Пещера

В этот раз его разбудили не вопли и не вой, а галдёж, вроде чаячьего. Видел он этих тварей на одной планете, раскормленные туристами до нелетающего состояния, огромные жирные чайки носились по пляжу и визжали дурными голосами, когда кусок попадал в чужой рот. Джаред после той поездки у сурдолога полгода лечился, чуть не оглох с концами. Вылечился, правда, не препаратами, а после охоты на рождественского зайца на Чилле-8. В неурочное время вне туристических зон, как выяснилось, это заяц охотился на всё, что удрать не успело. И зайцем этого полуслоника когтистого звали исключительно и только за два передних бивня, смешно выступающих из пасти. А так этот зверь был вполне плотояден, особенно под местное Рождество. Они с Чадом тогда успели уползти, тщательно прислушиваясь, поскольку в темноте и тумане не было видно вообще нифига. И только через пару недель, после суда, обязательных работ и выплаты штрафа, Джаред вспомнил, что у него были проблемы со слухом. С тех пор любое воспаление на ушах успешно самовылечивалось при виде фото чиллского зайчика, особенно в его нарядной фиолетово-желто-белой рождественской шубке. Перед глазами замаячили котятки. Зубки у них, кажется, ещё подросли. — Вы мои хорошие… — Джаред не мог даже подняться от боли. — Что произошло? Впервые он видел, как его стая разделилась во мнениях. Конопушка и рыжик хотели увести Джареда в одну сторону, а Беляш и другие рыжики — в другую. — О, Космос, как жаль, что вы говорить-то не в состоянии, — теперь у Джареда разболелся не только живот, но и уши. Скоро от их резких повизгиваний и голова разболится. Он собрался с силами и рявкнул: — По очереди! Тявканье прекратилось. Все посмотрели на него. Джаред сделал выбор и ткнул в Конопушку, как в самого заботливого. — Ты. Что случилось? Черноносый провернулся вокруг себя, словно выманивая следом, посмотрел на Джареда, понял, что за ним Джаред не пойдёт, так ему плохо, и выбежал из каюты. Вдалеке грохнуло, что-то разбилось. Беляш и рыжики, выдохнув и словно смирившись с глупостью собрата, понеслись на помощь. К изумлению Джареда после пяти минут сопения котятки приволокли в каюту… аптечку! Исцарапанную, ободранную, но настоящую стандартную корабельную аптечку, которая должна быть заперта в недоступной ему каюте медика. Джареду в счастливом сне не привиделось бы, что такое сокровище останется в доступе. И вот, Черноносый нашёл, как-то её опознал и понял, что вещь крайне нужная, да ещё и приволочь настоял, хотя остальные явно не понимают, на кой ляд эта штука вообще может пригодиться. Интересно, что у него с памятью, почему так отличается от других? — Вы ж мои молодцы! — Джаред едва выдержал ответные счастливые улыбки. Вылитый Дженсен, невыносимо смотреть. Но сдержался и улыбнулся в ответ. — Тащите поближе, посмотрим насколько нам повезло. И едва не застонал от разочарования. Сверху в ящике было пара пакетов с синтетической наркотой. Дальше травка нескольких видов, фица и кристаллики спайса. Не то чтобы он увлекался всей этой дрянью, но знал что как выглядит. И ещё в детстве понял, насколько важно ко всей этой дряни не прикасаться. Зато в глубине ящика лежал стандартный набор — антибиотики, от аллергии, от отравления и, наконец-то, анальгетики! — О, счастье! — Джаред выцарапал сразу пару таблеток от спазмов, от боли. Подумал и добавил от аллергии, а то мало ли. Запивать пришлось из автопоилки, пусть неудобно, но это ближайшая вода в доступе. Он разлёгся прямо на полу, ожидая, пока боль хоть немного отпустит. Теперь к нему вышел Беленький. Он курлыкнул и подтявкнул, а потом отошёл к дверям и сердито воззрился на выход из корабля. Разразился целой серией воинственных и негодующих рявков. Джаред начал мучиться любопытством. Особенно после того, как и Черноносый так же оскорблённо и негодующе уставился на дверь. Живот потихоньку отпускало, Джаред решил пока развивать детям речь и разум, спросил: — Там наш посланец вернулся? Синхронный кивок всей пятёрки. — Он пришёл без еды? Котята возмущённо на него воззрились. Ах, ну да, тогда бы ему поднесли уже пару пальцев. — Какая-то неправильная еда? Угадал, возмущение в чаячьем визге было неподдельное, монстр явно с выбором дичи не угадал. Сам не вышел, похоже, прячется. Хотя Джаред надеялся, что не ныкается, что-нибудь другое, съедобное ищет. Пружина, что растопырилась в его внутренностях и дышать не давала, постепенно исчезла. Уже получалось дышать без стонов и даже понемногу шевелиться, не грозя самому себе на части развалиться. Джаред по стеночке встал и так же, по стеночке, направился к выходу. Интересно же, что там за еда такая, если дети возмущены до кончиков ушей. У пандуса, трясясь всей тушкой, сидел регерец. Уйти от корабля он боялся, по отпечаткам зубов на боках и заднице Джаред сделал вывод, что котятки его не отпустили, заставили ждать суда. Но если не откусили ничего, сами были не уверены в итоге разбирательства. Джаред перевёл взгляд и снова чуть не шлёпнулся на задницу от внезапного открытия. — Святый Космос! Я идиот! Возле корабля лежала туша здоровенного кабана, поперёк себя шире, волосатого, мускулистого, безголового. Нормальная такая добыча. Вот только Джареда осенило — дети другой дичи не знали, а учил он их охотиться… на людей. Беляш, подтверждая его догадку, выскочил и демонстративно обнюхал у туши копыта — по его мнению на добыче не хватало главного, любимых папиных вкусняшек! Джаред закрыл лицо руками. Идиот! А если бы за ним прилетела спасательная команда? Сколько бы из них успели удрать и выжить?! Он совершенно забыл об этом детям сказать, понадеявшись на их замечательную врождённую, хоть и разную у всех, память. Кретин! Глаза пришлось открыть, детки снова довели регерца до визга. Хотя пальцы пока не откусывали, только угрожали. — Котятки мои, успокойтесь, — Джаред подошёл к туше, с трудом провернул копытами вверх. — Смотрите, это нормальная еда. Мясо, кровь, хрящики. Даже вены и артерии в тех же местах. Я вас учил на другой дичи, знаю. Но если вы увидите таких же, каких вы съели, не трогайте их. Спрячьтесь и посмотрите. Если покажутся угрожающими, расскажете мне. Если мирные и что-то ищут, можете показаться им, вдруг они спасать нас прилетели, и тогда их нужно привести ко мне. Вся пятёрка так характерно вздёрнула одну бровь, что у Джареда сердце облилось кровью. До чего же похожи… — Котятки, я знаю, что было вкусно. Но жить нам пока придётся на этой планете и есть то, что здесь водится. Дикое и неразумное. То, что мы съели, — плохие люди, они сделали мне очень плохо, они… Хотели убить вашего отца, и надеюсь у них это не получилось, — Джаред выдохнул, пережидая, пока комок в горле уйдёт. — Наш шанс выбраться отсюда к нормальной жизни, еде и врачам, которые мне очень нужны, чтобы перестать болеть, — это найти людей. Таких, которых съели, или очень на них похожих. И найти их живыми и целыми. И даже пальцы не откусывать! Последнее пришлось строго добавить для задумавшегося Черноносого. В его глазах всё ещё светился вопрос: «Что, даже по одному единственному нельзя? У них же ещё дофига останется…» — Вообще ничего им не откусывать. Когда у нас есть выбор, мы людей не едим, — Джаред под разочарованный вздох пояснил: — На самом деле они невкусные. Есть разные вещи гораздо вкуснее, а главное, полезнее и безопаснее для пищеварения. Скепсис на мордочках нарисовался эпический. Но Джаред надеялся, что уговоры сработают, и спаскоманда уцелеет хотя бы до момента пока сигнал подадут, что его нашли. — А теперь давайте, научимся разделывать настоящую дичь. Кабан откровенно пованивал. Очень специфичный характерный душок. Джаред сам носом подёргал и у детей увидел ту же реакцию, смешно, на него они также похожи. Джаред не мог вспомнить, когда и куда делся с левого запястья пластиковый кокон. Кость заросла, но руке от этого лучше не стало, пальцы давно посинели и истончились, хотя ногти, глянцево-черные и бритвенно острые, были очень удобны в хозяйстве. Он вспорол когтём живот кабана, поддел и отделил шкуру. Деточки наблюдали, всё ещё скептически щурясь и морща носы на кабанью самцовую вонь. Но когда кабан стал набором мясных частей внутри мешка из шкуры, смотрели уже более заинтересованно. Голод не тётка, сожрёшь и такое. Джаред торжественно съел печень, заел куском ляжки, остальное оставил детям. Те нерешительно взяли по шмату и начали пробовать. Регерец понятливо изображал каменную горгулью на входе. Не допусти Космос, котятам его добыча не по вкусу придётся, пальцев не напасёшься. На котят Джаред залюбовался. Они ещё подросли. Да, тонкие, чёрные пока лапки, навевали ассоциации с ночными кошмариками, да, мордахи всё ещё симпатичными не назовёшь… Но он и правда полюбил их. Впервые почувствовал, что у него не питомцы, а именно дети. Родная кровь. А так же любопытство, вредность и гримасы. Черноносый всё-таки влез мордой в отложенное и расчихался от мощного заряда вони кабаньих желёз. Джаред посочувствовал его чувствительному носу, но останавливать не стал. Генетическая память это хорошо, но лучше проверять такие вещи на собственном опыте. Сытость и спокойствие внутри раздутого живота усыпляли. Джаред решительно встал и направился в каюту. До кровати он не хотел идти, а тут и к аптечке и к воде поближе, мало ли что. Как на икру подействуют таблетки ему было наплевать, закидываться обезболивающими он собирался до самых «родов». А в остальном, кажется, жизнь удалась.