Another

- А-а-а… - его вздох был тихим, почти не слышным. – Отстали бы уже от ребенка, в самом деле. Голос скорее был равнодушным, только это никогда ничего не значило. Ни прежде, ни теперь. Его равнодушие было привычной маской, за которую стоило, быть может, “поблагодарить” родителей, но мужчина не думал о том, как воспитание могло отразиться на мышцах лица. - Рассвет, - сообщил его бессменный напарник Тецума Дзю. – Ты просил сказать, когда будет рассвет. Мне отдернуть шторы? Друг и коллега всегда дословно выполняет инструкции, так что с указаниями всегда стоит быть осторожным. Но они знакомы с младшей школы, так что Кид научился правильно жонглировать словами, чтобы не доставить ни Тецуме, ни окружающим проблем. - Все в рамках предписаний, - заявил Дзю, получив кивок относительно штор. Блеклые лучи раннего солнца ворвались в комнату, ничего принципиально не изменив для Кида. - Да. Малыш Маруко напортачил, но к счастью важная информация не потерялась. - Конечно. Ты же не дал врачу Такекуры с ним поговорить, - с каменной физиономией сказал Тецума, хотя был удивлен, Кид это знал. - Считаешь это для него опасно? Кид тихонько цыкнул, прикусив губу. - Это, конечно, крутой опыт. Но опыт не должен быть последним. Я подобрал ему достойное занятие его нынешних умений. Парень, конечно, подумает, что его опустили в болото. Но при неблагоприятном стечении обстоятельств там будет опасно, но у него есть все шансы справиться. - Любишь статистику. - Люблю, - не стал отпираться Кид. Они помолчали. - Ты же читал документы. Ты знаешь, кто там был. - Кто мог там быть, - педантично заметил Тецума. Кид согласился, поправляя шляпу. - Погибло трое. Возможно мы имеем дело… - С тремя? Но они не охотятся группами. - Только если не выберут вожака. Хотя это редкость. Быть одиночкой проще и легче. Снова молчание. О чем думал Тецума, Кид не знал. Сам же он думал, что если это Юмидзуру, то его тревожное состояние вполне оправдано. Только тот бы не остановился. Он добил бы Такекуру. Но нет, ушел… Кто-то ему помешал, и это были не их люди, слишком поздно вмешавшие, опоздавшие. Смертельно опоздавшие. Кид знал настоящее имя Юмидзуру, фамилию. Только толку в этом не было, он больше не жил под ним, именуя себя так, как велит вдохновение. Он знал о нем все, что можно, но этого не было достаточно, чтобы поймать, чтобы нейтрализовать. Убить. Киду не нравилось это слово, поэтому он с особенным садомазохизмом смаковал его в уме. Может, потому что убийство означало смерть, поэтому Охотники заменили его на равнодушно-рациональное “нейтрализовать”. Потому что смерть… Шиен провел рукой по лицу, пытаясь отмахнуться от навязчивых образов. Смерть приходит ко всем. Что бы там Охотники ни думали, как бы ни говорили, смерть она и в Африке смерть. - Ты думаешь о Юмидзуру, - Тецума всегда был с ним на одной волне. – Но с ним не могло быть никого равных по силе. Он не терпит конкуренции. Кид хмыкнул. - Может и ушел, потому что появилась “конкуренция”? Тецума пожал плечами. - Тогда почему пришедший не добил Такекура-сана? Пришел черед Кида пожимать плечами. Действительно, почему? Прокрутив в голове несколько идей Шиен оставил только одну, которую и озвучил: - Объем не подходил. Такекура уже умирал и ничего не мог ему дать равноценного. Вернее, отдал все что мог, и больше не мог дать ничего. Хотя жизнь еще теплилась. Поэтому и Юмидзуру не стал сражаться с конкурентом, по той же причине. Не из-за кого было сражаться. - Они вообще редко сражаются. - И то верно. Уровень подобный Юмидзуру сталкивается, только если делит какой-то принципиальный интерес. Кид сел ровно на стуле, ударил перебором пальцами по столу. - И на этого внезапно объявившегося у нас нет вообще ничего? - Ничего, - равнодушно согласился Тецума. Кид смотрел перед собой. Это редко бывает, чтобы не было ни единого следа, ни единого намека. Ни одно существо в этом мире так просто не испаряется. Должно было быть хоть что-то, но следственный комитет не нашел ничего. Хотя Ищейки там опытные. Наконец Кид выдохнул то, что надумал: - Такекура вышел из комы. Точки невозврата не обнаружено. Сын отделался разъяснительной беседой. Что-то здесь кроется… - Вы имеете ввиду его мгновенный выход? Кид кивнул. - Этот спугнувший остальных пришел в больницу, вывел Такекуру из комы. Нахрена он это сделал? Будто специально дал тому побыть в коме, чтобы показать нам, что их семья нормальная, а потом выдернуть его оттуда? Что за благотворительность? - Справедливость? - заявил Тецума. Из-за его голоса и лица это не казалось догадкой, а выглядело тяжелой увесистой гирей принципиального заявления. Но на самом деле, было действительно всего лишь его предположением, таким логичным для него, работающего там, где справедливости нет, но отчаянно верящим, что они именно ее несут. - Мы не о людях говорим. Тецума пожал плечами, отворачиваясь к окну. - Для меня никогда не было разницы, и ты это знаешь. Кид почесал затылок. - Извини, дружище. - Принято. А тебе пора простить самого себя. Не спеши умереть. Смерть приходит за всеми. Кид только хмыкнул. Он решил, что надо поговорить с Маруко. Парень не дурак, совсем не дурак. Немного пугливый, не имеет нужной физической силы, но с ним Гаю, способный, кажется, раздавить в кровавую жижу кого угодно. Киду на секунду даже стало не по себе. Но он отмахнулся от странной фантазии, где Гаю размозжил ему голову… На самом деле все, кто здесь работают, подписали себе смертный приговор. Как их только не называли… Охотники, чистильщики, ищейки… Ничего это принципиально не меняло. До первого противника, который окажется сильней тебя. И пусть смерть в таком случае будет милосердной. Кид усмехнулся депрессивным мыслям. К счастью, охотники как раз действовали группами, поэтому у противников, как правило, не было шансов. И награды посмертно были не так уж часты. Впрочем, эта статистика свет не увидит никогда. ** Он перебирал струны на гитаре, задумчиво глядя вверх. - Я же говорил тебе! Это опасно! Говорил же! Человек, который ходил перед ним взад-вперед бесил многих. Но не его. Казалось, что если он сорвется и убьет его, то это будет концом. Окончательным концом его жизни. Впрочем, такого желания никогда даже не возникало. - Хочешь, я выясню, что там с этим выжившим? - Как? – новый перебор пальцами по струнам, которые были живее его. - Я знаю его сына, - гордо сказал парень. – И пойду и брошу ему вызов. Выясню, кто сильнее, а потом расспрошу про отца. - Тонкие разговоры ты вести не умеешь. - Поэтому сначала поединок! Глаза друга загорелись предвкушением, поэтому Юмидзуру отговаривать не стал. Даже если тот ничего не узнает… Какова вероятность, что неудачным разговором заинтересуются Ищейки? Ничтожно мала. - Куда ты пойдешь? - Деймон. Говорят, Мусаши забивает с 62ярдов. - Абсурд. Он же человек. - Вот и я хочу проверить! Я уверен, что это все враки и на самом деле я сильнее. Юмидзуру улыбнулся. - Иди. Передавай привет Саваи. Парень опустил руки, которыми вместе с расческой, пытался придать волосам нужную форму. - Все так же не разрешишь ей тебя увидеть? Струна дрогнула, рассказывая о невыносимой боли души, которой, по словам ищеек, нет. - Нет… Не хочу подвергать ее риску. - А меня, значит, можно? – парень упер руки в бока, привычно усмехаясь. Юмидзуру рассмеялся, нежно трогая струны любимой гитары. - Ты сам подписался. Я был не причем. - И то верно! – парень вытянул пальцы на манер пистолетов, указуя на Юмидзуру. – Ну я пошел. Еще увидимся! Развернулся и исчез из здания. Юмидзуру проводил худосочную фигуру друга взглядом. Волнение за Котаро постепенно улеглось в груди. Он человек. А человека никто не тронет. Вместо этого глаза Юмидзуру вспыхнули гневом. - Держись, Ибарада. Ты мне ответишь за свое предательство. Юмидзуру склонился к гитаре, выводя новую тему. Гитара послушно откликнулась патетическими нотками, но Юмидзуру резко остановил все струны одной рукой. Как ему убить такого же как он? Ответ был очевиден – обычными человеческими методами, только от этого выворачивало наизнанку. - Убить… - он произнес это вслух и ему не понравилось. Смерть для человека - это финал без второго сезона. - Говорил же ему не трогать… - Юмидзуру снова коснулся струн, выводя грустную мелодию. – Но нет, захотел добить. Ты слишком жаден Ибарада. Слишком. За что едва не поплатился… Юмидзуру передернуло. Среди них лишь некоторые способны выйти против себе подобного, используя свои собственные силы, а не заимствованные у человека предметы. Выйти без ущерба для себя… И для большинства из них этот поединок не будет страшен. Но Юмидзуру в тот момент испытал настоящий ужас. Он вдруг понял, что для него как раз существует кое-что страшнее смерти, страшнее небытия, потому что это небытие при жизни… И именно с этим существом они и встретились в тот день. Он появился перед ним, Ибарадой и Харао. Поединок с себе подобным бессмысленен по своей природе, он ведет к саморазрушению, если только не будет использовано человеческое оружие, но его еще попробуй найди… И все же, такие стычки случаются. Вот и в тот раз, скорее всего, была какая-то очевидная причина… Либо они зашли на его территорию, либо обрушили здание, в котором тот собирался обосноваться после завершения строительства. Тут нечего гадать, но просто так один с другим драться не будет. Юмидзуру коснулся рукой виска. Голова умела болеть все так же. Странно, ведь нервная система должна была атрофироваться... - Вам стоит уйти, - звенящий голос остался в его памяти, кажется, навсегда. Враг перед ним не был бесстрашен… Кажется, даже испуган. Только Юмидзуру видел то, что прекрасно мог разглядеть в людях и раньше… Мелодия. Упрямые, хоть и гибкие, прочные струны его души несли мелодию опасную для окружающих. Ибарада, снова игнорируя приказ, попытался вступить в схватку, бросившись вперед с самым простым кухонным ножом, потому что нечто более опасное носить в современном обществе в рюкзаке было сложно, да и обычно не нужно. И только тогда, пусть и в первые секунды, Юмидзуру понял, с кем он имеет дело. - Это Соуки*! Не дури! От Ибарады просто увернулись, потому что именно этот Соуки обладал отменной реакций, по глазам было видно, что это не просто совпадение. И тем не менее, несмотря на то, что Юмидзуру предупредил Ибараду тогда, он все равно сейчас желал ему смерти. Его необдуманные поступки могли затронуть тех, кем жертвовать Юмидзуру не собирался. Например, того же Котаро. Обычный человек, что все равно остался ему другом. Соуки мгновенно оказался перед ним, будто вырос в одночасье. Юмидзуру же показалось, что струны собственной души, могут лопнуть под тяжестью мыслей чужой. Он будто наяву почувствовал яд другого, способный разложить его до пустоты небытия. Собственная впечатлительность иногда выходила ему боком, зато позволяла не игнорировать опасность. - Уйдешь? – спросил Соуки. Юмидзуру не стал ничего спрашивать. Просто так и поступил. Уже потом, придя в себя в своем убежище, он попытался проанализировать, что же толком произошло. Не сказать, что ему что-то стало очевидно понятно… Но сейчас история получила внезапное продолжение. Человек, что должен был умереть, вышел из комы. И сделать это мог только этот тип… Неужели кому-то из них может быть дело до человека? Юмидзуру оставалось признать, что он не один такой, что так и не отказался и не хочет отказываться от своего прошлого. Он так хочет быть с теми, кого пришлось оставить… Значит, есть и другие, которые могут мыслить похоже, а может даже так же… Другое дело, что этого нельзя с полной уверенностью утверждать, потому что в чужую голову не залезть даже с его навыками. ** Хоть Хирума и сказал, что он знает, как обходиться с новичками, выяснилось, что когда это не просто новичок, а новичок, что тебе нравится, то вытворять с ним то же, что и со всеми было нельзя. Ну просто невозможно. Через силу Йоичи позволил себе спустить на Сену Цербероса, чтобы мальчишка уже начал бегать нормально… И больше повторять подобное не собирался. Сена не только никуда не побежал, хотя раньше все пытались свалить до ближайшего дерева, это было самое логичное, интуитивно понятное. Но нет, Сена вообще замер как вкопанный, закрыл лицо руками и что-то то ли пропищал, то ли прокричал. Вообще, его так бил страх, что Хирума сам испугался. К счастью, Церберос по какой-то причине тоже остановился перед Сеной, сморщил нос и гордо ушел восвояси. Сена дрожал и с предельной обидой смотрел на него через пальцы, поэтому Хирума даже не извинился. Ему и так-то непросто было извиняться, а тут… Он и без того чувствовал себя виноватым и не знал, что с этим делать. По выражению лица и по глазам, казалось, что он для Сены вообще предатель мирового масштаба. Хирума долго маялся, что ему делать, пока Курита не предложил позвать Сену на тортик. Рёкан наконец определился с тем, что будет делать, чтобы Йоичи тоже это понравилось. - Глупости не городи, - сказал Хирума, но все равно пошел в раздевалку, где сидел Сена. Вид был у парня, будто его только что чуть не убили и прийти в себя он не мог. Йоичи молча уселся рядом, сжимая вместе руки. Хорош же он! Взрослый человек, что не умеет извиняться за свои поступки. Но Хирума был таким, каким был, и в целом себя устраивал. - Извини, - Хирума уже открыл было рот, чтобы пересилить себя, как услышал это от креветки. - Я не хочу тебе быть помехой. Поэтому лучше уйду из команды сейчас. - Охре… - но Хирума проглотил привычное слово. – Слушай, Сена, у меня есть привычки. Мне их надо перебороть. Люди не меняются за один день. Тебя амерфут пугает, не находишь, что тебе надо поработать над своим страхом? Сена страдальчески глянул на него. - Я буду работать над собой, ты над собой. Будем помогать друг другу… Ну не так навязчиво, как у меня только что вышло, - Хирума почесал затылок, а потом набрался решимости пойти против себя. – Прости. Пугать я тебя не хотел. - Я боюсь. - Я понял. - Я боюсь смерти, Хирума-сан. Больше всего на свете я боюсь только ее. И знаю, что умирать всегда больно. Йоичи не стал с этим спорить. Как много стариков тихо умирают во сне, при этом не страдая какой-нибудь болезнью? Что сказать на это он тоже не знал. Смерть она просто придет. Рано или поздно, это он как раз знал. Так что ж теперь, всего бояться и не жить вообще? Последнюю мысль он озвучил вслух, и Сена уныло улыбнулся. Но все-таки от этой улыбки не веяло желанием все бросить. - Я такой бесполезный, - правда поразился сам себе Сена. – Скажи честно, ну чем я тебе помогу? - Сена, ты умеешь пододвигать свой страх. Ты это уже делал. Вот как можешь, так и двигай. Можешь совсем немного – и ладно. Просто не сдавайся. Действительно, вообще не каждый был способен на то, что уже сумел сделать креветка. По крайней мере, он не боялся своего капитана, а это уже немало. - Я… Никогда не сдавался, просто… Сена повесил голову. - Мне нравится играть в команде… Но быть обузой... - Если уж на то пошло, Кадзуки и то большая обуза. Но ничего, пытается вон что-то делать, благодаря тебе, кстати. Спасибо, что позвал этих олухов играть. Из них даже толк будет. Сена помялся, потом покачал головой. - Конечно. Они же будут развиваться. Прозвучало так, будто он не будет. - Будешь тортик? – решился Хирума. Для него это был слишком сложный разговор, и он не знал, как его выводить и куда. – Курита обещал сделать что-то потрясное. Сена посмотрел прямо, о чем-то раздумывая, а потом кивнул. - То есть ты уверен, что я тебе нужен? Хирума твердо кивнул. - Я тебе напишу, когда собираемся жрать сладкое. - Хорошо… капитан. Хирума поймал краем глаза теплую улыбку, предназначенную ему. Йоичи собирался отпустить себя с тренировки пораньше и выяснить то, до чего не дошли руки. Ну а вечером… Тортик так тортик! Ради этой креветки даже сливки можно съесть.