляя после себя ничего. Папа, мрачный и замкнутый, стоял у гроба, положив руки на спинку стула, на котором сидела бледная Ольга Юрьевна, все еще чувствующая себя не лучшим образом. Родитель был затянут в строгий черный костюм с темно -серой рубашкой и идеально повязанным галстуком, на мачехе же было черное строгое платье до колен, стянутое в талии однотонным поясом с серебряной застежкой. Длинные рукава обтягивали скорбно сложенные на коленях руки, на левом запястье блестел серебряный браслет. -Какая трагедия... Поверить не могу... -то и дело до моего слуха доносились перешептывания собравшихся на скорбную церемонию, лица которых от меня ускользали. Трагедия, согласна. Но вот в несчастный случай, кажется, поверили точно и абсолютно все. -Дорогие друзья, -мое внимание привлек голос Евгения Степановича, который взял микрофон, -сегодня мы собрались здесь по крайне печальному поводу. От нас ушел один из самых замечательных, умных и светлых людей, которых я только знал. Павел был не только мэром, который сделал очень многое для нашего города, для каждого из нас -он был другом, которого мы все потеряли, -в его голосе звучала неподдельная скорбь, мои же руки с каждым словом все сильнее сжимались в кулаки. Роман ощутимо напрягся, когда я вонзилась в его руку ногтями, но вытерпел, хотя не мог не понимать, что я на грани срыва. -Таня, Лео, Оля, я выражаю вам свои самые искренние соболезнования, -Евгений Степанович поочередно обвел каждого из нас взглядом. Я сцепила зубы, чтобы не высказать все то, что вертелось на языке. Не время и не место для того, чтобы выяснять отношения. Если я сейчас начну кидать главному прокурору города в лицо обвинения, то меня погладят по голове и скажут, что девочка от горя умом тронулась. А значит, молчи, Таня. Пусть Евгений Степанович думает, что все идет по его плану -тем сильнее он будет разочарован, когда поймет, что ты начала игру против него и имеешь все козыри, чтобы завершить ее с разгромным счетом. -Пошли на воздух, -сквозь зубы попросила я, понимая, что еще минута -и точно сорвусь. Вцепиться в лицо главного прокурора мне хотелось все сильнее, но скандал на похоронах -последнее, что нам сейчас нужно. Папе и без того хватает проблем, чтобы еще и я их добавляла. На улице мне стало легче -по крайней мере, здесь не пахло цветами и можно было остаться не в центре всеобщего внимания. Вычленив взглядом вереницу машин, среди которых выделялся черный катафалк, я направилась к папиному "Лексусу", безжалостно вонзая каблуки сапог в свежевыпавший снег -погода решила сжалиться, и с утра ощутимо прихватило морозцем, позволяя снегу не превратиться в грязную кашу, а лечь тонким ровным слоем. -Татьяна Леопольдовна, вы в порядке? -Роман догнал меня, когда я, протянув руку, которую прихватывало морозом, собиралась открыть дверцу машины и забраться внутрь, привычно забившись в угол салона. Его ладонь, затянутая в черную перчатку, накрыла мои пальцы, прижимая их к дверной ручке. -Нет, -поежилась я, когда ветер беспрепятственно забрался под едва застегнутую шубу, -не в порядке. У меня крестного убили, а сволочь, которая это сделала, траурные речи толкает и, смотря мне в глаза, соболезнования выражает! Какой, к чертям, порядок?! -Татьяна Леопольдовна, вы понимаете, кого и в чем вы обвиняете? -телохранитель внимательно на меня посмотрел. -Представь себе, -с вызовом ответила я. -Что, побежишь хозяину докладывать? Так вперед, беги! -я с силой толкнула его в грудь, заставляя отойти на шаг назад, и, рванув дверную ручку, забралась в машину, захлопнув за собой дверцу. Устроившись на заднем сиденье, я сунула руки в карманы шубы и уткнулась лбом в оконное стекло, залепленное снежинками, кусая губы. Лицемерие, которое в полной мере продемонстрировал Евгений Степанович, приводило меня в бешенство, равно как и собственная беспомощность. Почему он радуется жизни и толкает печальные речи на похоронах того, кого собственноручно отправил на тот свет, а я ничего не могу сделать?! Дверца машины открылась, впуская в салон холодный воздух. Я лишь плотнее уткнулась лицом в черный лисий мех, чтобы скрыть заплаканное лицо. Надеюсь, хоть косметика не потекла, хотя не должна, она у меня качественная... -Что, нажаловался? -стремясь хоть на ком -то сорвать злость, я адресовала Роману вопрос, заданный не самым дружелюбным тоном. -По поводу, Татьяна Леопольдовна? -человек, сидящий за рулем, повернул голову, бросая на меня внимательный взгляд. От углов глаз разбегались морщинки, которых я еще некоторое время назад не замечала, а сами глаза смотрели с некоторым оттенком усталости. -Юрий? -я в полной растерянности посмотрела на мужчину, которого меньше всего ожидала увидеть здесь и сейчас. -Юрий, -вздохнул бывший начальник службы безопасности, смотря на меня с достаточной бесстрастностью, чтобы я не обольщалась -он сейчас исключительно выполняет свои профессиональные обязанности, и если и вернулся, то точно и абсолютно не ради меня. -Интересные у вас тут дела творятся, если Леопольд сменил гнев на милость и позволил мне приехать обратно, -отвернувшись, он завел двигатель. -Ты даже не представляешь, -пробормотала я, пытаясь справиться с волнением, которое внезапно для себя испытала, -куда мы едем? А папа? -я ничего не понимала. -С ним и Ольгой на кладбище поедет Роман, твое участие в похоронах закончено, -отозвался Юрий, выводя машину с паркинга перед зданием мэрии за периметр, -у меня четкий приказ отвезти вас, Татьяна Леопольдовна, домой. И надеюсь, я услышу более подробный рассказ, нежели мне поведал Роман. Я вжалась спиной в спинку сиденья и распахнула шубу, внезапно почувствовав жар. Сердце активно билось, разгоняя по венам неожиданно горячую кровь, а в голове не было ни одной сколько -нибудь связной мысли. Юрий вернулся, с ума сойти! -Не поняла, -я сглотнула вязкую слюну, -у нас все в порядке -ну насколько это вообще возможно. Зачем папа тебя вернул? -Если смерть Павла, покушение на вас с Ольгой и грызня за власть -это, по -твоему, нормально, то вопросов у меня нет, -позволил себе усмешку бывший начальник службы безопасности, отбрасывая формальности. -Серьезно, Таня, просто так Леопольд меня бы не сдернул. Выкладывай. Подавив в себе желание спросить, где он пропадал столько времени, я прикрыла глаза, настраиваясь на диалог. Юрий, как всегда, зрил в корень, и понял, что о происходящем я знаю куда больше, чем папа и Роман вместе взятые. Но что я могла ему сказать? Правду? И оказаться под домашним арестом, или где -нибудь заграницей, чтобы уж наверняка никуда не влезла? У нас сейчас не такие доверительные отношения, чтобы я надеялась на помощь и поддержку Юрия -уверена, он поступит именно что как профессионал и после моего откровенного рассказа примет решение, которое мне точно и абсолютно не понравится. -Не понимаю, о чем ты, -пожала я плечами, стараясь, чтобы жест выглядел как можно невиннее, -происходит именно то, что происходит. На нашу семью определенно оказывается давление, но я не могу об этом знать больше, чем папа. Прости, Юрий. Я по тебе соскучилась, но ты не тот человек, который с этого момента входит в круг моего доверия -не после того, как я узнала, от кого мачеха была беременна. Сама справлюсь. А где не справлюсь -там можно надеяться на пособничество Романа. Влюбленными мужчинами управлять проще. С Юрием мне такой фортель не по зубам, а вот Роман... При определенном поведении с моей стороны, он сделает все, что мне потребуется. А где возникнут проблемы посерьезнее -там вмешается Кайман. Так что извини, Юрий, но мы больше вместе не работаем. Бывший начальник службы безопасности, судя по взгляду, которым он наградил меня в зеркале заднего вида, мне совершенно не поверил. Ну вот ни капли. Он сомневался не просто в каждом слове -в каждой букве. Это чувствовалось, волнами исходило от его фигуры и вдавливало меня в спинку сиденья. -Надеюсь, ты не будешь отрицать, что смерть Павла -это не несчастный случай? -помедлив, спросил он. -С чего такая уверенность? -я постаралась придать голосу максимум недоверия. -Машину занесло на обледенелой дороге, не к чему придраться. Юрий не ответил -видимо, понял, что на откровенность ему меня не вывести. Не в данный момент точно. Я была ему благодарна -сил не было делать вид, что я не при делах. Но что сможет сделать Юрий, узнав истинное положение вещей? Евгению Степановичу он не соперник, а оплакивать еще и его... Нет. Я не буду больше никем рисковать. Руслана Романовича мне хоть не жалко, да и Кайман такой хищник, что главный прокурор им подавится, нежели сумеет совладать. Главное, чтобы в их противостоянии не пострадала я, как самое слабое звено. Уверена, моя смерть очень сыграет дяде Изабеллы на руку, поэтому надо быть крайне осторожной, лишний раз из дома не высовываясь. -Где ты, черт возьми, шлялся столько времени? -я подалась вперед, вцепившись пальцами в спинку водительского сиденья, поддаваясь порыву выплеснуть переполняющие меня эмоции. -Ты хоть понимаешь, что я испытала, когда ты просто уехал? Не попрощался, ничего! А теперь появляешься и делаешь вид, что все в порядке?! -под конец я уже почти орала, что вынудило Юрия резко крутануть руль, выводя машину на обочину и заглушая двигатель, после чего мужчина повернулся ко мне, смотря внимательными глазами, взгляда которых мне так не хватало. Не смотри на меня так, черт тебя возьми! Мне и так плохо! -Я знаю, что дядю Пашу убили, -слезы перехватили горло, -знаю, но я не могу ничего доказать! Знаешь, каково это -видеть эту сволочь и знать, что ничего не можешь сделать?! А если папа будет следующий? Как я могу дальше жить, зная, что в любой момент может произойти еще одна авария?! -откинувшись на спинку сиденья, я закрыла лицо руками, не в силах больше сохранять спокойствие. Появление Юрия стало последней каплей. -Я вернулся не только потому, что Леопольд меня позвал, -глубоко вздохнув, произнес Юрий, устремив взгляд сквозь лобовое стекло. -Я мог отказаться, Таня. Серьезно, срок контракта уже давно закончился и... Я был уверен, что Роман сумеет сделать то, что от него требуется, и без меня с тобой и Леопольдом ничего не случится. Но сейчас у меня такой уверенности нет, -он замолчал, собираясь с мыслями. -Знаешь, вот серьезно -грози опасность твоему отцу, я бы десять раз подумал, стоит ли мне в это впутываться. в конце концов, он способен сам о себе позаботиться, и вообще... Но пострадать можешь ты, и меня это... нервирует, -Юрий явно собирался подобрать другое слово, но передумал в последний момент. -То есть, тебе не все равно, что со мной будет? -я с недоверием устремила взгляд ему в затылок. -Сам в шоке, -криво усмехнулся Юрий, -веришь? Я достала из кармана носовой платок и вытерла блестящее от слез лицо, после бросая бумажный комок куда -то на пол. Слова бывшего начальника службы безопасности равнодушной меня не оставили, но как на них реагировать я не понимала. -Как будто у меня есть выбор, -устало прикрыв глаза, я втянула носом воздух, -поехали уже. Юрий, не сказав больше ни слова, послушно завел двигатель, трогая папин "Лексус" с места. Я же пыталась отогреть холодные пальцы в карманах шубы и понять, как мне действовать дальше. На данную минуту у меня не было ни малейшего об этом представления.