Земля покинутых душ

      — Думаешь, она позволит от неё избавиться? Даже я не могу сдержать её. Видел бы ты, как он хладнокровно убил целую орду акум, — Тики невольно вздрогнул, вспоминая ту пробирающую до костей улыбку. Наверное, у Тики появился страх — страх того, что Малыш превратится в одну из противных тварей. А это — хуже смерти, стать одним из этих разлагающихся тел. Акумы — это вечно голодные акулы, которые жрут даже резину и глотают всё без разбору, начиная с камней и заканчивая человечиной. Как-то видели, как исхудавший Акума отломил кусок здания и съел обломки, но, не сумев переварить твёрдую пищу, загнулся и сдох. Как бы Аллен во время голода не устроил в Ковчеге геноцид…       — Неа, если Малыш не может контролировать себя, нужно придумать то, что могло бы подавить его голод, — Тики ещё раз пристально посмотрел на юношу, который начал что-то бормотать себе под нос.       — Если ты, конечно, не хочешь видеть, как Аллен всех медленно перебьёт.       — Да, я что-то не подумал, что его рука будет защищаться, — Неа потер висок, понимая: что-то он тупит. (Lеxy_writer: я на допах, которые идут 9 уроком)       — Может, я смогу придумать какой-нибудь заменитель человеческой плоти или что-то вроде того, какую-нибудь питательную смесь специально для акум.       — Надо заняться этим прямо сейчас, — пробормотал себе под нос Неа и, бросив через плечо: «Сайонара» — скрылся в дверном проходе. Где-то Тики уже слышал такое прощание…       Шерил смотрел на свои бумаги и совершенно не смотрел, куда шёл, поэтому иногда спотыкался, матерясь сквозь зубы. Держал он путь он в мед.отделение. Надо было кое-что спросить у Лулу, а именно: сколько ей нужно лекарств, ведь тупые курьеры опять отказались и теперь ему нужно отправить кого-то из Ноев в мирный сектор. Естественно, это будет Тики, а ещё Роад снова за ним увяжется. И что она в нём нашла?       Шерил, нахмурившись, помотал головой и тут же врезался в дверь, которую кто-то потрудился открыть.       — Блять, смотри, куда двери открываешь! — зарычал Шерил. Говорить нормальным тоном он не мог, ибо сейчас он очень зол. Всё эти курьеры, на которых тратишь время и нервы.       Тики хотел уже заговорить с Лулу, но в коридоре послышался чьи-то ругательства. По ним можно догадаться, что это был Шерил и тому, кто разозлил его, мало не покажется.       — Прошу прощения, — буркнул Неа, не поднимая глаз. Он на злого Шерила внимания не обратил, ибо мысли его были уже заняты новыми исследованиями.       — Даже внимание не обратил. Хотя бы на колени встал, — Шерил заворчал и вошёл в мед.отделение.       — Лулу, мне спросить нужно…       Тут глаза Шерила округлились, как два блюдечка, а открытый рот придавай ему еще более комичный вид, чем глаза. Взор его был направлен на Уолкера, который мирно спал, но ребёнок не интересовал Ноя. Больше всего непонимания вызвала его когтистая рука, покрытая тёмной плотью.       Тики же с досадой прикусил язык, смотря на охеревшего друга, который тотчас переменился в лице. Шерил стал серьёзен и, нахмурив лоб, в ярости бросил стопку бумаг на стол. После он быстрыми шагами пересек комнату, подошёл к койке подростка и, схватив того за запястье, потянул вверх, разглядывая поражённую конечность. Аллен же поднялся вслед за рукой так, что его тело приподнялось над кроватью, но малыш даже не думал просыпаться, так и вися над тёплой постелью.       — Ебучая тварь, — Шерил резко достал пистолет и приставил его к голове мальчишки. Палец уже хотел нажать на курок, как мужчина почувствовал идентичное оружие у своего виска.       Тики упёрся дулом в висок Шерила и схватил того за отвороты рубашки, надеясь на то, что тот не поймёт заряжен ли пистолет или нет. У Тики совсем не было патронов.       Неа застыл в дверях, услышав громкий возглас Шерила и обернулся.       — Микк, вслед за мальчишкой захотел? — медленно протянул Шерил, ощущая холодное приставленное к голове оружие.        — Защищаешь акуму? Неужели твои и так мизерные мозги совсем оставили твою грешную голову?       Тики не убирал пистолета.       — Выстрелишь — и тебе крышка, — рыкнул Микк.       Уж в чем, а в намерениях Тики можно было не сомневаться. Он всегда исполнял свои угрозы, не в пример Неа, который, если было совсем плохо дело, тихо, думая, что его не слышат, осыпал Семью проклятиями и угрозами, впрочем, он не брал в руки даже обычного пистолета. Поэтому Шерил даже и не подумал о том, что пистолет Тики не заряжен.       Единственная мысль, которая панически билась в голове у Неа — как остановить Шерила. Нельзя, категорически нельзя дать ему убить ребенка. Нет, только не Аллена…       — Если убьешь Уолкера, я буду ставить эксперименты на тебе, — высказался Неа и то ли поморщился, то ли улыбнулся. Без халата он смотрелся как-то странно и непривычно.       — Он — уникальный подопытный, и я не позволю тебе уничтожить плоды моих трудов, — Кембелл говорил спокойно, медленно, внутри содрогаясь от цинизма и холодности этих слов, молясь, чтобы Тики не воспринял его всерьез. Но Шерил должен ему поверить. Лгать Неа умел, мог нести чушь, глядя прямо в глаза собеседнику, и, кажется, даже его собственное сердце, вопреки всем правилам природы, не начинало биться быстрее.       — Неа, я могу притащить тебе целую тонну акум. А сейчас нахрен тебе сдался этот дохляк? Он уже не жилец, — продолжал Шерил, упираясь, как осёл. Неа он слушать и не хотел, ведь Ковчег был под угрозой. Этот мальчишка заражён, и акума легко овладеет его жалким разумом, сделав его безмозглой тварью. Да, жалко убивать мальчишку, но таков нынешний мир. Эта война никого не оставит в покое.       Уолкер в это время поморщился и направил расплывшийся взгляд на дуло пистолета. На удивление рука и сам Аллен никак не отреагировали на, возможно, близкую смерть. Разум юноши настолько затуманен, будто в него напихали пачки наркотиков, так что реакция доходила до него медленно.       — Ты посмотри, он уже не реагирует. Акума завладел им. Убери пистолет, Тики.       — Нет, только через мой труп, — Тики понимал, что слова Неа неправда, а точнее, надеялся, что Малыш не просто подопытная крыса в руках Кемпбелла.       — Боюсь, я лучше разберусь, жилец он или нет, Шерил, — Неа широко улыбнулся, так, что заныли скулы.       — Давай я тебе дам кучу сывороток, а ты уж сам вколешь, какие надо, новому подопытному. Желательно, чтобы оный после всех твоих махинаций выжил. Принесешь его потом мне на блюдечке и положишь у дверей лаборатории, — Кембелл почти смеялся, на самом деле, смех был скорее нервным и от напряжения, но со стороны могло показаться, что его сложившаяся действительно ситуация забавляет.       — Я не занимаюсь таким дерьмом, — сказав это, Шерил улыбнулся в ответ и бросил холодный взгляд на Неа, как позволяло положение.       — Ты остаёшься слугой Графа и не смеешь мне указывать, Неа.       Вдруг Шерил отпустил мальчишку и с ноги ударил Тики в живот, от чего тот согнулся, отпустив врага. Но оставлять Микка в таком положении — опасно, ведь тот с лёгкостью поднимется, не обращая внимания на боль, поэтому Шерил схватил того за волосы и сильно пнул ногой в сторону. Тики отлетел от Шерила и ударился спиной об стол с бумагами, начиная сползать на пол.        — Я не позволю акуме быть в этом здании на свободе. Заприте его в клетке, иначе я его застрелю, как собаку, — в этот раз Шерил направил пистолет на Неа, ожидая от него атаки или же ответа.        — Через решётку вводить твои сыворотки будет удобно. Я даже лично надену на него кандалы. Сидеть будет, как миленький, что скажешь?       Неа втайне надеялся, что Шерил поверит ему и оставит мальчишку в покое. Но о каком, мать его, доверии, могло идти речь, если Камелот сейчас без задней мысли был готов пристрелить его? Вот она, точка невозврата, Неа, тебя назвали слугой Графа, кто даст больше? Начнут обвинять в грехах Адама? Выдворят из Ковчега за некомпетентность?       Кемпбелл зло сощурил светло-карие, почти желтые, глаза. Его чаша терпения переполнилась. Какого дьявола Шерил угрожает другим членам Семьи, акума его раздери?! Неа скривил губы.       — Нет-нет-нет, Шерил, я не слуга Графа, — он начал медленно идти вперед, прямо навстречу автомату, который мог в секунду оборвать его жизнь, и что-то было в его голосе было такое, что заставляло насторожиться. Знакомые, вкрадчивые интонации, ледяное снисхождение и едва заметная издевка.       — Я и есть Граф, — почему Шерил до сих пор не выстрелил, одному ему известно. Но Неа уже подошел вплотную к Камелоту, автомат упирался ему в грудь, но Кемпбелл смотрел на Шерила снизу вверх, смотрел желтыми, ледяными глазами, и внезапно положил ему руки на плечи. Не сжимая, просто прикоснулся, однако это нервировало, казалось странным и неприятным, руки Неа холодили даже сквозь ткань рубашки, словно были замерзшими кусками льда.       — Ну, чего же ты не стреляешь?       — Я не стреляю, так как ты не моя цель, — Шерилу было омерзительно смотреть на Неа. Он раньше служил Графу, и не исключение, если тот продолжает какие-то свои эксперименты. Но было что-то в этом неправильное. Непонятное, вводящее в тупик, что заставляет подсознательно напрячься. Что-то было в потемневших от злости глазах Неа, и оно вызывало знакомое чувство опасности и смутного беспокойства. Глупость, сущая глупость, да и несет он чушь. Графом назвался… Идиот, да ну его к черту…       — Я помилую твоего драгоценного подопытного, но только в АДУ, — Шерил пнул Неа прямо в грудь и, направив пистолет на юношу, выстрелил. Выстрел звучал так, словно в голове бьют колокола. Этот противный звук ещё долго отзывался эхом в ушах, отталкиваясь от стенок сознания.       В комнате повисла гробовая тишина…       Неа поджал губы, смотря, как развороченное пулей роботизированное тельце Тимкампи, который защитил Уолкера, со стуком упало на пол, из него выглядывали проводки, которые все еще немного искрились. Вряд ли кто-либо заметил тихий, едва слышный прерывистый свист, который издал Кемпбелл, пока заговаривал Шерилу зубы. Этим Неа подал голему сигнал, чтобы тот защитил Уолкера, если расклад все-таки будет не в его сторону. Кемпбелл молился, чтобы его можно было починить, он к Тиму все-таки был привязан, было в нем что-то большее, чем просто робот с искусственным интеллектом, но если выбирать между Тимом и Алленом, Неа выбрал последнего.       Внезапно бледная, с подрагивающими ногами от шока Лулу в два счета оказалась рядом с удивленным Шерилом и влепила ему смачную, звучную пощечину. А потом еще и еще одну.       — Ты — самовлюбленный кусок дерьма, который возомнил, что его мнение — венец всего, блять, убери пистолет, если у тебя осталось хоть что-то, похожее на совесть! — Белл орала, срывая голос.       Кажется, до бешенства Шерил сегодня довел не только Тики и Неа.       Лулу продолжала колотить Шерила, даже пару раз вмазала ему между ног, от чего тот скрючился, но это избиение длилось недолго. Шерил нашёл силы остановить Лулу, схватив её за руки.       — Успокойся, женщина! Ты, блять, не видишь, что этот малец уже подыхает?! Он заражён! — закричал гневно Шерил в ответ. Его было слышно даже в столовой.       Внезапно среди этого потока матов раздался сиплый голос ребёнка.       — Тимкампи… — слезливо произнёс мальчишка, держа продырявленного Тима в руках. Сначала его тусклые глаза смотрели на голема, а потом они медленно перевелись на Шерила.       — Сволочь… — прошипел Аллен, и шипы тотчас пробили ноги Шерилу насквозь и, подняв его, приблизили к потемневшему лицу хозяина. Аллен с ненавистью смотрел на харю Шерила, а потом хладнокровно прибил его к стене вниз головой. Ещё несколько шипов проткнули ему руки и один самый большой костный отросток был направлен Шерилу в живот. Немного и ребёнок проткнёт его.       Лулу и Неа шокировано смотрели на пригвожденного к стене Шерила и на Аллена, который сверкающими от ненависти глазами смотрел на Камелота, готовясь в любой момент его убить.       — Тим жив, Аллен, не стоит, — тихо проговорил Неа, он действительно не хотел, чтобы Шерила убили. Было странно потерять кого-то из тринадцати Ноев, пусть даже Камелот и вел себя, как дерьмо.       Лулу вообще не знала, куда себя деть, ибо вид Шерила вызывал скорее отвращение и жалость, чем ненависть и злость. Из его рук и ног нещадно хлестала кровь, он жадно хватал ртом воздух, и было видно, что ему страшно. Страшно умирать, как и всем нормальным людям.       Аллену нравилось запугивать свою жертву, поэтому он провёл острым кончиком по животу Шерила, прорезая его одежду и оставляя тонкую полоску на животе. Ной подтянул живот, боясь, что Аллен проткнёт его. Разум Уолкера сейчас охвачен акумой, и вряд ли его здравое сознание прорвётся через густой туман инстинктов твари.       Кровь, которая текла из всех ран Шерила, возбуждала аппетит ребёнка, и тот ничего не мог поделать с собою. Подросток немного приоткрыл рот, представляя, как он будет вгрызаться в плоть мужчины.       — Животное… — весь дрожа, сказал Шерил, смотря на безжизненные глаза юноши.       — Я…? Скажи это себе, — голос у Аллена был слабым, но различить его можно было без проблем.       Неа не хотел кровопролития. В своей недолгой двадцатипятилетней жизни он видел лишь одну человеческую смерть не чужого ему, и эта сцена была самой темной, страшной и тщательно запрятанной в глубине подсознания, окруженная неприступными стенами, обвитая колючей проволокой, погребенная под тонной другой информации.       Кэмпбеллу после этого претило все, что могло бы в действительности убить человека, включая любое оружие.       Он подошел к Аллену со спины и обнял, сцепив руки у него на груди.       — Убьешь его — и правда уподобишься монстру, — сказал он, кладя свой подбородок на макушку к Уолкеру. Он знал, что опять лезет не в свое дело, но его рассудок снова изменял ему, тая в волнах какого-то безнадежия.       Лулу больше всего хотелось вернуть все на десять минут назад, и не пустить Шерила в мед.отделение, ведь тогда никакого этого дерьма бы не было…       — Я и он — и есть монстры… — непонятно, кого именно имел ввиду подросток. Шерила ли или кого-то другого, кого-то, кто был куда опаснее? В любом случае, сейчас Аллен должен оборонятся, шипя и скалясь на Кемпбелла, и одновременно с этим вылезти из-под рук Неа, ведь это было совсем неудобно и выглядело странно.        — Не трогай меня… Отпусти…       Последние слова Аллен жалобно выдавил из себя, отталкивая Кемпбелла правой рукой. Неа до жути похож на Ману, и если тот будет обнимать его, Уолкер непременно расслабиться под нежными ласками.       Вдруг из-за слабости хозяина перед чувствами шипы начали медленно плавиться. Не было приказа, чтобы отпустить жертву, но и не было приказа о том, чтобы прекратить его держать, поэтому шипы не втягивались обратно в руку.       — Отпусти… Прекрати…       Неа не размыкал рук, несмотря на то, что Аллен вырывался и что-то бормотал. Он бесстрастно и как-то отстраненно смотрел на шипы и Шерила, как вдруг костные выросты начали исчезать, буквально расплавляясь. Это было что-то новое. И очень странное.       — Отпущу, как успокоишься, — ответил он Аллену, пресекая все его попытки двигаться. Что-то внутри подсказывало ему, что все правильно и нормально.       — Неа… Прошу, — продолжал умолять подросток видя, как его острые шипы испаряются прямо на глазах, отпуская Шерила. Аллен совсем не хотел отпускать жертву, ведь Шерил убил Тимкампи. Маленький голем, который таскался повсюду за мальчишкой, защищал его и просто радовал взгляд. Юноша должен отомстить этому уроду за смерть маленького существа, и так просто поддаваться он не будет.       Уолкер начал бить Неа в горло своей головой, в надежде на то, что Кемпбелл его отпустит. А раз появилась надежда, значит хозяин снова думает туманной головой. Рука, следуя за приказами хозяина, снова обострила шипы и Шерил невольно ойкнул от неожиданности, чувствуя, как прямо в горло упирается шип.       Неа поморщился от удара Уолкера, но рук не разжал. Убить Шерила значило убить львиную долю человечности в Аллене, а, как известно, тому, кто единожды переступил грань дозволенного, будем становится все легче и легче это делать, пока эта грань окончательно не сотрется в пыль.       — Мне больно, Аллен, прекрати, — тоном, будто журил маленького ребенка, посетовал Неа. Он перепробовал уже все — слова, уговоры, прикосновения… Что еще ему придется вытворить, чтобы остановить Аллена?       Кемпбелл чуть разжал хватку, чтобы Уолкер не прижимался к нему так сильно, и обвил его одной рукой поудобнее, ослабляя вторую. И быстрым, точным движением пальцев запрокинул голову Аллена назад, прикоснувшись губами куда-то в районе губ Уолкера и чуть промахнувшись из-за неудобного положения, попав только по нижней губе.       Аллен распахнул глаза от неожиданности. Он хотел возразить, сказав что-то Неа, но его мычание заткнул поцелуй. Он был небрежным, порывистым, воздушным и таким лёгким, что Уолкер невольно закрыл глаза от наслаждения. Нежное касание губ затмевало собой зверский голод быстрым потоком чувств. Тело мгновенно обрело лёгкость и мальчишка был готов забыть всё, лишь бы остаться в этой буре эмоций, вцепляясь в мягкие губы своими зубами. Осторожно их прикусил, ловя аромат партнёра, и размяк в его тёплых руках. Шипы быстро исчезли, почти в первые секунды поцелуя, отпуская Шерила на пол так, что тот ударился лицом об пол.       Неа хотел отстраниться, как почувствовал, что его губы ощутимо куснули, словно бы прося продолжить. Кемпбелл машинально отмечал, что чувствует солоноватый привкус чужой крови, и всепоглощающую нежность, граничащую с помешательством. Он же делает это просто ради того, чтобы успокоить, верно?.. Верно? Он ведь не хочет сейчас прижать к себе Аллена, обвивая руками и укрывая от всего на свете? Потому что… Потому так нужно…       Услышав звук падающего тела, Неа дернулся, разрывая поцелуй, и отпустил, наконец, Уолкера.       — Я же не могу допустить, чтобы он умер, — устало бросил Кембелл, подходя к бессознательному телу Шерила. Ной отключился от болевого шока, не иначе. Еще бы, ему насквозь пробили обе руки и ноги.       Лулу вскинулась и, понимая, что все кончено, первым делом привела в себя Микка. Тики открыл глаза, морщась от боли и света, все же, Шерил неслабо его приложил об стол.       — Иди, полежи, — быстро проговорила Белл, и ушла к Неа.       Все-таки, как врач, она не имела права оставить раненого подыхать, пусть ей этого и очень хотелось. Про эпизод с Неа она предпочла просто забыть. Это не важно, какими методами Кемпбелл привел Аллена в чувство, главное, что сработало.       Колотые раны, оставленные шипами Аллена, обрабатывать было несколько легче, чем прошлые рваные самого Уолкера. Правда, то, что они были сквозными, несколько осложняло процесс.       Уже по старой схеме Лулу и Неа сделали Шерилу переливание.       Что чувствовал Неа? О, это было забавное ощущение. Недавно этот человек угрожал ему пистолетом, а сейчас лежит абсолютно беспомощный, и Кемпбелл может сделать с ним все, что угодно. Больше ничего.       Хотя, было еще кое-что. Легкое, едва заметное разочарование — Неа убедился в том, что ему не доверяют, оно перерастало в тянущее, тяжелое беспокойство. Сколько еще человек в Ковчеге считают Неа слугой Графа?.. Кемпбелла такие мысли очень удручали. Но сейчас не время предаваться этому.       Когда Неа отпустил его, Аллен слегка поддался вперёд и опёрся на свои трясущиеся руки. Лёгкая слабость мучила тело своими ленивыми ударами, пытаясь уложить Уолкера снова на кровать. Его голова была неспособна нормально мыслить, но в чувство его всё-таки привели, и теперь подросток охуевши смотрел на одеяло, иногда переводя взгляд на кровавые пятна на стене. Мозг не в силах был понять произошедшее и давал сбои, показывая Аллену лишь одно слово: бежать. Надо было бежать и спрятаться куда угодно, дабы не видеть лица Неа. Чёрт, чёрт, чёрт! Как он вообще позволил так поддаться глупому учёному?       — Блять, — тихо просипел юноша и провёл рукой по губам. На них ещё остался тот сладкий вкус от поцелуя, и красочные воспоминания ещё бушевали в разуме малыша.       Ребёнок мотнул головой и быстро зарылся под одеяло, чтобы никто не увидел, как его щёки и уши налились краской. В конце концов Аллен закрыл лицо руками и промычал что-то матерное. Уолкер нервно содрогался, думая о том, куда бы ему деться.       Тики, послушавшись Лулу, пошёл на свободную койку, но, увидев закутанного малыша, тихонько тронул его рукой, чем вызвал у него дрожь.       — Малыш, всё в порядке? Не испугался?       Когда наконец с Шерилом было покончено, Неа позволил себе чуть-чуть расслабиться.       Выкинув перчатки и новый защитный халат, он с размаху упал на стул, уперевшись локтями в колени и положив лоб на сцепленные в замок руки. От пережитых эмоций руки слегка дрожали, не давая Кемпбеллу отогнать мысли о произошедшем. Почему-то то, что он целовал Аллена, его совсем не пугало. Он действовал по наитию, пытаясь унять пламя ненависти в сердце мальчишки, и случайно попал в яблочко.       Его мучило совсем другое. Слова Шерила до сих пор звучали у него в ушах, как будто кто-то поставил запись с диктофона на повтор. Неа было противно от осознания, что его считают прислужником Адама. Да, он разыграл неплохой спектакль с равнодушием и экспериментами, но не более того. Руки на Шерила положил, чтобы указать Тиму, от кого следует ждать выстрела. Возможно, он прокололся, желая ввести Шерила в заблуждение своими речами, но…       — Скажи, Лулу, ты тоже считаешь, что я до сих пор служу Графу и разделяю его политику? — внезапно спросил Неа, поднимая голову. Он постарался сказать это как можно бесстрастней, будто ответ на это вопрос совсем не интересует его.       — Считаю ли я тебя слугой Графа? Нет, зачем мне так думать? Во-первых, у меня много дел и думать мне нужно совершенно о другом, а во-вторых, если бы ты ещё служил Графу, то давно был бы мёртв или же утаскивал Ноев в свою лабораторию, проводя эксперименты, -Лулу хмыкнула, посмотрев на Тики, который пытался выудить информацию из Уолкера.        — Почему ты спрашиваешь? Тебя так заботят слова Шерила? Он бесчувственная скотина, и внимание на него обращать не нужно. Впрочем, это не моё дело.       Девушка ушла убирать использованные бинты и прочие медицинские приспособления. С чего это он спросил? Неа всегда был холоден ко всем мыслям, но в последнее время что-то или кто-то топит его лёд.       — Аллен, ты задохнулся, что ли?       — Пошёл на хуй!       — Не отвечай так грубо, я же просто спросил.       — Извращенцам слова не давали, — пробубнил подросток и ещё больше закрылся в своём домике, состоящем из одеяла.