don't push me away

Лучше вообще не иметь сердца, чем ощущать, как оно разбитое, растоптанное, трепыхается в груди раненой птицей. © Я.

***** — Кто был со мной в полнолуние, Юнги? — Чимин появляется перед ним неожиданно, стоит только ему зайти в свою комнату. У Мина все ещё покрасневшие глаза, дрожащие руки, и он совершенно не готов к подобным разговорам. Он даже не спрашивает, что мелкий делает в его комнате, что абсолютно на него не похоже, напряженно смотрит в окно, лишь краем сознания отмечая, что уже светает. Чимин цепляется за его молчание, как за соломинку. Вот сейчас. Сейчас он всё узнает. Спустя несколько бессонных ночей и бесконечных мыслей Чимин наконец-то узнает, показалось ли ему. Юнги — моя пара? Мой волк не мог ошибиться. Это же он, верно? — Хосок, — почти неслышно выдыхает Юнги, отдходя к окну и стягивает через голову кофту. Чимин опускает глаза, ощущая, как затухает внутри надежда, — Хосок был с тобой всю ночь. Голос Юнги сухой, твёрдый. Чимин кивает сам себе и думает о том, насколько же он неприятен старшему, если даже разговаривать с ним нормально не может. Насколько же велика его ненависть? — Значит Хосок? — вырывается у Чимина непроизвольно. Волк внутри протяжно воет, не соглашаясь. Юнги кивает, и Паку больше всего сейчас хочется увидеть его лицо, чтобы понять, врёт ли он. Но бета не хочет на него смотреть, да и Пак слишком боится увидеть в его глазах презрение. Хотя, презрение? Нет, это не про Юнги. Он никогда не играл с чувствами людей, всегда честно обозначал свою позицию. Если любил, то искренне, а если ненавидел, то никогда не скрывал.  — Ещё вопросы? — Юнги поворачивается к бете, и смотрит выжидающе, раздраженно. Давай же, оставь меня. Уходи сейчас же. Пока я ещё сохранил остатки гордости, уходи. Вместо ответа Чимин хлопает дверью, правда, потом одергивает себя и осторожно её прикрывает. Юнги ведь не виноват в том, что так сильно ненавидит Чимина. ***** — Что теперь будет? Их стая придёт сюда? — обеспокоенно заламывает пальцы Сокджин. Чай в чашках давно остыл, но Намджун продолжает вертеть его, размышляя над чем-то. Чонгук к чаю даже не притронулся. Он все ещё ощущает дрожь юнгиевого тела, слышит как бешено колотится его сердце, и как пропускает удар сердце Чимина, услышав ложь Юнги. Впрочем, Мин всегда был искусным лжецом. — Я здесь сам с собой разговариваю? — ворчит Джин и тянется за печеньем. Намджун растерянно окидывает его взглядом, будто впервые видит и пожимает плечами. — Они могут заявиться сюда в любую минуту. Чонгук надеется, что этого не произойдёт. У него глупый Юнги, страдающий от собственных поступков, Чимин, которому, кажется, только что разбили сердце, недолюбленный Сокджин, и Намджун с Хосоком, которые при всем желании не смогут противостоять другой стае. Впрочем, не стоит забывать и о Тэхёне. Не то, чтобы у Чонгука получается выбросить его из головы. Словно поняв, что альфа о нём думает, Тэ спускается по лестнице, и явно направляется в кухню. Чон сидит к нему спиной, но отчетливо слышит тихие, осторожные шаги. Наверняка, омега не ожидает, что они здесь чаи гоняют в четыре часа утра, и задумал было беспрепятственно сбежать. — Ну и что мы здесь забыли? — раздраженно рычит Намджун, замечая как Тэ неуверенно переминается с ноги на ногу, обнаружив их странную компанию ранним утром. Он-то спал сном младенца, впервые за множество лет, откуда же ему было знать, что стая всю ночь бодрствовала? — Я…это. Водички попить захотел, — тараторит омега, бросая быстрый взгляд на холодильник. Чонгук срывается на нервный смех. Даже не глядя на него, он понимает, какими пламенными взглядами Тэ одаривает его холодильничек. — Покорми его Джин. Он голодный, — его слова сопровождаются протяжным бурчанием желудка Тэхёна, и все кроме него смеются. Сокджин усаживает недовольного омегу за стол и по-быстренькому разогревает еду. От такой заботы Тэ становится не по себе, но Джин выглядит доброжелательно, еда вкусная, а присутствие Чонгука само по себе успокаивает. Хотя с чего бы это? — Спасибо, — искренне благодарит омега, поглаживая живот. Возможно последняя порция была лишней. Джин кивает, мол мелочи, а Чонгук неожиданно становится серьёзным. — Мне нужно знать почему они бросили тебя, Тэхён. — омега нервно тарабанит пальцами по столу и молчит. — Я должен знать это, иначе не смогу тебе помочь. Альфа смотрит спокойно, Тэ буквально ощущает незримую поддержку исходящую от него. Не бойся. Я с тобой. Все будет в порядке. Он хочет рассказать, правда хочет. Но у него слишком много причин молчать. Это может изменить его жизнь снова. Сколько Тэхён себя помнит: его жизнь всегда менялась лишь в худшую сторону. — Это не имеет к вам никакого отношения, — голос дрожит, но он не отводит глаз, стойко выдерживая взгляд Чонгука. — Ты ошибаешься. — Я не могу рассказать об этом, — в голосе Тэхёна так и сквозит отчаяньем. — Просто не могу. Сокджин подозревает, что дело тут не просто в упрямстве, а чем-то гораздо более серьезном, но молчит. Внезапно слышится протяжный вой, и все волки резко напрягаются. — А вот и стая пожаловала.