Любовь лжеца

Честность – лучшая политика (Чья-то мудрость) My baby shot me down… (“Bang Bang” Нэнси Синатра) Первый шаг. Ленивый, мягкий. Снова шаг. Уже быстрее, стремительнее. И вот за ним третий, четвертый… Стол. Он стоит перед ним, повернувшись к окружающим его людям. Парой фраз старается развеять впечатление от страшных слов леди Винтерфелла. Не выходит. Обвинения летят в него, окружают, берут в осязаемое кольцо. Он бьется в них в попытках вырваться, теряет уверенность, шаги ускоряются; он меряет ими помещение. Безрезультатно. Смятение в мыслях передается рукам, ногам, движения импульсивные, хаотичные, темп нарастает. Паника. И неоткуда ждать помощи. Неоткуда? Да вот же она сидит за столом рядом, прямо перед ним, только руку протяни… Женщина, которую он не раз спасал. Но именно ее голос произносит слова, обличающие его, от которых не отмахнуться, которые, кажется, прилипают к нему – не стряхнуть. Они бьют его почти физически ощутимо. Что происходит с тобой, Петир Бейлиш? Амбициозный политик, идущий по трупам к своей цели, завзятый интриган, беспринципный манипулятор, лжец, убийца… Как получилось, что ситуация вышла из-под твоего контроля? Хозяин борделя, знаток человеческих душ, как никто хорошо разбирающийся в женщинах… Как ты не смог очаровать-обмануть-завлечь молоденькую девушку-северянку? Ответ один. Любовь. Любовь подкралась к тебе мягко, по-кошачьи, под стать твоей походке. Она зародилась в твоей выжженой-прожженой душе незаметно для тебя, маскируясь расчетом, а потом росла и крепла. Значит что-то сохранилось в тебе от того отчаянного романтика-мальчишки, каким ты был когда-то. Мальчишки, способного биться за любимую женщину с соперником старше, сильнее, опытнее его. В чем была доблесть Брандона Старка, когда он пролил кровь неопытного, но смелого юнца, который для него был не опаснее букашки, севшей летом на рукав? Все было решено между Старками и Талли, невеста Кейтилин готовилась стать женой Волка, ты ничего не мог изменить. Это был просто жест отчаяния, нежелание вопреки всем отдавать ту, которую любил. Отважно, но так безнадежно. Ты похоронил этого мальчишку и взрастил в себе циничного Мизинца, но романтик не умер, лишь заснул, чтобы потом, очнувшись, оглушить тебя любовью к Сансе Старк, так похожей на Кет! Любовь проросла в твоей душе, оплела сердце. На твою погибель. Несчастная, нежная девочка, чей отец пал жертвой твоих интриг, проникла в твою душу и поселилась там навсегда. Ты старался всегда быть рядом с ней, утешить, отвести от нее гнев королевы Серсеи, приласкать словом, дать надежду. Тебе хотелось не отпускать ее от себя ни на шаг, ты не отдал ее Тиреллам, а для нее это было бы спасением. Но она не должна спасаться без тебя! Ты увез Сансу Старк, спрятал, хранил. Делился с ней мыслями, приоткрывал душу. Немного. Ты не привык быть откровенным. Лиза Аррен стала помехой и ты убил ее, уничтожив напоследок словами «… только Кет!» Это была игра, когда пешка становится больше не нужна, но в глубине души ты считал, что сделал это ради Сансы. И Сансе внушил эту мысль. Твоя забота о ней, ее защита всегда накрепко были связаны с твоими интересами. Странно и извращенно. Так было до Болтонов. Дальше все пошло наперекосяк. Роковая ошибка, стоившая тебе ее доверия. Доверия, вернуть которое стало твоей навязчивой идеей. Ты был раздавлен ее болью, слезы жгли глаза. Ты отдал себя полностью в ее власть. «Я больше не верю вам! Не нуждаюсь в вас!» - сильнее ранить Санса не смогла бы. Она же не может не нуждаться в тебе. Ты всегда хотел только быть ей защитником! Не в силах этого вынести, ты начал давить на нее: лишая опоры, сея сомнения в брате и сестре. Внушая, что вокруг враги и ей негде искать спасения, кроме как у тебя. Плел сеть, заманивая. Хотел убрать Арью руками сестры… Только бы услышать: «Помоги!» Жестоко. Так может действовать Мизинец, а не Петир. Разве так любят? Да, так любят, когда душа исковеркана, когда ложь въелась в плоть, когда цель оправдывает средства. Не оправдала. Такой любви она не смогла принять, а кто бы смог? Хоть чуточку мягче, человечнее. Хоть немного о ней, а не о себе! И вот стол, который разделяет вас с ней навсегда. И быстрые шаги человека в отчаянии. Петир Бейлиш мечется, падает на колени, умоляя о снисхождении, ведь он действительно ЛЮБИТ ее! «Я любил вас!», - произносит он твердо, со страстью. «Больше всех». Это все, чем он может оправдаться. Как странно, ему ни разу в жизни не пришло в голову, что когда-нибудь придется платить. За ложь, предательство, убийства. А ведь бывший мастер над монетой должен понимать это лучше других. И его любовь, пусть сильная и искренняя… Да, именно искренняя, самое светлое, что есть в нем… Любовь не покрывает его долги. Его сердце разрывается, он не может принять происходящее, оно как дурной сон. В глазах боль, мука. Его девочка… Его погибель… Лжецам надо запретить влюбляться, это вредит им, лишает защитной оболочки, убивает инстинкт самосохранения. Он больше не может лгать, он ни разу не обвинил ответно во лжи любимую женщину, чтобы защитить себя. А честность не спасает. И быть честным до конца, сказать: «Прости!», он тоже не может. Нет больше шагов. Он, замерев, стоит на коленях, только глаза живут, умоляют, плачут, любят… Этот взгляд невозможно вынести. Но у Сансы Старк, леди Винтерфелла, силы есть. К его несчастью. Он так и умирает, не сводя с нее глаз. Глядя с горечью, недоумением, мольбой и любовью. А хватит ли у нее сил забыть эти глаза?