Ты мне снишься

- Нана... - Игараши... Блин, снова бредовый сон. - Так значит я тебе снюсь? Нанашима задумывается. Ну да, это ему часто снится - как Игараши целует его, вжимает в матрац всем своим весом и... Нет, это не может быть правдой. - Да, ты мне снишься, - говорит Нанашима. Во сне слова вообще ничего не значат. И можно впутать пальцы в его жёсткие волосы, провести до затылка и прижать к себе. - Ты же раньше ни с кем не целовался, - говорит Игараши. Ладно, раз это сон, то можно признаться. - Только с тобой. И что? - Давай научу? - Учил уже... Но давай. - Боже, Нана, - выдыхает Игараши. Касается пальцами висков, ведёт вверх, разглаживая волосы, пока кончики пальцев не сходятся на макушке. Тогда Игараши расслабляется и наклоняется, едва касаясь губами губ Нанашимы. - Пообещай, что забудешь об этом утром, - просит Игараши. - Нет. - Хорошо. Его губы такие мягкие, касаются приоткрытых губ Нанашимы и раскрывают их одним движением. Язык скользит внутрь, и Нанашима даже выгибается, подаваясь навстречу, берёт мягкий язык в свой рот, прижимает своим и тут же отпускает, чтобы мог двигаться свободно. Этот поцелуй - его первый - кружит голову круче алкоголя. А потом приходит осознание: это Игараши. И у Нанашимы срывает все тормоза. - Расстегни, - просит Нанашима, выгибая грудь, и вздрагивает от каждого прикосновения пальцев, пока Игараши расстёгивает пуговицы на его рубашке. Кожа к коже - гораздо приятнее. Горячо и влажно, так интимно. Нанашима часто видел Игараши обнажённым, но вот так они касаются друг друга впервые. Впервые пальцы Игараши мажут по боку вниз, сжимаются на бедре и тянут ткань трусов. Впервые его напряжённый член касается живота, и Нанашима чувствует как с влажной головки капает смазка. Небольшая капля остаётся на его голом животе, а Игараши тут же подаётся вперёд и накрывает его своим жарким телом. Теперь уже ничего не разобрать, потому что Нанашима тоже возбуждён, и тесный контакт тел выбивает из него последние остатки здравомыслия. Игараши что-то говорит - Нанашиме плевать, он не слушает и не слышит, ему и так хорошо, когда Игараши раскачивается над ним и сам сходит с ума. Хорошо же, им обоим хорошо, пока член Игараши не соскальзывает чуть ниже и не тычется туда, куда не надо бы. Всю эйфорию как ветром сдувает. - Эй ты... - Всё хорошо, - говорит Игараши, и Нанашима чувствует его пальцы в чём-то скользком и холодном. - Ни черта не хоро... Сука! Они внутри, и Нанашима пытается вырваться, отстраниться, сжаться - всё без толку. И хотелось бы пнуть Игараши в плечо, скинуть с кровати, но он что-то делает своими проклятыми пальцами, и Нанашиму едва не выворачивает наизнанку. Больно, снова больно, и ещё раз больно, но каждый раз иначе. То нужно терпеть, то наслаждаться - Нанашима впервые испытывает подобное, просто не знает как реагировать, и потому замирает, глядя в потолок невидящим взглядом и пытаясь разобраться в себе. - Вот... Вот так ещё раз... Ещё, - просит он, поймав то самое ощущение. - Боже, да, вот так... Глаза закрыты, он не видит выражения лица Игараши, да и ладно. - Можно? - выдыхает Игараши на ухо. - Да, - даже не задумываясь, отвечает Нанашима. И вот теперь накрывает настоящей болью, такой острой и пронзительной, что Нанашима вцепляется зубами Игараши в плечо, и ему пофигу, насколько это больно. Он уверен, что ему сейчас больнее и всё можно. - Ты как? - спрашивает Игараши, прижимаясь вплотную, а у Нанашимы от каждого его движения дыхание обрывается. - Двигайся, мать твою, и не смей останавливаться, - задержав дыхание, выдавливает Нанашима. Вряд ли у него ещё когда-нибудь наберётся столько смелости, и вообще... А Игараши двигается, и это так больно, странно, и в то же время волнующе. Это же его лучший друг. Сейчас прямо внутри, они занимаются сексом, и это... Не только больно, это ощущение бьётся внутри, проходит снизу вверх и заставляет стонать. Реально, не вскрикивать или материться, а издавать эти тихие стоны на каждом движении, непроизвольно, как-то само собой. Нанашима ощущает Игараши внутри и снаружи - вжимается подбородком в его плечо, впивается пальцами в напряжённую спину, сжимает коленями его бока - и чувствует, чувствует его всего сразу. Как же так получилось, что с ним одновременно и стыдно, и хорошо, и горячо, и так откровенно, как больше ни с кем быть не может? - Встань на колени, - шипит Игараши на ухо. - А нахуй бы тебе не пойти? - Пожалуйста. Нанашима глубоко вздыхает, когда из него выскальзывает член, и переворачивается на постели, поднимаясь на колени. Вжимается щекой в подушку, чувствуя как головка скользит между ног, и снова принимает его внутрь, уже гораздо легче чем в первый раз. В такой позе ощущения гораздо ярче, и его сразу срывает в болезненную эйфорию. Игараши не нежничает, дёргает за бёдра, натягивая на свой член, и, наверное, уже даже не думает о том, каково Нанашиме. А ему хорошо, через боль и чужую грубость - по капле набирается это ощущение, стягивается со всего тела, скапливается в животе и взрывается ярким оргазмом, отдаваясь до самых кончиков пальцев. Нанашиме хорошо, и Игараши позволяет упасть набок, а сам обнимает со спины и прижимается лицом между лопаток. Нанашиме кажется, что он кожей чувствует его улыбку. *** Солнечные лучи просачиваются в комнату через незанавешенное окно, и Нанашима морщится, ещё даже не до конца проснувшись. Дышать тяжело из-за того, что его обнимают поперёк живота. И вот тут накатывают воспоминания... - Ёб твою... - выдыхает Нанашима. - Эй, я тебе только приснился, - раздаётся над самым ухом, и Игараши сжимает объятия, отодвигая Нанашиму от края. - Съехать решил? Хрен тебе! Нанашима подскакивает на постели и тут же валится обратно - поясница и всё внутри адски болит. - Хорошо, - тем временем довольно говорит Игараши. - Если ты не против, то я возьму на себя ответственность. - Ты о чём это? - спросонья не догоняя, спрашивает Нанашима. - Нана, давай встречаться? А Нанашима сжимается в комок на постели и тихо ржёт. Теперь Игараши точно никуда от него не денется.