My Favorite Mistake

Вступление Эта история случилась на экзопланете Проксима Центавра b, так похожей и одновременно отличной от нашей Земли. Там жили люди. Вполне себе человеческие, с набором страстей и качеств – хороших и не очень. Но были они совсем не то, что земляне. Мать-природа разделила их на альф-мужчин и омег-женщин. Люди на экзопланете были также наделены признаками, свойственными животным. У них был гораздо более острый нюх, чем у землян. И, подобно животным, они использовали его в поиске пары. Их физиология также походила на физиологию животных. Гормоны во многом определяли их жизнь. Мало кто мог противиться инстинктам в брачный период. Так они и жили. Мужчины-альфы и женщины-омеги. Рождались, росли, размножались, умирали. Круговорот людей в природе. Но в замысле Творца, по обыкновению, имелись белые пятна. Чонину посчастливилось стать тем самым белым пятном и позором своей семьи. Он родился мужчиной - на это указывали его первичные половые признаки. Но он отнюдь не принадлежал к альфам. Природа наделила его мужским телом, но женскими гормонами и женским запахом. Он был мужчиной-омегой. Какой стыд. Мать-природа не совершенна, и её ошибкам жилось несладко. У таких, как он, выбор был небольшой: их либо ещё во младенчестве сдавали на опыты, либо в публичный дом (они, от рождения бесплодные, как пустыня, пользовались бешеным спросом у определённой категории лиц), и в любом случае они обрекались на жизнь несчастную, полную унижения и непонимания. Чонину в какой-то степени повезло: его родители не были к нему жестоки, они даже по-своему любили его. Как любят дворняжку, у которой поранена лапа. Или, может, ещё нежней. Чонин не был одинок в своей непохожести на остальных. В школе он подружился с Сехуном – таким же ошибочным творением, как и он сам. С ним они вместе травились гормональными таблетками, убегали от хулиганов и разговаривали о том, как был несправедлив к ним мир. И как было бы проще, полюби они друг друга. Прожить жизнь, борясь с миром бок о бок, как боевые товарищи. Но простой путь был создан явно не для Чонина. После окончания школы он обоснованно решил, что дорога в институт для него закрыта. Он думал, они с Сехуном придумают что-нибудь вместе. Уедут, будут скитаться по миру. Ведь что у них было, кроме них самих? Но в жизни Сехуна вдруг появился Тао. И большая любовь. А Чонин… сел в своё потрёпанное авто, завёл двигатель, включил любимый трек и понёсся на скорости в темноту и неизвестность. Так разошлись их пути. И началась наша история… Brian Reitzell & Mark Lanegan - St. James Infirmary Blues music.yandex.ru/track/35180609 Чонин закинул в рот две таблетки и обильно запил водой – так он начинал каждое утро лет с четырнадцати. Половое, мать его, созревание. Когда это случилось впервые, Чонин ни на шутку испугался. Его соски набухли, всё тело стало крайне чувствительным. Настолько, что он был способен возбудиться от трения ткани о кожу. И, конечно, самое ужасное – его природный запах стократно усилился. Чонину хотелось навсегда перестать дышать. Он ненавидел своё тело. Оно предавало Чонина с периодичностью раз в месяц. Впрочем, со временем Чонин научился контролировать постыдные животные инстинкты. В его жизнь рано вошли гормональные препараты, которые начисто блокировали запах и чувствительность тела. Так Чонин поддерживал иллюзию нормальности. Расплатой был сильнейший удар по организму. Каждый приём таблеток постепенно изнашивал его, сокращая продолжительность жизни. Замедленный осознанный суицид. Чонин рано начал развивать своё тело физическими упражнениями. Ему всегда были по душе танцы, но он, наступив себе на горло, отринул эту идею. Ему хотелось иметь сильное мужское тело, чтобы никто не сумел заподозрить в нём омегу. К двадцати годам он добился определённого успеха. Его плечи были широкими, руки - крепкими, пресс – стальным. Не было только главного – запаха альфы, а без него всё остальное не имело смысла. Это как харизма или уверенность в себе – если она есть, всё у твоих ног, если её нет – имей ты хоть шесть, хоть все двенадцать кубиков пресса, никто на тебя и не взглянет. А Чонину и не надо было, чтобы на него глядели. Довольно и того, что не тыкали пальцем и не издевались. Ему не нужны были неприятности. Он гнал по пыльной дороге всю ночь. По одну сторону – сожжённая солнцем пустыня, по другую - разверзший пасть каньон с обмельчавшей рекой на дне. Чонин усиленно тёр глаза и мечтал переодеться в чистое. А ещё лучше – найти кровать и проспать сутки кряду. Он остановился у потасканного придорожного кафе и первым делом последовал в уборную, чтобы сменить одежду и умыть лицо холодной водой. После того, как он заправил свою малышку, денег ему едва хватило на премерзкий пакетированный чай с лимоном и сэндвич с солониной. Он отчаянно нуждался в заработке. Так, что был готов молиться о помощи богам пустыни, перекрёстков и придорожных забегаловок. Но, к счастью, не пришлось. Один из посетителей закинул монетку в музыкальный автомат, и из колонок полилась приятная на вкус Чонина музыка. А далее случилось вот что… - Подбросит кто до Джеймстауна? Я заплачу. Brian Reitzell–Out Of Time music.yandex.ru/track/35494465 Молодой парень в явно дорогой, подогнанной точно по фигуре одежде смотрелся неуместно в заведении, где торговали дешёвым пойлом, и подавали несвежие сэндвичи. И это было подозрительно. Но Чонину нужны были деньги. - Я подброшу, – сказал он приглушённо, не сводя настороженных глаз с незнакомца. - Тогда, - незнакомец бросил взгляд на часы с широким кожаным ремешком, - не могли бы мы отправиться в путь без промедления? Я тороплюсь. Их взгляды встретились. На один короткий миг. Чонин одним глотком осушил чашку с остывшим чаем, поднялся и направился к выходу, зажав ключи в кулаке. Незнакомец последовал за ним. В молчании они подошли к его изнывающей на солнце малышке – вытянутый и несколько несуразный красный автомобиль, который уже давно не мешает покрасить. Чонин сел за руль, его попутчик выбрал место рядом с водителем. - Цена вопроса? – Чонин разрубил тишину хриплым, не предназначенным для дружелюбных бесед голосом. - Три сотни платяных, - без колебаний отозвался попутчик и улыбнулся. Чонин удовлетворённо кивнул и завёл мотор. Оплата была более чем достойной. - Думаю, раз уж нам предстоит дорога, стоит познакомиться, а? Я Чунмён. - Чонин. Он выехал на пустынную утреннюю трассу и дал по газам. Асфальт стелился перед ними, ветер бил в лицо через открытые окна. - Спасибо, что согласился подбросить. Мой автомобиль заглох, а мне некогда тратить время на ремонт. Я спешу. Чонин хмыкнул. Собеседник, наверное, ждал, что Чонин задаст ему так просившийся с языка вопрос, но Чонин не совал нос не в свои дела. Джеймстаун – город торгашей, бизнесменов и вечно спешащих куда-то людей. Город, каких был миллион, мало ли что там понадобилось Чунмёну? Чонину было без разницы. Он, не являясь большим любителем болтать, добавил громкости, и салон наполнился звуками музыки. Brian Reitzell feat. Mark Lanegan — I Put a Spell on You music.yandex.ru/track/35476742 Пустыня сменилась саванной с редкой сожранной солнцем растительностью. Ехали молча под полюбившиеся Чонину песни. Он барабанил пальцами по рулю в такт, чувствуя, как тело отзывалось, как хотелось ему воссоздать то, что музыка будила внутри. Попутчик, словно приклеенный, изучал проносящийся мимо пейзаж. Кажется, он вполне наслаждался поездкой, и недружелюбие Чонина ничуть его не задевало. Чонин украдкой бросил на него взгляд. Этот Чунмён был словно из рекламы каких-нибудь хлопьев, где все счастливы. Он был объективно красив – как с картинки. Странно, что такие идеальные люди вообще существуют. Ходят, дышат, разговаривают. Ещё более странно было, что их пути пересеклись. Вот о чём Чонин думал всю дорогу – о превратностях судьбы. Как будто сама дорога и уютное молчание под любимую музыку наталкивало его на размышления, прежде ему не свойственные. - Сделаем остановку? Мне надо размять ноги, - попросил Чунмён, перекрикивая музыку. Чонин затормозил, когда увидел у обочины большую искусственную пальму и вывеску придорожного кафе, похожего, как брат-близнец, на то заведение, где он встретил Чунмёна. Чунмён первый вышел из машины и с наслаждением потянулся, Чонин вышел следом, вдыхая полной грудью влажный, горячий воздух. Чунмён скрылся в кафе, Чонин остался стоять у машины. Он спокойно ждал, разглядывая проезжающие мимо тяжёлые грузовики и легковушки. Чунмён не был похож на человека, который куда-то спешит – вот, что он подумал, когда его спутник неторопливо вернулся к машине с двумя бумажными стаканчиками в руках. - Эспрессо или капучино? – спросил он. - Ни то, ни другое, - отозвался Чонин. - Надо же, кофейный мальчик не пьёт кофе, - Чунмён усмехнулся. И тут же ответил на немой вопрос: - Твоя кожа. Кофейного цвета. Очень красиво. Чонин растерялся. Никто не говорил ему комплиментов, поэтому он не знал, как реагировать. Улыбнуться? Поблагодарить? Отшутиться? В итоге он позорно смутился, пряча взгляд за тёмной чёлкой, и поспешил скрыться в машине. Чунмён выпил сначала эспрессо, потом капучино, потом занял место рядом с водителем, потом пристегнулся. Чонин вырулил на трассу, и их путешествие продолжилось. - Так что ты любишь? Сок? Минералку? - Обычную воду, - отозвался Чонин, чувствуя себя неловко, но стараясь не подавать вида. Чунмён кивнул, будто записывая информацию в невидимый блокнот. - Не против, если я… И с этими словами Чунмён открыл бардачок и стал перебирать кассеты с музыкой. Чонин был против всякий раз, когда покушались на святое – на его музыку, но в случае Чунмёна он промолчал. Ему даже было интересно, что за песню в итоге выберет его спутник. Выбор его удивил. Sheryl Crow – Everyday Is a Winding Road music.yandex.ru/track/71506 Чунмён ушёл в деятельность диджея с головой, выуживая всё новые сокровища музыки из бардачка чониновой машины. Сначала Чонин был против, потом не против, потом ему даже понравилась затея Чунмёна. В какой-то момент Чунмён начал подпевать во всё горло, совершенно не заботясь о том, как это выглядело со стороны, и что о нём подумают. В какой-то момент голос Чонина вплёлся в их музыкальную паутину, которую они создавали тут же – вместе, без какого-либо плана. Их автомобиль летел вперёд так, что, казалось, его колёса вот-вот оторвутся от асфальта, и они воспарят над землёй. Чонин чувствовал, будто они с Чунмёном провели так целую жизнь – в дороге, распевая песни и смеясь. Будто знали друг друга с самого рождения. Солнце медленно скрывалось за пологими холмами, похожими на спящих драконов. - Тормози, как увидишь гостиницу, - сказал Чунмён. – Мы не будем гнать всю ночь. Когда на их пути повстречался дешёвый мотель, солнце уже полностью ушло за горизонт, и ночная прохлада спустилась на долину. Чонин потянулся за курткой. Такой климат был в тех краях – невыносимая жара днём, и холод ночью. От перепадов температур валуны неотвратимо крошились в песок. Чунмён повёл плечом, когда чересчур свежий воздух забрался ему под футболку. Он прибавил шагу. Чунмён снял им два номера по соседству и, так как время было ещё детское, предложил выпить чего-нибудь в баре мотеля. Чонин согласился. Shirley Manson - Queen of the Bored music.yandex.ru/track/35245234 Едва они зашли внутрь, на них обрушилась музыка, удушливый запах спиртного и сладкий аромат женских духов. Молодые омеги кружились вокруг шестов, распуская призывный усиленный феромонами аромат. Чонину сразу захотелось уйти (такие заведения были слишком хорошим напоминанием о его неполноценности), но отказаться было уже нельзя. Чунмён провёл его к дальнему столику и заказал по бутылке пива. - Не желаете ли ознакомиться со специальным меню? – проворковала официантка. - Нет, спасибо, - отклонил просьбу Чунмён. На официантку он даже не взглянул, хотя та старательно крутила у его носа содержимым своего декольте. Впрочем, не взглянул он и на танцовщиц. Ни единого разу. Чонин был впечатлён и заинтригован. Видите ли, альфы в большинстве своём были существами крайне… предсказуемыми. В определённом смысле. Покажи им размалёванную девку, облитую феромонами - и их разум берёт отпуск. А эти девицы в баре знали толк в соблазнении. По понятной причине они оказались не интересны Чонину, но безразличие Чунмёна… не могло не удивить. - Я знаю, ты не спрашивал. Но если бы спросил, я бы рассказал, что еду в Джорджтаун на свадьбу к другу, - проговорил Чунмён, желая завязать разговор. – Он так долго готовился к этому дню, и ещё дольше – добивался согласия от своей строптивой зазнобы, что я просто не могу это пропустить. - Должно быть, она красивая, - отозвался Чонин, медленно потягивая пиво. - Да, он ничего. Чонин чуть было не подавился пивом, а Чунмён захохотал. - Гляди-ка, ты покраснел. - Иди ты! – беззлобно огрызнулся Чонин. - Мой друг… скажем, он особенный с рождения, - продолжил Чунмён. - Наверняка, ты слышал про таких. Должен бы быть альфой, а гормоны женские. Чонин тяжело сглотнул. - Ему за жизнь здорово доставалось. Пока он не встретил такого же особенного, как и он сам. А теперь вот свадьба. Невероятная история. Чонин едва заметно кивнул. Пиво быстро закончилось, и Чунмён заказал ещё. - Я тоже, можно сказать, неправильный, - сказал он после того, как опустошил ещё бутылку. - Когда мужчина хочет, но не может, ему сочувствуют. Когда мужчина может, но не хочет... да сволочь он последняя. Чонин усмехнулся, хотя ему было совсем не весело. То, с какой лёгкостью Чунмён открывался ему, поражало. - Как это? – спросил он, не понимая, зачем Чунмён делился с ним тем, о чём не принято было говорить. - Скажем, меня можно запереть в комнате с десятью течными омегами, - Чунмён хмыкнул. - Я даже не вспотею. - Они тебе совсем не интересны? - Увы, - Чунмён развёл руками. - К великому сожалению моего отца. Я - его самое большое разочарование. - Знакомо, - тихо отозвался Чонин, но не стал развивать тему, а Чунмён не пожелал настоять. Они вышли из бара и разошлись по номерам, условившись продолжить путь на рассвете следующего дня. Brian Reitzell (feat. Mark Lanegan) - In The Pines music.yandex.ru/track/34905691 Когда Чонин, заспанный и потрёпанный, вышел из гостиницы, Чунмён уже ждал его у машины. Они поприветствовали друг друга и сели внутрь. Чонин вывел машину на трассу и на ходу приступил к своему утреннему ритуалу – пачка таблеток, бутылка воды. - Что это? Чунмён, хмурясь, разглядывал таблетки в руках Чонина. - О нет, не отвечай, кажется, я и сам знаю. Резким движением Чунмён вырвал пачку из рук Чонина и швырнул её в открытое окно. Завизжали тормоза. - Что ты наделал?! – заорал Чонин, порываясь открыть дверь и пойти искать таблетки в траве, но Чунмён твёрдой рукой удержал его на месте. - Я спас тебя, - ответил Чунмён ровным голосом. - Сколько ты уже травишь себя этим? - Какое тебе вообще дело?! - Есть дело! – закричал Чунмён в ответ и часто и сердито задышал. Нужно было что-то сказать, иначе они зависнут посреди дороги, или их пути разойдутся, или… - Есть дело, - повторил Чунмён уже мягче, уводя взгляд в сторону. - Ты мне нравишься. Чонин оцепенел. - Так что, пожалуйста, не вреди себе. А теперь поехали. Чонин, сам не ожидая от себя такого послушания, завёл машину и продолжил путь. Его ощутимо трясло. Последняя пачка. Если он не примет таблетку, то как скоро его организм предаст его? О, это будет ужасно-ужасно-ужасно! Ему не хотелось оказаться слабым, жаждущим, безумным у Чунмёна на глазах. Чонин постарался успокоиться. Он ведь и сам собирался слезать с таблеток, верно? Но всё не был готов. Чунмён дал ему шанс что-то изменить в своей жизни. Нужно только продержаться день, а ночью он запрётся в номере отеля и отпустит себя на волю. Не раньше. Чунмён не должен видеть. Они ехали в молчании. И только хриплый голос какого-то певца лился из магнитолы. Но даже он был не способен заглушить те мысли в голове Чонина, которое породило чунмёново «ты мне нравишься». Brian Reitzell - Bilquis Orgy music.yandex.ru/album/4429540/track/35494462 Чонин достойно продержался весь день, за который они с Чунмёном не обмолвились и словом. Ночь в мотеле также прошла без всяких происшествий – Чонин не чувствовал ничего необычного. Наверное, он слишком долго сидел на гормонах, и накопленные в организме вещества пока что позволяли держать оборону. Оборона дала первую трещину на следующий день, когда Чунмён попросил сделать остановку. Чонин остался ждать в машине. Чунмён вернулся с бутылкой воды для него. Когда он подошёл слишком близко, Чонин понял, что дело - дрянь. Гормоны ко всему прочему начисто отшибали ему нюх, но теперь он больше не принимал их. - Ты в порядке? – спросил Чунмён. А Чонин бы точно упал, если бы стоял. Нет, не в порядке! – хотелось закричать ему. Запах Чунмёна возбуждал его. Действовал на тело как отмычка. Как рухнувшая под напором водной стихии дамба. С разумом что-то делалось тоже. Трясущимися руками Чонин завёл машину и постарался сосредоточиться на дороге. Чунмён-Чунмён-Чунмён… Чонин стёр пот со лба. Чонин опустошил бутылку воды. Чонину было жарко. - С тобой точно всё в порядке? Обеспокоенное лицо Чунмёна размыто. Чунмён тянет руку. Он дотрагивается ладонью до покрытой испариной чонинова лба и… Всего на миг. Чонин глухо стонет и закрывает глаза. - О, чёрт! Чунмён забирает у него руль, с трудом останавливая машину. Чунмён выходит. Сердито хлопает дверца. Чунмён появляется снова – совсем рядом – и помогает переместиться на заднее сиденье. Кофейная кожа Чонина тает и плавится всюду, где Чунмён касается его. У Чунмёна холодные пальцы, а ещё у него дрожат руки. Или это Чонин весь дрожит. И тяжёлое дыхание тоже принадлежит ему. - Дальше я поведу, - говорит Чунмён. - Скоро доберёмся до гостиницы. Потерпи. Чонин слушает, но не слышит. По его коже ползут змеи – совсем крохотные. Они рисуют волны, словно на песке. Сердце Чонина пляшет под ритмы барабанов. Ему кажется, он умирает. А виновник его гибели спокойно сидит на переднем сиденье. И никогда не испытает того желания, которое заглатывает Чонина не жуя. И от этого – ещё хуже. . . . Чонин не видел, как крепко руки Чунмёна сжимали руль, не слышал, как громко стучало его сердце, не чувствовал жара его тела. Не знал, что он тоже умирал вместе с ним и из-за него. Боги любят шутить. Brian Reitzell - Salim and Jinn music.yandex.ru/album/4429540/track/35494471 Автомобиль остановился. Чонин не знал, как долго они ехали, и где в конечном итоге оказались. Его тело успокоилось, как утихает в правильных руках непокорный зверь, и Чонин почти мог дышать нормально. Почти мог контролировать себя. Была глубокая ночь. Чунмёна в машине не оказалось. Чонин обернулся в плед и тихонько открыл дверцу. Снаружи его встретила темнота и холод. Никаких мотелей и закусочных, даже звуки проезжающих машин едва достигали его ушей. Они были нигде – в промежуточной пустоте между двумя точками на карте. Чунмён стоял, опираясь о стремительно остывающий металл капота, и размышлял о чём-то своём, а над его головой, такие яркие, сияли звёзды. Вдали от мира и его огней даже казалось, что их можно пересчитать. - Привет, - проговорил Чонин, равняясь с Чунмёном. Чунмён повернулся и ответил ему долгим взглядом. - Прости, что я… - Нет, это ты прости, - перебил его Чунмён. – Я не думал, что… - Всё хорошо. Рано или поздно это всё равно бы произошло, - произнёс Чонин, бесконечно смущаясь. - И я даже рад, что именно ты был рядом. - Чонин, - выдохнул Чунмён, - я должен сказать тебе кое-что. Между ними больше не было скрепляющей тишину музыки. Только шёпот ночи и стуки сердец. Но это была самая потрясающая мелодия из всех. Чунмён взял его за руку и сказал внезапно охрипшим голосом: - Я говорил тебе, я ни разу в жизни не испытывал физического влечения к кому бы то ни было. Я успел смириться с этим, признать, что такова моя природа, но… тут в моей жизни появляешься ты. - Ошибка природы, - хмыкнул Чонин. - Моя любимая ошибка, - возразил Чунмён. - И я… я ещё никогда не испытывал такого… - Тсс, - прервал его Чонин. - Ты всегда так много болтаешь? И Чунмён больше не сказал ни слова в ту ночь. Он сделал. Чонин на практике убедился, что его тело никак не могло быть досадной ошибкой эволюции. Оно было гибкое и чувственное, отзывчивое и податливое, способное дарить и получать наслаждение. - Ты тоже моя любимая ошибка, - прошептал Чонин, рвано дыша Чунмёну в шею. Sheryl Crow – My Favorite Mistake music.yandex.ru/album/2893884/track/29240 Чунмён по-хозяйски включил магнитолу и протянул Чонину бутылку воды. Их обоих страшно мучила жажда, и Чонин не представлял, сколько нужно было выпить, чтобы её утолить. Зарычал мотор, Чонин крутанул руль, выезжая на гладкую, блестящую в лучах утреннего света дорогу. До Джорджтауна оставалось два часа пути. - Как, ты говорил, зовут твоего друга, который женится? – спросил Чонин. - Я и не говорил, - отозвался Чунмён, жмурясь от бьющего в глаза солнца. - Тао. А его избранника – Сехун. - Надо же, какое интересное совпадение… - Не совпадение, - исправил его Чунмён. - Судьба. Чонин усмехнулся. Чунмён высунулся из окна, чтобы ветер трепал его волосы, и принялся громко подпевать под играющую в машине музыку. Чонин покачал головой и засмеялся. Он ещё не знал, что они с Чунмёном будут делать дальше. Будут ли они жить в огромном загородном доме или продолжат колесить по миру на авто? Это было не так уж важно. Но Чонин точно знал одно - при первом же удобном случае он займётся танцами. А Чунмён… кажется, ему нравится петь? Им ещё предстояло узнать друг друга. Это была ещё не любовь… а, может, это всегда была только она. The End