Тушканчик, я уехал в салон. Буду ближе к вечеру. Мяско с картошкой разогрей, если подостыло. Дима вернётся — для него порция острых котлет в духовке. Накорми его, пожалуйста, а то он сам мультиварку от простой кастрюли не отличит.
Целую, папочка.
Альфа только улыбнулась. Ещё с детства и папа, и Дима называли Юлю тушканчиком за её невероятную любовь к прыжкам. Порой будучи ещё пятилетней девочкой, она наотрез отказывалась нормально ходить и перемещалась по квартире, на улице или в детском саду только прыжками. Переболела этим только после того, как в гостях у каких-то дальних родственников кто-то назвал Юлю мелкой блохой. Однако у папы и Димы привычка называть дочь тушканчиком так и осталась. И всем троим это нравилось. Не став размениваться на нормальный обед, а просто покусочничав на кухне, девушка поднялась на второй этаж в свою комнату. Переодевшись, она просто рухнула на постель, обняв большую подушку, и тяжко выдохнула. Тут же, словно чувствуя её настроение, в комнате появился большой кот породы мейн-кун и повалился рядом с хозяйкой, начав деловито вылизываться, особо уделив внимание интимным частям тела. На это Гергерт тихо фыркнула и отпихнула ногой кота на край кровати. Томас счёл это неблагодарностью на его радушное предложение скрасить девичье одиночество и преисполненный кошачьего достоинства удалился в спальню родителей, где уютно устроился прямо на белоснежном покрывале. И ведь знал, засранец хвостатый, что никто его не отругает, найдя на белой ткани чёрную шерсть — в этой семье живность любили все и редко наказывали даже за большие пакости. И Томас это знал. Юля долго лежала на кровати. Ей хотелось хоть немного отдохнуть, ни о чём не думая, но мысли так и лезли в голову, мешая расслабиться. И мысли были о миловидном на личико тёмноволосом омеге, по воле судьбы ставшим её одноклассником. Вроде бы ничего страшного. Он — омега, она — альфа. Это в порядке вещей, когда таких притягивает друг к другу или, на худой конец, они не могут просто не замечать друг друга, но… Ох, эти известные «но» и «вот только». Вся жизнь Юли пропитана ими насквозь. Она альфа, но она и девушка. А с такими никто в здравом уме не связывается — слишком мрачноватое будущее вырисовывалось для тех омег, кто в пару себе выбрал девушку-альфу. Юля недовольно фыркнула и перевернулась на другой бок. Она невольно вспомнила свою мать, и эти воспоминания ничего хорошего для её настроения не сулили. Вроде бы детство у девушки было счастливое. Вроде… Она родилась в поистине редкой семье. Стала плодом союза женщины-альфы и мужчины-омеги. Раньше таких пар практически не было, а если и были, то на все сто процентов они оставались бездетными, так как физиологическая инверсия тел никак не позволяла женщине оплодотворить мужчину. Это сейчас с подобным проблем нет. Юля — ребёнок из пробирки. Но, несмотря на это, для семьи она была желанной и долгожданной дочкой. Точнее для Олега и его родителей. Что касается матери девушки — она особой радости при появлении дочери на свет не проявила. И на то была своя причина.***
Алёна познакомилась с Олегом в институте. Девушка, выросшая в детском доме, привыкшая за всё платить собственным трудом и потом, долгое время фыркала в сторону многих омег, которые мило закатывали глазки, томно вздыхали и получали за это почти всё, что им было необходимо. Учились большинство из них абы как, лишь бы показать родителям диплом и потом просто удачно выскочить замуж или жениться. А вот Алёне, неудачно родившейся альфой, такие фортеля не удавались. Её сильный и волевой аромат настораживал многих, в ней чувствовали лидера и потому от девушки ждали многого, наваливая на неё всё, что можно было. Омеги и беты её сторонились, так как просто не понимали, как общаться со столь редким представителем, хоть многих и тянуло к ней. К тому же общество в то время не поощряло сам факт вычурности, редкости и оттого Зеленцовой приходилось ещё тяжелей. Она сама себя не знала, не понимала своего тела и ненавидела свою природу. Сколько звёзд на небе — столько раз она мечтала однажды проснуться омегой. Или, на худой конец, бетой. К третьему курсу, влача свою ношу альфы на плечах, девушка сильно обозлилась на мир, и тем самым вокруг неё вообще никого не осталось — распугала даже простых знакомых. На курсе её никто не любил, в группе едва ли за день она слышала пару слов в свой адрес. И как гром среди ясного неба — в начале сентября к ним в группу перевели молодого паренька, только что окончившего техникум. Алёна лишь фыркнула, когда в аудиторию за минуту до звонка вошло светловолосое, голубоглазое чудо с нежным будоражащим кровь ароматом и присел на соседнюю парту. С того дня прошёл месяц и по распоряжению организационного комитета именно Алёна должна была взять на себя обязанности по обустройству около десятка информационных стэндов для студентов. Почему об этом не позаботились перед началом учебного года, Алёна не знала, но даже будь ей известна причина — девушка всё равно злилась бы. Почему? Потому что она вновь осталась той самой, которой можно поручить что угодно и она это выполнит. Но самое паршивое — когда работа оказывалась выполнена, то похвала и благодарности доставались не ей. Кому угодно, но только не Алёне. Складывалось такое впечатление, что девушку упорно не замечают, а видят только её статус альфы, который в общении и, тем более, простом человеческом спасибо не нуждается. Однако в этот раз всё перевернулось с ног на голову. Олег. Этот омега не только добровольно вызвался помогать, услышав, что Зеленцовой в одиночку поручили разобраться, на самом деле, с трудной задачей, но и проявил к альфе большой интерес. Алёна всячески отшивала от себя омегу, рычала на него, когда парнишка старался привлечь к себе её внимание ровно до тех пор, пока не осознала — Олег действительно хочет общаться с ней, она действительно в его глазах выглядит, прежде всего, человеком, девушкой и только после — альфой. Как бы ни злилась Зеленцова на окружающих — к Олегу она постепенно проявляла больше нежности, стала куда приветливее и мягче. Омега хорошо влиял на девушку, сглаживал все остроты её характера, рядом с ним она была куда дружелюбней и любезней. Из простого общения их отношения постепенно к концу четвёртого курса переросли в крепкую дружбу, но… Но не любовь. По крайней мере до тех пор, пока перед Алёной не замаячили перспективы после окончания института. Будучи сама альфой, ей всё равно сложно было тягаться с мужчинами-альфами, и до сих пор многие её не воспринимали как настоящую, пусть и, по мнению многих, противоречивую личность. Так что добиться хороших высот в карьере шансов у Алёны было крайне мало. Пришлось бы грызться за каждую возможность, рвать всех конкурентов в клочья, но девушка за все свои двадцать лет жутко устала от этого. Тут-то Олег и пришёлся как нельзя кстати. Обольстить парня: наивного, мягкого и доверчивого, ей труда не составило. Он и сам не понял, как его чувство дружбы переросло в любовь. Со стороны Олега жгучую, необъятную и отравляющую парня. Ведь на самом деле Алёне не было до любви никакого дела. Родители Олега его отношения с Зеленцовой в штыки не приняли, но к девушке отнеслись настороженно, особенно его мама. Отец как-то особо в ней разобраться не старался, но и от него не укрылся голодный и мрачный взгляд Алёны. Ещё бы, квартира и дача Воронцовых ни в какое сравнение не шла с обшарпанной комнаткой на четверых в общежитии института. Алёна своего добилась. Зимой на пятом курсе они с Олегом расписались, и теперь омега носил её фамилию — Зеленцов. Девушка оказалась хорошей актрисой, и мало кто не верил в искренность чувств молодой пары. Хотя таковыми их отношения были только со стороны Олега. Правда, после свадьбы начались те трудности, о которых девушка и не подозревала, наивно полагая, что самое трудное позади. Секс стал для обоих поистине испытанием. Оба невинные доселе не понимали и не знали как вести себя в постели, что да как… Первые несколько раз оказались неудачными и для Алёны, и для Олега. Каждому не с кем было посоветоваться, каждого одолевало смущение и некая боязнь близости. Со временем всё наладилось, но тут же всплыл какой-то Алёнин бзик и в постели она старалась вести себя подобно омеге — желала быть только принимающей стороной, ссылаясь на своё тело, по сути, не способное кого-либо удовлетворить активно в сексуальном плане. Олег долгое время потакал своей альфе, старался войти в её положение, да слеп был, в конце концов, из-за любви к ней. Вскоре отец омеги отошёл от дел собственной фирмы — плохо с сердцем стало, и мужчина едва ли не на тот свет отправился из-за инфаркта. И его место заняла Алёна. Олег никогда особого интереса к семейному бизнесу не проявлял, его матушка была простой женщиной без высшего образования, которая к тому же в рабочие вопросы мужа нос не совала. Вот и выпала Алёне честь встать во главе фирмы. Тут Зеленцова преобразилась. Став большим и важным человеком, девушка всецело отдала себя работе, напрочь забыв о том, что дома её дожидался любящий и верный супруг, мечтающий о её ласке, которой в последнее время так не хватало ему. В больнице перед выпиской отец Олега заявил — коль Алёна и дальше хочет заниматься его бизнесом, то они с Олегом должны постараться и завести хоть одного ребёнка. Тогда Родион Сергеевич с радостью полностью отдаст бразды правления в руки молодой альфы, сам же останется дома, чтобы нянчиться с внуком или внучкой, на которых он надеется от Олега и Алёны. Тогда-то альфа и побоялась, что её природа вновь встанет на пути к счастью, но на свою беду Олег сдаваться не был намерен, и потому вскоре пара улетела в Германию, чтобы зачать ребёнка, как говорилось, из пробирки. После трёх месяцев стабильного стресса врачи наконец-то обрадовали супругов хорошей новостью — один из эмбрионов хорошо прижился и начал правильно развиваться, обещая в скором будущем стать долгожданной для их семьи крохой. Олегу с Алёной было под тридцать — к этому времени многие пары уже второго ребёнка планировали. Счастью Олега и его родителей не было предела, а вот Алёна… Ребёнок сам по себе ей не был нужен, к Олегу кроме лёгкой неприязни она давно ничего не испытывала. Даже от того тёплого чувства во время их дружбы мало что осталось. Ей претила мысль быть альфой только подле Олега, зная, что без него, его семьи и их бизнеса она просто девушка, в которой природа ошиблась. Беременность у омеги протекала тяжело. Алёна совершенно не интересовалась мужем и с головой ушла не только в работу, но и… в новые отношения. Девушка в Германии познакомилась с бетой Отто и этот мужчина ей действительно понравился. Она рядом с ним забывала о своей природе альфы, становясь простой девушкой, натягивая фальшивую маску беты, так как всячески старалась перекрыть свой запах отдушками. Отто же нравилось, что к его ногам пала альфа, и он всеми силами старался привязать её к себе. Душной июльской ночью после девяти месяцев трудной беременности Олег подарил жизнь маленькой Юленьке. Когда врач после рядов тестов назвал молодому папочке второй пол его малышки, омега от удивления чуть дара речи не лишился — его дочка родилась альфой. Точной копией своей матери. И если Олег и его родители искренне радовались рождению Юли, то Алёна с первого дня отнеслась к дочери, как к чему-то бесполезному. Да и, честно признаться, Алёна видела в малышке всё, о чём мечтала сама в детстве: большая любящая семья, перспективы, хорошая жизнь. То, чего она все годы до встречи с Олегом была лишена. Юля росла и, как все дети, капризничала, плакала, болела, неслушалась и порой безобразничала. Алёну это страшно выводило из себя, вскоре женщина стала по нескольку дней не появляться дома, а когда приходила, то от неё пахло как-то неестественно. Словно она вылила на себя тонну отдушек. Олег часто улавливал от жены аромат дорогих сигарет и спиртного, но молчал. Сам не понимал почему. Да и скандалить не хотел. Любил Алёну. Сама же Зеленцова долго такую жизнь терпеть не смогла. Она хотела полностью вырваться в общество, полностью отдаться Отто, забыться с ним, похоронить своё прошлое, где ей всеми силами приходилось соответствовать статусу альфы и выгрызать у других кусочки счастья. Чтобы из них сложить своё собственное. Потом, когда Юле едва исполнилось три годика, Алёна ушла, прежде высказав заплаканному мужу всё, что она думала об их жизни. Она не скупилась и рассказала всю правду, попутно намекнув, что фирма теперь всецело принадлежит ей. Олегу было плевать на бизнес — он осознал кого любил все эти годы. Родители едва смогли вытащить его из депрессии и только Юля, ставшая для мужчины смыслом жизни, да тёплые слова отца и мамы помогли омеге справиться с болью, перебороть свою любовь к расчётливой альфе. Воронцовы по настоянию Олега не стали оспаривать права Алёны на фирму и начали жизнь с нуля. Родиону и Анне, конечно, хотелось хоть как-то отомстить Алёне, задеть её, но боясь обещания сына, что он перестанет с ними видеться и не даст общаться с внучкой, сильно остудило их пыл. И на двенадцать лет все они забыли об Алёне Зеленцовой как о страшном сне.***
Юля поежилась. Она не любила историю своей семьи, хотя и была благодарна всем родным за то, что не скрыли от неё ничего, рассказали всё о том, как жили до её появления и пока она была несмышленым карапузом. И, как ни странно, больше всего Гергерт была благодарна матери за то, что та оказалась с ней предельно откровенной, не стала юлить и врать, или просто уходить от разговора. На первом этаже громко хлопнула дверь — вернулся Дима. Юля даже не пошевелилась, зная, что альфа сначала примет душ, отдохнёт, поболтает с ней и только потом вспомнит о еде. Так оно и вышло. — Тушканчик, чего бездельничаешь? — Дима, переодевшись в комфортную домашнюю одежду с полотенцем на голове заглянул к девушке в комнату и только ухмыльнулся, застав её в позе звёздочки на кровати, разглядывающей потолок. — Думаю, — многозначительно отозвалась альфа, даже не взглянув на отчима. — И о чём же, если не секрет? — мужчина прошёл в комнату и увалился рядом с падчерицей. — Эй, подвинься. Всю поляну заняла. — Да так… Об омеге… — девушка чуть отползла в сторону, всё же не отказав себе в удовольствии пихнуть Диму в бок, чтобы не сильно-то наглел. — О как? Интересненько. Я жажду подробностей, — мужчина улыбнулся, как и падчерица, улёгся на спину и принялся рассматривать потолок. В солидарность с Юлей. — Не знаю… То есть этого омегу я теперь немного знаю, но… Чёрт, это слишком сложно. Я альфа. Альфа в теле девушки! Не хочу того, что было с Марко. Хватит с меня унижений, — альфа тихо рыкнула, на что её отчим отреагировал мгновенно — сел на кровати и хмуро уставился на девушку. — Юля, мы уже обсуждали это! И я сотни раз говорил, чтобы ты выкинула этого бету из головы! Никогда не считал их вторым сортом, только по причине их бесплодности, но этот парень хуже дерьма, поверь, тушканчик! — Дима! Я тоже бесплодна! Я как мать — только и могу, что завести ребёнка из пробирки! Кому я, к чертям, нужна такая?! А?! — в один миг Юля подскочила с кровати и зарычала на отчима. Альфа внутри взбунтовалась, потребовала доказать своё превосходство, а обида и гнев затуманили голову. — Тихо! Мала ещё, чтобы говорить так, — мужчина прикрикнул на девушку, после тяжело выдохнул и провёл ладонью по лицу, словно старался смахнуть с него что-то. Юля ещё с минуту гневно смотрела на отчима, буквально прожигала его взглядом, но после постепенно остыла и медленно присела на край кровати спиной к Диме. — Прости… — Вот тебе уже шестнадцать. Почти взрослая девушка, а всё ещё никак не поймёшь, что всё произошедшее — не более чем ещё одно препятствие в жизни. Хотя, я был бы рад, если бы с тобой ничего этого не было. Но я только отчим тебе и не имел права перечить Алёне, когда она захотела забрать тебя к себе. Чёрт, никогда не понимал эту женщину… И тот кобель немецкий мне вообще поперёк горла. Как он на Олега смотрел! Прибил бы урода! — альфа невольно рыкнул, вспоминая тот единственный визит Алёны и Отто к уже семейной паре Гергерт, когда Юле почти исполнилось пятнадцать. Тот бета тогда Юлиного папу едва ли не взглядом отымел. Только Димино терпение и умоляющие глаза Олега предотвратили скандал. — Если бы так, Дим… Я вообще не понимаю чего она в нём нашла… На вид он премерзкий, характер отвратительный и эти его… Мерзкий он. Юля вздрогнула, невольно вспомнив, как этот бета, больше похожий на бочонок сала, приставал к ней, ссылаясь на то, что мать то её он трахает. Не альфа бы внутри девушки — Отто бы точно изнасиловал Юлю. Но Гергерт раз и навсегда дала понять этому скользкому типу, что к ней прикасаться не стоит — только так жив и останется. Ни Диме, ни папе об этом девушка не сказала, вернувшись через год от матери. Ведь всё обошлось. Внезапно молодая альфа развернулась, забралась с ногами на постель и подползла к Диме, крепко обняла его за шею, улыбнувшись. — И что это вообще было? Кто вместе с папой растил меня? Кто баловал и тайком скармливал шоколадки, пока я была наказана? Кто меня ремнём лупил, когда я расколошматила все папины труды на зиму? Так что ты мой самый настоящий отец. Знаешь, порой меня невероятно бесит то, что я до сих пор не могу обратиться к тебе не по имени… — Ну, я же сам с детства тебя приучил меня так называть. Мне не хотелось, чтобы ты настоящую мать забыла. Хотя мне ты родная. Характером точно вся в меня! — Дима улыбнулся и потрепал девушку по макушке, второй рукой обнимая её за талию.***
Полюбил он Юлю с первого взгляда, когда Олег впервые пригласил своего возлюбленного к себе в дом, осторожно намереваясь познакомить альфу со своей дочкой. Бойкая, улыбчивая маленькая альфочка пяти лет с первого корявого в произношении «Здла-а-асти!» покорила Диму и весь вечер он провозился именно с девочкой, практически игнорируя своего любимого омегу. А уж когда они с Олегом стали семьёй, расписались, и Дима официально удочерил Юлю, то любовь к девочке вообще перестала знать какие-либо границы. Его это ребёнок и точка. Конечно, они задумывались и о совместном малыше, да вот только не получилось — Олегу после первых же родов удалили матку из-за тяжёлых осложнений. Стоял вопрос о жизни молодого папочки и ни родители омеги, ни он сам не решились рискнуть и понадеяться на чудо — Юля стала его первым и единственным ребёнком. Дима, стоило Олегу рассказать об этом, конечно, задумался — есть ли перспективы в их отношениях? Однако влечение к омеге ничто не уменьшило, да и Юля приворожила молодого альфу к их семье. Так вот и стали жить.***
Поговорив с Димой, альфе стало легче. Не то чтобы все проблемы сами собой разрешились: просто оказались более незаметными, мелкими и просто отошли на второй план. В её жизни есть дела куда важней. К примеру, накормить голодного Диму, при этом не разнести кухню в пух и прах, как порой у неё случалось, особенно без папиного чуткого руководства.***
Андрей вернулся домой ближе к пяти часам вечера. Парень с порога почуял аромат свежей выпечки и тяжко выдохнул — чем вкусней пахла мамина стряпня, тем дольше она планировала задержаться в своей командировке. И ведь получалось у женщины так чисто интуитивно, словно она чувствовала вину перед сыном за долгую разлуку. — Ма-а-ам! Я книгу не забрал. Соседки дома не было. Я минут пять ей трезвонил, — Андрей скинул кроссовки и тихо прошлёпал по коридору мимо кухни, надеясь, что мама не заставит его вернуться за книгой. — Ну, не было, так не было. Ты голодный? — Неа… — отозвался парень. Войдя в комнату он, как и был в куртке, плюхнулся на постель и тут же фыркнул, утопив это в подушке — почему-то ему в этот момент вообще захотелось закричать… — Так, молодой человек, это что за безобразие? Или ты у меня забыл, где в доме шкаф для уличной одежды? На пороге комнаты появилась мама омеги и, постояв всего с минуту, уверенно шагнула в комнату Андрея и присела на его кровать рядом с парнишкой. Женщина улыбнулась, ласково провела ладонью по чуть встрёпанным каштановым волосам и тихо заговорила: — Опять сердишься? Ты же понимаешь, что только этими командировками мы и живём. Те из моих коллег, что просто преподают в институте, хорошими зарплатами похвастаться не могут, а мы с тобой хоть и не шикуем, но живём очень даже достойно. И к тому же я знаю, что иногда ты любишь оставаться в одиночестве. Омега закатил глаза в ответ на мамины слова, а после перевернулся на спину и посмотрел на неё. — Мам, люблю я, конечно, побыть в тишине, но чёрт, не три же месяца подряд! И почему такие сроки обалденные?! Три месяца! Ты у меня как будто на Луну летишь! — Андрей надул губы, выражая тем самым крайнее недовольство таким раскладом. — Андрюша, мне бы и самой знать хотелось. У профессора Верденко на всё свои взгляды. — Терпеть не могу этого маразматика старого! Он вообще в своём уме? Ему уже за шестьдесят, а он к тебе клинья подбивал. Тебе же только сорок! Козёл старый! — Андрей зло рыкнул, понимая, что за эти три месяца его мама не только будет на раскопках пахать, как проклятая, но ещё и от этого пердуна, пережравшего виагры, отбиваться ей придётся. — Глупенький ты ещё у меня. Вот встретишь своего альфу — тогда и поймёшь, что порой людям, ох как, не хватает любви и ласки. Но хорошо, что ты мне напомнил — стоит взять с собой что-то для обороны. В последнее время он поутих. Но кто его знает, — женщина встала с кровати, склонилась к сыну и чмокнула его в нос. — Мам?.. А что… Что если я уже встретил своего альфу? Такой вопрос сына заставил Лидию Львовну замереть на месте и с нескрываемым удивлением и лёгкой паникой всмотреться в глаза своего ребёнка. — Андрей… То есть ты… Просто скажи — ты в этом уверен? — Мам, в том то и дело, что я вообще ничего понять не могу, — парень присел на кровати. Сложив ноги по-турецки, скинул с себя куртку и вздохнул. — И это вообще не он. Она. Девушка-альфа. Она сегодня новенькой пришла к нам в класс. Мы все были удивлены. Никто из нас раньше не видел таких, как она. Только слышали и то какие-то нелепости. А сегодня вживую увидели девушку-альфу. И она настоящая. От её запаха у многих омег голова закружилась. Даже Лисовский оживился. Весь такой распетушился. Красавец, блин, базарный. Бесит! Андрей чуть жалобно взглянул на маму, словно ждал, что она вмиг всё разъяснит ему, и парень перестанет мучиться новыми для него мыслями. И женщина хотела уже ответить сыну, как звонкая мелодия её мобильника отвлекла. Профессор звонил. Чтоб у него язва открылась, пень трухлявый!***
Аэропорт встретил шумом и огромной толпой. Очень много людей улетали именно вечерними рейсами и это время Андрей люто ненавидел. Все спешат, толкаются. Орут друг на друга почём зря. Нельзя помягче быть что ли? Не проводить маму омега не мог. Хотелось побыть с ней немного подольше, да и хотя бы в аэропорту придержать этого профессорского кобеля на приличном расстоянии. Альфа альфой, но при Андрее Верденко к Лидии Львовне не подходил — в прошлом паренёк доходчиво объяснил, что пятно на карьере из-за приставаний к несовершеннолетнему омеге ничем не отмыть. Андрей хитрым был. Омега направился к выходу только тогда, когда самолёт взлетел и скрылся из виду за приближающимися тонкими белыми облаками. Прохоров, понурив голову, побрёл прочь из аэропорта. Внезапно у парня заурчал живот и стало как-то некомфортно. Отозвались шесть пирожков с капустой, которые он слопал перед тем, как они с мамой уехали в аэропорт. Пришлось срочно рвануть в омежий туалет и проторчать там добрых полчаса — стошнило паренька знатно. Умывшись и приведя себя в более-менее нормальное состояние, он вышел из туалета, но и шагу ступить не успел — нарвался на компанию каких-то придурков. — О, смотрите-ка! А что, миленький экземплярчик. Хэй, омега, затусить с нами не хочешь? А то мы только что своего друга проводили и даже грустим чутка, — один из троицы довольно крепкий на вид парень и, судя по запаху, бета по-хозяйски притянул за руку замешкавшегося Андрея и приобнял его за талию. Стоило омеге взбрыкнуться, как его запястье парень крепко до боли сжал, а после шепнул: — Не рыпайся и больно не будет. Тут народу мало, да и если кто услышит, всегда можно списать на ссору любовников или ещё чего. Плохого не сделаем. Отсосешь нам и все дела. А если не понравится, то придётся и попку задействовать. Не парься, от бет не залетишь. Андрея сковал какой-то ступор. Ему бы сейчас закричать, привлечь к себе внимание, да просто рвануть от трёх отморозков, но он только испуганными глазами смотрел на хихикающих парней, от которых пахло сигаретами и дешёвой выпивкой, да вяло переставлял ноги, пока они вели его к выходу. Даже в толпе он не пикнул — настолько ему стало страшно. Троица отвела его в какие-то закутки недалеко от здания аэропорта. Андрей тихо пискнул, когда его грубо прижали к бетонной стене и окружили, принявшись откровенно лапать. — Пустите! Не надо! Вы же пьяные… — Андрей взмолился, принявшись всеми силами отбиваться, закрываться от похотливых взглядов и рук. И тут же болезненно всхлипнул, когда второй парень с дурноватым мутным взглядом схватил его за волосы и вновь прижал к стене. — Молчи, сучёныш! Перепихнёмся разок и все дела. Или ты девственник и себя для единственного хранишь? — А если и так?! Вы уж явно ему в пару не годитесь. Живо рванули прочь, пока кости целы! Голос позади парней заставил всех замереть на месте. Троих пьяных — от лёгкого испуга, Андрея — от надежды на спасение. Беты обернулись и с недоумением уставились на довольно симпатичную девушку в белой рубашке. Даже ухмыльнулись, когда она чуть оттянула узел галстука, ослабив его. — Тебе чего надо? Вали или вместо него трахнем. Как раз три дырки, –рявкнул заводила шайки, но внезапно как-то хрюкнул, ощутив сильный запах, пробирающий всё тело и заставляющий вздрогнуть. Словно рядом был сильный альфа, самец среди самцов и на такого нарваться — себе дороже. — Повтори! Член лишний образовался?! — девушка так рыкнула, что самый трусливый из тройки насильников-неудачников пугливо вжал голову в плечи и оказался рядом с Андреем — тоже в страхе прижался к бетонной стене. — Это, мать его, что за героиня нашлась? Сучка, место знай своё! — запевала рассвирепел не на шутку — от просто рванул вперёд, посчитав, что легко сможет схватить девушку и отвесить ей поучительных шлепков, да потаскать за космы, чтобы знала в следующий раз на кого рот раскрывать. Но кто же знал, что у этих парней сегодня по гороскопу неудачный день. Девушка точно рассчитала движения беты и легко ушла в сторону от его попытки схватить её. Парень только матюкнулся, когда она оказалась позади него, с силой ухватила за ворот тонкой куртки и рванула на себя. Бета начал падать и в этот момент ему знатно прилетело кулаком по лицу. Охнув, тот грузно завалился на асфальт. Но стоило ему постараться подняться, как он снова хрюкнул, словно обожравшаяся свинья, и затих — девушка вырубила его вторым точным ударом, прекрасно зная, куда и как нужно бить. И откуда в ней столько силы? — Ах, ты ж, сучка! — взревел второй, что был посмелее трясущегося рядом с Андреем дружка и было рванул к девушке, но… — Стоять! Совсем мозгов нет или демонстрация моих намерений не убедила? — аромат альфы стал почти удушающим, и смельчак в солидарности вжался в стену вместе с товарищем. — Взяли своего дружка и рванули когти отсюда, пока живы. Или слов альфы и этой тушки для убеждения вам не достаточно? Отвалили от омеги! Прибью, скоты! Беты тихо пискнули и со всех ног бросились прочь, наплевав на мирно лежащего на асфальте друга — самим бы ноги унести, ибо страх в душе от такого запаха власти и силы едва ли не в штаны наложить их заставил. Андрей жалобно всхлипнул и сполз по стене. Сел на прохладный асфальт, обхватив колени руками. Опустив голову, тихо заплакал. Юля вздрогнула. Всхлипы, тонкий перепуганный голосок парня задели за живое, встрепенули самые потаённые уголки души. Она медленно приблизилась к нему и присела на корточки перед Прохоровым. — Эй, омежка, всё хорошо. Они ушли и тебя не тронули. Ну-ну, разревелся, словно девчонка, — Гергерт ласково погладила перепуганного одноклассника по голове, уложив встрепанные волосы. Мысленно пожалела, что не успела оторвать пальцы тому ублюдку, который посмел схватить Андрея за них. — Я… Они… Я же ничего не сде… сде-ла-ла-лал… А они! Ненавижу такое! — Андрей поднял на Юлю глаза полные слёз и совсем некрасиво шмыгнул носом. На это альфа только улыбнулась, и в следующий миг омега вцепился в её плечи, стоило однокласснице обнять его. Она обнимала парня, успокаивала его и даже позволила себе маленькую вольность — огладила мокрую щёку, нежно прошептав на ушко, что ему больше не стоит ничего бояться. Она же альфа. Она же сейчас рядом.