Допрос

Себастьян щелкнул зажигалкой — уже в который раз за вечер, и провел рукой над пламенем. Он сидел в допросной два часа. Детектив скоро должен был подъехать, заверял дежурный, но Кастелланос сам был детективом и знал, что никто к нему не торопится. Скорее всего, он поднимется к себе, а потом резко вспомнит, что на первом этаже сидит человек, которого надо допросить. Он закатит глаза, тихо произнесет: «Вот черт», и спустится нарочито медленно. Сам Кастелланос так делал всегда. Два часа в маленькой комнате тянулись медленно, но Себастьян не жаловался. Он рассмотрел швы между плиток потолка, покурил, рассмотрел швы между плиток пола, еще раз покурил, а затем уставился на отражение. Он прекрасно знал, что отражающее стекло с другой стороны прозрачное, и наверняка там кто-то сидит, присматривая за ним. Кастелланос не мог знать наверняка, так ли это, но если да, то человек с другой стороны стекла проводит время в компании заросшего бородой мужика с немигающим взглядом. Так себе соседство. Затем он достал зажигалку и провел рукой над пламенем. Маленький огонек не мог причинить боли, зато приводил в чувство. Щелкнул замок двери, и в допросную вошёл детектив. Костюм-тройка темно-синего цвета, шляпа-федора в цвет костюма и черные ботинки, в руках — записная книжка и карандаш. Кое-где следы грязи — скорее всего, костюмчик познакомился с асфальтом. Себастьян сделал вывод, что для детектива важно выглядеть представительно, даже перед допрашиваемыми, и потому он постарался стряхнуть грязь, пусть даже на ходу. — Коул Фелпс, — представился он. — Себастьян Кастелланос, — представился в ответ Себастьян. Фелпс сел напротив и раскрыл записную книжку. Краем глаза испанец заметил, что записи сделаны ровным почерком, кое-где виднелись зарисовки. «Прямо как Джозеф», подумал он. — Почему вы пытались скрыться? — спросил Коул. «Почему невиновные все время пытаются сбежать?», подумал он. «Из-за этого начинаешь их подозревать». Он не считал Себастьяна преступником, а вот ценным свидетелем — очень даже. За годы работы в департаменте развилась интуиция, и за все годы она ни разу не подводила. Сейчас она молчала. Перед ним сидел хорошо сложенный мужчина в простой одежде — джинсы, футболка, старые кроссовки. Фелпс видел его на старых фотографиях, когда Себастьян еще работал детективом, и ему показалось, что они могли бы сработаться. Тогда, но сейчас?.. Сейчас они по разные стороны. Как минимум, по разные стороны стола в допросной. — Чтобы не попадаться на глаза, — ответил Кастелланос. — Что вы скрываете? — Ничего. Абсолютно ничего. Коул всмотрелся в лицо допрашиваемого. Тот спокойно выдерживал его взгляд и смотрел в ответ прямо. «Он не лжет», решил Фелпс. — Мы знаем, что вы что-то искали на месте происшествия, — сказал Фелпс, указывая на него карандашом, — и нашли. — Стену. Стену, разукрашенную маяками. Фелпс набросал символ и показал Себастьяну. Тот кивнул. — Ваш коллега предполагал, что это может быть символом секты. «Ну конечно, они поковырялись в книжке Джозефа. Как же без этого», подумал Кастелланос. — Но оказалось, что это просто схематичное изображение маяка, — ответил он, стараясь не выдать чувств. Фелпс зачеркнул что-то в своей книжке и дописал. «Он действительно похож на Оду», подумал Себастьян. — Почему вы занимаетесь расследованием пропавших людей, мистер Кастелланос? — Фелпс постучал карандашом по столу. — Вы ведь отстранены от дела. — Потому что вы до сих пор ни на йоту не продвинулись. «Им так нравится спрашивать одно и то же по двадцать раз?», с раздражением подумал Себастьян. — И поэтому ставите нам палки в колеса, так? — вспылил Фелпс. — Палки в колеса ставлю не я, а «Мобиус». — Снова истории про «Мобиус»? Вы действительно считаете, что я поверю в россказни про таинственную огромную организацию, что ставит опыты над людьми? — Других версий у меня для вас нет, извините, — Себастьян развел руки в стороны. «Вот ведь идиоты», думал он, распаляясь все больше. «Не верите — и хрен с вами, под ногами только не мешайтесь». — А как же версия про СТЭМ? — ядовито спросил Фелпс. — СТЭМ — проект «Мобиуса», — в тон ответил Кастелланос. «Он не сознается. И проблема не в том, что он не сознается, а в том, что он искренне верит в этот бред», подумал Коул, записывая слова Себастьяна. Допрашиваемый выдал, что СТЭМ и «Мобиус» связаны, рассеяв его сомнения. «Этой детали мне не хватало». — Вы знаете, что произошло с теми, кто был тогда вместе с вами? — Нет, — коротко ответил Кастелланос. Коул нахмурился. Это ложь, Себастьян знал не меньше его самого, и среди прочего знал, что произошло с другими. Коул полистал книжку и нашел страничку с их именами. Джозеф Ода, Джули Кидман, Лесли Уизерс и Марсело Хименес. Кастелланос проследил историю каждого из них. — Вы лжете, Кастелланос. Вы хотели присутствовать на похоронах напарника. — Вот только его не нашли, — пожал плечами Себастьян. — Ладно, я пытался найти их. Пытался, понимаете? Хименеса убил Рувик, прямо внутри СТЭМ. Тела Джозефа не нашли. Кид как-то связана с «Мобиусом», но я не знаю как. Не нашел их, простите великодушно, — с сарказмом добавил он. — Уизерс сбежал. — Сбежал? То есть где-то сейчас по городу, — Фелпс взмахнул рукой, показывая масштабы поисков, — бегает человек с психическими отклонениями? — Ну как сказать, — хмыкнул Кастелланос. — Вы ведь не поверите. — И все же? — Рувик захватил тело Уизерса. Так что это он сейчас ходит по городу. Но с психическими отклонениями вы попали в яблочко. Фелпс задумчиво уставился в книжку. Кастелланос веселился. Он прошел через множество таких допросов, и все они оканчивались ничем. Его принимали за больного, сумасшедшего, патологического лжеца, один раз — за наркомана, и постоянно припоминали злоупотребление алкоголем. Но любые проверки проваливались: детектор лжи не реагировал, психологические тесты проходил, а с алкоголем он завязал. — Можете идти, — наконец ответил Коул. — В случае необходимости мы с вами свяжемся. Кастелланос ушел, не закрыв дверь. Коул слышал, как он спросил у дежурного, где в здании черный выход. Бывший детектив всегда был настороже. Начальство часто подкидывало Фелпсу сложные дела, но «Маяк», как его называли в департаменте, по сложности могло дать фору любому из преступлений, что он раскрывал раньше. В голове крутилась неприятная мысль: чтобы раскрыть дело, ему придется поверить Себастьяну.