Вот чего мне не хватало...

      Они прибыли на место. Рядом действительно было небольшое болотце, стоял не очень приятный запах сырости и тины. Все вышли из машин и направились в сторону водоёма. Вокруг него росли брусника, голубика, болотный кипарис и та самая клещевина. Они смогли рассмотреть её среди всего этого разнообразия растительности. — Итак, и что это нам даёт? — развеяла тишину Вайнона. — Ну если рядом с трупом мы нашли несколько касторовых бобов, то можно сделать вывод, что либо пострадавший ходил сюда, либо убийца, и на одежде или ботинках принесли их в подвал. А здесь мы, потому что только здесь растёт клещевина. Значит, нам нужно допросить жителей этих домов, возможно кто-то из них и есть убийца, — провела быстрый, но очень точный анализ Вейверли. — И откуда ты всё это знаешь? — пытаясь подколоть, пихнула её сестра. — Хорошо, Вейвс говорит все правильно, пойдёмте осмотрим эти дома.       Всё оказалось гораздо проще, чем могло быть. Из трёх домов только один оказался под подозрением, потому что в первом доме никто уже давно не жил, а во втором жили полуслепые дедушка и бабушка, их рассматривать даже не стали. А вот третий дом, который находился ближе всего к болоту — это то, что нужно. Там жил молодой парень по имени Чемп Харди. Он был здоровенный, накаченный, такой точно мог бы уложить убитого.       Команда зашла в дом, чтобы провести досмотр, так как Николь была шерифом, и соответственно главной в этом городе среди всей полиции, ей не потребовался ордер на обыск. После длительного и тщательного осмотра небольшого дома они всё-таки нашли несколько бобов на полу, рядом с обувью парня. — Вы поедете с нами в участок для допроса. — Мм, только если эта малышка развлечет меня там. — Показал он на Вейверли. Он был очень пьян, и по-видимому, совершенно неприятной, мерзкой натурой. К тому же его явно привлекла младшая Эрп. — Поаккуратнее с выражениями. — в защиту сестры ответила Вайнона. — А что, ты тоже хочешь присоединиться? — с усмешкой произнёс Чемп. — Думаю твоя сестричка справится и сама. Он отвратительно облизнулся и полез к Вейверли, чтобы явно потрогать за то, что его так интересовало. Тут резко кулак Николь полетел прямым ударом в челюсть этого ублюдка. Она вырубила его, до того как тот успел бы дотронуться до маленькой шатенки. — За такое посидишь в изоляторе, урод, — рявкнула на него Николь, пока надевала наручники. Вейверли с признанием и восхищением смотрела на злобное, как-будто обиженное лицо Хот во время всего происходящего. Она почувствовала себя под защитой, просто за каменной стеной, за рыжей каменной стеной. Ей так нравилось то чувство, которое начинало зарождаться глубоко в её сердце при взгляде на человека, который только что без раздумий защитил её от этого мерзкого типа. Николь в свою же очередь ни на секунду не задумалась о своих действиях, когда увидела, что он делает, и как он с ней обращается. Что-то защемило в её груди, как-будто посягают на её личную собственность, которая так дорога ей. Поэтому она абсолютно не жалела о своём поступке, она лишь была рада, что этот Чемп не дотронулся до Вейвс своими погаными грязными руками. А Вайнона просто начала восхищаться офицером Хот, и её отношением к младшей Эрп. Она поняла, что в будущем они сдружатся, и достаточно хорошо.       Николь посадила отключённого Чемпиона в машину на заднее сидение, а сама села впереди с Вейверли, и они поехали в участок. Всю дорогу они молчали, иногда переглядываясь. Душа Хот была неспокойна, она всё никак не могла остыть и была зла на то омерзительное тело, которое лежало сзади и отвратительно храпело.       Обратно они доехали гораздо быстрее, было уже темно, когда они зашли в участок. Джереми уже не было, поэтому они решили оставить все дела на завтра, а пока засунули Чемпа за решётку, по крайней мере, до утра. — Вейвс, ты как? — Явно обеспокоено говорила Николь. — Не хочешь сходить в бар отвлечься от того, что произошло? — Я, я в порядке. Конечно, сейчас спрошу Вайнону с Доком, могут ли они. — Н-нет. Я имею ввиду только тебя. Одну тебя… — немного неуверенно возразила Хот. — Ааа, да, конечно. Почему нет, офицер? — с радостью подмигнула ей Вейв. Николь довольно улыбнулась.       Когда они пришли в бар, Николь была переодета. На ней больше не было той сексуальной формы с попеременно чередующимися шляпой и кепкой, но были не менее сексуальные джинсы и голубая рубашка. Её вид понравился Вейверли, она улыбнулась, увидев её. — Так вот какая вы, шериф Хот, вне своей прекрасной формы, — хитро сказала Эрп. — Ха-ха, ну да. Ты тоже как всегда прекрасна, — она сделала паузу. — Вейвс, как ты? Точно всё хорошо? — с прежним волнением в голосе спросила Николь. — Да, я в порядке. Рядом с тобой точно… — она улыбнулась уголком губ. — Когда я увидела, что он собирается сделать, я не сдержалась, он не должен был тебя трогать, он такой омерзительный, я не могла на это смотреть… — начала выпаливать Хот с нескрываемыми злостью и призрением. — Николь, Николь, всё хорошо, спасибо тебе, с тобой я чувствую себя под полной и безоговорочной защитой, — перебила, успокаивая её Вейверли. — Всегда, — уже мягко сказала Николь, и улыбнулась ей так мило, как только могла. От такой улыбки Вейв не содержалась и обняла, прижав к себе Хот. Так они простояли довольно долго, пока не отодвинулись, чтобы избежать неловкости. Николь была так счастлива и уже абсолютно спокойна в тот момент, эти объятия, такие нежные, такие прекрасные, казалось, что это всё, чего она хотела.       После этого они заказали себе выпить и начали общаться. Вейверли понимала, что это не просто встреча двух друзей, а что-то большое, казалось, что она этого даже хотела. Почти всю ночь напролёт они проговорили, узнали друг о друге всё, что можно было, казалось, что они знакомы вечность, так они общались, как абсолютно родные люди.       Выйдя на свежий воздух, они немного взбодрились, но протрезветь от этого они не могли. Вейверли взяла Николь за руку, как-будто давние близкие подруги, если бы только периодически они не поглаживали друг друга большими пальцами и не сжимали руку сильные, как-будто боялись отпустить и потерять. Так они проходили по городу часа два. Когда они пришли к дому Эрп, они пошли в сарай, точнее забрались на его крышу. Постелив себе плед, они легли, касаясь головами друг друга, и смотрели на звезды, обсуждая их и показывая пальцами на что они похожи. Девушки совершенно потеряли счёт времени, казалось, что они могли лежать тут целую вечность, и эти звезды никогда не надоели бы им.       Вейверли повернула голову к Николь, та сделала тоже самое. Между ними были буквально сантиметры. Шатенка положила ладонь на щеку Хот и начала поглаживать её. — Николь, ты замечательная, ты такая… такая потрясающая. — шепотом сказала Вейверли, что заставило её слова пройти глубоко внутрь сердца рыжей красавицы, и заставить биться его чаще. — Нет, нет, Вейвс, это ты, ты потрясающая, — Николь тоже положила ей руку на лицо, и начала приближаться к ней всё ближе, на что Вейверли охотно отвечала…       Как вдруг раздался звонок. Это был Док, он остался сегодня следить за Чемпом. — Хот, слушаю, — вздрогнула Николь. — Хорошо, завтра буду, — она положила трубку. — Чемп очнулся и немного протрезвел, завтра можно будет его допрашивать, на работе надо быть рано, нужно идти спать, чтобы хоть немного отдохнуть. — Да-а, конечно, — протяжно сказала Вейверли с большим смущением и грустью в голосе. Над ними повисло молчание и неловкость.       Николь помогла Вейверли спуститься, она быстро обняла её и попрощалась. Она чувствовала столько сожаления об этом звонке, в её голове как пластинка крутилось только «чёрт, чёрт, чёрт», и она злая и нервная, не оборачиваясь, направилась домой.       Вейверли пошла в душ, она вспоминала этот прекрасный вечер, ни с кем ей не было так хорошо, и ни с кем она не чувствовала чего-то подобного, она была одновременно рада с развевающимся теплом в сердце, и одновременно очень расстроена и опечалена. А так же она была сбита с толку, она не понимала, что с ней происходит, ни один парень не вызывал у неё таких чувств, а их было не мало. Она боялась того, что сейчас испытывала, это было что-то новое и совершенно непонятное ей, но одновременно прекрасное, ни с чем не сравнимое ощущение родной души. Эрп была уже не в состоянии думать, потому что было слишком поздно, а выпила она не мало, поэтому она пошла спать, где все её мысли перемешались в непонятную кашу, и она быстро уснула.