Another

Мусаши впервые не знал, как он должен поступить в сложившейся ситуации. С одной стороны, сам он вряд ли справится, Хирума бы очень помог, но у Такекуры были глобальные сомнения насчет того, стоит ли лучшего друга подвергать опасности. А опасностью тут смердило за три километра. Такекура, касаясь старой, замшелой кладки забора, смотрел на старое здание, в котором исчез придурошный патлатый тип, спутавший его и жирного футболиста. Гена охватывало ни с чем не сравнимое раздражение при одной мысли об этой легкомысленной особе, с выкрашенными в ядовито-синий патлами. Такекуру очень редко бесили люди. Он был спокойным, уравновешенным типом и вывести его из этого состояния было непросто. Какую бы дурость, кто ни совершал, Ген всегда мог над этим посмеяться или хмыкнуть и забыть. Но не сейчас. Начиналось все, правда, довольно забавно. Назвавшийся сразу полным именем Котаро вызвал ошеломленного футболиста на дуэль. Такекура наблюдал за всем этим с относительно безопасного расстояния. Его не видели, а он все слышал прекрасно. Читерская позиция, но не он ее выбирал, так случайно получилось. Но смех для Такекуры закончился тогда, когда Котаро, победив, довольно унизительно Мура-куна, принялся расспрашивать об отце Сато, в полной уверенности, что расспрашивает он, само собой, об отце Такекуры. Котаро долго пытался загнать здорового отца Сато в кому, а потом вернуть из нее, но Мура-кун стойко сопротивлялся этим попыткам. Наконец-то и до Сасаки дошло, что он что-то перепутал. Так и выяснилось, что Мура Сато никакой не Мусаши. Но стойкое раздражение сформировалось у Гена в процессе слежки за Котаро. В мозгу вырисовывалась ситуация, которая парня не красила. Вернее, выставляла, как придурка, способного из-за своего куриного мозга подставить друга. Либо, Сасаки хитрее и умнее Хирумы. Но эта мысль могла вызвать истерично-ироничный смех Гену не свойственный, так что он быстро убрал ее подальше. Однако, именно потому, что Хирума мог просчитывать на тысячу ходов вперед, строить супер-коварные планы, Такекуре и хотелось помощи. Факты он и сам сопоставлял прекрасно, иначе не оказался бы в этой промзоне с самым недовольным видом. Итак, ситуация, что вырисовывалась в его мозгу ему принципиально не нравилась. Следствие, разбиравшее инцидент на стройке, называло ему только одно имя - Ибарада, подтвердив, что тот был не один. Следователь даже объяснил, что это за существа. Да, явно не пытаясь вдаваться в подробности, но Мусаши после всего услышанного, удивился, что ему вообще не стерли память или не отправили в кому, так сказать, заодно. По сути старый, опытный на вид следователь, лишь предостерегал от глупых попыток найти и отомстить. Объяснил, почему такая попытка может стать не только глупой, но и последней. - Обычные люди не могут с ними бороться. Это было сказано весомо, уверенно и жестко, как само собой разумеющееся. - Не волнуйся, их очень мало, мы умеем их выслеживать и убивать. Так что твоя семья в безопасности. Кажется, тот привык такое говорить. Во всяком случае, искренних эмоций за официальными словами не было. Такекура не мог не подколоть того на тему, что и отца, попавшего в реанимацию, и его коллег, что стали прахом, они как раз совсем не уберегли. Или смерть это и есть абсолютная безопасность? Но и это не проняло жилистого старика. - Некоторые не умирают. Некоторые возвращаются, - Такекура цыкнул, но даже тогда, на этой показушно-нравоучительной фразе, призванной внушить ему некий страх, уважение или пиетет, он просто фыркнул, сложив руки на груди. Следователи стремились держать обычных людей подальше от неведомых опасных тварей, своими речами совсем не упрощая жизнь родственникам пострадавших, а просто запугивая их. Очевидно, что стирать память, как в фильмах, они не умели, иначе бы вообще не парились с этими разговорами. Единственное, в чем Ген был уверен, соваться туда, где поселилось это существо, просто так, без всякой поддержки, без нормального знания, не стоило. И уж совсем беспомощным Такекуру делал тот факт, что он не мог рассказать все Хируме. Зачем посвящать его в тот треш, что случился с его семьей? Такое редкое событие, неудачное совпадение… По словам следователя, само собой. Как дело обстояли в реальности неизвестно. Да, Ген считал, что ему повезло. Тот жилистый тип по какой-то причине рассказал ему чуть больше, чем, видимо, планировал. Если это тоже был какой-то хитроумный план, то Такекура был не в курсе. По ощущениям, следаку просто импонировало спокойствие сына пострадавшего, или, быть может, влияла отставка через месяц. Так вот, Сасаки Котаро был бесспорно человеком. И существа, устроившие инцидент на стройке, и люди – внешне выглядели одинаково. В конце концов, основа была принципиальной той же. Но вести себя так по-идиотски, как Котаро, мог только человек! Ген был уверен в этом на 100%. И? Человек помогает, вызнает… Старается. Старается ради не-человека. Что это, если не настоящая дружба? Тогда как можно так тупить, чтобы и имя сказать, и слежки не заметить? Как можно подставить своего друга? Поэтому Такекура злился. Он бы был предельно осторожен. Он бы… Ген раздраженно сплюнул и пошел в сторону своего дома, прекрасно понимая, что ничего удачного он не надумает. Не дай бог, еще эта тварь засечет, так он оттуда живым вообще не выберется. Такекуре и так показалось, что он чувствует чей-то взгляд из верхних окон. Но проверять, поднимать глаза не стал. У него было мерзкое ощущение, будто кровь вот-вот начнет кипеть, а кости трескаться. И он знал, что его воображение просто так такие картины подкидывать не будет. Он либо чувствует опасность, сам не до конца понимая, либо его пытаются спугнуть. Резонанс… Такекура прекрасно знал, что это такое, хотя с физикой не так уж сильно дружил. Впрочем, сейчас это слово, всплывшее в голове, со словом из уроков имело не так уж много общего… Ген безумно хотел все рассказать Хируме. Такекура понимал, что не сможет справиться с этими мыслями в одиночку. Просто забыть не получится. Пусть он не видел сам, он знал то, что не рассказал Хируме отец. Такекура догадывался, кто вернул отца из комы. Кто-то из этих существ. Причины непонятны, но… - Они выглядят, как люди, лишь пока не голодны. И эти трое были безумно голодны, - улыбнулся его отец так, будто это все произошло не с ним, будто он видел в кинотеатре. – Но, когда я упал, появился четвертый. Его появление испугало двоих. Знаешь, их чувства были моими. Я предполагаю, что они вообще были общими в этот момент… Только этого четвертого будто и не было вообще. И знаешь, что? Он попросил их уйти. Я никогда не забуду этот голос, Ген. Никогда. Это ужасно понимать, что смерть приходит и за детьми. Это голос подростка, который еще не начал ломаться. Ребенок. Ген выдохнул, усаживаясь на лавочке в парке совсем рядом с домом. Отец не захотел втягивать в это все Хируму… Но, кажется, эта тварь, одна из тех троих не успокоится, пока с их семьей не будет покончено. А может, это все происки того четвертого, которому просто хочется, чтобы игра продолжалась. Ген не питал иллюзией. Он знал, каким Хирума был и в двенадцать. Если бы он стал… им? В голове, будто включилась старая магнитола – голос следователя снисходительно рассказывал о том, что Такекуре знать было не положено. То, что было лишним, но чем так хотелось поделиться напоследок следователю. - Хочешь назови это другим видом людей. По мне, так это просто зомби. Бывшие люди, которые должны были умереть, но смерти не познали. Само собой, им нужно питаться, чтобы не гнить. Мозги? Ха-ахаха. Насмешил. Ну, конечно, есть и такие. Мы называем их “мясные”. Руку отожрут и не поморщатся, да и убить их очень просто. Но таких совсем не много. Чаще всего Укиё пожирают энергию в самых разнообразных ее формах, поэтому-то и не гниют. Слышал про всяких суккубов, наверное? Их не существуют. Есть просто укиё, что пьют сексуальную энергию. Такекура сжал переносицу пальцами. Он помнил этот разговор преотлично. Боялся сказать что-то не то и остановить поток информации. Ген тогда не думал насколько она ему важна, насколько пригодится… Просто следовал принципам Хирумы – вбирай все, что дают, все что можешь, до капли – отсортируешь и удалишь потом. А есть те, кто пьет жизненную энергию напрямую, это самые мерзейшие типы. Есть, кто забирает года, а есть… - Те, кто стирают воспоминания, - Ген тяжело вздохнул. Перечислять методы потребления энергии можно было бесконечно, следователь, правда, сообщив об этом остановился, как раз, на энергии в виде памяти. - Самое страшное потерять самого себя, верно? К счастью, на твоего старика напал хоть и сильный тип, но не Соуки. Один из укиё явно использовал резонанс, но непосредственно нападавший… Питался светлыми мыслями о будущем. Следователь неприятно поежился. - Если такая тварь способна выпить человека до конца, то тот обычно падает в депрессию и заканчивает жизнь самоубийством. Либо, как твой отец, получив физический урон, ушел в кому, но не хотел выходить из нее, потому что был в депрессии. Следователь улыбнулся: - Очень мало кто из укиё способен выпить человека до конца за один раз. Это редкость. Это твари особого ранга. А потом добавил: - Кому как, но на мой вкус, куда страшнее испытать резонанс собственной крови, чем потерять какие-то там воспоминания. В конце концов, Соуки, способные выпить человека до дна – редкость… И хоть каждый Соуки получает высший ранг по опасности, мне кажется, это совсем не так. Ведь если повезет, ты потеряешь плохое воспоминание. Быть может, все будет не так уж и плохо? Следователь странно улыбнулся. Ген в тот момент остро понял, как тот устал от своей работы. - Мы называем и считаем их тварями. Несомненно. Как иначе. Как иначе поднять руку на другого человека? Как ты думаешь, адекватный человек смог бы убить другого? Такекура не стал отвечать. Это был тот мир, который он знал совсем плохо, чтобы отвечать на такие вопросы. Если пытаются убить тебя, ты, конечно, будешь защищаться, и может даже убьешь в ответ… Это Ген для себя понимал. - Соуки… Это скорее романтика каждого в нашем отделе… Забыть, все что сделал, исчезнуть. Отличная карма, практически мгновенная. Такекура особой романтики в этом не видел. Стать пустым сосудом без дорогих сердцу воспоминаний? Спасибо, не надо. Плохое и хорошее, все вместе делает человека человеком. Именно таким, каким он стал. Стал не просто так… Причины изменений всегда кроются в прошлом. Можно сказать, воспоминания это и есть человек сам по себе… - Говорят, что для самих укиё их прошлая жизнь ничего не значит. Что они ничего не помнят, ведь они больше не люди. Следователь тихонько вздохнул, и Ген понял, что старик уверен, что на самом деле это не так. Геномом “укиё” обладают 20% жителей земного шара. Не так уж и мало, если подумать. Только не все они после смерти превращаются в этих зомби. Только те, кто принял насильственную смерть в еще не старом возрасте. Остальные же встречают смерть как им и положено… Это ему тоже рассказал следователь. Что это? Мутация или норма? Новый вид человека? В такие рассуждения следователь не вдавался. Ген наконец заставил себя дойти до дома, тяжело опустился в коридоре. Он думал о Котаро. Ведь тот потерял друга. Его друг погиб. В автокатастрофе ли, был ли жестоко убит в подворотне, неважно. Он умер. Для его семьи, друзей, это была катастрофа, наверняка еще и как-то обставленная следователями, чтобы родные и близкие ничего не поняли… И вот Котаро внезапно находит его живым. Своего лучшего друга. Такекура тихонько рассмеялся, представляя себя на месте Котаро, а Йоичи на месте этого таинственного укиё из старого здания. Отступил бы он? Оставил бы умереть? Даже зная, что другу придется для продолжения этой жизни убивать других людей? Ген опустил лицо в колени. Даже в таком случае, не отступил бы. Только это был не тот случай. Смеясь, будто смех мог успокоить юношу, следователь поведал, что укиё обычно слабы и вытягивают энергию с окружающих по капле. Люди просто чувствуют усталость и ничего не более, утром с ними уже все хорошо. - Но не волнуйся. Несмотря на это, мы убьем всех до единого. Те, кто уже умерли должны умереть окончательно. У них нет прав жить среди людей. - Никаких прав… Такекуре это казалось бесчеловечным. Он никогда не любил, когда всех чесали под одну гребенку. Но сейчас, он не мог сделать абсолютно ничего. Он был беспомощен в том мире, который оказался реальным. - Никто… Он не мог защитить свою семью, а уж о каких-то чужих несчастных укиё, которых уничтожали заодно, пусть и вреда от них нет, он особо и не думал. В конце концов, они уже мертвы, а его семья еще жива. Ген сжал зубы со скрипом, а в руки телефон. - Ген? Сын! Отец стоял в коридоре и очень недовольно смотрел на него. - Не вздумай ничего говорить Хируме. - Почему? – Такекура поразился тону с которым, это было сказано. - Если любишь своего друга, если хочешь, чтобы он жил… Не смей говорить, не смей впутывать во все это. - Как ты догадался… - Думаешь, есть еще какая-то причина, по которой ты будешь в таком состоянии? - Но почему? Отец тяжело вздохнул. - Следаки очень много расспрашивали про него. Очень настойчиво. Ген нахмурился. - Слишком настойчиво, сын. А я знаю, что его родители погибли в автокатастрофе. Мусаши вскинул голову, сглатывая. Он никогда не видел своего отца таким напряженным. Тот смотрел на дверь, сложив руки на груди. - Ему лучше не знать правды. Не видеть этот “реальный” мир. - Они что-то подозревают? - Само собой. Либо думают, что он соврал про то, что ничего не видел и был в отключке, либо… Либо… Такекура уставился перед собой. - Либо что? - Либо его родители не были просто убиты этими тварями. - А что тогда? – тихо спросил Мусаши, уже зная ответ. - Они сами обратились в них, не найдя себе смерти. Ген ударился головой о стену коридора. Ему показалось, что он доигрался со своими мыслями и они материализовались. Если родители Хирумы стали укиё в результате катастрофы, то значит, он тоже носитель этого гена. Тогда за ним могут наблюдать и… могут убить в любой момент. - Почему тогда сразу не убили? – фыркнул Такекура своим мыслям, забыв об отце, но тот ответил. - Тогда они убьют обычного человека. Уверен, что вскрытие им ничего не покажет, иначе бы они уничтожали всех, в ком есть этот ген, пусть и рецессивный. - Обычного человека… - выдохнул Мусаши, закрывая глаза рукой. Перед глазами всплыл Хирума, с его коварной улыбкой, с его идеями и быстрой походкой… Сколько времени потребовалось, чтобы тот пришел в себя, после гибели родителей? Такекура вдруг отчетливо понял, что Йоичи не только ничего не забыл, как не забывал ничего, что увидел, что и услышал. Он явно увидел лишнего. Теперь Ген был в этом уверен. И все же… Так и не рассказал ему. Уже прошло два года, но он ни словом не обмолвился. Весь этот ужас он закрыл внутри себя. Отец попросил его помочь с ужином и ушел. Ген же еще какое-то время сидел на полу, пытаясь понять, что ему делать дальше. Но ничего хорошего не только на ум не приходило, наоборот, ему становилось только тревожней. Поэтому он поднялся на ноги и отправился на кухню. Но в арке между коридором и кухней замер, чувствуя себя почти физически плохо. - Сын! Ну-ка овощи помешай! - Отец… - Ну? - Если укиё питаются энергией или другими людьми, то обычная еда им не нужна? - Ну я не спец. Но, наверное. Ген отчаянно покачал головой. Нет! Это все совпадения! Просто совпадения! Ну внутренний голос холодно сказал: - Ты же догадывался.