вроде

Иирам не знал, что такое настоящая любовь. Под "настоящей" любовью он всегда подразумевал что-то яркое, приносящее в душу лишь светлое и ничего не забирающее взамен. Красивое, счастливое. Взаимное. Он пытался выяснить, разобраться в себе, спросить у Риваля, но все попытки оказались бесполезными. И он лишь больше путался в значении этого слова. Когда все это началось? Если честно, он не мог вспомнить точного момента. Наверное, когда Иирам впервые увидел ее. А может, когда впервые прикоснулся. Когда услышал ее голос, когда... Когда узнал ее имя? Вроде, тогда... Он не помнил. Но помнил, когда ему впервые было больно. Вильельма была красива, нежна, неповторима. Идеальна. Для него, конечно, другие не могли увидеть в ней эту чистоту, эту невинность, из-за которой он потерял голову. Иначе почему она приходила к нему так часто с жалобами на разбитое сердце? Он не помнил, когда влюбился, но помнил тот момент, когда увидел ее с другим. Наивная и влюбчивая девчонка, так смущающаяся перед каким-то глупым юношей. И что она в них вообще находила? Давно это было, но у Иирама создавалось ощущение, что эта боль повторялась множество раз. Ах, конечно, ведь так и было. Глядя на то, как Виль держится с кем-то за руку, мило беседует или неумело флиртует, ему хотелось выкурить целую пачку. Может, даже две. Или десять. Просто так, чтобы притупить это чувство, немного успокоиться и забыться. Но он же вроде всегда спокоен, верно? Неужели нет? Любовь - это тогда, когда готов умереть за того, кого любишь. Так ему как-то говорил Риваль. Но что делать, если умереть ты попросту не можешь? Он пытался, и не раз. Ей говорил, что был занят какими-то делами, ходил на какое-то задание. Его терзало чувство вины за то, что он так бессовестно врет. Но разве у него был иной выход? Хотя, вроде, и был. Но говорить правду он попросту боялся. И вновь ее обеспокоенный взгляд. Пронзительный, в какой-то степени строгий. Но искренне верящий в его слова. Когда происходило что-то подобное - честно, ему не нужно было больше ничего. Казалось, достаточно того, что она просто рядом, просто верит ему, просто существует. Казалось, вот только до ее новой любви. Однако... Со временем Иираму стало не так страшно. Он знал, что она вернется. Она всегда возвращалась. Потому что он был единственным, кому она могла доверить самое сокровенное. Может, просто совпадение, а может и судьба. Но ему было все равно, пока Виль продолжала плакать ему в плечо и открывать свою душу. И, черт возьми, как же ему было жаль, что он не в силах отплатить тем же. Иирам многое скрывал, но она, вроде, ничего и не требовала. Он не помнил, как влюбился в нее, но помнил каждый ее всхлип. Каждое случайное ругательство, сказанное в адрес ее обидчика. Каждую слезу, что стекала по покрасневшей щеке. Каждый жест и каждую улыбку, когда она говорила, что скоро ей станет лучше. Хотя, вроде, и не пытался запомнить. В каком-то смысле юноше ужасно повезло с его способностью надевать свою каменную маску в любых ситуациях. В противном случае - он бы точно погиб. Его боялись, его считали бесчувственным и безжалостным. Сильным и устрашающим. Да, каким же мастером надо быть, чтобы так искусно прятать тот факт, что ты морально разбит? Конечно, Иирам умел чувствовать и умел страдать, но об этом абсолютно никто не должен был знать. Но этой девчонке все же как-то удалось. Виль знала, что ее брат не такой, каким представляют его окружающие. Хотя она, вроде, и не придавала этому особого значения. Может, не такой уж и проницательной она была, раз не могла заметить в его стеклянных глазах тот влюбленный огонек. Тот самый, что так рьяно искала в чужих. А ведь он частенько так смотрел. Когда она поправляла непослушную прядь волос. Когда она тихо смеялась, хотя ничего смешного и не было сказано. Когда они случайно сталкивались в коридоре и перекидывались словами. Когда она что-то раздраженно бубнила себе под нос. Всегда. Постоянно. Хотя ему, вроде, это и на руку. Глядя на нее, он каждый раз все больше понимал, что пропал. Упал в темную пропасть без возможности что-либо изменить. И в его голове возникало все больше вопросов. Разве это и есть та самая настоящая любовь? Придумывать отговорки и оправдания. Отодвигаться, когда сердце начинает стучать быстрее. Тихо ревновать в стороне и желать просто исчезнуть? Разве это то, о чем все так восхищенно говорят и чего так ждут? Иирам оставил надежды на ответные чувства. Хотя их, вроде, и не было. Иирам перестал верить в настоящую любовь. Боже, а разве вообще верил? Иирам был сокрушен и раздавлен. Влюблен, обольщен, но разорван изнутри. Он больше не хотел ее. Он просто хотел, чтобы это скорее закончилось. Он не помнил, когда влюбился, но понимал, что это будет продолжаться вечность. Хотя, вроде, уже смирился. До тех пор, пока она, наконец, не узнала всю правду. И она, видимо, мириться не собиралась.