Глава 2 «Наконец, дома»
23 ноября 2017 г. в 23:10
Джон наполнил две костяные кружки элем и протянул одну сестре. Санса улыбнулась в напиток, вероятно, как и он вспоминая, когда они в последний раз вот так пили вместе: у камина в покоях родителей, ночью перед его отъездом, белый огромный лютоволк расположился у их бедер, создавая безопасное расстояние.
В тот день они не говорили о политике или о войне. Санса, хоть и была недовольна его отъездом, но приняла мудрое решение довериться ему, так же, как он доверил ей Север. Сомнения продолжали одолевать ее, но она оставила их при себе. Однако чувство недосказанности было более крупной преградой между ними, чем Призрак.
Санса в тот день впервые рассказала ему, что произошло с ней с момента отъезда из Винтерфелла. До того он знал лишь обрывки. Теперь — всё.
— Это жирное продажное чудовище Янос Слинт бросил отца к ногам палача. Я так кричала, Джон. Умоляла остановить это, но никто меня не слышал. Когда я увидела их головы на пиках, то поняла, что сказка кончилась. Жизнь — это не баллады; нет героя, что заставит моих обидчиков платить по счетам. А когда убили Робба и матушку, я поняла, что нет больше никого на этом свете, кто вступился бы за меня и вытащил из лап Ланнистеров.
— Тебе не нужен герой, Санса. Ты спасла себя сама. — Она посмотрела на него с грустью и покачала головой, но он настойчиво продолжал. — Ты вернула себе дом. Нам вернула. Не думай, что я не знаю этого. Без тебя ничего бы не было. Я был бы мертв. Ты не знаешь, но у меня не было цели, пока я не увидел тебя в Черном Замке. Я собирался уехать, сам не зная куда. Ты дала мне причину продолжать сражаться. И вернула меня к жизни. Я всегда буду благодарен тебе за это.
— Никто никогда не делал для меня столько, сколько сделал ты, не требуя ничего взамен.
Джон вспомнил Петира Бейлиша и его взгляды на Сансу. Что она пообещала ему за его неоценимую помощь? Что бы это ни было, платить она не будет. Он не допустит этого.
— Ты моя сестра, Санса. Когда я узнал о пленении отца, о мятеже Робба и о том, что вы с Арьей теперь заложницы в Красном Замке, то пытался дезертировать. Мои братья по Ночному Дозору остановили меня тогда. Но если бы не они, если бы я не дал клятву, ничто не удержало бы меня от того, чтобы прийти на помощь своей семье. Это не то, за что требуется благодарность.
Но если бы он не стал Лордом Командующим, кто знает, что стало бы с Ночным Дозором и одичалыми? Под правлением Торне и при помощи Яноса Слинта все было бы разрушено. Теперь Джон не жалел, что отрубил голову предателю, не слушая его жалкие мольбы о пощаде. Он более чем заслужил это после всего, что он узнал из рассказа сестры.
«А чего вы ожидали от сына предателя?»
Джон помотал головой, отгоняя воспоминания. Это прошло и должно быть забыто.
— Пообещай, что вернешься, Джон. Дай слово, что не погибнешь, как все Старки, что едут на Юг, что не оставишь меня и Север беззащитными.
Это была просьба, которую он намерен был выполнить любой ценой.
— Наверное, все же хорошо, что я не Старк, Санса. И я вернусь, чего бы это ни стоило.
И он вернулся. Сделал все для этого, больше, чем сам от себя ожидал. Он зашел куда дальше, чем думал, что был способен. Смерть и воскрешение изменило его в разы сильнее, чем могло быть заметно на первый взгляд. Ни Тирион, ни Давос, ни даже Теон Грейджой не заметили разницы. И он играл на этом, делая вид, что он остался всё тем же до мозга костей — честным простаком.
Он был наблюдательным, просто всегда скрывал это, старательно делал вид, что «ничего не знает». Впрочем, почему бы и нет. Он был готов учиться. Сноу понимал, что от него требовалось. Он знал, как убедить Дейенерис сражаться за него и за Север. И девушка, сидящая рядом, была той, кто показала и подсказала ему, что именно следует делать.
Она обвела его вокруг своего пальца и убедила сражаться, когда каждый новый вздох стоил огромных усилий. Она использовала все доступные ей средства: прикосновения, чтобы привлечь и направить внимание в нужную сторону, слова, взгляды, шантаж.
«Я хочу, чтобы ты помог мне, но я сделаю это сама, если потребуется»
«Мы будем сражаться, как есть, если вы не с нами»
За Рикона
За Визериона
«Ты хорош в правлении, правда»
«Им стоит увидеть, какая вы на самом деле»
Он ненавидел играть. Но он должен был делать это.
Джон закрыл глаза, не зная, стоит ли ему стыдиться своих действий. Он хотел бы. Но не мог. Сейчас, добившись всего, должен ли он сожалеть о содеянном? Нет. Что такое честь, когда речь идет о его семье? Он забывает это слово, когда чувствует, что должен защитить Сансу, Арью или Брана.
Цель не оправдывает средства. Но никто не пострадал, а раз так…
— Дядя Бенджен, — прохрипел он, чувствуя, как дрожит рука. Санса оборачивается и впивается в него взглядом, ожидая, что последует за этим. Сноу делает большой глоток эля и зажмуривает глаза от боли, что сжала в тисках его сердце, ему хочется, чтобы это оказалось сном. Горе подкатило к горлу. Узкая ладонь уверенно легла на его плечо, символизируя поддержку. — За Стеной. Он спас меня от Ходоков, пожертвовал собой, Санса. Отдал свою жизнь, сказал, что я должен уйти любой ценой. — Ему до сих пор было непонятно, что произошло на самом деле в ту ночь. Лишь усталость и отчаяние заполняли душу. — Что это за жизнь такая, что все, кого мы любим, погибают на наших глазах? Отец, Рикон… теперь дядя Бен.
Игритт.
Это нужно остановить.
— Больше никто не умрет, — жестко ответила Санса, находя его руку. Маленькая ладошка утонула в его собственной. Их взгляды были отражениями друг друга. Женщина слегка понизила голос и осторожно спросила: — Что еще произошло за Стеной, Джон? Расскажи мне. Прошу тебя.
Ему потребовался вздох, чтобы собраться с мыслями. Джон поведал сестре обо всем, вплоть до своего пробуждения на корабле. Сноу попытался объяснить, почему отдал Север и его людей Бурерожденной.
— Я увидел, на что способны ее драконы. Боги, Санса. Они просто сожгли добрую часть армии мертвецов, не оставив ничего. Это нужно видеть, чтобы понять. Таргариен рисковала ими и самой собой, чтобы спасти нас из ловушки, в которой мы оказались. Дейенерис, может, не будет отличной королевой, она для этого слишком импульсивна, как и я, пожалуй, но ты знаешь Тириона. С ним на её стороне у Дейенерис есть все шансы стать спасением для Вестероса. — Он заметил скепсис на ее лице и поспешил объяснить, что он подразумевает под этими словами. — Даже если мы победим Короля Ночи, Серсея и ее армия уничтожат нас. Королева драконов — единственный шанс для Севера выстоять. Она не желает нам смерти, и вы, моя семья, в безопасности. Так почему я не должен был преклонить колено, Санса? Эта женщина согласна сражаться за нас, а я лишь пообещал, что наши люди будут биться против Серсеи, не об этом ли ты сама мне говорила? Я снял корону и получил решение для двух сложнейших проблем. Это того стоило, разве нет?
— Ты мог посоветоваться, — покачала Санса головой, осуждая его самостоятельность, но в голубых глазах было понимание. Она разделяла его мнение и не могла с ним не согласиться под тяжестью таких весомых аргументов.
— Поверь, я бы сделал это. Но это произошло непредвиденно. Однако, Санса, я слушал тебя. Твои слова постоянно мелькали в моей голове. Можно сказать, что я последовал твоему совету, разве нет?
Он слегка улыбнулся, и Санса растянула губы в ответ.
— Я хочу тебя ударить и обнять. Не знаю, что больше.
Он усмехнулся и честно ответил, принимая любую участь:
— Можешь сделать и то, и другое. Я не буду против.
Она лишь привстала на коленях и обняла его за шею, прошептав при этом:
— Я не хочу с тобой сражаться. Никогда, Джон.
Боги. Он не ненавидел с ней сражаться. Сама мысль причинить ей боль…
А ещё это чувство глубоко внутри. От которого кровь буквально бурлит в жилах, а сердце в груди бьется как бешеное. Ругаться с Сансой было опасно, потому что он сходил с ума и мог натворить дел, о которых сожалел бы до конца жизни.
«Я не хочу, чтобы призрак твоего отца пришел и убил меня»
Отец бы был в ужасе, узнай он, какие чувства Санса вызывала в его теле в моменты их противостояний. Смешанные — это мягко сказано. Грешные. Если бы он все еще верил в Богов.
— Я, пожалуй, пойду, — девушка неторопливо и словно нехотя отстраняется. — Прими ванну. В замке есть еще трое, кто желает встречи с тобой. Не заставляй их ждать, — а затем направляется к выходу.
Арья. Бран. Но кто третий?
— Твой друг Сэмвел Тарли прибыл в Винтерфелл, они с Браном проводят много времени вместе, — Сноу улыбается этой новости, хотя не очень понимает причин, побудивших его друга покинуть Старомест. Он спросит у него обо всем при встрече. — И да, Джон, — Санса, выходя, оборачивается, останавливаясь у самой двери, когда его руки уже торопливо потянулись к завязкам камзола. Он не мог ждать, ему не терпелось увидеть своих близких. — Прежде всего ты расскажешь мне всё, именно всё, что произошло и что ты задумал. Я жду в Богороще у Чардрева.
— У Чардрева нельзя солгать, — пробормотал он, опуская глаза, чувствуя стыд за такую необходимость, — боишься, что скажу неправду?
— Ты не можешь меня в этом обвинять, — она положила руку на сердце, — я верю тебе, правда. Только тебе, на самом деле. Но Богороща единственное место, где нас не будут тревожить. Там невозможно нас подслушать.
Он легко кивает, соглашаясь с ней. Если они возьмут Призрака, то ни у кого точно не возникнет желания их прервать или приблизиться, а лютоволк сразу почувствует присутствие чужака и сообщит об этом.
— Где Призрак, Санса? — Джон надеялся, что его лютоволк не сбежал, как любил делать за Стеной.
Перед отъездом юноша строго наказал волку-альбиносу стеречь каждого Старка в Винтерфелле. Беречь Сансу в его отсутствие, ведь он тогда и не подозревал, что Арья и Бран вернутся. Они с Сансой сразу решили, что никто не должен знать об их брате и сестре, о том, что они, вероятно, живы. И они также оба негласно договорились не давать никому повода сомневаться в обратном. Но Джон иногда позволял себе представлять, как они соберутся все вместе у камина, как было прежде. Это мысль толкала его вперед.
— Он останется со мной. Мы с ним очень подружились, пока ты пропадал на Юге и за Стеной, я не смогу без него уснуть. Придётся тебе поделиться.
Джон улыбнулся широко и открыто. Такое бывало с ним редко.
— Я буду спокойнее спать, зная, что ты под его защитой.
Санса просияла в ответ и, кивнув, вышла за дверь. Джон понял, что улыбка не сходит с его лица. Чувство умиротворения заполнило его тело. Он был дома. Наконец, дома.