«Вера»

Боль — острая, разрывающая, не дающая сделать вздох, пронзила Джеджуна, он вскрикнул и смял руками простынь в кулаки. Из распахнутых в испуге глаз брызнули слезы, которые тут же были сцелованы мягкими прикосновениями губ Юнхо. Чон замер, не зная, как облегчить страдания любимого, сжавшего его вошедший только наполовину орган так сильно, что невозможно было двинуться ни вперед, ни назад. — Милый, пожалуйста, расслабься, потерпи немного, прошу тебя, мне тоже больно от того, что ты зажался, — горячо зашептал он, перемежая свои слова поцелуями. Ким зажмурился и только открывал и закрывал рот с перекошенным от боли лицом. Видя, что любимый не готов принять его полностью и, несмотря на обилие крема, заменившего лубрикант и тщательную подготовку, все еще слишком узок, Юно решил остановить эту пытку, просто физически чувствуя, какую боль он приносит Джеджуну. — Зая, расслабся, дай мне выйти. Давай остановимся на этом, — сочувствующим голосом произнес он, приподнимаясь над распластанным под ним Кимом. — Нет! — простонал тот, обхватывая Юнхо руками. — Я сейчас привыкну, продолжай, пожалуйста. «Второй раз я не решусь на это, — подумал Джеджун. — Сейчас я перетерплю и смогу пройти через эту боль. Пусть мое грехопадение будет болезненным, чтобы я помнил, для чего все это делаю». Он расслабился, как мог, но Юно не двигался. Дже открыл глаза и посмотрел на любовника. Тот растерянно замер, не зная, как быть — все еще страстно желая вкусить запретного плода, он боялся опять причинить боль возлюбленному. Джеджун потянул на себя Чона, давя руками на его талию и шире раздвигая ноги. Юно медленно стал входить, задыхаясь от горячей узости, охватывающей его член. Проникнув полностью, он остановился, вглядываясь в лицо Дже, который опять закрыл глаза и, давя стоны, кусал губы. — Родной мой, ты не представляешь, как красив сейчас. Я переполнен чувствами. Внутри тебя так горячо. Я очень люблю тебя, Джеджун-а, и хочу, чтобы ты тоже насладился сполна, — он медленно заскользил назад и вновь толкнулся вперед. Постепенно набирая темп, Юнхо двигался внутри Джеджуна, а почувствовав, что тот несмело стал подаваться ему навстречу, он стал терять контроль над собой, уже увереннее долбясь в тело лежащего под ним парня. Неожиданно из уст Дже раздался громкий стон, но не от боли, а от пронзившего каждую клеточку импульса. Он заметался по постели, карябая влажную спину Чона, опустив руки на ягодицы Юнхо, он мял их и надавливал, прося не останавливаться. Его пенис налился кровью и напряженно вздрагивал в необходимости восторженно взорваться от крышесносящих ощущений. Боль и кайф, когда елозящий туда-сюда член Юно задевал какую-то точку внутри него, и эти соприкосновения рождали музыку во всем теле, а дискомфорт перерастал в блаженство настолько, что хотелось еще больше чувствовать эту наполненность, отдаться охватившей нирване без остатка и выплеснуться, сотрясаясь в бурном оргазме, ощущая благодарность за наслаждение и какое-то отчаянное желание раствориться в этом человеке, стать с ним одним целым и никуда не отпускать. Возбуждаясь сильнее от пробудившейся страстности Кима, Юно совсем потерял голову. Он поднялся на согнутых ногах и, просунув одну руку под колено Кима, закинул его конечность себе на плечо. Угол вхождения поменялся, теперь постоянно массируя набухшую простату Джеджуна. Тот забился в экстазе, мелодично выстанывая рулады, ласкающие слух Чона, и потянулся рукой к своей стоящей колом плоти. Юно перехватил ее, не давая прикоснуться к органу, и сам обвил вот-вот готовый взорваться соками член любимого, двигая ладонью в такт фрикциям. Оба задыхались от нахлынувшего лавиной наслаждения, достигнув пика которого, они изверглись чувствами почти одновременно. Осеннее утро серым небом и мелким дождиком хмуро смотрело в окно спальни сквозь щели неплотно закрытых жалюзи. Скрючившись в позе эмбриона, укутавшись почти весь, Ким спал, перемежая сопение тихими стонами. Почувствовав, что его разбитое и ноющее тело подняли и понесли, бережно прижимая к себе, Дже разлепил глаза. —Тшшш, — успокаивающе произнес Чон. — Сейчас тебе будет полегче. Не в силах спорить, Ким просто обвил шею Юно руками и уткнулся тому в грудь. Пока утомленный Джеджун спал, Юнхо вышел покурить, эйфория от первой настоящей близости прошла, на смену ей пришли нежность и желание позаботиться об этом смелом чуде, подарившем просто незабываемые ощущения. Он прошелся по квартире, находя ванную. С интересом оглядывая просторную комнату, выполненную в бежево-коричневых тонах фигурной настенной плитки и в тон ей кафеля на полу, Юно подошел к белоснежной ванне и, заткнув пробкой слив, включил горячую воду. Оглядев бутылёчки и флаконы, он нашел пену для ванной и добавил ароматную химию в воду. Помещение тут же наполнилось вкусным, приятным цветочным запахом, а на поднимающейся воде росла шапкой пышная пена. Потрогав рукой воду, Юно удовлетворительно хмыкнул, закрыл вентиль и отправился за возлюбленным. Оперевшись спиной на Юнхо, Джеджун оживал, горячая вода расслабила мышцы, унося боль, а нежные прикосновения ладони Чона, омывающие тело, приносили облегчение и приятным бонусом вызывали покалывание в местах соприкосновения. Он купался в этой нехитрой ласке, тихо улыбаясь про себя и совершенно забывая обо всем остальном, кроме этого ощущения близости и единства с не сводящим с него глаз Юнхо. Чон плавился от заполнившего его с головы до ног упоения. Он касался размякшего тела своего возлюбленного и гасил волной поднимающееся желание зацеловать и затискать эту прелесть, так доверчиво прильнувшую к нему. Видимо чувствуя что-то подобное, его мальчик повернул голову и посмотрел на губы Юнхо, бесшумно сглотнув и инстиктивно облизнувшись. Словно прорвав дамбу бурным течением, это движение смело все трезвые мысли Чона, и он потянулся за поцелуем. Не встретив никакого сопротивления, а даже наоборот, рот Дже приоткрылся, встречая губы Юно, парочка слилась в страстном поцелуе, борясь языками за первенство. Отстранившись первым, Ким шумно глотнул воздух и, повернувшись лицом к Юно, устроился у того на животе, наваливаясь, обхватил шею Чона руками и втянул того во второй раунд, впившись в уста Чона требовательным поцелуем. Обалдев от такой инициативности, Юно позволил хозяйничать языку и губам Дже, сам же обхватил полупопия вдохновенно целующего его парня, с наслаждением оглаживал их, лаская пальцами вход и улетая куда-то далеко от осознания, что это все теперь принадлежит ему, первопроходцу.