***
— Да уж… — вздохнула Полина, отпивая из чашки горячий чай. Допрос закончился весьма неожиданно, как для оперативников, так и для одного из подозреваемых: страх «загреметь за решётку» оказался сильнее, и Леонид признался, что в то утро был с любовницей, которая может подтвердить его алиби. Оставив Громова, который не казался таким удивлённым, как его подчинённые, разбираться с парочкой до конца, Платон и Полина сбежали, не желая попасть под горячую руку Ольги. — А что тебя не устраивает? — невозмутимо откликнулся Быковский. — То есть, для тебя супружеская измена — это нормально? — фыркнула старлей. — Любит, наверное, двум девчонкам сразу головы кружить, — поддержал разговор зашедший Олег. — Я имел в виду то, что моя версия развалилась и Полина должна быть довольна, — оправдался капитан, избегая заданного вопроса и с некоторой тревогой глядя на то, как появившийся следом за Дорониным Крестовский останавливается за спиной девушки. — Паша что-то для тебя нашла, — коснувшись её плеча, негромко произнёс майор. Синельникова подняла голову и благодарно улыбнулась. — Спасибо. Платон, пошли? — Ты думаешь, это что-то интересное? — усомнился Быковский, но всё же поднялся и налил в чистую кружку кофе, не забыв при этом захватить и свою. — Сейчас посмотрим, — Полина пошла вперёд. — Ты действительно думаешь, что я полигамен? — вопрос прилетел девушке в спину. — Но ты же несёшь Паше кофе, — дёрнула плечиком старлей и зашла в лабораторию, где Орлова просматривала отнюдь не рабочую информацию. Платон, ставя перед экспертом её кофе, пробежался глазами по монитору и чуть обиженно произнёс: — Могла бы и у меня спросить вчера. Я эту афишу наизусть знаю. — Откуда? — насмешливо улыбнулась Полина, открывая протянутую Пашей папку. — Ты слишком плохого обо мне мнения, Синельникова. Я из интеллигентной семьи, моя мама этому театру тридцать лет отдала, — поведал Быковский с пафосом в голосе. — Простите, что обидела Вашу тонкую интеллигентную душу, товарищ капитан, — усмехнулась девушка, садясь в кресло напротив Орловой и с головой погружаясь в полученную информацию, в то время как Паша и Платон принялись обсуждать спектакли, на которые Прасковью звала мама. Им не мешало бормотание со стороны увлечённой блондинки, и, когда Полина вдруг суетливо принялась искать в компьютере нужный файл, даже не посмотрели в её сторону. — Ты куда? — Быковский обратил внимание на напарницу, только когда она с шумом поднялась с места и направилась к выходу. — Нужно ещё кое-что проверить. Ты со мной? — старлей оглядела коллег, подметила на лицах обоих недовольство от того, что им придётся прерваться, и решила: — Ладно, одна съезжу. — Будь на связи! — крикнула ей вслед Паша, приподнимаясь на стуле. — Есть, товарищ командир, — отозвалась Синельникова с преувеличенным энтузиазмом, убегая по коридору. — Так что там у нас дальше? — вернулась Орлова к Платону, падая обратно. — Ну, вот смотри…***
Полина затормозила у подъезда, сжала руль и резко выдохнула. Потом суетливо перепроверила номер нужной квартиры и вылезла из машины. В этот раз она взяла свой автомобиль, чтобы не привлекать лишнего внимания и не вспугнуть предполагаемого преступника раньше времени. Оказавшись на воздухе, девушка задрала голову. Дома здесь были однотипными, и, если она правильно рассчитала, окна должны были выходить как раз во двор. Что ещё раз подтверждало её выводы. — Добрый день, Вадим Сергеевич, — стараясь сохранять спокойствие, поприветствовала Синельникова хозяина квартиры и инстинктивно шарахнулась от выбежавшей ей навстречу таксы. Мужчина наклонился и взял питомицу на руки, чтобы она не сбежала. — Здравствуйте, — кивнул он. — Вы хотели что-то ещё у меня узнать? — Да, но это не по поводу Татьяны. Я могу войти? — Конечно, проходите, — Вадим Сергеевич пропустил девушку внутрь и закрыл за ней дверь, отпустив таксу. — Инна, оставь гостью в покое. Место! — Какая интересная кличка… — пробормотала Полина, снимая форменную куртку. Хозяин проводил её в гостиную и тут же ушёл на кухню ставить чайник. — У меня не так часто бывают гости, — не дал отказаться мужчина, — я не могу отпустить Вас без чашки чая. Оставшись одна, Синельникова огляделась. Советская мебель, старый телевизор с вязаной салфеткой — она как будто попала в детство и снова оказалась в доме бабушки и дедушки. Библиотека у них была, ещё больше, чем у Вадима Сергеевича (не только Платон мог похвастаться интеллигентностью своей семьи), а вот такого собрания кукол… Полина замерла с открытым ртом у стеклянных дверей шкафа, разглядывая необычную коллекцию. Смешные тряпичные, редкие фарфоровые, самодельные — здесь были всякие. В центре, окружённая всеми этими игрушками, в чёрной рамке стояла фотография двух женщин — матери и дочери, похожих друг на друга как две капли воды. И похожих на Татьяну — светловолосые, светлоглазые, со схожими чертами лица. На секунду переведя взгляд на стеклянную стенку, старлей с ужасом осознала, что эти черты можно усмотреть и у неё. — Мои девочки погибли пять лет назад в автокатастрофе, — неожиданно раздался над ухом голос хозяина. Полина вздрогнула и отошла от шкафа подальше. — Эту коллекцию начала ещё Инна, отец привозил ей из Германии много разных кукол. Потом мы с ней начали баловать нашу Леночку… Но их обеих я, увы, не сберёг. Девушка сочувственно кивала. Она успела всё это прочитать ещё в офисе. После смерти жены и дочери Вадим лежал в психиатрической клинике, потерял работу и был отправлен на «почётную пенсию». Впрочем, Полина даже не сомневалась, что контакты с коллегами у него остались. — Так о чём Вы хотели поговорить со мной? — прервался мужчина. — О смерти другой Вашей соседки, Алёны Пороховой, — спохватилась Синельникова, вытаскивая планшет и открывая фото из базы. — Вы проходили свидетелем по тому делу. — Да, это так. А что именно Вас интересует? — В её квартире были обнаружены Ваши отпечатки пальцев, причём довольно свежие. Что Вы там делали? — Дело в том, что Алёна болела и просила меня делать ей уколы. Мне все говорят, что у меня лёгкая рука, и я с радостью помогаю многим моим соседям. Алёна не стала исключением. Она жила с бабушкой, и та попросила меня позаботиться о внучке, пока она сама в больнице. — Понятно. А ничего подозрительного Вы не замечали? — Хм, нет. Всё, что знал, я уже сказал. А почему Вы именно сейчас заинтересовались тем делом? Прошло уже месяца три, если я не ошибаюсь… — Понимаете, дела Алёны и Татьяны чем-то похожи. Одинокие девушки, убиты не без помощи медикаментов, пусть и разных, перед смертью изнасилованы… Я боюсь предположить, но это может быть маньяк. — Что Вы говорите! — Полина почти поверила этому удивлению. Почти. — И у Вас есть подозреваемый? — Пока нет, но я хотела бы найти его, возможно, именно с Вашей помощью, — девушка старалась убедить Вадима, что безоговорочно ему доверяет, и не вспугнуть его раньше времени. В своих женских чарах она была уверена почти на все сто — им, хоть и с переменным успехом, поддавался даже каменный Крестовский. — Скажите, а с Татьяной Вы общались? — Было пару раз, — признался хозяин дома осторожно. — Они дружили с Алёной, ещё с детства, и Татьяна спрашивала у меня совета по поводу учёбы. — А кроме того парня, Вы ничего больше не помните? — чуть надавила Синельникова. Ей было интересно, будет ли он что-нибудь придумывать. — Может быть, какие-то общие их с Алёной знакомые? — Я не знаю их общих знакомых, увы. И больше ничего не помню, — пожал плечами мужчина. — Я оставлю Вас ненадолго — чайник вскипел. — Да, конечно, — с улыбкой кивнула Полина. В этот раз она действовала быстрее — как только Вадим Сергеевич вышел за дверь, она вытащила телефон и набрала сообщение тому, кто первый пришёл на ум и попался в списке контактов. Отменно работающая интуиция уже била во все колокола и требовала бежать из логова потенциального маньяка как можно быстрее. Старлею давно не было так страшно от одного только мужского взгляда, который, она была уверена, изучает её, и страшно представить, что творилось в голове хозяина квартиры. Ещё и эта противная собака, которая цокала своими лапками, мелкими шажками передвигаясь по паркету. Получить ответ Синельникова не успела — Вадим вернулся с подносом и чашками. Запах мятного чая даже успокоил её. И как она могла подумать плохо о таком радушном хозяине? Как некрасиво с её стороны, наверняка сказала бы мама. И чай оказался необычайно вкусным. — Я сам сушу травы, — пристально глядя на гостью, кивнул мужчина, когда Полина отметила необычный вкус. — Езжу в лес каждое лето, что-то даже выращиваю у себя на балконе. Без моих куколок мне очень скучно живётся… Последние слова девушка слышала уже словно сквозь туман, теряя сознание и погружаясь в темноту…***
— Где Полина? — неожиданный вопрос Крестовского, ворвавшегося в оперативный зал, прервал оживлённый диалог Платона и Паши. — Уехала куда-то, — пожал плечами капитан. — А что случилось? — Вот это, — Иван протянул встревоженно глядящей на него Орловой телефон с сообщением от Полины: «Помоги мне». — Пробей, где она. — Сейчас, — кивнула девушка и чуть дрожащими пальцами набрала нужные команды на клавиатуре. — Вот. — Это многоквартирный дом, Паша, как мы её там найдём?! — воскликнул Быковский, подскочив с места и кусая губы. Ему не нравилось ни сообщение напарницы, ни то, что о помощи она просила не его, а этого майора, который бесил его до невозможности. — Видимо, вот так, — Крестовский подошёл к компьютеру, за которым сидела Полина, и прочитал открытое досье. — Этот мужчина живёт именно в этом доме. — Кто он вообще? — фыркнул Платон, что, по всей видимости, переполнило чашу терпения отнюдь не каменного майора, и он тихо ответил: — А это у тебя надо спросить, вы же с Полиной вместе ведёте это дело. Как и то, почему она одна, а ты здесь прохлаждаешься. — Она сама решила ехать одна, — ответил капитан, ненавидя себя за то, что оправдывается перед Иваном. — То есть, ты даже не поинтересовался, куда она едет? Ты идиот, Быковский, — Крестовский шумно выдохнул и, замахнувшись, впечатал ему кулаком в лицо. Прасковья поморщилась, услышав хруст сломанного носа и с жалостью посмотрела на Платона. — Поехали, будем исправлять твои косяки. Паша, сбрось мне адрес. Быстро, капитан! — не выдержав, прикрикнул майор и рванул к выходу. Быковский, с кивком приняв от Орловой вытащенный из кармана халата платок и зажимая им нос, направился следом, но нагнал Ивана только на парковке. — Я… — начал было парень, но Крестовский остановил его и развернул лицом к себе, убирая пропитанный кровью платок. — Сам вправить сможешь? — спросил майор, оглядывая последствия своего удара. — Да. — Тогда садись, — Иван открыл коллеге дверь пассажирского сиденья, а сам сел за руль. — Держи, — он на секунду отвлёкся, открывая бардачок и доставая оттуда аптечку. — Что с этим делать, ты знаешь. — Знаю, — буркнул Платон, поворачивая к себе зеркало заднего вида. — Мы успеем? — негромко спросил он, закончив с оказанием себе первой помощи. — Успеем, — твёрдо ответил Крестовский, давя на газ и включая сирену. — Только держи меня подальше от этого психа. И постарайся сам его не убить. — Хорошо, — с горечью усмехнулся Быковский. Они успели. Доехать, подняться, выломать дверь и оттащить Вадима от полураздетой спящей девушки. Помня просьбу Ивана, Платон тут же утащил его в коридор и там уже, не удержавшись, ударил его в живот, стоило мужчине дёрнуться к собаке, которая гавкала и пыталась напасть на неожиданно ворвавшихся мужчин. И пнул подальше противную таксу, которая вызывала только омерзение. — Чем ты её накачал, урод? — на пороге появился Крестовский с бессознательной Полиной на руках, закутанной в его куртку. Капитану поневоле пришлось признать, что выглядело это… красиво. А ещё — своё поражение. Теперь его к Синельниковой вряд ли подпустят и на пушечный выстрел… — Клофелином, — залепетал Вадим. — Доза не смертельная, она проспит ещё часов шесть. — Молись, чтобы это было так, — встряхнул его Быковский. — Иначе я задушу тебя собственными руками. — Уводи его, — приказал Иван. — Я возьму машину Полины. Встретимся в САУ.