Нет у тебя души

      Воздух густой и плотный, пропитанный отдающим сладковатым ароматом мертвечины счастьем. Ава уже давно не может дышать, её лёгкие забиты маковыми бутонами, и сейчас это как никогда кстати.       Айрэ напевает колыбельную. Этот мотив ей не знаком, ведь его попросту не существует, как и самой Авы, как и всего чёртового мира. Мелодия разносится по коридору криками отчаянья.       Мёртвые не должны ходить по земле, но Ава и не ходит, она парит, не касаясь ногами пола.       Айрэ пронзает последователей секирой, потому, что про мёртвых либо говорят хорошо, либо вообще не говорят. Внутри них черви, сгнившие крысиные трупы и потерпевшие крушение бумажные самолётики с признаниями в любви.       А внутри Авы цветы и бабочки. Внутри Авы доброе и наивное прошлое.       Три маленькие круглые дырочки с идеально ровными краями. Незаметно совсем, словно так и надо. Но сколько бы они не пронзали Айрэ иглами безумной веры и пустой надежды, она не умрёт.       Она уже.       Ава ищет среди пустых взглядов один единственный, полный препарированного и сшитого безразличия.       Стратега Шесть невозможно не узнать. Они пришли, как и ожидала Ава, пришли, чтобы победить.       Ава улыбается последней каплей дождя на этой чёртовой планете и, не уклоняясь более от выстрелов, направляется ко вторым по званию.       Они позволяют Айрэ говорить, и она из вредности хочет промолчать, сдаться и победить. Но ответ на вопрос слишком важен.       Ава опускается на землю, и, наполняясь безумием, что она там оставила, делает шаг. Весь мир послушно замирает по щелчку пальцев вторых по званию.       — Нет у тебя души, — хрипло шепчет Ава. Тянет время.       Если бы Стратег Шесть были Авой, то она бы вонзила секиру им в грудь. Но Стратег Шесть — тоже Ава, только со знаком минус.       Айрэ обдаёт тёмно-синими брызгами, и это так до безумия правильно.       Нужно громко, но Ава тихо. На этот вопрос есть только один ответ, вечный, как въевшиеся под кожу Айрэ ноты, и она отчаянно не хочет его слышать.       — Зачем?       Зачем, зачем, зачем, зачем, Ава ведь никогда не обещала, никогда не пила большими глотками их вымученное счастье, Ава рождалась и умирала тысячу раз с маками в венах и первобытным хаосом в глотке, и она ни за что не позволит, чтобы это коснулось кого-то ещё, Ава донесёт своё бремя до конца света, этот полный вязкой тёмно-синей лжи мир станет её могилой.       Так почему же Стратег Шесть?       Их механический и бесстрастный голос звучит невыносимо громко, отдаётся эхом в каждой потерянной душе.       — Потому, что так правильно.

***

      И Ава обещает, пьёт большими глотками их* ненависть и безумие, как и положено тому, кто принял в себя древний хаос.       И Ава протягивает им виалы.