Противостояние

Обидеть Вику может каждый, Не каждый может убежать. (Владимир Вишневский)       Луна тревожно всматривалась вдаль. Туда, где на границе сада и леса уже заняли оборонные позиции остальные самки. Там была и ее мать, вызвавшаяся наравне со всеми защищать родовое поместье. Полночь хорошо владела оружием и была достаточно сильна физически, тем не менее, ее решение вступить в бой явилось неожиданностью для дочери, ведь гарем сейчас практически трещал по швам. Самец, которого так преданно ждали жены, не возвращался, вестей о нем также не было, что могло означать лишь одно: он погиб. А без самца — что за гарем? К тому же, Полночь его в глаза не видела ни разу, потому даже формально не могла считаться его супругой. И еще, не смотря на теплый и радушный прием, Луна и ее мать по-прежнему считались всего лишь гостями.       Тем не менее, Полночь отправилась охранять границу, строго запретив дочери следовать за собой. И как вот ее понять? Луна вообще-то, если уж на то пошло, тоже сражалась весьма неплохо и могла бы оказаться полезной… Впрочем, ее быстро успокоила Прорва, отведя юной деве почетную роль дозорного. Луне было велено запереть все двери и зорко наблюдать за рубежами, чтобы предупредить о наступлении захватчиц заранее, а при совсем уж неблагоприятных обстоятельствах обеспечить отступление.       Жилое здание, высеченное в цельной скале, походило на древнюю крепость и, при необходимости, могло выдержать даже длительную осаду. Хотя, такого исхода самки всеми силами должны были избежать, так как осада означала бы не что иное, как победу соперницы и потерю всех земель… Но, все же, и такой вариант требовалось предусмотреть, так что разумно было кого-то оставить оберегать тыл.       На верхнем этаже «цитадели» располагалось небольшое помещение с узкими окошками, идеально подходящими для наблюдения. Именно здесь и обосновалась Луна, вооружившись коммуникатором, биноклем и дротикометом. Обстановка пока что оставалась спокойной. Самки затаились на границе сада, так что их было практически не видно. Луна не спускала с возможных подступов глаз, обозревая кромку леса и периодически поглядывая в сторону источников, откуда нападение было маловероятно, но, все же, не исключалось. А из головы никак не шел вчерашний вечер…       Накануне самки собрались в зале для обсуждения оборонной стратегии. Не приходилось сомневаться, что Желанная понадеялась на эффект внезапности. Она уже дважды приходила на разведку и потому была прекрасно осведомлена о распределении сил. Выбор не случайно пал на дневное время: днем Глава Гарема отсутствовала (редкое, кстати, явление для других семейств), как и Жрица, нападать на которую не полагалось. Таким образом, Великая Мать рассчитывала застать соперниц врасплох. Умный ход, нечего сказать… Ее воительницы должны были встретить здесь только Солнышко, озабоченную, в первую очередь, сохранностью детенышей, и Грезу, с большой вероятностью не выдержавшую бы такого психологического удара. В итоге, пара простых манипуляций — и вся территория вместе с имеющимися постройками в распоряжении захватчиц, а блудная дочь с позором возвращается под материнское крыло. Что до Главы и Жрицы, то они, вернувшись вечером, обнаружат, что место занято — фактически приватизировано на правах присвоения заброшенных территорий.       Да, все было продумано отлично. Но Великая Мать не учла один маленький фактор — Джета. Конечно, с его стороны это выглядело как предательство, но… Греза потом рассказала, насколько он привязан к ней. А кого выберет малек в критической ситуации? Унизившего и перепугавшего его Матриарха или любимую сестру, вырастившую его, будто собственного отпрыска? Нет, пожалуй предательством для него все-таки было бы остаться и промолчать.       Благодаря предупреждению Джета, у самок Сумрака появился шанс отбиться, хотя времени на подготовку к «радушному приему» оставалось ничтожно мало. Но, как минимум, они теперь ожидали нападения и готовы были встретить его числом, большим, чем двое. Мальки были надежно спрятаны, а двери и окна главного здания плотно закрыты. Одним словом, неожиданность предстояла самим нападающим, настроившимся на легкую победу.       Но это не значило, что повода для волнения нет совсем…       — Я могу зайти? — смиренно раздалось за спиной Луны.       — Разумеется, нет! — отрезала та. — Тебе, вроде бы, ясно было сказано ко мне не приближаться?       Луна обернулась и строго поглядела на смущенно топчущегося за порогом юнца. Джет опустил голову и приготовился было исчезнуть, пока не наподдали, но в последний момент задержался и осмелился еще раз взглянуть на самку.       — А ты сама не хочешь, чтобы я приближался, или все дело в запрете? — осторожно спросил он.       — Я… Боги, Джет, я не знаю… Ты меня отвлекаешь! Иди лучше к малькам!       — Я не малек… — нахмурился молодой самец. — Ты не ответила.       — Тоже мне, время нашел, — фыркнула Луна, возвращаясь к наблюдению.       — Ты не поняла, — Джет мотнул головой. — Я хотел бы помочь. Две пары глаз лучше, чем одна… Вот я и подумал, если ты сама против меня ничего не имеешь, я могу остаться и быть на подхвате. Я обещаю вести себя, как подобает…       — Засекут — мало не покажется, — остерегла его Луна, делая рукой приглашающий жест.       — Не засекут, — пообещал юнец, проскальзывая в комнату. — Я уйду сразу же, как Старшие покажутся. Мы их все равно увидим раньше, чем они нас.       Луна поглядела на него краем глаза и еле сдержала улыбку, двинув максиллами вверх-вниз. Забавный он, все-таки, был парень. Не такой наглый, как большинство его ровесников, любопытный, точно годовалый детеныш, и совершенно неагрессивный. Большого вреда от его присутствия самка действительно сейчас не видела. Луна отлично знала, как пахнет и ведет себя озабоченный самец, и это было точно не про Джета. Оставалось только гадать, что могло побудить в Матриархе желание с таким спариваться. Он даже вряд ли мог полноценно осуществлять данный процесс.       — Что же тебе не сидится у себя? — поинтересовалась Луна. Молчать было неловко, а, что еще спросить, она не представляла. И, наверное, лучше было вести себя с Джетом, подобно Старшим, обращаясь к нему немного свысока — надежнее.       — Сестра в опасности, а я вынужден бездействовать… Не могу так, — признался Джет. На мгновение Луна поймала его взгляд, но сын Пепла тотчас же отвел глаза и отступил к соседнему окошку, с преувеличенным вниманием углубившись в созерцание сада. По всему было видно, что он мечется между желанием оказать хоть какую-нибудь помощь Грезе, страхом быть наказанным за непослушание и стремлением провалиться на месте перед самкой, находящейся в курсе его недавнего мужского позора. Невозможно представить, что творилось сейчас в его бедной голове. Пошел против Главы отцовского гарема и нашел убежище на вражеской территории, одну самку не смог удовлетворить, вторую сейчас не может защитить, в довершение всего еще и в детскую послали, пережидать с мальками опасность… Ох, о последнем-то Луна и не подумала, когда говорила. Она же ничего такого не имела в виду… Ну, да, кроме того, что Джет еще малек… Да вот только на долю мальков не должно выпадать подобное. А Джет уже столько хлебнул — врагу не пожелаешь…       Луна по натуре своей была доброй девочкой, хотя жизнь и научила ее держаться при посторонних недоверчиво. При взгляде на растерянного Грезиного братишку, ей внезапно захотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Пусть заканчивает себя изводить — никто здесь не помышляет смеяться над ним, никто не назовет его ничтожеством, никто не осудит. Однако необходимая осторожность не позволяла даже лишний шаг сделать в его сторону. Но и молчать было неправильно.       — Ну, а что бы ты сделал? — вздохнула Луна, не зная, в ее ли силах хоть немного успокоить бедолагу с той дистанции, которая только что выстроилась между ними. — Пошел бы с самками драться? Ты прекрасно знаешь, что тебе не позволено влезать в женские поединки.       — Я и думаю… — пробормотал подросток. — Думаю… Что бы отец на моем месте делать стал?       — И что надумал?       — Пока только то, что отец просто бы на моем месте никогда не оказался…       Греза перемигнулась с Осенью и присела на корточки, полностью скрываясь в буреломе. Ждать оставалось недолго. Со стороны леса, скорее всего, должно было явиться семь-восемь самок. Остальные с большой долей вероятности решили бы обогнуть территорию и зайти со стороны источников, чтобы взять гарем в кольцо. Иных подходов не имелось, так как долина представляла собой не что иное, как очень широкое ущелье, ограниченное с одной стороны глухой стеной из скал, а с другой — более пологой заросшей возвышенностью, для наступления также абсолютно неудобной. Через глубокие источники, противоположный берег которых являлся относительно низкой точкой, девы в броне также перебираться бы не рискнули. Единственное, что им оставалось, это пройти по природному коридору, пролегающему вдоль купален, и отсюда проистекала необходимость охранять не только границу леса, но и данный вход.       Вчерашним вечером, когда самки сидели в зале, решая, что делать, речь первоначально шла об обороне двух стратегических точек, но, разобрав детали, все вынуждены были признать это полной глупостью: категорически не следовало разделяться перед лицом опасности. Тогда-то Прорва и предложила вариант с разрушением каменной арки, нависающей над коридором. На нее тут же обратилось пять недоумевающих взглядов. Полная блокировка подступа была не лишена смысла, только вот…       — Дорогая, если я верно поняла, ты предлагаешь обрушить скалу? — уточнила Осень.       — Именно, — подтвердила Прорва.       — Прости… А КАК мы собираемся это сделать?       Глава гарема загадочно ухмыльнулась, а затем молча поднялась с места и куда-то исчезла. Спустя несколько минут она вернулась, держа в руках браслет энергосистемы! У присутствующих просто жвала отвисли.       — Ты же помнишь, как на Утеса бабы все время гнали, что он оружие в доме хранит? — обращаясь к Осени, невозмутимо спросила Прорва и аккуратно положила наруч перед потрясенными самками.       — Хочешь сказать, ты столько лет держала у себя БОМБУ? — вытаращившись на старшую сестру, взвизгнула Солнышко, не дав Жрице ответить.       — Да, — просто ответила Глава.       — И из каких соображений, позволь поинтересоваться?       — Ну, мало ли, могло пригодиться… Вот… Пригодилось.       Дальше последовал долговременный отход от основной темы с ожесточенной полемикой на тему самопроизвольной детонации и малькового любопытства. Однако Прорва без труда отразила все нападки и назначила Осень с Полночью ответственными за своевременное приведение устройства в действие. Так что с самого утра две самки отправились производить подрывные работы, а остальные приступили к сборам. Солнышко пошла проверить напоследок мальков, а Глава гарема поманила к себе Грезу, которая уже подрагивала в преддверии скорого боя, перекладывая свое копье из одной руки в другую.       — Пойдем-ка, Мелкая, — торопливо проговорила Прорва, увлекая ее к одной из дальних кладовок. — Мы тут уже не шутки шутим, надо бы тебя экипировать получше.       — Вряд ли на меня найдется броня, — догадавшись, о чем речь, возразила младшая самка. — Я тут из вас реально самая мелкая…       — А ты, что же, думаешь, я всю жизнь таких габаритов была? — расхохоталась в ответ старшая.       Доспехи висели в потайной стенной нише и выглядели так, будто бы оказались там лишь вчера. Похоже, Прорва даже пыль с них регулярно стирала. Выполненные из темного, лишь слегка подернувшегося налетом времени металла, они, должно быть, прежде очень эффектно смотрелись на подтянутой фигуре юной дочери Свободы. Нагрудник из плотно подогнанных изящных пластин выглядел надежным и, вместе с тем, ничуть не громоздким; защита конечностей была минимальна, но явно хорошо продумана; ряды ромбических чешуй формировали гибкое покрытие, охватывающее живот и бедра. Греза застыла перед нишей, не в силах скрыть восхищения, а Прорва, потеснив ее, аккуратно сняла доспехи с креплений.       — Давай-ка примерим на тебя, — проурчала она, очевидно, очень довольная реакцией подопечной. — Их заказывала моя матушка. Она считала, что самка всегда должна уметь себя защитить. Когда я пришла в гарем Утеса, они были мне еще впору, но быстро стали малы с приходом первых беременностей. Я думала когда-нибудь передать их своей первой дочери. К сожалению, малышка не прожила и года. А потом как-то не сложилось, были только сыновья.       Услышав очередное откровение Главы гарема, Греза опечаленно понурила голову. Захотелось спросить, что же случилось с той самочкой, но она сдержалась. Если бы Прорве хотелось об этом говорить, она сказала бы сама…       — Смотри-ка, почти в аккурат, — приговаривала тем временем та, водружая на Грезу верхнюю часть доспеха. — Кое-где подтянем, и вообще хорошо будет. Молодец, массу немножко за год набрала. Раньше они бы на тебя хуже сели… Ну, как, нравится?       — Очень, — восторженно прошептала Греза, оглядывая себя, но тут же смутилась: — Только я, наверное, не должна…       — Глупости! — оборвала ее Прорва, начиная прилаживать наплечники. — Не висеть же им тут вечно. Если нравятся — дарю, носи с честью, Мелкая.       Греза не нашла что сказать в ответ, и крепко обняла покровительницу.       — Но доспехи доспехами, — позволяя ей это, проворчала Прорва, — а не подставляться ты мне обещаешь.       — Обещаю, — все еще вися на шее у Старшей, стрекотнула Греза. Она еще что-то хотела сказать, но именно в этот момент откуда-то снаружи раздался громкий хлопок, и пол под ногами ощутимо дрогнул, а вслед за тем по стенам прошла долгая вибрация.       — О, девоньки бабахнули, — отцепляя от себя младшую самочку, злорадно сказала Прорва.       Возбужденные Полночь и Осень вернулись спустя полчаса, предварительно прислав сообщение, что все прошло удачно, хотя и слишком громко. Пока они добирались, Прорва закончила снаряжать Грезу и успела облачится в боевой наряд сама. Через некоторое время ко всей компании присоединилась и Солнышко, также упаковавшаяся в свой комплект брони. Тогда самки уже в полном составе наведались к источникам, дабы совместно оценить масштаб разрушений.       — Так мне всегда это место нравилось, — посетовала Прорва, обозревая капитальный завал, образовавшийся на месте ворот. — И вот теперь приходится жертвовать им из-за глупых прихотей дальней соседки, возомнившей о себе невесть что…       Вообще, изначально планировалось утроить небольшой камнепад, но, так как самки ранее с мужицкими бомбами близко дела не имели, то и последствия их применения точно предугадать не могли. Таким образом, обвал получился слегка с перебором, засыпало даже крайний водоем… Впрочем, задача была все равно выполнена: выход разворотило так, что штурмовать его теперь имело смысл, разве что, только с применением карьерного экскаватора. Правда, появились опасения, что захватчицы по звуку о чем-то догадаются… Хотя, мало ли, что могло случиться в горах? Это вообще мог чей-то челнок рухнуть — частенько, кстати, в Сезон случалось с самцами, пренебрегающими услугами автопилота…       Теперь, при благоприятном раскладе, половина отряда Желанной должна была наткнуться на неожиданную преграду и вновь вынужденно двинуться в обход, в то время, как хозяйки территории спокойно начали бы расправляться со второй группой, пришедшей лесом. К моменту появления подмоги, отряд Прорвы успел бы вывести из строя или обратить в бегство первых нападающих, после чего расправиться с остальными уже не составило бы труда. По крайней мере, так считала сама Прорва. Более того, она не сомневалась, что в данной ситуации они успешно выстоят даже против полутора десятков. Вряд ли Желанная захотела бы рисковать Матриархами, посылая их на подобное задание, значит, в отряде стоило ожидать низкоранговых мелких самок.       Удовлетворившись результатом, Греза, Полночь и дочери Свободы возвратились назад и продолжили сборы. Прорва занялась распределением оружия, Луна бегала на подхвате и урывками слушала последние инструкции на свой счет. Вскоре появилась Полночь, закованная в такой же темный металл, как и тот, из которого было изготовлено ее копье. Но особенное удивление вызвала Осень, внезапно представшая перед всеми в фактурных доспехах, сработанных из Жесткачового панциря.       — А я думала, Жрицам не положено сражаться, — озадаченно проговорила Греза.       — Не положено, — согласилась служительница культа, — но есть одно исключение. Мы можем оборонять Храм. Или иное прибежище культа. И наш домашний алтарь, моя дорогая, тоже считается.       Они появились примерно через два часа, о чем заранее предупредила ответственная Луна  — к тому времени всем уже порядком надоело сидеть в засаде. Отряд возглавляла крупненькая молодая самочка пегого окраса, за ней двигались, рассредоточившись по кустам, семь девок поменьше. Завоевательницы были вооружены копьями — владеть более серьезным оружием молодняк не учили, — и облачены в облегченные доспехи, закрывающие только самые жизненно важные части тела.       Когда навстречу выступила Прорва собственной персоной, сжимающая в каждой руке по клинку, а рядом с ней встали Солнышко, Полночь и полная решимости Греза с копьями наперевес, отряд замер и даже немного стал пятиться. Окончательно же девчонок добило явление поигрывающей боевым кнутом Жрицы Храма в броне из Жесткачей. Надо было только видеть лица бедных самочек, которых о таком повороте уж точно никто не предупреждал. В первый момент показалось, что захватчицы вот-вот побросают копья и кинуться наутек, но, к чести юных воительниц, они, все же, сдержались. Главная даже осмелилась выйти вперед и, запинаясь от волнения, прострекотала:       — Я, Роса, дочь Истока, от имени Желанной, Великой Матери, что приходится дочерью Великой Баталии, пришла, чтобы взять эти земли.       — Я, Прорва, дочь Свободы, хозяйка этих земель, и не собираюсь никому их отдавать. Кто хочет сразиться со мной? — прорычала Прорва, напуская на себя суровый вид. Прорва и так была дамочка внушительная, а уж, когда ставила себе целью кого-то припугнуть, то на нее, иной раз, и глядеть становилось страшновато… А, так как воспоминания о ее недавнем поединке с самой Желанной, окончившемся далеко не в пользу последней, были еще достаточно свежи, Роса и ее подруги заметно заколебались.       — Что, нет желающих? — молчание затянулось, и Осень нарушила его, ступив вперед. — Может, тогда кто-то захочет испытать себя со мной?       Самочки окончательно пришли в замешательство и принялись потихоньку перешептываться, но Роса рявкнула на них и уставившись на Прорву и Осень исподлобья, проговорила:       — Я готова сразиться с тобой, Прорва, дочь Свободы.       Собственно, эту фразу она произносила дольше, чем длился последовавший за этим поединок. Прорва на третьем ударе свалила соперницу, скрестив лезвия над ее шеей.       — Кто следующая? — поинтересовалась Глава гарема, отходя и позволяя Росе встать. Убивать девочку самка не собиралась, лишь преподала ей небольшой урок, надрезав кожу на горле. — Разрешаю нападать на меня вдвоем. Ну, так что?       Еще две девы, переглянувшись, вышли к ней, но результат был примерно такой же, с той разницей, что Прорва, немного не рассчитав силы, серьезно поранила одну из самочек.       — Ну, хорошо, втроем попробуете? — уже с оттенком снисхождения проговорила Прорва, вопросительно склонив голову набок. После некоторой заминки три следующие особи выдвинулись вперед.       — Эдак ты нам ничего не оставишь, — фыркнула Солнышко, поманив к себе двух оставшихся захватчиц. Одна из них с готовностью подошла, приняв боевую стойку. Ее подруга проделала то же самое, встав перед Грезой. Лоза — никогда она Грезе не нравилась… Ну, значит, в случае чего, и заколоть будет не жалко!       И вот уже три поединка враз вспыхнули между деревьями. Справиться с несколькими противницами Прорве было сложнее. Как Греза уже успела неоднократно убедиться, ее сила и мастерство в равных условиях обычно не оставляли враждебной стороне ни единого шанса, однако Прорва легко поддавалась фактору неожиданности, а в данной ситуации он резко повышался, так как уследить за тремя шустрыми девками, прыгающими вокруг, было ох как нелегко. В итоге, Глава получила-таки несколько неприятных тычков под ребра и заработала пару ссадин на спине и конечностях, однако постепенно друг за другом уложила всю троицу. Солнышко и Греза сражались дольше, имея примерно одинаковые со своими соперницами силы, а Осень и Полночь разочарованно созерцали разворачивающееся действо со стороны. Впрочем, долго скучать им не пришлось — в разгар выяснения отношений из леса показалась остальная часть завоевательного отряда. Семь самочек, обойдя угодья и узрев, что все самое интересное началось без них, очертя головы ринулись в атаку. Двоих сразу же взяла на себя Полночь, а еще пятеро резко поостудили свой пыл, будучи встреченными разгневанной Жрицей, да еще и с кнутом… Натиск здесь был, по большей части, психологический, но и этого вполне хватило.       Глава гарема освободилась и тут же направилась к сестре, рыча и угрожающе потрясая окровавленными клинками, Солнышко следующим ударом оглушила свою соперницу и немедленно присоединилась к Прорве. Лоза продержалась против Грезы дольше, но, в конце концов, рухнула от хитрой подсечки, что до Полночи, то она раскидала парочку самоуверенных девиц, точно нашкодивших мальков. На чьей стороне перевес сомнений не оставалось.       Припугнув остатки завоевательного отряда, хозяйки территории добились окончательной капитуляции, триумфально утвердившись в своих владениях, а захватчицы-неудачницы, поскуливая, подобрали раненых и спешно отступили. По счастью, преследовать их никто не собирался…       — Роса! — внезапно крикнула Прорва вслед удаляющейся пестрой спине.       Самка на секунду замедлилась и с опаской обернулась.       — Пусть Великая Мать ждет меня вечером с ответным визитом! — захохотала дочь Свободы.