«Малыш пропал во время пикника» «Двоих ребят унесло течением» «Вступите в отряд волонтеров-помогите найти ребенка»
Солнышко надо расскрашивать желтым цветом. Таким золотистым, как локоны мамочки. Потому что солнышко доброе, как и мама. Как мама… Когда она не плачет. Филипп нервно жует губы, стараясь не заплакать сам. Папочка не виноват, он просто устает, он не злой, не злой, он просто… ХЛОБЫСЬ. На яркое желтое солнышко падает огромная кровавая капля красной гуаши. Филипп вздрагивает и круглыми глазами смотрит на того, кто так беззастенчиво вторгся в его часть рисунка. Худенький мальчик с большими блестящими глазами, темными волосами и черным пятном краски под носом. Улыбается насмешливо и задорно, покручивает в руках кисточку. -Больше красного. Красный цвет самый классный. Заставь солнце плакать кровью. Филипп недоумевающе смотрит на парнишку. Его зовут Адольф и он совсем недавно в группе, немного старше всех остальных детей и очень нравится всем. Такой уверенный и…вдохновляющий? Воспитательница говорит, что Адольф любит приврать, но его харизматичность искупает многие грешки. Филипп улыбается. Солнышко, конечно, жалко. Он так долго вырисовывал его. Но внимание Адольфа дороже. -Солнышко веселое. Оно не умеет плакать, -неуверенно возражает Филипп. -Не умеет, но должно. Должно, потому что светит не тоько для избранных, но и для всяких…гоев. Адольф тяжело смотрит на большеглазого, кудрявого мальчугана, по имени Марк, который увлеченно чирикает что-то в середине листа.- -Оно сожрало тех отщепенцев и этого сожрет. Филипп добродушно глядит на кудрявого Марка и наивно показывает на него пальчиком. -Марк хороший, он умеет рисовать овечку. Адольф хмыкает и вдруг крепко сжимает плечо Филиппа. -Если дело лишь в овечке, то я тебе ее нарисую. Только не разговаривай с тем мальчиком. -Почему? -Он скоро умрет. -Почему? -Оно сожрет его. -Оно? Но Адольф больше не отвечает и увлеченно рисует овечку красной краской. Филипп ахает. Овечка как живая и кажется вот-вот выпрыгнет с листа прямо в руки. -Она такая красивая! Адольф, я…я! -Филипп задыхается от восхищения и вдруг крепко обнимает Адольфа. -Спасибо! -Не за что. Если ты точно-точно не будешь разговаривать с Марком, то я нарисую еще сена для овечки и бубенчик ей на шею. -Я обещаю! *** Мамочка сегодня опять грустная и растрепанная. Папочка работает полицмейстером и очень устает каждый день. Поэтому он громко кричит и бьет стену. Или стол. Филипп не знает. Его всегда запирают в другой комнате, когда папочка устает. -Мама, ты упала? -Да, милый, юбка слишком длинная, я споткнулась и упала. -Мамочка, давай подстрижем твою юбку.Ты очень часто падаешь! -Не поможет, милый… -Почему? Но мама лишь плачет *** -Мы не можем найти следов ни одного пропавшего ребенка. Хотя бы труп! Ничего! -Вы плохо работаете! -шеф полицейского управления визжит, захлебываясь от неконтролируемого гнева.-Вы ничтожество, Густав! Жалкий червяк! Я принял вас на работу только из уважения к вашему покойному деду. НО ВЫ БЕСПОЛЕЗНЫ! Густав бледнеет, но молчит. Зубы кажется скоро раскрошатся-так крепко он их стискивает день ото дня. Кулаки плотно сжаты и все тело-словно пружина.Он не заслуживает таких выговоров. Что он может сделать, если даже ищейки не берут след пропавших? Волонтерская команда излазила каждый закуток леса, полей, пустыря. Ничего. Дети исчезли. И это не его вина. -ЕСЛИ ВЫ НЕ НАЙДЕТЕ ДЕТЕЙ, ТО БУДЕТЕ УВОЛЕНЫ! ВОН ИЗ МОЕГО КАБИНЕТА. Густав тяжело разворачивается и на негнущихся ногах выходит из кабинета. -Ничтожество, -слышит он вслед. Мутная ярость застилает глаза Густава. *** Густав идет поздним вечером по пустынным улицам. Холодно и хочется курить. Или выпить. Или все и сразу. Сейчас он придет домой, крепко сожмет хрупкую руку жены и спокойно попросит ее отправить Филиппа спать. А когда сын уснет, он изольет на жену всю палитру боли и унижений, что ему приходится ежедневно испытывать на работе. Она так нежно и тонко кричит, как птичка, которой пережимают горлышко. Как же он сдерживается день ото дня чтобы не свернуть ей шею. Но тогда ему будет не с кем развлекаться, да еще вдобавок воспитывать мальчишку. Если бы не семья он бы давно оставил эту работу, заделался бы музыкантом, беспечно прожигал жизнь-веселый и любимый женщинами. Но надо исполнять долг перед обществом и кормить семью. Чтож, раз так, то пусть и жена исполняет свой долг перед мужем. В горе и радости…хе-хе…искалеченная и униженная.Фонарь мигнул и погас. За ним второй, третий. Густав пробурчал что-то про фонарщиков, которые плохо исполняют свои обязанности и экономят жир для свеч. Один фонарь на улице все еще горел и в его верхушке запутался красный воздушный шарик. Густав нахмурился. Такой же шарик он купил вчера Филиппу на ярмарке. Бешенные деньги за кусок летающей резины, но у мальчугана так горели глаза при виде него, что Густав, преодолевая собственное скупердяйство, не мог отказать. И противный мальчишка потерял его спустя пол дня! Неслыханно! Ох и досталось же ему на орехи за такое… Пожалуй стоит достать шарик, принестии домой и поукорять мальчишку-дескать папе пришлось весь город облазить, чтобы найти шарик.Высоко, зараза, застрял. -Не трогай. Это не твое. В тени, у стены, стоял какой-то мальчишка и сурово смотрел на Густава. На вид пацану было от силы лет семь и мужчина презрительно сморщился. -Вали отсюда, парень, -хмыкнул он и продолжил попытки взобраться на фонарь. -Если ты не оставишь шарик в покое я расскажу Филиппу, что это вы причиняете его любимой мамочке слезы и страдания. Я скажу ему это такими словами, что он возьмет нож и убьет вас во сне. Мальчик произнес это таким серьезным и спокойным тоном, что Густав внезапно поверил. Каждому слову. И понял, что так оно и будет. Мужчина испуганно повернулся и стал разглядывать мальчика. Парнишка был хоть и худ, но одет прилично, по-немецки аккуратно и чистенько, темные волосы были разделены на косой пробор, на светлом личике резко выделялись большие, умные, но запавшие от недосыпа глаза. -Мальчик, уже поздно, что ты делаешь тут в такое позднее время? Откуда ты знаешь моего сына? Вы наверное с ним вместе ходите в детский сад? Где твоя мама? Где-то рядом? Густав постарался осторожно подойти к мальчику. Ему хотелось дотронуться до ребенка и убедиться, что тот не призрак. -Не подходите. -Как тебя зовут, мальчик? -Не важно. -Почему ты не дома? Ты знаешь, что в последнее время часто пропадают маленькие детки? Тебя проводить до дома? -Я пришел за вами…Оно пришло за вами. Вы губите будущее арийской нации. Из-за вас Филипп растет слабаком и неженкой. Оно сожрет вас и мама Филиппа сможет выйти замуж за другого арийца. Достойного ее. -Что за бред ты несешь, коровья лепешка? А ну иди сюда, шкет! -пацан лишил Густава последних крох сдержанности и, взревев от ярости, мужчина побежал на парня. Что-то склизко мазнуло его по лицу и в ту же секунду он отлетел обратно к фонарю, больно ударившись о железный столб. Густав потер лоб, с удивлением отметив, что щеку что-то разодрало и кровь тонкими струйками стекает по подбородку на шею. -Что за чер… К мальчишке ластилось какое-то огромное бесформенное пятно. Оно бесконечно перекатывалось, как туман, то тут, то там из него вырастала когтистая лапа. Услышав Густава чудище замерло, затуманилось и вдруг, словно нарывы на теле больного, по всему телу монстра открылись красные, сочащиеся белой слизью глаза. Оно смотрело прямо в душу. Густав тонул в этом мерзком взгляде, физически ощущая его. Чудовище словно вскрыло взглядом мозг Густава, осмотрелось, хрипло хмыкнуло…и вдруг все исчезло. Город, улица, фонари. Густав снова был маленьким ребенком и над ним навис дед, жестко сжимая его руки и ухмыляясь. -Ты моя белокурая маленькая принцесска. Будешь хорошим мальчиком-дедушка будет любить тебя, подарит тебе много подарков и свозит покататься на лошадке. Ну, не сжимай так ножки, будь хорошим мальчиком. Липкая волна ужаса заполнила разум Густава. Он кричал, кричал так, что надорвал горло. Безумный, он метался по улицам города, но не видел, что это был город. Его разум навеки затмил кошмар. Он бегал по воображаемому дому, ему было девять и он ненавидел свое милое личико, эти ужасные девчоночьи платья и всхлипывал каждый раз при взгляде на дедушку. Ему было некуда бежать, не было родителей, был лишь он, дед и бесконечное унижение. Наутро Густава нашли и еле повязали друзья-полицмейстеры. Поймать его было сложно-взрослый мужчина отбивался как бешеный и орал что-то несвязное. Его повезли ко врачу, но держать его одного в покоях было невозможно. Несмотря на сопротивление жены, Густава сдали в психушку и его крик навеки был заглушен толстыми, обитыми войлоком стенами. *** Филипп теперь всюду ходил с Адольфом, служил эдаким милым элементом в его странных детских интригах. С кем не разговаривали эти мальчики-с теми не дружили и остальные. Марк и его сестры оказались в зоне отчуждения. С ними не играли, их избегали. Филипп точно не знал за что, но Адольф говорил, что они плохие. От них можно заразиться и ОНО сожрет всех, кто с ними будет играть. Филипп не воспринимал всерьез слова Адольфа. Но он был просто слишком рад ходить со своим другом за ручку и с затаенной завистью наблюдать как тот рисует. -Я бы хотел так же… Адольф молча взял его за руку и усадил около себя. Приобнял, дал в руку кисточку, а сам взял руку Филиппа и стал водить ей по листу. -Вот…так…смотри, как будто бы ты рисуешь. Белокурый малыш потерял дар речи и вдруг расплакался. Адольфа аж перекосило от удивления. -Ты чего, девка что ли? Не плачь! Филипп отбросил кисточку, обнял Адольфа и вдруг излил на него все свои переживания и слезы. -Ты просто…такой хороший, добрый…ты красиво рисуешь, и с тобой весело.Мне тяжело расставаться с тобой вечером…я...меня…ведут домой…а я не хочу…там плохо, и маме плохо, и папа вечно кричит, а я прихожу утром сюда и знаешь…я...ну так чувствую себя, когда вижу тебя…будто самым лучшим в мире пирожным угостили. Пожалуйста.пожалуйста…давай всегда дружить с тобой. Адольф молчал, бледнел и лишь крепче прижимал к себе Филиппа. *** А вскоре случилось горе с отцом Филиппа, мать совсем забыла про сына от горя, мальчик остался один на один со своими страхами и неведеньем полной картины того, ЧТО случилось. Ему было страшно и очень одиноко. Он вылез в окно и пошел бродить по улицам. Пришел в садик-но там никого не было, старенькая нянечка сказала, что детей повезли на море купаться. -И Адольф тоже? Нянечка покачала головой. -Нет, этого юнного джентельмена сегодня не было. Филипп не знал где живет его друг и пошел просто бродить по улицам города. Как грустно… Он не видел толком дороги, все вокруг было серо и однообразно. В груди будто с каждым шагом росла огромная кровоточащая дыра… -Грустно…очень грустно…-раздался откуда-то тоненький голосок. Филипп встрепенулся и оглянулся. Он зашел в какой-то глухой угол, вокруг были заброшенные дома, склады, невдалеке шумел базар. Мальчик одновременно был и в центре города и в его апендиксе, заброшенном переулке куда сбрасывают всякий мусор.Филипп поежился и неуверенно оглянулся в сторону оживленной улицы. -Ты потерял своего папочку, бедняжжжка… Я видел его.-тонкий голосок приковал мальчика к месту, стоило тому лишь шагнуть в сторону базара. -Где? Кто ты? Я тебя не вижу! И мне…страшно… -Страх это вкусно, -голосок задребезжал, -я-друг.Я друг твоего друга…вкусно…ты друг. -У меня много друзей… -Я дррруг Адольфа… -Ты знаешь где он? — Филипп неуверенно шагнул в сторону поворота, ему казалось, что голос шел оттуда. -Знаю…иди ко мне. -Где ты? -малыш заглянул за угол и увидел глухой тупик и узкий вход в подвал. К перилам подвала был привязан красный шарик. -Возззьми…это твое, тебе нравится? Филипп впервые за день улыбнулся. -Охх! У меня на днях отобрали такой же! Папочка очень обиделся и кричал, -к горлу мальчика подступили слезы.-А теперь я не знаю где он…но мама плачет и говорит, что он пропал. -Он тут…он со мной…он надувает для тебя много красных шариков…-голос манил, что-то еле слышно гремело в подвале. Филипп неуверенно посмотрел. -Ты…правду говоришь? -Я друг твоего друга я не могу лгать… Филипп сомневался и вдруг из темноты к нему шагнул Адольф. Это вроде был он, но двигался он как-то странно, кукольно, глаза его были широко открыты и будто остекленели. -Филипп, друг, пойдем со мной! Тут так весело! Я нарисую тебе овечку! -голос был бодр, но рот не открывался. И все же вид друга оставил подозрительность Филиппа. -Ох, Адольф, ты мне так нужен…я тебя весь день искал! Ты такой смешной сейчас! Вы тут играете в кукольный театр с этим другом? -Играем! Играем! Играем! Нам весело, иди к нам! Филипп радостно смеясь шагнул в глубь подвала. Пара шагов и его поглотила тьма. На следующий день Адольф увидел, что на стенде, увешанном описаниями пропавших детей, появилось еще одно.«Achtung! Пропал Филипп Вернер…»
После этих строчек все расплылось в глазах Адольфа. Он читал описание, приметы, и не верил собственным глазам. Липкий страх мурашками выпал на коже. Адольф, который давным давно поборол это чувство, сейчас боялся. Он не верил, что монстр, которого, как ему в гордыне казалось, он приручил, предал его. -Не верю, не верю, не верю…он жив…он просто потерялся…он жив. -Жив…он тут…играет со мной, -прозвучал тоненький голосок из канализационного стока и Адольф в панике отшатнулся.-Поиграй с нами, Адольф…сегодня ты пахнешь так вввкустнооо..... Мальчик вскрикнул и пустился бежать, бежать прочь, подальше отсюда, подальше от подземных стоков. Но от страха не убежишь. Он всегда в твоем сердце.