Умри

      Погоня. Высокий светловолосый мужчина, насквозь промокший, пытается скрыться в толпе горожан. За ним по пятам следуют три наряда полиции и двое агентов ЦРУ. Что он натворил? О, сущий пустяк. Всего лишь выкрал бриллиантовую диадему Георга IV из Тауэра.        Сейчас он ловит первое попавшееся такси и направляется в аэропорт. Больше ему в Лондоне делать нечего.        — Если не секрет, сэр, что у Вас в сумке? — поинтересовался молодой таксист, встретившись с пассажиром взглядом через зеркало заднего вида. — Похоже на оружие.        — Всего лишь винтовка с пластмассовыми пульками, везу подарок сыну на день рождения, — добродушно улыбаясь, соврал тот.        — Ох, прошу прощения, сэр… — виновато рассмеялся водитель.        — Ничего-ничего, я прекрасно понимаю, как это выглядит, — пробормотал мужчина, хватаясь за зазвонивший телефон. — Алло?        — Мистер Моран, добрый день, — странный шепот на том конце провода.        — Кто это? — Себастьян в недоумении нахмурился.        — Меня зовут Джим, я знаю что Вы сделали и предлагаю свою помощь.        — Не понимаю, о чем идет речь…        — Я говорю о диадеме Георга, которая покоится в вашей сумке рядом со снайперской винтовкой, — шепот стал настойчивее, раздражительнее.        — Чёрт возьми, пожалуйста, тише, — прошипел Себастьян. — Я в такси.        — Я знаю, мои люди встретят Вас в аэропорту и, если Вы вдруг не захотите пойти с ними, я передам Вас в руки полиции, — спокойно сообщил незнакомец.        — Хорошо… ладно, да, я согласен пойти с Вашими людьми, но диадема останется у меня, — Моран выдохнул, крепче сжимая ручку сумки. На том конце провода послышался смех.        — Что, что смешного я сказал?        — О-о, Вы сказали кучу всего смешного, но не волнуйтесь, меня не интересует эта несчастная диадемка, — у Себастьяна сложилось странное ощущение, будто бы он разговаривает со змеем, шипение таинственного шантажиста не давало ему покоя.        — А что тогда интересует?        — Вы. Только Вы, — шепот приобрел зловещие нотки. — До встречи, Себастьян, до скорой встречи.        Короткие гудки. Себастьян тихо выругался, ударив кулаком в пассажирское сидение.        — Мамма миа, что-то случилось, сэр? — водитель вздрогнул от неожиданности.        — Проклятая работа, теперь я буду вынужден пропустить день рождения своего любимого сынишки, — Моран мысленно досчитал до десяти, прежде чем более-менее успокоился. Через двадцать минут такси остановилось у аэропорта. Четверо здоровяков в классических костюмах расположились у пары тонированных автомобилей. Себастьян расплатился и решительно подошел к одной из машин.        — Я от Вашего босса, — немного надменно произнес он.        — Садитесь в машину, — равнодушно отозвался один из телохранителей, открывая дверцу. Как только Себастьян опустился на мягкое кожаное сиденье, ему на голову одели мешок из плотной черной ткани, а на руках защелкнулись наручники.        — Какого чёрта? — возмутился он.        — Не сопротивляйтесь, мистеру Мориарти не понравится, если Вы пострадаете, — голос абсолютно безэмоциональный, раздражающий.        — Мне похер, сними это! — Себастьян замотал головой, пытаясь скинуть с себя мешок.        — Если вы не прекратите…        — Сними, блять, его! — прорычал Моран. Тишина. Резкий удар по затылку заставил Себастьяна вылететь из реальности, провалиться в темноту. И очнулся он только по прибытии на место. Голова раскалывалась, дышать было сложно, а самые тихие звуки казались самыми громкими, из-за чего приходилось жмуриться. Несколько секунд и здоровяк сдернул мешок, а глаза ослепили лучи солнца, попавшие в салон через лобовое стекло. Наручники не сняли, боясь, видимо, что Себастьян снова забунтует. Без лишних слов его завели внутрь большого старинного особняка и проводили в одну из комнат западного крыла вверх по широкой лестнице с позолоченными перилами. В просторной комнате было не так светло, как в остальном помещении.        — Опоздали на семь минут, — заключил невысокий темноволосый мужчина, взглянув на циферблат своих наручных часов.        — Все из-за таксиста, — буркнул ранее молчавший громила.        — Не надо оправданий, — хозяин жестом приказал ему замолчать. — Похоже у вас всё-таки возникло недопонимание…        — Это мягко сказано, — подал голос Себастьян, вспомнив слова одного из псов о том, что им велено доставить его невредимым.        — Я не нуждаюсь в комментариях, мистер Моран, — Мориарти повернулся и окинул гостя оценивающим взглядом. — Почему он всё ещё в наручниках?        — Ради Вашей безопасности, — незамедлительно откликнулись все четверо.        — Вздор, в этих стенах они совершенно ни к чему, — Джим отошел от окна и уселся в кресло. — Снимите.        — Вы уверены?        — Брось, Магнус, в моем доме всё по моим правилам. К тому же он совершенно безобиден, впрочем, как и все вы, — усмехнулся Мориарти. Себастьяна освободили и легонько подтолкнули в спину, навстречу хозяину особняка. Моран тупо потирал затекшие запястья, не обращая поначалу никакого внимания на выжидающий взгляд, но когда Джим негромко щелкнул пальцами, он все же поднял голову.        — Что? — в недоумении глядя на него спросил Себастьян. Джим, измученно вздохнув, покачал головой, а затем, снисходительно поджав губы, пояснил:        — На колени.        — Да вы охуели? — слишком громко, пожалуй, даже для самого себя, возмутился Моран. Да где это видано, чтобы отставной полковник, пару часов назад укравший из самого Тауэра бриллиантовую диадему, вставал на колени перед прилизанным петухом?!        Не успел он что-либо еще добавить, как по телу пробежался электрический разряд и ноги сами подкосились. Себастьян рухнул на колени перед креслом, едва не ткнувшись носом в ногу Мориарти.        — Как я уже сказал, в моем доме всё по моим правилам, — спокойно начал Джим. — Своими пустыми возмущениями ты ничего не добьешься, к тому же только разозлишь меня, а это, поверь, не в твоих интересах… если будешь вести себя хорошо, сможем поговорить наедине, надеюсь мы поняли друг друга?        Себастьян кивнул.        — Выйдите, — Мориарти обратился к телохранителям.        — Нам подождать за дверью?        — Нет, займитесь своими делами, — он махнул рукой в сторону выхода и потерял к здоровякам всякий интерес. Как только в комнате не остались никого кроме них двоих, Моран, опираясь ладонями о пол, попытался встать, но внезапно опустившаяся на его плечо тяжелая ладонь не позволила такой роскоши.        — Не вставай, меня всё устраивает, — прокомментировав свой жест, Мориарти переместил руку обратно на подлокотник. — Итак, тебе наверняка жутко интересно, зачем ты здесь? Не буду скрывать, я восхищен твоим коварством, украсть один из ценнейших экспонатов прямо из-под носа бывшего начальника, тем самым доставив ему кучу проблем — неплохая месть, — он закинул одну ногу на другую, да так, что нос его туфли нервно маячил вверх-вниз прямо перед лицом Себастьяна.        — Так как тебя ожидала не лучшая участь при поимке, которая, несомненно произошла бы… я не смог остаться равнодушным и милосердно решил взять тебя под свою опеку, — наигранно жалостливо вздохнул Джим. — Но, разумеется, не безвозмездно. Как думаешь, тебе это нужно?        Моран впал в ступор от столь неожиданного вопроса. Он поднял голову, вопросительно глядя в большие карие глаза Мориарти. Когда ему приказали сесть в машину, когда надели на голову мешок, вырубили, ударили током, заставив встать на колени, то почему-то не удосужились спросить что думает он по этому поводу. А тут вдруг право выбора? В чем подвох?        — Если нет, меня отпустят? — всё же нерешительно поинтересовался он.        — Конечно, ты сможешь добровольно сдаться полиции и, кто знает что будет, или бегать от них всю жизнь — это только твое дело, — кивнул Джим. Жизнь в бегах не очень прельщала.        — А если да?        — Дав согласие, ты обязуешься беспрекословно выполнять все мои просьбы и поручения.        — Тут все на таких условиях?        — Ты будешь первым, — Мориарти тепло улыбнулся. — Остальные получают за это деньги, а тебя я сам обеспечу всем необходимым, разумеется, если ты будешь хорошим мальчиком, в противном случае я буду вынужден наказывать.        — Почему я? В Лондоне много других преступников, — в голосе Себастьяна, несмотря на все его усилия, слышались ноты возмущения.        — Всегда мечтал поставить на колени полковника, это невероятно возбуждает, — Джим криво усмехнулся. Несмотря на игривое настроение, Моран чувствовал исходящую от него немую угрозу.        — У тебя несколько минут на раздумья, но учти, как только ты сделаешь выбор, пути назад не будет, — Мориарти встал, чтобы пройдя к шкафу, достать бутылку красного вина и налить немного себе в бокал. По сути Себастьян совершил преступление против британской короны, и наказание будет крайне жестоким, а работать на очень влиятельного человека, да еще и пообещавшего обеспечить его всем необходимым, казалось лучшим решением в данной ситуации.        — Да, — негромко произнес он, сделав очевидный выбор.        — Что-что? — Джим подошел ближе и, остановившись за спиной Морана, наклонился.        — Я согласен.        — Согласен делать всё, что я попрошу? — явно издеваясь переспросил Мориарти.        — Да.        — Запомни момент, Себастьян, ты сам захотел этого, я дал тебе право выбора, и ты выбрал беспрекословное подчинение, — тот же шепот, что и в телефонной трубке в такси, щекочущий ухо, шипящий.        — Я понимаю.        — Невероятно, — изумленно ахнул Джим, кладя руку Себастьяну на голову, растрепывая светлые волосы на макушке. — Пойдем, я провожу тебя до комнаты.        Морану удалось встать на ноги и, слегка прихрамывая, последовать за Джимом. Они шли вдоль коридора, направляясь, судя по всему, в восточное крыло.        — Ты можешь ходить по всему периметру, но мой кабинет и моя спальня — запретная зона, нарушать границы которой можно только с моего разрешения, — Мориарти продолжил выдвигать условия проживания Себастьяна на его территории так, будто делает это каждый день.        — Зачем мне заходить в твою спальню?        — Думаешь, я сам приду, если ты мне понадобишься посреди ночи? — иронично протянул Джим, потягивая из бокала вино.        — Погоди, я не… я не из этих… — Себастьян оскорбленно замотал головой.        — Это не тебе решать, — фыркнул темноволосый. — Забыл, беспрекословное подчинение?        — Я думал, что это касается только работы, — Моран повысил голос. — Я не собираюсь подставлять…        — Замолчи, — Джим остановился, пронзив Себастьяна холодным, злым взглядом. Тот мгновенно стих, словно загнанный удавом в угол кролик, не смея шелохнуться. От дружелюбного тона Мориарти не осталось и следа, он был зол, и само дальнейшее его молчание вызвало в груди Морана щемящее чувство на грани с паникой. Он вспомнил, что его, как выразился Джим, «пустые возмущения», не приведут ни к чему хорошему. И это именно то, что происходило сейчас. Они были знакомы меньше часа, но полковник успел проникнуться атмосферой этого дома, здесь всем управлял один человек, ни одна пылинка не смела пролететь перед его лицом без разрешения. Джим мог не платить остальным работающим на него людям, для полного подчинения достаточно было и того страха, который они испытывали находясь поблизости. Монархия на грани с тиранией.        — Внизу в семь, не опаздывай, — холодно изрёк Мориарти, остановившись у одной из дубовых дверей. — После ужина тебя ждет наказание, — он повернулся на каблуках и стал стремительно удаляться в противоположном направлении.        Моран не знал, что делать с предоставленным ему временем. До семи оставалось еще три часа, а находиться одному в такой непозволительно огромной для одного человека комнате без собственных вещей было просто невыносимо. Поэтому, быстро приняв душ, который обнаружился за соседней дверью, Себастьян отправился на одиночную экскурсию вдоль всего восточного крыла. Распахнув наугад одну из дверей, он с радостью обнаружил у противоположной стены мини-бар. Пригубив пару стаканов элитного коньяка, Себастьян вернулся к себе и, завалившись на кровать, уставился в потолок.       Полтора часа до ужина. Раздался негромкий стук в дверь, задремавший на несколько минут Моран вздрогнул и, нехотя встав, пересек комнату. Почему-то он подумал, что это Мориарти пришел за ним, но это был всего лишь щуплый мальчонка в форме дворецкого. Он принес ту самую сумку, которую у Себастьяна отобрали в машине. К удивлению полковника и диадема и винтовка были на месте. Воспользовавшись моментом, Себастьян попросил парнишку раздобыть что-нибудь сухое из одежды, так как в еще влажной после дождя футболке и не менее влажных джинсах он мог запросто простыть. В итоге, к семи часам Моран спустился в столовую в чистой, слегка маловатой по размеру однотонной рубашке и черных брюках. Джим уже сидел за столом, в ожидании припозднившегося на десять минут Себастьяна. Тот сел напротив и тут же принялся за ужин.        — Почему ты не ешь? — поинтересовался полковник, заприметив стоящую перед Мориарти нетронутую тарелку с отбивной. Джим, оторвавшись от мобильного, поднял взгляд и вскинул бровь.        — Давно ты тут? — искренне удивившись своей невнимательности, спросил он.        — Да, — растерянно отозвался Себастьян. Неужели он просто не заметил постороннего присутствия?        — Уже закончил? — потерев висок, Мориарти устало вздохнул. Дождавшись молчаливого кивка, он ткнул пальцем в сторону полковника, а затем указал на пол рядом с собой. Моран встал из-за стола и, подойдя, послушно опустился на колени, сопровождая каждое свое движение раздраженным сопением. Джим раскрыл ладонь и посмотрел на Себастьяна.        — Дай руку.        Как только тот робко исполнил приказ, Джим тонкими пальцами обвил загорелое запястье и потянул на себя, заставив Себастьяна чуть податься вперед. В другую руку Мориарти взял нож, покоившийся на столе, поднес лезвие к плоти, почти на сгибе локтя, и с нажимом полоснул по предплечью Морана. Рана была небольшой, но достаточно глубокой, поэтому из неё тут же хлынула кровь. Несмотря на непреодолимое желание отдернуть руку Себастьян оставался неподвижным, жгучая боль в мгновение разлилась по всему телу, но это было скорее приятное ощущение. Джим отложил окровавленный прибор на салфетку и, облизнув нижнюю губу, положил руку Себастьяна на свое колено ладонью вверх.        — Ты знаешь, за что это? — негромко уточнил он.        — За то, что я повысил голос, — Моран завороженно смотрел на то, как спокойно Мориарти взял из миски с фруктами сочное красное яблоко и поднес к губам.        — Совершенно верно, — откусив небольшой кусочек, Джим с удивлением обнаружил, что Себастьян наблюдает за ним. — Хочешь? — он покрутил яблоко, рассматривая со всех сторон.  — Да, — вырвалось у Морана. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем Мориарти, хищно улыбнувшись, позволил полковнику укусить сладкий плод с той же стороны, с которой кусал сам. По щетинистому подбородку Себастьяна скатилась капелька сока, за которой Джим проследил взглядом, закусив губу. Быстро проморгавшись, он вернул яблоко на место.        — Элизабет, неси аптечку, — громко позвал Мориарти копошившуюся на кухне служанку. Кровь, сочившаяся из раны, капала на дорогой паркет, медленно расползаясь по нему небольшой лужицей. Когда девушка выбежала с чемоданчиком в руках, Джим поспешил удалиться на второй этаж, бросив напоследок короткое «Доброй ночи ».

***

Ночь Себастьяну доброй не показалась. Перевязанная рука ныла, мешая спать, а потому полковник стал разбирать по минутам время, проведенное за ужином. Что случилось с ним в тот момент, когда Джим взял в руки нож? Это был приступ мазохизма, или же Моран действительно чувствовал себя виноватым?! А может… всё вместе?        Себастьян скинул с себя одеяло и, выйдя в коридор, направился в западную часть особняка. Остановившись у двери, ведущей в спальню Джима, Моран глубоко вдохнул и на выдохе трижды постучал.