Разные сказки

Иногда Тео зависает. Смотрит куда-то, не мигая. Его брови немного поднимаются, будто он понял что-то очень важное, удивительное, необычное. Он склоняет голову вбок и медленно закрывает глаза. Задирает лицо к небу, не размыкая век. Встряхивает головой, будто хочет вытряхнуть все лишнее. И смотрит на него. Спокойно и ничего не ожидая. Просто смотрит, будто хочет что-то сказать. Будто у него есть некий заученный текст, который так и вертится на языке, но слова теряются в тот самый момент, когда он поднимает на него взгляд. Тогда выражение его лица становится немного растерянным и он отворачивается, снова сворачиваясь в своей раковине. Лиам не замечал этого раньше. Раньше- это до того, как он вытащил химеру из Ада. Тогда каждое движение Тео было продуманным, скованным, отрепетированным. И в каждой улыбке было столько фальши, что, казалось, если к ней прикоснуться, можно порезаться. Иногда казалось, что Рейкен до сих пор там. Когда его взгляд стекленел, а правая рука порывисто дергалась к сердцу, но останавливалась на полпути. Лиам слышал, как взволнованно бьется чужое сердце, мгновение – два. А потом снова спокойно и размеренно. И Тео просто проводит ладонью по футболке в области груди, будто хотел стряхнуть грязь с ткани. Он заискивающе оглядывает каждого, кто мог бы стать свидетелем его маленькой слабости, и чуть шире расправляет плечи. «Что смотришь? У тебя проблемы, чувак?» Лиама бесит, как он самоотверженно рискует собой, раз за разом оттаскивая его от края. Это не Дисней, детка. Этот зверь не станет прекрасным принцем. Этот зверь убивает принцесс. В который раз чувствуя, даже не столько слыша, чужие шаги за спиной, Данбар ощущает в горле глухое раздражение. Он хочет развернуться и прогнать. Чтоб оборвать все ниточки, узы, связи. Но понимает, что он не сможет. Потому что этот Тео, новый, привязал к себе крепко. И никакие узы и нити не сравнятся с теми узлами, накрученными алой альпинистской веревкой. Они связаны намертво, и если сорвется один - упадут оба. Лиам ненавидит себя за то тоскливое чувство, возникающее в нем при виде Тео. Он чувствует себя предателем, поддаваясь ему в который раз. «Чего раскис, волчонок? Альфа забыл почесать за ушком?» Он хочет ненавидеть химеру всеми фибрами души. Он отталкивает его снова, снова, снова. «Да какого черта тебе надо?» Он хочет задушить Тео своими собственными руками, но стоит протянуть к нему руку и любое касание обжигает. Маленькие разряды тока жалят и проникают под кожу, заставляют его безвольно опустить руки, оставляя их неестественно свисать вдоль тела. Он чувствует себя бесконечно бессильным. Ему больно смотреть на химеру, будто боль Рейкена передается ему взглядом. Лиам хочет прикоснуться к нему, накрывая его сердце своей рукой. Он хочет забрать его боль. Слова застревают в горле. «Это сердце больше не принадлежит ей. Оно теперь мое.» Но он просто встречает отражение своей беспомощности в чужом взгляде и молча поджимает губы. Ведь он - немая русалка. Тео – чудовище, скрывающееся в темной башне. Они из разных сказок.