Всего лишь начало...

Я лениво выглянул в окно. В глаз ударил лучик солнца, еле пробивающийся сквозь небо, затянутое плотными облаками. Внизу стоял Яков Петрович и с кем-то беседовал, при этом активно жестикулируя руками. Взяв крылатку, я аккуратно вытащил розу из отверстия под пуговицу и выкинул ее в окно. На меня сразу обратили внимание и Яков Петрович, и его собеседник. — Милейший, — изумился он, — если Вы собираетесь разобраться у себя в комнате и выкинуть подарки ваших поклонников, — следователь перевёл взгляд на розу, вылетевшую из окна, а у меня по телу пробежал табун мурашек, — то я Вас ждать не буду и сяду обедать с этим господином. Гуро повернулся ко мне спиной, а я выскочил из комнаты и вышел на улицу. — Вы соизволили выйти! — Усмехнулся Яков Петрович. Я не обратил на это внимание и прошёл за отведённый нам стол. — Кто это? — Я с недоверием посмотрел на в второго мужчину — Ах да, Николай, это Владимир. — Здравствуйте, Николай. Наслышан, — посмотрел на следователя, мирно рассматривающего свои перстни, — Я тут проездом бываю, вот как-то и познакомился с Яковом. Мужчина — богато одетый купец. Я натянул улыбку. — Присаживайтесь с нами. Мужчина посмотрел на Якова, тот одобрительно кивнул. «Какой-то он странный…» — мелькнуло у меня в голове, но я постарался выкинуть эту мысль подальше. Я сидел молча и разглядывал дно давно пустой тарелки. Полный мужчина долго и пристально наблюдал за мной, а потом изрёк:  — Что-то Вы, Николай Васильевич, очень молчаливый… замкнутый, — я выслушал его претензии и брякнул: — Молчание — не от замкнутости… Мне просто не о чем с Вами говорить, — Я поймал на себе прожигающий взгляд Якова Петровича и отвернулся от него. После обеда мужчина с нами распрощался и сказал, что задержится здесь на пару недель, что, конечно, не очень хорошо. — Николай, скажите мне, пожалуйста, что Вы устроили? — обратился ко мне следователь — Он подозрительный… И вообще, зачем он нужен? — Общаться. Общаться важно. Может, Владимир что-то знает? — Не знаю, — Яков подошёл ко мне почти вплотную и взглянул в глаза — Я смотрю, Вы не охотно заводите новые знакомства, Николай. Как же Вы писарем то работаете. Ведь, в этом деле важно общение с людьми… — следователь вопросительно вскинул бровь и отошёл от меня, я с облегчением выдохнул, — Я сейчас иду в церковь… — Грехи замаливать? — буркнул я себе под нос, благо Гуро этого не услышал. — Николай, с батюшкой у вас не заладились мирные отношения, поэтому предлагаю Вам попробовать узнать что-то у местных. — Х-Хорошо, — я проследил за удаляющейся фигурой следователя и смог окончательно расслабиться. «Кто из местных мне все расскажет?» Ответ напрашивался самостоятельно — самая болтливая женщина на хуторе. Я подошёл к низенькой оградке, на которой висели глиняные горшки, рушники, венки и много прочей мелочи. В углу забора ласточки умудрились свить гнездо, и толстый кот лениво ходил из стороны в сторону, иногда поглядывая на убежище птиц и облизываясь. Дом тоже был аккуратный. Красивые ставни были широко отворены и оттуда выглядывала голова женщины лет 50, грызущей семечки, некогда бывшие подсолнухом. Хозяйка, заметив меня исчезла из окна и скоро уже стояла передо мной. — Добрый день! — Здравствуй, милок. Шо надо? Так пришёл, аль узнать чего? — У-узнать. — Спрашивай. Отвечу, как на духу. — Кто такой Кукуй? — Марфа перекрестилась. — Пёс с тобой! Зачем сдался тебе? — Н-не задавайте лишних вопросов, пожалуйста. — Да на окраине леса могила его… Купец это бывший. Сделку с Дьяволом заключил, а черт обдурил его и обрёк душу на вечные скитания… А этот взял… и! Эх, сам все знаешь. Милок, ты аккуратнее будь. Следователя своего столичного тоже береги. Он вон какой галантный! Ох! — Она помахала рукой. — День добрый. Я не на долго. Николай, там… — Марфа охнула. — Как, опять убийство? — Не опять, а снова. Я не считаю нужным там Ваше присутствие, — Гуро взглянул на меня, — там очень «веселая» картина перед глазами предстаёт. Вы лучше отдохните. Честь имею, — и следователь исчез из виду — Иди, милок, отдыхай. Ох, какой он у тебя… — Не у меня… Я решил проведать обстановку и пошёл в ту сторону леса, куда указала Марфа. Меня окутывало приятными звуками, доносившимися с поля. Кругом пели цикады, трещали кузнечики, где-то квакал протяжный хор лягушек. Я углублялся все глубже в поле и подходил к лесу. Чем ближе я был к стене древнего великана, тем меньше слышалось звуков жизни. У самого входа в чащу стояла гробовая тишина. Туда, где я стоял, не проникало ни одного лучика света. Постепенно на меня начало накатывать чувство того, что за мной кто-то наблюдает, и с каждой минутой это ощущение обострялось. По телу пробежали мурашки. Не может быть такого, чтобы не подуло ни единого ветерка, не чирикнула где-то птичка или трескнул кузнечик. Ничего. Я огляделся вокруг… ничего похожего на захоронение я не увидел, а заходить в лес не решался. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я отправился в сторону дома, прошло пять минут, десять, а картина никак не хотела меняться. Я шёл, но фактически оставался на месте! В глазах резко потемнело и закружилась голова, но когда я отдышался, приступ меня отпустил. Я огляделся вокруг — уже ночь. «Ничего не пойму…» Я бросился прочь от этого места и через несколько минут подбегал к такому знакомому месту. Я зашел в дом. В гостиной был Яков и, честно, я был рад его увидеть… был. Следователь вплотную подошёл ко мне и прижал к стене. Мое дыхание перехватило, и я не мог вымолвить ни слова. Тот схватил меня под подбородок и внимательным взглядом очертил мое лицо. Я нервно сглотнул ком, подкативший к горлу. Свой взгляд Гуро остановил на моих губах и я почувствовал нежное прикосновение чужих губ… почему-то таких холодных, но сладких. Это была последняя капля, и я упал в обморок.