Правила поведения, или возможно ли найти лучшее отношение к людям и инструкциям?

У лифтов Катя столкнулась с Юлианой. Виноградова вызвалась проводить Пушкареву до рабочего места — все равно нужно было к Жданову. Катя не знала предлог это или настоящее совпадение, но была благодарна своей злодейке-судьбе за эту маленькую передышку. Так хотелось увидеть Андрея, прочитать его мысли и чувства по глазам. Как он будет себя вести? Выполнит ли советы Романа? Очень желая хоть какой-то правды, Катя понимала всю тщетность этих надежд и мечтаний. Но как научить себя не верить ни ушам, ни глазам не знала. Это будет битва с самой собой, а не только с ним. Сегодняшний день будет очень, очень трудным. Где же найти столько сил, чтобы вынести все это, осуществить задуманное? В такой напряженный момент Юлиана казалась щитом, надеждой на передышку, хоть и небольшую. Солнечная энергия этой женщины была как глоток свежего воздуха и всегда восхищала Катю, даже сегодня. Они вместе зашли в кабинет. Юлиана сразу вступила в словесную перепалку с президентом, поэтому Катя, лишь на бегу поздоровавшись с владельцем кабинета, смогла скрыться в каморке. На столе не было открыток и игрушек. Только вчерашние цветы. Они очень нравились Кате. Даже сейчас, только теперь вместо прежнего фонтана радости от них щемило сердце. Андрей рассказал какую-то историю о матери соседа, которая очень любит землю. Неужели он сам? Он раньше ничего не мог сказать про «свои» подарки. Терялся, смущался, «забывал» содержание открыток — «не умею говорить красивые слова»… ну да, ну да… теперь понятно. Букетик был не из проклятого мешка, но в инструкции про цветы говорилось. С другой стороны, там же было написано, что Андрей ничего сам не делал… Очень захотелось выбросить все, что она с таким трепетом хранила. Но рука не поднималась. Хорошие вещи, кто-то в них вложил свой труд, а может даже и любовь. Пусть хоть эта любовь немного согреет сердце. Катя уткнулась носом в букетик и старалась не прослезиться. Сейчас нужно собраться с мыслями и с силами и пойти размножить документы для встречи с поставщиками. Она хотела сделать это вчера, но… не сложилось. Андрей влетел в каморку. Искрящийся, сияющий, легкий — давно она его таким не видела. Аж дух захватывало! Разулыбался до ушей, застав с цветами.       — Катюш, доброе утро! Как вы? У неё улыбка получилась какая-то кривая, скорее поджала губы, чем улыбнулась.       — Все хорошо, Андрей Павлович. Сейчас займусь подготовкой документов для встречи. Встала и пошла за папкой, хотелось спрятаться, слишком сильно на неё действовало его присутствие. Нужно не смотреть в глаза, а, наоборот, куда угодно только не на него, сказала себе Катя. Но не тут то было. Андрей схватил, попытавшуюся прошмыгнуть мимо, помощницу за талию, развернул, прислонил к стенке и не смог убрать руки с плеч девушки.       — Ка-ать… — приподнял её лицо за подбородок, убрал выбившуюся прядку волос за ухо — Я спрашивал не про работу. Ты себя вчера плохо чувствовала, я волнуюсь.       — Почему? — каким-то странно растерянным голосом спросила Катя, чем поставила Андрея в тупик.       — Ч-что почему? Волнуюсь? Разве не понятно?       — Извините. Нет все ясно, — прочистила горло, — Спасибо, но сегодня я здорова. Как говорится: «Готов к труду и обороне». Так что…       — Ну это хорошо, если готова, — сказал Андрей и игривым голосом продолжил — Только обороны у нас сегодня не планируется: сначала нападение, а потом празднование заслуженной победы. Правда, Катенька?       — Как скажете.       — Ты всегда меня понимала, — мурлыкнул Андрей, довольно улыбнулся и приник к её губам нежным, но уверенным поцелуем. Прижал к себе, планируя продолжить, но Пушкарева, при первом прикосновении ответившая ему, неожиданно напряглась и отскочила в сторону, даже оттолкнула.       — Андрей Павлович! Что же вы делаете?! Мы на работе! В офисе! Её начальника это ничуть не смутило.       — Мы тут одни, Катенька. А от вражеских глаз нас отгораживают целых две двери. Шпиёны не пройдут.       — Это вам только кажется, а я очень волнуюсь. Говоря эти слова, Пушкарева медленно пятилась, отходила подальше, но потом, будто передумала, сделала шаг вперед, порывисто, но крепко обняла Андрея и снова отскочила от него.       — Мне нужно работать: вот-вот приедут поставщики. Хотел погладить ладонью её щеку, но она увернулась.       — Я просто спешу. Извините. Пробормотав это, Катя схватила списки тканей и убежала прочь.       — А ты, и правда, сегодня взволнована, Кать… — Задумчиво протянул Андрей ей в след. Может открытка её обрадует или успокоит? Все же надо дописать туда вопрос, который всплывает в сознании еще со вчерашнего вечера. Когда Катя вернулась с нужным количеством копий списков тканей и фурнитуры для закупки, Жданов уже работал у себя за столом. Попросил после совещания подготовить ткани для пресс-релиза Юлианы — чуть не забыл об этом из-за странного Катиного бегства. Больше поползновений в её сторону любимый начальник не делал, поэтому, немного расслабившись, Катерина прошла к себе. На столе её ждали пушистый плюшевый котенок и открытка. Трясущимися руками Пушкарева взяла разноцветный кусочек картона и долго собиралась с духом, готовилась открыть «послание» и увидеть уже знакомые строчки… Она думала, что знание принесет ей освобождение, но вид содержимого кошмарного пакета на своем столе снова ранил её. Вчера она говорила себе о реальности этой ситуации, но теперь… снова была будто во сне. Как пережить эти такие чужие строки? Напомнив себе, что обещала больше не прятаться, дочь полковника стиснула зубы и заглянула внутрь. Текста было много… Неужели?! Слова другие! Пушкарева почти упала на свой стул. Открытка Дорогая моя, милая Катя, мое солнышко, ты мне даешь так много: помощь, поддержку, радость, любовь. Каждый день, с тех пор как ты появилась в моей жизни, я благодарю судьбу и небо за этот дар — за тебя. Но тебе о своей благодарности я говорю так мало! Спасибо, спасибо, СПАСИБО тебе, моя хорошая, за то, что ты есть рядом! Я так хочу тоже стать твоей опорой и дарить тебе радость. Но я не волшебник (как ты (тут была нарисована смешная рожица)) я только учусь… Иногда мне кажется, что я не справляюсь, будто не получается дать тебе почувствовать, как ты для меня важна. Например, вчера, тебе было плохо, но ты не позволила мне быть рядом… Почему, Кать? Неужели ты думаешь, что я ничего не могу для тебя сделать? Ты знаешь обо мне так много, а я о тебе так мало! Поговори со мной, Кать. Прошу тебя! Она снова плакала. Ничего не могла с собой сделать. Причем как бы сильно она ни хотела не признаваться себе в этом… эти слова тронули её… написал! Сам? Похоже на то… эти слова не были похожи на медовые речи Малиновского. Это была узнаваемая неуклюжая доброта Андрея. Но если ты так ко мне относишься, почему не прекратишь мучить? Зачем ты играешь со мной? Нельзя было показывать слезы. Но Катя слишком ушла в себя, чтобы вспомнить об этом. Среди этого липкого кошмара, она не могла его не любить, и каждая капля правды, любая крупица его доброты делали её непомерную ношу немного легче. Даже дурочка надежда каждый раз пыталась проклюнуться и бороться за свое существование. Зазвонил телефон. Катя быстро вытерла щеки ладонью и взяла трубку, выслушала Машу Тропинкину — приехали представители Маркотекстиля — и повесила трубку, попросив проводить гостей в конференц-зал. Быстро распечатала договоры. Сделала глубокий вдох. Надежда так же неуместна в этой ситуации, как и она — Катя Пушкарева в жизни Андрея Жданова. Собрала все документы и вошла в кабинет к… нему.       — Кать… — Андрей улыбался ей, но она этого не видела, смотрела в пол.       — Звонили с ресепшена, Наталья Нестерова и её коллеги уже здесь. Мария проводит их в конференц зал. Встал, подошел поближе, попытался взять за руку.       — Хорошо, сейчас пойдем. Ты видела, что я тебе написал? Ты поговоришь со мной? Катя вскинула на него испуганные глаза. — Сейчас нам нужно идти на встречу.       — Я понимаю. Но вечером?       — Да, вечером обязательно. Встал рядом, приобнял за плечи.       — Катя, соберитесь, все будет хорошо.       — Да, Андрей Палыч, я готова.       — Тогда идем? Кивнула и зашагала вперед. Смысла бояться Натальи больше нет… Встреча прошла успешно, Андрею даже не пришлось разрываться между двумя женщинами. Раздражение на Клочкову отвлекло ото всего остального, даже о делах удалось поговорить с трудом. Но хорошо то, что хорошо заканчивается. Договор подписан, проблемы решены, можно праздновать. Только полностью расслабиться не получалось. Хотелось понять, где витает Катя. Ему не хватало Ромки. Тот всегда мог вовремя заметить, объяснить, посоветовать. Вроде бы ничего не произошло, но Андрею было неспокойно. Хотелось поскорее узнать причину, устранить неприятности, увидеть Катину улыбку и забыть обо всех проблемах. Именно об этом он и писал ей сегодня. Она почти ничего не ответила. Это тоже было необычно и беспокоило его. Желание понять кого-то было новым для него. Катя в это время тоже пыталась понять… Она слушала разговоры женсовета. Тоже одинокие женщины, но не как она. У них богатый жизненный опыт. У них были мужчины. У них есть дети. Они — часть этого мира, вписываются в него в отличие от неё. Катя не могла им не верить, но то, что они говорили, было слишком соблазнительно и поэтому пугало. «Вызови ревность… Пусть не думает, что на нем свет клином сошелся» — и это страшная месть за покушение на родительскую квартиру? «Ни один мужчина не может спокойно выносить, когда его женщина принадлежит другому, даже если это бывшая жена» — Коля говорил то же самое. Если это правда… Могу ли я надеяться? Катя ругала себя, но мозг мечтателя не желал оставлять хозяйку в покое. С одной стороны, это было хорошо. Любое оправдание, каждая крупица доброго отношения были дороги Кате. Она так не хотела злиться — это отравляет душу и ломает человека не меньше, чем отчаяние. Но и надежды она пыталась избежать, сегодня ей понадобятся все силы, а крушение глупых фантазий может её сломить. Поэтому фантазии эти допускать нельзя. Категорически. Не сегодня. Необходимо собраться и осуществить свой план. Она уже узнала детали и сделала заказ, главное теперь не распускать себя. Она это выдержит, она же Пушкарева!