ПРОЛОГ
Снег окутывал белым полотном улицы за окном. Ветер подхватывал тяжелые хлопья пушистого снега и пускался с ними в неистовый танец. Метель рисовала причудливые узоры на стекле, погружая обитателей замка, словно, в волшебную сказку. За стенами величественной крепости мир казался большим и страшным колдуном, который завлекал всё вокруг в белоснежный омут грёз. Зато внутри было тепло и уютно. Приятно потрескивали дрова в камине, согревая комнату будущего графа. Здесь колдун не мог достать его. Здесь он в безопасности. В этом месте сосредоточилось всё добро и тепло мира. В комнате, где пахло молоком и, немного, оливками, мать обнимала своего единственного сына, и они оба погружались в мир сказки и их общей мечты… Молодая красивая женщина склонила голову на другую сторону, не прерывая своего рассказа: - … юноша мечтал, что однажды, бороздя океан, он сможет найти самый драгоценный клад всего мира. В его краях это величественное сокровище называли словом «Любовь», и считали что тот, кто сможет его отыскать обязательно будет самым богатым на всем свете. Надеясь на удачу, юноша отправился в далекое плаванье. Долгие годы он бороздил океан в поисках сокровища, но всё было тщетно. Потеряв веру, юноша решил, что не сможет вернуться в родные края – не сможет посмотреть в глаза людей, которые возложили на него свою надежду. Ночью, когда его команда спала, юноша подошел к краю корабля, и, глядя на луну, словно смотря в глаза священнику, стал читать молитву. Затем он расправил руки, и, подобно птице, полетел камнем вниз. Долго несло его течение, не щадя тело. И вот, когда Всевышний сжалился, наш герой ощутил, как становится легким его тело. Он закрыл глаза. Но вдруг его окутал теплый белый свет, и неведомый голос позвал: «Ты храбро сражался и долго искал сокровище. Готов ли ты сейчас принять участь, что постигнет тебя?». «Готов!» - храбро ответил юноша. И в это мгновение что-то доброе и нежное заполнило его грудь. Он вновь ощутил, как горячо бьется сердце. «За твою отвагу, я дарую тебе сокровище, о котором ты так мечтал. Береги его!» - вновь обратилось к нему нечто. - «И помни, что Любовь нуждается в заботе! Без тепла она гибнет…» Юноша увидел как рядом с ним, из белых облаков образовалось чистое светлое существо. Оно улыбалось и источало блеск всех звезд галактики, затмевая даже солнце. Юноша протянул руку, и Любовь обняла его. Женщина улыбнулась сладко сопящему мальчику на своих руках и провела ладонью по его щечке. Малыш приоткрыл глазки, сонно, улыбаясь. - Я тоже найду Любовь, мама? – прошептал он. - Конечно, мой родной. - И я смогу плавать на большом корабле? Женщина кивнула в ответ. Она поцеловала сына и тихонько уложила его в постель, укрывая мягким теплым одеялом. - Спокойной ночи, мамочка. - Спи сладко, любимый. Мальчик медленно закрыл глазки, погружаясь в крепкий сон, а женщина, ещё немного постояв у кроватки сына, вышла из его спальни.СПУСТЯ 20 ЛЕТ
- Мой ответ окончательный, Джин! Даже не думай спорить! - Но отец!.. - Не хочу ничего слышать! Ни о каком плаванье и речи быть не может! – мужчина встал из-за своего стола. – Ты вернулся для того, чтобы вскоре заменить меня на службе у Короля! И забудь уже об этих детских сказках! - Они не детские! – молодой человек стремительно подошел к отцу, вставая напротив. – Я хочу отправиться в путешествие, пока у меня есть на это время и возможность! Неужели тебе так сложно поверить мне? - Я верю! – закричал мужчина и вновь опустился в своё кресло. Он склонил голову и прикрыл глаза, непроизвольно кладя руку на сердце. - Тебе плохо? Отец, ты принимаешь лекарства? - Всё хорошо… - Я позову врача! - Не нужно. Ничего нового он мне не скажет… - Может все-таки стоит его позвать? - Нет. Наступило молчание. Из открытого окна доносился шелест листьев и редкие голоса людей с улицы. Джин продолжал стоять напротив отца, не сводя с него встревоженного, обеспокоенного взгляда. - Это опасно, - вдруг заговорил Аканиши-старший. – Я не хочу, чтобы ты пострадал... - Отец, я долго готовился к этому и справлюсь с любой проблемой. Позволь показать тебе, что я способен на что-то большее, чем подписывать редкие указы и являться на балы Его Высочества. Позволь исполнить мечту… - Да. Это была ваша мечта, и никто не мог вас переубедить. Вы с матерью твердили об этом, без умолку... - Мама подарила мне эту мечту, и после её смерти, я пообещал себе, что обязательно исполню задуманное. - Я помню. Ты плакал и шептал, что отправишься в плаванье. Сынок... Ты помнишь её? - Маму? – утвердительный кивок. – У меня размытые воспоминания. Она умерла так давно… Но я хорошо помню её голос и руки, и ещё, как она целовала меня. А иногда мне мерещится, что она обнимает меня и поёт. В такие минуты мне хочется плакать. Я знаю, что не должен этого делать, но слёзы сами бегут. Странно, да? Пожилой, но все такой же красивый и статный мужчина, медленно поднялся и неспешно подошел к окну. Он облокотился на каменный подоконник, вдыхая свежий воздух из сада и глядя куда-то вдаль. Затем неспешно стал говорить. - Не странно, Джин. Это нормально. Иногда мне становится так невыносимо тоскливо, что хочется лезть на стены… Она была для меня всем на свете. Она была моим солнцем на небе, а теперь… теперь она – целое небо. Я верю, что твоя мама наблюдает за нами и оберегает, - улыбка появилась на его лице, сквозь набежавшие слёзы, и он уверенно закончил свою мысль. - А как же иначе – ведь она ангел! Джин стремительно подошел к отцу и обнял его со спины. - Я позволю тебе отправиться в плаванье… - Отец? – парень от неожиданности отпрянул. - Но при одном условии! - Конечно, всё, что пожелаешь! - После возвращения ты заменишь меня, забудешь о всяких путешествиях и сокровищах, и будешь усердно служить при дворе Его Высочества! - Конечно, отец! – на бегу выкрикнул парень, стремительно открывая тяжелые двери кабинета, направляясь в свою комнату. - Ты мне обещал, Джин! – вслед сыну крикнул мужчина. Он тяжело вздохнул, и вновь положив руку на сердце, взглянул через открытое окно на безоблачное небо. - Видишь, каким взрослым он уже стал, дорогая?.. Помоги ему! Верни мне его целым и невредимым! Джин быстро доставал из ящиков стола чертежи и карты. Счастливая улыбка не покидала его лица, и он хотел поделиться своей радостью со всеми. - Давид! Давид! - Да, Милорд, – в комнату быстрой, но твердой походкой, вошел уже не молодой мужчина в черном костюме и белой рубашке. Его размеренная хода и учтивое выражение лица выдавали задатки хорошего дворецкого. Мужчина выглядел серьезным, но его лицо при этом излучало лишь положительные эмоции. - Давид, пошли кого-то к Ямашите! Пусть скажут, чтобы он начинал подготавливать корабль, завтра мы отправляемся! - Мои поздравления, Ваша Светлость! – мужчина учтиво поклонился. - Вы так долго об этом мечтали! - Это точно, - Джин расхохотался, будто мальчишка, и, быстро подойдя к дворецкому, по-детски наивно обнял его. Мужчина улыбнулся и обнял парня в ответ. Отец Давида служил дворецким в семье Аканиши, ещё при дедушке Джина, после чего он занял его должность. И хотя мужчина всегда старался чертить грань между собой и хозяевами, отдавая себе отчет в том, что он лишь прислуга, его уже давно считали членом семьи. Поэтому сейчас пожилой дворецкий совсем не стеснялся обнимать парня, по-отечески радуясь осуществлению его давней мечты. - Ваша покойная матушка была бы очень рада, - Джин кивнул. – Я пойду... Он остановился и обернулся, с заботой и лаской глядя на молодого хозяина. - Обещайте беречь себя? - Я вернусь домой, Давид! обязательно вернусь! - Да, господин…***
*** - Давайте, наконец, выпьем! – Джин поднял наполненный до краев стакан вверх, подавая пример друзьям. – Пусть удача улыбается нам весь этот долгий путь! - Ваше здоровье! - Ура-а! Четверо парней задорно столкнули свои стаканы, наполовину разливая крепкий напиток. Один из молодых людей сделал небольшой глоток, возвращая стеклянный сосуд на стол, и сразу закидывая в рот несколько ягод винограда. - Что такое, Уэда? Силёнок не хватает? Принцессе не пристало пить ром, да? – сладко усмехается темноглазый юноша с черными, как смоль волосами. - Что ты сказал, Нишикидо?! Уэда рывком подскочил со стула, хватая обидчика за ворот распахнутой рубахи и притягивая его к себе через весь стол, так что их лбы сталкиваются. - Я что обидел тебя? – Нишикидо говорит нарочито детским тоном и кривит тонкие мягкие губы, будто ребенок, надувая их. – Принцесса обиделась на меня? - Скажи это ещё раз, и я ударю тебя! - Что сказать? Принцесса, не обижайся… Татсуя закидывает руку для удара, но его кулак перехватывает Джин. Последний, резким движением усаживает разбушевавшегося друга обратно на стул, и вручает стакан с ромом, заставляя осушить его до дна. - Хватит! Вы ругаетесь, как кошка с собакой! Прекратите это немедленно! - Джин, прав, – подает голос четвёртый парень, рассудительно оглядывая своих друзей. – Мы ведь знакомы уже не первый год, я бы даже сказал не первый десяток лет! Не надоело вам постоянно грызться? - Верно, Ямапи! – поддакивает товарищу Джин. – Миритесь! Рё... Нишикидо долго смотрит на Уэду, словно ожидая, что тот первый решит пойти на примирение, но когда этого не происходит, он тяжело вздыхает и машет головой. Собравшись с силами и быстро допив остатки рома, он подает голос, глядя на парня. - Прости, я не хотел тебя обидеть… это как-то само собой. Привычка, наверное, – Рё виновато улыбается. – Простишь? - Не называй меня так больше! - Не буду… Уэда смотрит на товарища, затем усмехается и машет головой. - Врешь, - отвечает он, а затем, молча, наполняет свой стакан ромом. – Ты врешь, но я не обижаюсь. Ваше здоровье! Уэда приникает губами к стеклянному сосуду, сквозь, слегка приоткрытые, глаза, поглядывая на Рё. Их взгляды сталкиваются, и по молчаливым переглядываниям становится ясно, что это не последняя их ссора и она ничуть не ненавистна им… Эти удушающие кошмары преследует Джина с самого отплытия. Словно предвестие чего-то неизбежного, они каждую ночь заставляют парня просыпаться от собственного беспомощного крика. Каждой клеточкой тела он ощущает ту боль и тот страх, что окутывают его в этих снах… Путешествие продолжается уже долгие месяцы, из-за чего команда успела подрастерять былой пыл. Никто так и не знает, что именно хочет найти их капитан. Драгоценности или неизведанные земли? На все вопросы следует один неизменный ответ: «Когда придет время, вы узнаете об этом сокровище!». Это до сих остается тайной для всех. Джин, не раздеваясь, ложится на свою постель. Он устало закрывает глаза, слушая шум волн, и мысли, большими запутанными клубками, путают его сознание. «Как же так?» - мысленно злится юноша. – «Сколько ещё будет длиться это путешествие в никуда? Когда я найду его? Это сокровище... Мама, я совсем запутался. Руки опускаются, и я ощущаю, что пуст и беспомощен. Что мне делать дальше? Продолжать путь или взять курс на обратную дорогу?..» Парень не замечает, как силы медленно покидают его, и он отправляется в мир Морфея. Однако и это не помогает обрести покой. «… Джин ощущает запах сырого дерева. Он растерянно машет головой, темнота вокруг него становится ещё плотнее и он не в состоянии различить даже очертания собственной руки. Дышать становится все тяжелее, сердцебиение учащается, и он ощущает, как холодеют его ноги. Неожиданно вдалеке загорается свеча, заставляя юношу на пару секунд зажмуриться от неожиданного яркого света. Когда он вновь открывает глаза, свет кажется уже не таким болезненным. Джин удивленно разглядывает собственную каюту. Мебель сломана и вместе с одеждой раскидана. Парень хочет сделать шаг, но ноги не слушаются его. Джин смотрит вниз и видит, как вода резво поднимается, заполняя каюту. Он дергает ногами, но ничего не помогает, - они, словно, прибиты к полу. Вода постепенно становится холоднее, и Джин начинает ощущать неприятное покалывание. Ноги немеют, колени подкашиваются. А вода все быстрее заполняет помещение, и Джин не успевает набрать воздуха. Он захлёбывается. Слёзы непроизвольно текут из зажмуренных глаз. Хотя сейчас неясно – слёзы это или просто вода. Легкие моментально заполняются лёдяной жидкостью. Тело перестает слушаться, становится невесомым и колышется, словно прибитая к полу тряпка. Джин чувствует ноющую тупую боль в груди и слышит крик…» Парень просыпается от собственного плача. Его тело покрыто холодным потом, а сердце стучит так, словно вот-вот выскачет из груди. Джин оглядывает каюту и облегченно вздыхает – очередной кошмар. Он больше не ложится, опасаясь, что сон может повториться, или того хуже – продолжиться. Тогда Джин неспешно поднимается на палубу, подходя к носу корабля. Ночью, когда команда спит, и никто не может видеть его, он ощущает себя свободным. Здесь и сейчас. Когда звездное небо отражается в морской глади, мир кажется одним черным шелковым полотном, на котором разбросали сотни алмазов и тысячи сверкающих сапфиров. Джин полной грудью вдыхает прохладный ночной воздух, наслаждаясь морским ароматом, который, как невидимой рукой, окутывает его тело и забирается в легкие. Вдалеке на горизонте серебром блеснула молния, и неожиданно резкий порыв ветра сорвал с головы парня черную бандану. Густые темные волосы моментально вихрем закружились в диком танце, путаясь. Уже ближе сверкает молния, и внезапно с неба срывается дождь. Ветер усиливается, и корабль начинает пошатывать. Джин слышит, как на палубу выбегают члены команды, и спешит помочь им, но вдруг что-то происходит, он теряет равновесие, а уже в следующее мгновение жгучая боль во всём теле заставляет его потерять сознание. Перед тем, как провалиться в беспамятство Джин видит белый свет и до боли знакомый силуэт матери. - Мне рано к тебе, мама… Пелена застилает сознание, и он уже ничего не чувствует, только боль, там, где тихо-тихо бьется сердце… Джин слышит приглушенные, ели различимые голоса, ощущает прикосновение прохладных рук, а ещё чувствует, как горит огнем всё его тело. - Он выглядит измученным… - Раны были серьезными, но я сделал, что мог… Теперь всё зависит от твоего друга… Джин, наконец, может различить голоса. Диалог ведут двое юношей. Один из них, без сомнения, его лучший друг – Ямашита. Но кто второй, Джин не понимает. Что-то горячее вновь начинает разливаться в груди, и парень слышит жалостливый стон. Свой собственный стон боли. - Святые угодники, да у него жар! Нужно наложить компресс… - Стой! Всё что нужно я сделал. Хворь должна сама выйти из его тела. Это естественный процесс… - Что за черт! Какая ещё хворь? Он может умереть! - Доверься мне… - Он мой друг, я не могу просто бездействовать! - Молись за него. - Но… - Он сильный и справится с этим. Верь в него и проси Бога о помощи… Голоса постепенно становятся тише, и спустя время, Джин вновь впадает в мучительное беспамятство. Он ощущает лишь прохладу чужих рук и горячую боль. Это так символично.***
Рё неспешно пробирается сквозь заросли, всё отчетливее ощущая запах солёной воды и слыша звук прибоя. Ему требуется всего пару минут, чтобы выбраться из зеленого царства в мир морского раздолья и, кажется, бесконечного песчаного пляжа. Парень набирает полную грудь целебного воздуха, каждой клеточкой ощущая прилив сил и энергии. Он будто заново родился. Постояв немного, Рё побрёл вдоль берега, наслаждаясь тем, как вода нежно касается его ног... Когда солнце начинает клониться к заходу, парень всё также неспешно возвращается обратно. Его черные, как смола, волосы развивает прохладный вечерний ветер. Рё останавливается и смотрит на горизонт. До чего же прекрасен океан! Великий, необузданный старик. Он не подчиняется правилам и делает то, что ему вздумается. Он свободен в своих поступках. Нишикидо обводит взглядом весь пейзаж вокруг себя, когда замечает неподалеку Уэду. Юноша сидит на теплом песке, прижимая к груди колени, и неотрывно наблюдает за движением волн. Его рыжие волосы развивает вечерний ветер, открывая взору тонкую шею. Рё вдруг ощущает, что он должен быть с другом сейчас, будто это жизненно необходимо им обоим. Он тихо подходит к парню и молча, садится на еще не остывший песок. Их разделяет расстояние всего в несколько сантиметров, но Нишикидо, кажется, что их сердца соединены какой-то невидимой нитью. И эта мысль согревает его этим вечером… Солнце уже село. Ветер стал ещё холоднее, но молодые люди всё продолжали сидеть на песке, смотря далеко за горизонт, словно видя там что-то, что способны заметить лишь они двое. Уэда тихо вздыхает и, откинув голову назад, смотрит на звездное небо над их головами. - Удивительное место, не правда ли? Тихий, словно сотканный из бархата, шепот Татсуи заполняет сознание Рё. Парень слабо кивает в ответ, мысленно прокручивая заново этот короткий вопрос в своей голове. - Я бы хотел остаться здесь. А ты? – Нишикидо вновь лишь кивает. Недалеко пролетает чайка, оглашая вечернюю тишину своим криком. - Все эти недели пока мы тут, я думал… Как же я счастлив теперь. Возможно, что этот мир иллюзия, и мы всего лишь куклы, которыми управляют, откуда- то сверху. Но даже если это так – я рад. Я действительно рад, что всё складывается именно так, а не иначе. Мы все здесь, с этими людьми. Они немного странные, да?.. Но они такие живые, такие настоящие. В них нет той фальши и притворства, что была в нашем мире. Они живут и поступают, так как велит им их сердце. Разве не чудесно, Рё?.. - Ты прав, это прекрасно… Нишикидо неотрывно смотрит на парня, ощущая, как быстро начинает стучать его сердце. Сейчас перед ним не его друг, а античная статуя – прекрасная и недосягаемая – с фарфоровой кожей и глазами, в которых отражается весь блеск звездного неба. - А ты хотел бы остаться здесь? Со мной? - Куда ты, туда и я. Уэда улыбается и отводит взгляд, вновь глядя на буйные волны. - Какой ты стал романтичный… Меня это должно насторожить? - Тебе не понравилось, что я сказал? Тебе это неприятно? - Нет. Но это так необычно для тебя. Ты изменился… - Обстановка меняет людей, не так ли? Мы попали в мир, где не нужно подчиняться законам, кому-то что-то доказывать или бороться за каждый кусок своего хлеба. Мне кажется, что я сбросил цепь, которая сковывала мои чувства... - Я люблю тебя, - тихо шепчет Уэда, но затем добавляет. – Я хотел сказать, что мне нравятся перемены в тебе. Таким ты мне нравишься больше. - Таким?.. Уэда, а если я скажу тебе, что ты тоже нравишься мне? Таким! Здесь и сейчас. Что ты мне ответишь? - Что я не хочу покидать это место… Уже давно стемнело, и с трудом можно было различить хоть что-то, но молодые люди, долго и неотрывно смотрят друг на друга. Даже в темноте они наслаждаются присутствием друг друга, сердцем ощущая взгляды и несмелые улыбки. - Ты говорил, что мы куклы в этом мире, - вдруг начал Рё, после продолжительного молчания. – Но даже, если это и так, я рад этому. То, что произошло, навсегда изменило меня. Я теперь знаю, что важнее всего для меня. И я ни за что не отпущу это сокровище… Ты веришь мне? - Я верю… Шум морского прибоя, окутал их. Рё казалось, что они остались одни на середине двух путей. Один – это мир фальши и интриг, где щадят убийц и казнят невиновных, где много роскоши и денег, но почти нет любви и искренности; а второй – свет заботы и ласки, мир, где не нужно прятаться и бояться, место, где ценят чувства и душу. Это словно на границе между двумя мирами, временем разделяющим весну и осень, на середине меж двух сторон. Они сейчас здесь вдвоём, но когда-нибудь придется выбирать одну из дорог. Однако не стоит забывать, что даже если ты на границе между черным и белым, всегда можно выбрать дорогу – вдоль – путь, где в равной степени перемешаны оба цвета…***
Когда первые лучики восходящего солнца стали несмело проникать сквозь небольшое окно в маленькое бунгало, измученный болезнью парень, заморгал и неспешно приоткрыл глаза. Его пересохшие потрескавшиеся губы разомкнулись, и он издал жалобный стон. Неожиданно кто-то медленно стал поить его прохладной водой со сладким привкусом мяты и лайма. - Не спеши, сынок. Я ещё дам попить позже… Джин, наконец, смог полностью открыть глаза и увидел рядом женщину. Она слабо улыбалась ему, отжимая в деревянной миске лоскут белой ткани. Бессонная ночь измотала её, это было заметно по её движениям – слабым и медленным. - Это поможет снять головную боль и взбодриться, - незнакомка положила на лоб юноши прохладную ткань. - Я сейчас перевяжу твои раны. Женщина встала и ушла за ширму, но спустя полминуты вернулась, держа в руках чистые бинты и деревянный сосуд с какой-то жидкостью. Пока она обрабатывала раны, Джин успел рассмотреть ее внимательнее. Это была немолодая женщина, с уже поседевшими волосами. Маленькая, хрупкая, но совсем не худая, у неё была приятная улыбка и добрые лучистые глаза, в которых плескался огонь материнской любви, заботы и искреннего желания помочь. Однако было кое-что еще, что нарушало всю картину её образа. Огромный уродливый шрам на лице, - от левой брови, через глаз, до самого подборка, виднелись четыре глубоких затянувшихся раны, словно от когтей. - Ну, вот и всё! - Спасибо, - с трудом произнес Джин. - Зови меня Тэя, сынок… Парень улыбнулся и слегка кивнул. - Меня зовут Джин. - Я знаю. Не напрягайся, милый, раны ещё не затянулись... - Давно я здесь? - Давно, дорогой. Ты был в очень тяжелом состоянии, но справился. У тебя получилось побороть недуг... Джин хотел спросить Тэю, где его друзья, но неожиданно дверь открылась, и в бунгало вошел молодой парень. Он одним быстрым взглядом осмотрел Джина и молча, направился за ширму. Послышался шум падающей деревянной миски и всплеск разлитой воды. Тэя последовала за юношей. Головная боль притупила слух, однако Джину все-таки удалось различить тихий шепот незнакомца. Аканиши вдруг ощутил тревогу во всем теле, его сердце забилось чуть чаще и тело свело судорогой. Что-то мучило его и мешало дышать. Джин замотал головой, отгоняя от себя плохие мысли. В этот момент из-за ширмы вышел юноша. Он быстрыми шагами прошел через всю комнату и сел возле окна, справа от Аканиши. - Хочешь пить? – голос Тэи напугал Джина. Он согласно моргнул, не имея сил что-либо сказать. Женщина стала медленно поить Джина, в то время, как юноша у окна, неспешными, но точными движениями, молча, натачивал свой нож. Джин поперхнулся и закашлялся. Тревожные мысли не отпускали его. Он искоса взглянул на парня, а затем заговорил, сам не зная, к кому обращается. - Я очень благодарен вам за помощь! Вы спасли мне жизнь... Моя семья очень знатна и имеет большое состояние в Новом Свете, и я уверен, что отец уже ищет меня и в скором времени найдёт. Поэтому, когда это произойдёт, я смогу отблагодарить вас… - Нам не нужны ваши деньги! – незнакомец грубо прервал Джина, поднимаясь на ноги. - Но я лишь хотел… - Это наши земли! Мы никогда не предадим наш род и честь! Никогда не позволим чужеземцам захватить землю предков! - Я не это имел … - Подачки нам не нужны! Слышал? Джин пораженно смотрел на юношу. Его глаза будто горели неистовым пламенем, а кожа светилась изнутри мягким теплым светом. Он выглядел неземным существом. Тэя молча, вышла из бунгало, а Джин всё продолжал смотреть на юношу. Он видел, как шевелились его губы, как постепенно менялось выражение его лица. - Может ты, наконец, перестанешь на меня таращиться? Аканиши отчетливо услышал этот вопрос. В голосе юноши звучали нотки иронии, хотя лицо не выражало ничего, кроме злости. - Извини… Джин не узнал собственный голос, будто кто-то чужой говорил за него. - Прости, у меня и в мыслях не было обидеть тебя или навредить. Я не хотел сделать тебе больно... Юноша поднял взгляд, прерывая свое занятие. Злости уже не было, его лицо приобрело спокойный вид. Он кивнул и резко отвернулся, подходя к окну. - Так значит, ты уплывешь? - Как только появится ближайшее судно. - Но… но ты должен знать, что тебе нельзя много двигаться… и тебе стоит остаться здесь, пока не заживут раны. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы разошлись швы… - Я буду рад остаться. - Хорошо, - юноша помахал головой, выражая свое согласие, и прикрыл глаза, вдыхая горячий воздух с улицы. – Меня зовут Казуя... Джин открыл дверь и ощутил как его тело окутал приятный, по- вечернему прохладный, ветер. Он вдохнул полной грудью и сделал пару шагов, покидая пределы небольшого домика. Непривычно громко и живо встретил его мир. Парень обвёл взглядом небольшой посёлок, подмечая, насколько прекрасно было это место. На переднем плане этой картины, Джин видел несколько женщин, которые у костра готовили ужин, среди них была и Тэя; чуть дальше весело резвились дети, их смех утопал в буйных зарослях деревьев и разносился по всей округе. Совсем далеко, видимо у самого пляжа, виднелись фигуры мужчин. «Наверное, они ловят рыбу», - подумал Джин. Всё казалось столь необычно, сколько и прекрасно. Джин ещё никогда не ощущал такого спокойствия. Сама атмосфера этого места, рядом с этими людьми, создавала ауру умиротворения. Словно ты абсолютно свободен и не существует никаких обязательств. Но разве такое возможно? - Выходит, что возможно, - тихо произнес Джин, отвечая на собственный вопрос. - Ты уже ходишь? Похвально! Голос друга вырвал парня из пелены собственных раздумий. Ямашита подкрался совершенно неожиданно, но его появление лишь усилило радость Джина. Друзья безо всяких слов крепко обнялись, и этого хватило, чтобы понять, насколько они оба были счастливы… - Что произошло той ночью? – спросил Джин, когда товарищи неспешно побрели по расчищенной тропинке среди высоких деревьев. – Я почти ничего не помню. - Это была самая страшная ночь в моей жизни, – честно признался Ямашита и повел плечами, будто ощущая груз от тех скорбных воспоминаний. – Всё происходило настолько быстро, что было трудно понять, в чем же причина и что необходимо делать. Всему виной был неожиданный шторм, который нагнал нас на риф. Корабль стало раскачивать, а затем он пошел ко дну… - Друзья присели на невысокие пеньки, возле костра, где женщины что-то готовили. Ямашита продолжил свой рассказ. - Ещё во время шторма, несколько матросов погибло, упали за борт и разбились. Затем упал ты… - Я? - Да, и это было самое страшное! Когда возник шторм, и нас стало качать, ты всё пытался помочь команде, бегал от одного матроса к другому, помогая им, натягивая веревки, чтобы поскорее убрать паруса, но вдруг что-то произошло, и ты стал падать. Вот просто падать назад! Представляешь? – глаза Ямапи загорелись в ужасном лихорадочном страхе, будто всё о чём он говорит, снова повторяется. – Дальше ты ударился о перила, - продолжил парень, - и выпал за борт. Это была ужасно, Джин! Я никогда не ощущал более жуткого страха... Ямашита взглянул на друга, а затем от переполнявших чувств опустил голову, закрывая лицо руками. Джин смотрел на него и не мог поверить, что все, о чём говорил его товарищ, на самом деле, было правдой. Словно какая-то сказка. Очень печальная сказка, но Джин всё же надеялся, что у неё будет хороший конец… Какое-то время, они лишь молча, сидели, не решаясь нарушить хрупкое равновесие царившей тишины. Каждый думал о своём, о чём-то размышлял и приходил к каким-то собственным выводам. Когда на поляну, из пышных зарослей леса, вышел Казуя, Джин натянулся подобно ниточке. Он слегка опустил голову и из-под челки стал наблюдать за передвижениями парня. Что-то в этом юноше казалось ему интересным, чем-то он смог зацепить Джина, и теперь тот хотел лучше узнать своего нового знакомого. Когда к Казуе подошла юная девушка, лет семнадцати на вид, и стала вертеться вокруг него, что-то весело рассказывая, Джин сжал кулаки. Он недовольно сощурил глаза, разглядывая её. «Ничего особенного!», - мысленно подытожил парень. Девушка, что вертелась вокруг Казу, была на голову ниже его и выглядела болезненно худой. Её кожа, как и у парня, словно светилась изнутри, но её «свет» был неестественно синеватым, так, словно она замерзла. Однако, стоило признать, что девушку это ничуть не портило и она была весьма мила. У неё были длинные пепельно-коричневые волосы, собранные в неряшливый хвост и завязанные тонким лоскутком ткани, создавая подобие бантика. Большие серые глаза придавали её облику ещё больший болезненный вид, но их глубина и яркость, заставила Джина согласиться, что в этом и заключался весь шарм этой юной особы. Пока Джин пристально рассматривал девушку, Ямашита, тем временем, наблюдал за другом и ухмылялся. Он решил, что товарищу понравилась юная красавица. - Не советую подходить к ней ближе, чем на метр, - с улыбкой произнёс Ямапи. - Ты о чём?.. Почему? - Казуя не позволит тебе. Он готов убить кого угодно за неё! – Джин удивленно вскинул брови и вновь взглянул на пару. В это самое мгновение, Казуя достал из кармана какой-то странный тёмно-бордовый плод, и протянул девушке. Та, в свою очередь, радостно схватила лакомство обеими руками, и бросилась парню на шеи, крепко обнимая и целуя в щеку. Джин всё также удивленно смотрел, пока до его слуха не долетело продолжение слов товарища... - Хотя я его понимаю. Когда моя сестра была ещё жива, я оберегал её ото всего... - Что? – переспросил Аканиши. - Оберегал, говорю! Ты же помнишь, да?.. Я даже на тебя злился, если ты задирал ее или прятал игрушки. Мы как-то подрались из-за этого, помнишь?.. - Сестра? – Джин в ещё большем потрясении посмотрел на пару вдалеке, и постепенно удивление сменилось иронией. Он усмехнулся своей недалекости и обратился к другу. - Он её старший брат, да? - Я же сказал! Чем ты вообще слушаешь, Джин? – возмутился Ямашита. Парень нахмурил темные брови, поражаясь такой невнимательности друга, но списал это на еще не окрепшие силы, и продолжил свой рассказ. - Так вот, когда ты стал падать, я метнулся к тебе, но резкий порыв ветра, откинул корабль назад и нас, снова, стало бросать в разные стороны. Какое- то время мы ещё держались на плаву, но затем один за другим вылетали из корабля. Такой сильный был шторм! – Казуя снова ушел, а его сестра стала помогать женщинам с ужином, и теперь внимание Джина было вновь устремлено на товарища. – Корабль разбился в щепки... Буквально сразу, после этого, ветер стих и дождь прекратился. Из всей команды выжило только пятеро человек, включая меня с Нишикидо и Уэдой. - Как вы попали на остров? - Когда дождь закончился мы, наконец, смогли собраться все вместе. Рядом плавал обломок мачты, и мы крепко вцепились в него. Когда стало светлеть, Рё заметил верхушки деревьев, а спустя время мы увидели людей на пляже. Это мужчины вышли порыбачить. Они-то нам и помогли. Кстати, Казуя был среди них… - А как меня нашли? – Ямашита печально улыбнулся на вопрос друга. - Честно говоря, мы все думали, что ты погиб… как и остальные, - парень с презреньем к самому себе, виновато опустил голову. – Когда нас вытащили из воды и завели в деревню, мы стали рассказывать о себе и о случившемся. Я рассказал им о тебе, о том, что хотел бы найти… твоё тело… - И когда меня нашли? – взвинчено отозвался Джин. - В этом то вся и радость! – воскликнул Ямашита, хлопая в ладоши. – Когда после всего произошедшего нас посадили у костра, чтобы покормить, вот там, - парень указал на то место, где сейчас женщины готовят ужин, - со стороны океана, из леса, показался Казуя. Джин, он нёс тебя на себе! – восхищению Ямапи, казалось, не было предела. Аканиши ощутил, как стали неметь его ноги. Как так? Неужели этот худенький, маленький парнишка, смог донести его? И как он его нашел? - Оказывается, тебя волной выкинуло на берег, только далеко, на другую сторону пляжа, - будто прочитав его мысли, продолжил свой рассказ Ямашита. – Казуя сказал, что нашел тебя в той части пляжа, где расположены старые пещеры и много скалистых рифов в воде, поэтому у тебя так много ран… - Но как такое возможно? Как он меня дотащил? И как нашел? – не унимался Джин. - А ты разве этого не знал? - Нет… - Я думал, что Казуя тебе рассказал. Он ведь постоянно был в твоей хижине… - Да, - отстраненно кивнул Джин, - но он всегда что-то делал – точил, вырезал… Мы почти не общались... - Как?.. Хм, то есть ты не знаешь. - Чего не знаю? - Пока это было необходимо, Казуя лечил тебя, ухаживал… он ни на минуту не оставлял тебя одного... Увидев удивленной взгляд товарища, Ямашита криво улыбнулся, и продолжил говорить, не сбавляя своего запальчивого, восхищенного тона. - Он всегда был рядом с тобой, постоянно менял повязки и натирал мазями. Когда ты лихорадил, он менял постельное белье… Только Тэе было дозволено оставаться с тобой наедине, всем остальным строго настрого – только в его присутствии. Даже мне запретил! – возмутился парень. Джин усмехнулся этому заявлению, однако, удивление и чувство ещё большего долга, терзало его. Неожиданно на поляне снова возник Казуя, и, заметив Джина, направился прямиком к компании. - Как ты себя чувствуешь? Голос юноши был совершенно спокойным, однако в его глазах Аканиши заметил некую тревогу. - Всё хорошо. Мне лучше. Вот даже ходить могу! – Похвалился парень. Сзади послышались голоса и чей-то заливистый яркий смех и Ямашита, извинившись, поспешил направиться к этой компании. - Я рад, что ты идешь на поправку! – Джин уверенно замахал головой, соглашаясь с юношей, и хотел, было, его поблагодарить, но что-то внутри него, помешало это сделать. Он прикусил губу и из-под челки взглянул на Казу. - Сегодня готовят праздничный ужин, - продолжил юноша, и Джин заметил, что именно сегодня, сейчас, тот, на удивление, разговорчив. - В честь чего? - Сегодня у нас два праздника. День рождение моей сестры – Наоко. - А второй? – поинтересовался Джин, не услышав ответа от парня. - Твоё выздоровление, - Казуя словно смутился собственным словам, однако, продолжил. – Твоё самочувствие, для нас, также, важно… - Вот как… Спасибо… - Ещё увидимся, – после продолжительного молчания, Казуя вдруг вскочил и быстро куда-то убежал, оставив Джина одного... Этот вечер был особенным для Аканиши. Он не переставал улыбаться и радоваться, окружающим ему людей и событиям. Все эти странный люди, напомнили ему его детство. То беззаботное счастливое время, когда он ещё не знал, что такое боль и утрата, что душа может болеть, а сердце разрываться на миллионы частей. Джин весь праздник наблюдал за Казуей. Он смотрел, как тот ест и смеётся, как он общается и танцует со своей сестрой. Этот тощий, словно с прозрачной кожей, парень занял всё сознание Аканиши, особенно после слов Ямапи. Буквально постоянно Джин терзал себя мыслью, что необходимо подойди и поблагодарить за всё Казу, но что-то постоянно мешало ему. И чаще всего – это был его собственный страх и нерешительность.***
Джин зашипел и зажмурился. - Потерпи немного, ещё чуть-чуть осталось. Тэя старалась не делать резких движений, чтобы не причинить юноше боль. Она неспешно накладывала один слой повязки на другой, слегка натягивая ткань, чтобы та крепче держалась, и связала концы крошечным узелком на груди. Женщина помогает натянуть парню рубашку – одну из тех, что во время шторма, вместе с частями корабля, выбросило на берег. - Выпей… Джин страдальчески приклеивается пересохшими губами к деревянной кружке, жадно глотая прохладную воду. - Ты стремительно идешь на поправку, рана быстро затягивается, - услышав это, Джин перевел острый взгляд на Казу, что сидел в дальнем углу комнаты, возле окна. Но юноша даже не поднял головы, полностью занятый своей работой. Иногда Джину кажется, что тот даже не дышит. - Поэтому тебе стоит больше ходить, - продолжает Тэя. – Если интересно, то можешь прогуляться на пляж… возьми с собой кого-то! – она многозначительно выделила последние слова и, выждав паузу, обратилась к юноше, у окна. – Казуя, устроишь нашему другу прогулку до пляжа? Парень, наконец, поднимает голову, и Джину кажется, что темные глаза выражают полную пустоту и отчужденность. Он даже думает, что Казуя не слышал, о чём сейчас говорила Тэя. Но к его удивлению, парень кивает и соглашается составить Джину компанию. - Вот и славно, - улыбается женщина... Джин неуверенной походкой следует за Казуей. Ему трудно пробираться сквозь густые заросли деревьев, поэтому он старается по возможности обходить их. Но его проводник иногда оборачивается, словно проверяя, не потерялся ли Джин. Когда молодые люди выходят к пляжу, у Аканиши перехватывает дыхание. Он, уже почти на ватных ногах, непослушно подходит ближе к воде, так что прибрежные волны ласково касаются его ног, и шумно вздыхает, глядя на горизонт. Его сердце начинает тепло покалывать, от нахлынувших эмоций. - Хочешь побыть тут или пройдемся дальше? Голос Казуи звучит очень тихо, почти полушепотом и Джин удивляется, как он может слышать его, когда тот находится в нескольких метрах от него. Будто он всегда слышит и слушает этого странного юношу… - Я хотел… - Джин мнётся, не зная как сказать, а затем просто говорит это так, как сама мысль звучит в его голове, - покажи, пожалуйста, где меня нашли… Юноша облизывает губы и тянет пару мгновений, а затем машет головой и поворачивается, неспешно ступая вдоль водной каёмки, наслаждаясь приятными ласками теплого океана. Аканиши идёт ровно за ним, шаг за шагом, с интересом рассматривая парня. С того самого вечера в честь его выздоровления, прошло уже три дня, а у Джина всё не хватало смелости просто подойти и поблагодарить парня за своё спасение… Пока они идут, Аканиши не отрывая взгляда от спины своего спутника, размышляет над тем, как же в таком хрупком теле, поместилось столько сил, чтобы дотащить его бесчувственное тело до деревни. Этот факт не укладывается в его голове, однако, спустя время, эта мысль на время перестала беспокоить… Когда молодые люди стали подходить к той части пляжа, где были расположены скалы, порыв теплого ветра заставил волосы Казуи непослушно взметнуться вверх, оголяя тонкую шею и точеные, слегка острые, плечи. Этот секундный порыв показался Джину, чем-то сродни ведра холодной воды на голову. Возникло странное чувство опустошенности. Он поежился, пряча собственную шею в воротнике рубашки. Казуя помог Джину взобраться на самую высокую скалу, откуда был виден весь остров, позади них, и далекий бескрайний горизонт впереди. - Там тебя нашли, - Казуя указал пальцем вниз, на скалистые рифы у самого берега. Джин вначале посмотрел вниз и мысленно ужаснулся тому, насколько устрашающе выглядело это место и как сильно он, должно быть, был ранен, раз его тело нашли среди этих острых каменных выступов, без признаков жизни. Затем он взглянул на Казую, силясь понять его, но ему это никак не удавалось. «Почему он говорит «нашли», ведь это был он. Он один! И почему он не хочет рассказать мне об этом?» - вопросы, один за другим, возникали в голове парня и он стал ощущать, как она кружится, и он теряет равновесие. - Присядь! Казуя будто подлетел к Аканиши, обнимая его за плечи и помогая опуститься на большой камень позади. Он расстегнул несколько пуговиц на его рубашке, оголяя грудь, давая возможность дышать глубже. - Наверное, на сегодня достаточно прогулок. Будем возвращаться, когда тебе станет лучше, - скомандовал Казуя. Пока Джин пытается прийти в себя, низко опустив голову, Казуя вновь подходит к краю обрыва, вглядываясь куда-то в неизвестность бескрайнего океана. - Я хотел тебе сказать… - растерянность и смятение отчетливо звучат в голосе Джина и он корит себя за это, но ничего с этим не может поделать. – Мне рассказали, что ты спас меня… Спасибо тебе… Джин силится подняться, но Казуя неожиданно оказывается рядом и усаживает его обратно. Взгляд темных глаз, кажется, совершенно ничего не выражает, но на мгновение, Аканиши чудится, что парень улыбается, и в его глазах загораются радостные огоньки, подобно далеким сверкающим звездам. Но вероятно ему это только мерещится, потому что Казуя снова отходит и, немного погодя, коротко отвечает: - Я помог, только потому что должен был. Так поступил бы каждый... Джин хмурится и поджимает пухлые губы. «Что он сказал?.. Он не хотел меня спасать или он тут спасает каждый день по сотне человек, что так пренебрежителен к моей жизни?» - Что это было? – пробубнил Джин, удивленный ответом своего спутника. Всю обратную дорогу молодые люди молчат. Казуя всё также идет впереди, раздвигая ветви деревьев. Когда они доходят до деревни, Джина вдруг окликают. Казуя кивает поспевающим к ним друзьям Джина и, коротко попрощавшись с парнем, продолжает свой путь, оставляя их одних. - Как себя чувствуешь, капитан? – Уэда улыбается и помогает другу присесть на широкий пень. - Раны затягиваются – жить буду… Парни общаются, иногда переходя на громкий смех, что не вписывается в окружающую обстановку. Было как раз то время, когда мужчины уже ушли на охоту, а женщины ещё сидели в своих маленьких домиках. На поляне, недалеко от друзей, тихонько играли дети, и сестра Казуи что-то мастерила рядом. - Мы так рады, что ты остался жив и невредим! – Рё приобнял Уэду за плечи, подразумевая их двоих. Последний кивнул, но чуткий взгляд Джина заметил на щеках парня легкий румянец. - Что с вами двумя? В последнее время вы ведете себя как-то странно, – Аканиши скептически оглядел друзей, улыбаясь своим собственным догадкам и предположениям. - Нет! – слишком быстро произнёс Татсуя, но затем добавил, уже спокойнее. – Мы просто стали чуть больше общаться, тебе показалось… Нишикидо как-то странно взглянул на товарища, но предпочел ничего не говорить, а лишь убрал руки с его плеча. Возникло пустое молчание. Джин обвёл взглядом поляну, которая стала наполняться людьми, останавливаясь на сестре Казуи. Наоко теперь что-то рассказывала детишкам, которые уселись вокруг неё, слушая ее рассказ. - Красивая девушка, - вздохнул один из членов команды, заметив, куда смотрит Джин. Последний согласно кивнул, слегка наклонив голову набок. Капитан смотрел на девушку, силясь найти в её внешности или жестах, хоть какое-то сходство с Казуей. Пока что не получалось. - … интересно, где же их брат? Джин услышал лишь окончание вопроса и обернулся, чтобы переспросить. - У Казу есть и брат? - Да, старший... - Но никто его не видел. Говорят, что с ним что-то случилось и теперь Вождь прячет его, - отозвался Ямашита, стараясь говорить не слишком громко. - Вождь? – голос Аканиши дрогнул, его вопросы больше походили на восклицания. – Мы ведь его ни разу не видели! - Да. Он тоже не показывается и уже давно. - Говорят, он слишком стар. - Он ведь старше Тэи?! - Намного старше. Ей было 16, когда их обвенчали. «Что?» - последняя возможность на то, чтобы сложить весь паззл, увенчалась фиаско. Джин совершенно не понимал, о чем говорят его друзья. - Объясните мне…- жалобно простонал парень. – Кто Вождь? Почему Тэя его жена и, причём здесь брат Казуи? - Да он совсем не в курсе дел! – с усмешкой воскликнул Нишикидо, за что был одарен раздражительным взглядом капитана. – Хм! Ямашита, рассказывай… - Ну что же, начну с того, что Вождя племени зовут Каменаши Сабуро и он не такой старый, каким вы его тут описали. Я знаю, что он не на много старше Тэи, – Парень задумался и замолчал, но затем вновь продолжил. – Как уже говорили, у Наоко и Казу есть старший брат, его имя мне неизвестно. Все они дети Вождя и Тэи… Джин от удивления даже подскочил на месте, но Ямашита никак не отреагировал на это, продолжая свой рассказ. - Года четыре назад, что-то случилось и тигры, обитающие глубоко в чаще леса, перешли черту и стали обитать рядом с поселением. Люди об это не знали, поэтому, когда неожиданно исчезло несколько человек, все отправились на поиски, - парень перевёл дыхание и продолжил говорить; с каждым словом его глаза тускнели, и он словно мрачнел. – Вождь взял с собой еще юного Казую, а старший сын пошел вместе с матерью. Когда Сабуро услышал крики жены, поспешил на помощь, но не успел. Он нашел их вдвоём, окровавленными и без сознания. Джин ощутил, как от страха и волнения, участилось его сердцебиение. - Как оказалось, Тэя не пострадала, но животное расцарапало ей лицо, - отсюда и шрамы на лице. А вот сын, пытаясь спасти мать, угадил в западню, и остался без ног, - парень замолчал и вместе с ним никто не шевелился. – Он должен был стать следующим Вождем этого племени, но храбро ринулся защищать родного человека и теперь лежит прикованный к постели, а отец не покидает его ни на минуту, обвиняя себя во всем случившемся... Ямашита указал на бунгало, которое находится на небольшом возвышении, вдалеке от поселения. - Там они и живут. С того самого дня, никто не видел их. Лишь трем людям позволено входить в тот дом. Тэя приносит обеды и завтраки, Наоко всегда несёт с собой вкусные ягоды и фрукты, - Джин вдруг вспомнил, как три дня назад, Казуя давал сестре необычный фрукт и девушка, взяв его, опрометью куда-то убежала. – А Казуя каждый вечер приносит им большой поднос с ужином и кувшином с вином… - Как это всё печально, - Уэда незаметно смахнул слёзу, пряча покрасневшие глаза. - Значит, теперь Казуя должен стать Вождем? - Да, Джин. Теперь он станет Вождём,- Ямапи, со знанием дела, скрещивает руки на груди. - И я так думаю, что это произойдет очень скоро! - Почему ты так решил? - Сабуро уже четыре года не выполняет своих прямых обязанностей. Вся забота о племени давно перешла к Казу. И ещё, ему уже исполнилось 21, а это значит, что он стал совершеннолетним. - Вот как... – протягивает Нишикидо. – А как же его сестра? - А что она? - Разве девушка не может стать Вождём? - Не знаю, но зачем ей это делать, если есть прямой наследник… Где-то рядом слышатся громкие голоса, а затем раздаётся заливистый смех. Ямашита быстро вскакивает и лишь машет друзьям, на прощание, убегая. - Что это с ним? Куда он ускакал так скоро? – Джин возмущенно бурчит, скрещивая руки на груди. Рё усмехается Татсуе, на что тот, улыбается и подмигивает. - Вам что-то известно? - Скажем так: у Ямапи есть ещё друзья, и он хочет чаще видеться с ним, - Нишикидо по-особенному выделяет последнее слово и Джину остается лишь хмуриться, не понимая, о чём говорит друг. Но он решает не допытываться товарищей, а спросить всё у самого Ямашиты напрямую. Следующим утром, когда Джин проснулся, непроизвольно взглянул на то место у окна, где обычно сидит Каменаши. - Доброе утро, – поприветствовал его юноша, из своего угла. - Привет, - Джин удивленно смотрит на парня, не понимаю, что тот делают у него в такое раннее время. - Я принес тебе завтрак, - Казуя словно прочитал его мысли. Парень увидел на низком столике, рядом с его постелью поднос с завтраком и поблагодарил за заботу. Когда Аканиши встал с постели, чтобы умыться после сна, юноша оказался рядом, готовый помочь. Джин мысленно вновь удивился подобному дружелюбию и перемене в настроении Каменаши, но от помощи решил не отказываться. Парень помог ему умыться и надеть рубашку, а когда Аканиши вернулся в постель, тот подал поднос с едой и налил в кружку горячего травяного чая. И вновь наступило молчание. Джин тихо и неспешно завтракал, делая вид, что ему крайне интересно содержимое его тарелки, а Казуя что-то, молча, вырезал из дерева. - Куда ты хочешь пойти сегодня? – вопрос Каменаши прозвучал настолько неожиданно, что Джин даже поперхнулся. - П- пойти? С тобой? - Если не хочешь... - Нет-нет! Что ты! Я хочу! – Аканиши воодушевленно замахал головой, всячески выражая своё согласие. - Я очень хочу! - Хорошо… Тогда, куда? – вновь задал вопрос Казуя. - Хм, даже не знаю. А куда бы ты хотел пойти? - Я люблю бывать у водопада, на другой стороне от поселения. Но туда далеко добираться… - Значит, решили – пойдём туда! Казуя замолчал, обдумывая это предложение, и спустя пару томительных мгновений, согласился. После завтрака они отправились к водопаду. На этот раз, во время своего пути, парни иногда перекидывались ничем не обязывающими фразами, что-то не очень живо обсуждая. Теперь они шли почти на равных, но Казуя все также опережал своего спутника на пару шагов. Несколько раз им приходилось делать остановки, потому что рана Джина начинала болеть, и ему было трудно дышать. Когда Казуя говорил, что добираться придется долго, Аканиши и не представлял, что дорога будет настолько длинной. В любой другой ситуации такое расстояние показалось бы пустяковым, но сейчас ему было слишком больно и тяжело идти. Когда молодые люди вновь остановились на привал, Казуя подошел к Джину и сказал, что хочет осмотреть рану. - Да всё в порядке! – отмахнулся парень. – Вот отдохну, и всё само пройдёт! - Я сказал, снимай рубашку! – скомандовал Каменаши. – Подобные боли ненормальны, рана уже стала заживать. Снимай, кому говорю! Джин послушно стянул рубашку и Казуя стал неспешно, чтобы не причинить лишней боли, снимать повязку. Он аккуратно сворачивал ткань, чуть ближе обычного, наклоняясь к Джину. Последний, следил за действиями парня, всё больше замечая, какие у того красивые глаза. И горбинка на его носу, которую раньше он почти не замечал, сейчас была видна со всех сторон, но даже она не портила его лица. Джину неожиданно понравилось, как ладони Казуи касались его кожи. Его прохладные пальцы приятно холодили кожу, заставляя часто вздрагивать. Аканиши не понимал, что происходит, но его словно изнутри заполняло что-то тёплое. Он ощущал, будто тысячи бабочек порхают в животе, лаская его своими нежными крыльями. Странное чувство, никогда ранее не возникавшее, постепенно начинало овладевать им… - Я так и знал! – словно ото сна его разбудил громкий вскрик Казуи. Джин взглянул на свою грудь и пришел в ужас. Всё время, когда делались перевязки, ему не разрешали смотреть на рану, и теперь он понимал почему. Один – глубокий длинный и десяток чуть меньших шрамов уродовали его тело. Самый большой начинался как раз на уровне левой ключицы и шел вниз до линии талии, он был противного зеленого цвета от трав и мазей, которыми его натирали, а по тем линиям, где были швы, виднелись багровые рубцы. «Что за уродство!» - мысли Джина загоняли его в глухой угол собственной никчемности и уродства. - Казуя, что это такое? – собственный голос показался Аканиши жалким и противным. Он не мог оторвать взгляда от жуткой картины. Вся грудь и живот были в глубоких шрамах и ссадинах. Джин взглянул на свои руки и увидел, что на левом плече виднеется уже слегка побледневший шов. - Казуя? - Джин, это всё заживет! Не волнуйся! – парень достал из своей набедренной сумки пузырёк с какой-то жидкостью и вдруг обнял Джина за лицо, привлекая его внимание, заставляя взглянуть себе в глаза. – Ты жив, ты можешь ходить и дышать, у тебя есть семья – твоя жизнь прекрасна! Думай только об этом, а я всё исправлю! Казуя ещё какое-то время не шевелился, не отводя внимательного взгляда от Джина. На миг он опустил свой взгляд на его губы, но затем наклонился и стал чем-то смазывать его грудь. Раны жгло, словно от огня, но Аканиши это не замечал. Он продолжал смотреть в ту самую точку, где пару секунд назад находились глаза Казуи. «Что это было? Он стоял так близко, что я чувствовал его дыхание на своих губах, и его глаза… такие красивые глаза! В них было столько нежности! Что же это было?» Они вернулись в поселение поздним вечером, когда на небе уже стали появляться первые звёзды. Казуя помог Джину дойти до бунгало, а затем, скомкано попрощавшись, ушел. Аканиши проводил его долгим печальным взглядом и только потом вошел в свой домик. Не зажигая свечу и даже не раздеваясь, Джин лег на постель, так чтобы можно было видеть сквозь окно далекие звезды. Он тихонько лежал, обдумывая то, что произошло за последний день, неделю, несколько месяцев... Его же чувства казались ему чужими. Такие странные, они делали его ещё более уязвимым, чем он есть на самом деле. И то, что он видел сегодня… Эти жуткие шрамы! «Насколько сильно я должен был удариться о те проклятые скалы, чтобы образовались подобные раны?» - промелькнула мысль в его голове. Джин положил руку на сердце и прислушался к своим ощущениям. Под его ладонью, не очень четко, но различимо звучало размеренное постукивание. «Ты жив, ты можешь ходить и дышать, у тебя есть семья – твоя жизнь прекрасна! Думай только об этом», - в голове возникли слова, которые Казуя сегодня говорил ему. «А ведь он прав, черт возьми!» После всего того, что Джин узнал о семье Казуи, что тому приходиться ощущать и переживать изо дня в день – это невероятная по своей тяжести ноша. Но он делает все это. Несёт её на это бремя, потому что у него есть ради кого делать все это. И его слова «ты можешь ходить и дышать» были словно отсылкой к его брату... - Мне нужно извиниться перед ним, - зашептал Аканиши в темноту ночи. Яркие небесные фонарики полностью заполнили собой небо. Они светили так красиво, что Джин невольно залюбовался. - Возможно, что Ты где-то среди них? – он протянул руку вверх, будто пытаясь коснуться звезд. – Как я хочу, чтобы ты была рядом со мной, мама. Ты мне так нужна… Из уголков глаз покатились слезы, которые тут же затерялись в темных волосах на висках. Он стал слишком сентиментальным в последнее время. Голова стала тяжелеть. Он слишком много думал сегодня, а подобные переживания, лишь убивают в нём позитивный настрой. - В новый день с новыми силами, - прошептал Джин, закрывая глаза. Буквально спустя полминуты по комнате зазвучало тихое размеренное сопение. Ночь длинна, особенно, если сон не идет и сердце болит о том, что не сделано, не сказано. Юноша, с необычайно красивыми глазами, сидел на обрыве небольшого холма, и смотрел на далёкие звезды. Его темные волосы развивал холодный ночной ветер. - Глупый, - прошептал Казуя, прикрывая глаза, - какой же он глупый! Он даже не понимает, что все это пустяки, все это мелочь. Главное – жить! Парень сильнее зажмурился и крепко сжал зубы, так что заходили желваки. - Ну, почему он ничего не видит? – сквозь подступающие слёзы. – Почему он даже не хочет увидеть как мне тяжело? Как я хочу… как мне хочется! Чёрт! Казуя резко открывает глаза и начинает вытирать с глаз слёзы. - Ты не должен плакать! Ты не плачешь! Ты сильный! – с каждым последующим словом, слезы катились с ещё большей силой. – Ну, почему всё так сложно? Казуя в полной растерянности падает на бок, прямо на влажную траву, поджимая колени к груди и обнимая их. Слёзы всё продолжают катиться из глаз и, поэтому плечи юноши судорожно вздрагивают от каждого всхлипа. У него уже нет сил бороться, казаться сильным и кому-то что-то доказывать. Не этого он хочет! Как все-таки несправедлива, бывает к нам жизнь. Мы искренне хотим одного, но получаем другое. Мы жаждем простого счастья, а получаем целый ворох несчастий и клубок не развязанных проблем… - Как мне с этим справиться? Как я могу унять свои чувства, если иногда мне даже не хватает сил, чтобы дышать рядом с ним?!.. Как я могу разлюбить? – последний вопрос Казуя задает холодному небу. Слезы перестали катиться по щекам, и он вновь сел, поднял голову кверху, обращаясь к ночному светилу. - Что же ты молчишь, луна, когда так нужна мне?.. «Ответ давно известен», - Казуе, кажется, что он отчетливо слышит тихий шепот, но это лишь шелест листьев. - Может так и есть, но я не могу принять его…