***
Неа стоически смешивал реактивы, иногда бросая косые взгляды на стопку Адамовских бумаг. Нет, их он прочтет в самую последнюю очередь. Наконец, он закончил питательную сыворотку, которая должна была подавить голод Аллена. Было бы неплохо, конечно, опробовать ее на обычном акуме, но таковых сейчас не было. Любопытство нещадно жгло сознание Неа, и он, закупорив колбу, нетерпеливым жестом развязал нить, которой были перетянуты бумаги, и без труда вчитался в малопонятный мелкий почерк Адама. Насколько бы он не ненавидел Адама и насколько бы не желал ему смерти, Неа скрепя сердце признавался самому себе: исследования Графа были если не полезными, то, как минимум, чертовски интересными. Дочитав последние строчки, Неа отбросил бумаги подальше, чтобы не захламлять стол, и глубоко задумался. Здесь были описаны взаимодействие вируса с другими заболеваниями, психическое состояние инфицированных с вколотой сывороткой, которая отсрочила бы их кончину, а так же несколько случаев, когда Адам на живую, без наркоза, отрубал зараженные конечности, проверяя ощущение боли в зараженном участке. Боль акума чувствовали, а значит, и люди тоже. По данным Адама большинство умирало от болевого шока или кровопотери, ведь Граф даже не пытался обработать кровоточащий обрубок руки или ноги, ожидая регенерации, ведь у акум она была. Но в этом случае ее не было. Она работала, только если весь организм был уже заражен. Неа, как ученый, автоматически воспроизводил его в голове каждый эксперимент Адама и вычленял из результата собственные выводы. И это было омерзительно, ибо сама мысль о таких экспериментах на практике… Практически ничего не вызывала. Ему было плевать и на акум, и на людей, и на их страдания. Прочитанные бумаги напомнили Неа, что ему следовало бы взяться за исследования вируса, но в голову ничего не шло, и, чтобы снова не налажать, как в прошлый раз, Кемпбелл решил лучше заняться починкой Тимкампи. Хоть голем был очень тонкой работы машиной, Кемпбелл неплохо справлялся. Он успел полностью разобрать Тима, заменить искореженные выстрелом запчасти на новые и даже поменять те, что были еще годны, но потрепаны временем. Как хорошо, что пуля не задела узкий отсек с блоком искусственного интеллекта. Как робот голем был практически в порядке, но было все-таки кое-что нехорошее. Выстрел повредил карту памяти, и все данные, наверное, теперь утеряны навсегда. Но Неа не был готов сдаться, он был от природы упрям и целеустремлен, так что сел за компьютер и, размяв пальцы, стал пытаться восстановить данные, что были в памяти Тима.***
Примерно под пять утра дверь в комнату Аллена скрипнула, и кто-то осторожно ступил в прохладное помещение. Незнакомец был явно с нехорошими намерениями, но увидев мирно спящего мальчишку в обнимку с Тики, незнакомец побоялся сделать то, что хотел. Микка совершено будить не хотелось, а вытаскивать ребёнка из рук чутко спящего Ноя — очень рискованно. Так что человек быстро удалился, понимая, что его план лучше осуществить утром, а пока нужно лишь подготовиться к развлечению. Дверь скрипнула и закрылась. Этот неприятный звук вызвал недовольство Аллена, и тот легонько поцарапал грудь Тики, призывая больше не скрипеть. Уолкер думал, что именно тот, кто спит с ним и издал этот ужасный звук и, за это он должен поплатиться. Малыш потянул ноги, залез повыше, начиная дышать Микку прямо в шею. Тики в очередной раз проснулся от ощущения, будто его то ли царапнули, то ли пощекотали. Он приподнял веки и уперся взглядом в макушку мирно посапывающего Уолкера. Мальчишка теплым дыханием обдавал ему шею, и Тики, сам того не замечая, легко вздрогнул, и мурашки поползли у него по спине. Микк не помнил ни одного случая, чтобы он когда-нибудь лежал к кому-то так близко. Жизнь в разрушенном акумами мире вынудила Тики быть всегда начеку, и не подпускать к себе никого ближе, чем на полметра. А сейчас мальчишка, которому едва ли пятнадцать стукнуло, лежал совсем рядом и сопел Микку в шею. Чувство какой-то глубокой нежности расползлось в его душе, заполняя ее теплой волной до краев. Тики не мог не улыбнуться. Когда Аллен спит, он похож на солнышко. А когда бодрствует, больше напоминает колючий кактус. В один момент Уолкер обнял Тики, закидывая на него свою ногу и руку. — Тёплый… — сквозь сон сказал мальчишка и довольно улыбнулся. Тики никогда не слышал такого ленивого и спокойного тона со стороны юноши. Как же ему снова хочется услышать это милое бормотание… Тики было не совсем удобно так лежать, но ради того, чтобы мальчишка не проснулся, он был готов потерпеть. Аллен этой ночью и так намучался. Черт бы побрал его кошмары… Надо попросить у Лулу еще успокоительного. Микк решил, что наутро спросит Аллена, не может ли он спать здесь до тех пор, пока его комнату не починят. Ему нравилось лежать рядом с Алленом, хотя, неизвестно, как он отреагирует, когда проснется.***
Шел седьмой час, давно уже рассвело, а Неа с недовольной рожей следил за полоской загрузки, которая показывала, что осталось совсем недолго. Восстанавливать данные скучно, муторно и долго. Неа мог бы поручить это дело Вайзли из принципа «лень самому», но на карте памяти Тима было много приватной информации, и Кемпбелл бы не хотел, чтобы о ней кто-либо знал. Неа подозрительно смотрел на полоску загрузки. Написано, осталось час, однако, прошло уже два с половиной, а она так и стояла на месте. Кемпбелл подпер щеку рукой и печально вздохнул. А потом экран компа внезапно погас, также как и погасла лампочка на потолке, и жалобно пиликнула сигнализация. Это был скачок электроэнергии, ничего особенного или страшного: спустя секунды три все опять заработало, но экран компьютера, словно насмехаясь над измучавшемся вконец Кемпбеллом, выдал ошибку. — Блять, — сухо выговорил Неа и упал лбом на стол.***
Уолкер зажмурился, когда луч света упал на его глаза. Яркое солнце только поднималось из-за разрушенных домов, но уже успело разбудить юношу своим светом, и даже лежащий рядом Тики не закрывал тёплые лучи солнца. Аллен что-то простонал, ведь совсем не хотел просыпаться, но назойливое солнце не давало мальчишке снова заснуть. Протяжно зевнув, подросток таки-открыл глаза и, к большому своему удивлению, уставился на чужую мускулистую грудь. Аллен с ужасом начал перебирать в памяти всё, что было вчера, но в этих воспоминаниях ничего такого не было… Может, он напился? Юноша вздохнул и, с опаской, поднял голову. Тот, кто лежал рядом с ним, был Тики. Ной мирно себе спал, крепко обнимая подростка. Солнце светит ему в затылок, и хер он проснётся, как Аллен! — Хули ты со мной в постели?! Совсем охерел?! — громко запротестовал юноша. Тики должен был спать на полу, тогда что он делает на его кровати? Аллен ещё и почти голый, в одних только трусах! Слишком близко, блять, к Тики. Настолько близко, что мальчишка прислонялся всем телом к Микку. Тики моментально проснулся от криков Аллена, резко дернулся от неожиданности, а из-за того, что лежал на самом краю кровати, рухнул с нее вниз на холодный и очень твердый пол. Тики от души нецензурно выругался и, потирая, ушибленную спину, поднялся на ноги. — Да что случилось-то? Чего ты вопишь с утра пораньше? -А ты как думаешь?! — Аллен приподнялся на руках и злобно зыркнул на Тики. — Как ты оказался в моей кровати?! Уолкер надул щёки от смущения и обиды. Скулы до сих пор были красными, но юношу волновало не то, как он выглядит, а то, что скорее всего его споили чем-то крепким, так как прошлый день смутно вертелся в сознание мальчишки. — Чем вы меня напоили?! Я так и знал, что верить вам нельзя! Небось переспал со мной, похотливая скотина! — Уолкер сильно разочаровался в Ноях, смотря на Тики, который ошалело глядел на юношу. — Нет, тебе приснился кошмар, ты плакал, а я пытался тебя успокоить, — с мрачной рожей поведал Тики истину. Почему сразу переспал? Он что, похож на маньяка или извращенца? Было немного обидно слышать это от Аллена. В который раз Тики пытается помочь, а получает взамен только упреки и обвинения. — Ну, успокоился теперь? Не трогал я тебя. — Мне снился кошмар?.. — Аллен выглядел каким-то озадаченным. В мед.отделении ему снился один, но до этого страшные сны почти перестали его навещать. Уолкер думал, что вырос и забыл прошлое, но нет. Неа с Маной похожи, как две капли воды, и раньше Аллен иногда хотел назвать Неа Маной, но сдерживался, а теперь Уолкер даже глаз не сможет поднять и посмотреть ему в лицо. Он ведь вчера его поцеловал зачем-то… — Я знал, что одной таблетки мне не хватит, — Аллен стыдливо посмотрел в пол, — Прости, что доставил неудобства… В следующий раз, Аллен закинется тремя, а то и четырьмя штуками, дабы больше не беспокоить Тики. Уолкер знал, как жалко он выглядит, когда плачет и зовёт на помощь. — Ты точно меня не трогал? — вдруг Аллен снова стал серьёзным. — Ты в своем уме, Малыш? — оскорбленно ответил Тики, скрещивая руки на груди. Он выглядел очень забавно — стоял в одних трусах на середине комнаты, в глазах — обида и непонимание, а ведь Тики — высокий суровый мужик, и обиженный вид с ним никак не вяжется. — Само собой. Откуда вообще такие мысли? — Микк не спорил, он не ангнец божий, и признает, что заглядывался на Малыша, когда тот снял рубашку, но трогать кого-то без его ведома… — Ну, ты обнимал меня… — это глупая причина, чтобы называть что человека извращенцем, но кто знает Тики? Мужчина без предупреждения ворвался в ванну, а это довольно подозрительно… Аллен вздохнул и поднялся с кровати, накинув на себя одеяло, которое волочилось за ним, словно это был плащ какого-то короля. Юноша не спеша подошёл к шкафу и начал рыться в нём, пытаясь найти новую одежду, так как старая была заляпана кровью. — Ты можешь сделать мне массаж сегодня перед сном? После него я быстро засыпаю, да и ты его очень хорошо делаешь, — Аллен даже верил, что массаж Тики может заменить ему успокоительное, но это было сомнительно. Возможно, ему всё-таки придётся пить таблетки, ведь проткнуть кого-нибудь шипом Уолкер совсем не хотел. Сегодня таблетка как-то, но подействовала. Во время кошмара шипы никак не отреагировали, как прошлый раз, в мед.отделении. — Хорошо, — все еще недовольно согласился Микк и тоже стал одеваться. Его футболка выглядела так, словно ее вынули из задницы, так что надо бы сходить в свою разрушенную комнату и перенести всю свою одежду сюда. — Завтракать пойдем? — Да. Лулу, по-моему, ещё просила зайти на обследование, но мне так не хочется… Может после завтрака? Я очень голодный, -Аллен осторожно надел штаны, пытаясь не задеть рану. Та псина глубоко вцепилась в его ногу и рана всё ещё болит, в особенности бок. — Так и сделаем, — Тики уже оделся и ждал Аллена. Подросток начал одевать чистую рубашку, и вдруг его рука соизволила проснутся. Акума запротестовал, что Аллен стоит на раненой ноге, поэтому рука выпустила шипы и они осторожно обвили ногу мальчишки. Без всяких разрешений акума связался с нервной системой носителя, и теперь мог читать его движения намного лучше. Аллен хочет шагнуть, и шипы это выполняют, а юноша даже ничего физически не делает. Приказывает лишь мысленно и то, неосознанно. — Ай! Ты чего творишь?! Я испугался! — Аллен облокотился на раненую ногу, но боли не почувствовал, ведь шипы стали его опорой.***
Неа лежал башкой на клаве, даже не пытаясь посмотреть, сколько нам еще осталось ждать. Много. Очень много. Кемпбелл протер глаза и подумал, что пора хотя бы сходить поесть, раз уж поспать не вышло. Ничего с картой памяти Тима не случится, если он ненадолго покинет комнату. Неа уже все сделал, и осталось только дождаться окончания восстановления. Да он быстрее дождется второго апокалипсиса, чем этого… Неа со спокойной душой вышел из-за стола и взял в руки Тима. Он и без карты памяти сможет функционировать, правда, теперь на него ничего не запишешь. Открыв маленькую панель, Кемпбелл осторожно замкнул последний контакт и чуть улыбнулся, увидев, как затрепетали золотые крылышки голема. — С возвращением, Тим. По крайней мере, эта ночь не прошла в пустую.