А что тебе еще сказать?

Это все совершенно выбивает из колеи, знаешь - когда вот так, неожиданно тебе говорят такое, да еще и будто дело плевое, за хлебом сбегать или что-то вроде того. "Я через неделю уезжаю". Я сначала даже и не понял, о чем это. - Куда, - спрашиваю, - к бабуле опять? Вместе едем? А когда? - Нет, - уклончиво так отвечает, - не в Майо. Не знаю пока, насколько, но надолго. Скорее всего, на год. Новая работа. Сложно объяснить. А что тут сложного, спрашивается - ты скажи, и все. Чувствую, как что-то в груди ухнуло - и тут же засаднило, а в горле комок застрял. Не люблю, когда непонятно. А Ноэлу нравится такое - вечно напустит дыму в самые простые вещи, любит, чтобы его порасспрашивали. - Сколько платят? - голос небрежный такой, чтобы не думал, будто мне дело до всех его выпендрежей. Он смотрит на меня - и словно не видит. Я вообще-то еще здесь! - А что делать надо? - спрашиваю еще раз, уже громче. Опять смотрит и молчит. Пиздюк. - Ма знает? - Да, вчера им сказал, - очнулся наконец. "Им" - это значит, ма и Полу. А мне, как всегда, все в последний момент. Как маленькому. Как будто вообще не важно, что я там думаю про все эти дела. - Ну, ты вроде всегда чего-то такого хотел - чтобы не здесь. Что-то еще? - уточняю. Он медленно машет головой - будто это не его башка, а чья-то другая, скотчем к шее прилепленная. - Ну нет, так нет, - отвечаю, - Я пошел тогда, ладно? - мне хочется, чтобы он спросил, куда я иду, но он и не спрашивает. - Я к Томми, - бурчу быстро, ведь все равно что-то сказать надо - и не дожидаясь, пока этот тормозной мешок опять начнет что-то мычать или качать головой, иду вон из нашей комнаты. Ни к какому Томми я, конечно, не пошел. Мне надо было подумать, а с Томми это никак не получится. Зашел просто за дом - оттуда можно забраться на чердак к соседям через пожарную лестницу. Мы с Ноэлом и Полом часто туда раньше лазили. Ноэл еще ржал, что это вроде как наше сокровенное место - до тех пор, пока жопа Пола будет пролазить в люк наверху. Сейчас уже не лазим, и не из-за Пола, кстати, а из-за самого Ноэла. Ему вроде как неинтересно стало. Если спросить у Ноэла, что ему вообще интересно, то он скорчит рожу и скажет "ничего" таким тоном, будто он все на свете повидал. Признаться честно - звучит он в этот момент круто, да я и сам думаю, что у нас в Бернаже ничего такого особенного нет, хоть сто миль во все стороны обойди. Ну, не так как в Токио, например, или в Нью-Йорке. Я там вряд ли побываю, хотя хотелось бы поглядеть, как там люди живут, но для этого работать придется очень много, а я в себе такого желания - пахать как проклятый - что-то не чувствую. Мне и здесь в принципе неплохо. Иногда мы ездим к родственникам в Ирландию, но Ноэл хмыкает, что это "не то". Когда спрашиваю - что именно "не то" - не отвечает, опять принимает блядский важный вид, будто я дурак какой-то. Он мне как-то сказал, что я хуже чем ребенок, потому что дети вырастают, а тупость не лечится. Я его здорово взогрел тогда; я уже давно могу его взогреть, только что проку - гонору у него меньше не становится даже с синей от пинков задницей. Ма говорит, что это потому что он крепко верит в свою гитару. Или не во что не верит вообще - так говорит он сам, когда выебывается перед девчонками вечерами на стадионе. Я сижу на чердаке, наверное, две вечности, но комок и не думает проглатываться, а мысли яснее не становятся. Год - это факен слишком долго для человека, который до этого вообще никуда не уезжал! Я бы в жизни так не смог - без ма, без Пола. Без Ноэла. Особенно без Ноэла - мы с ним в одной комнате всю жизнь провели, должно же это что-то да значить. А ему будто плевать. Будто такой "а знаете что - идите вы все нахрен, я могу делать, что хочу". Не понимаю. Может сказать ма, чтоб его не отпускала? Ма ведь может, ее хрен не послушаешь. Но я вмешиваться не буду - слишком много чести, стану я еще жопу рвать, пусть валит куда хочет - его право. Если спросить у Ноэля, что ему вообще интересно, то он спиздит, если скажет, что ничего. Ему больше всего на свете нравится играть на гитаре, закрывшись в нашей - общей - между прочим, комнате ("Пол, можно у тебя посидеть, Ноэл опять...- Нет, вали в гостиную - Ну бля! "). Я не сильно люблю музыку, если честно - я просто не понимаю, какого черта вслушиваться в голоса незнакомых мне людей, если они говорят не обо мне и не со мной, а просто вливают свои сопливые проблемы в чужие уши. А Ноэл такой... он как бы постоянно на страже этого нытья. Он иногда слушает радио, и взгляд у него становится отрешенный - как будто он не здесь. Вот как сегодня, когда говорил про свой отъезд. Честно признаться, его песни я слушаю внимательно - потому что я понимаю, о чем он хочет рассказать, хотя когда я это ему сказал, он заржал конем на весь дом. У него неплохие песни, мне некоторые нравятся, но больше я ему об этом говорить не стану - пусть гогочет дальше. Хочется жрать, но с чердака не высовываюсь - опять корчить вид , будто мне пофигу, я пока не готов. Ненавижу такие вещи - почему нельзя просто нормально сказать "я буду скучать". Не знаю, кому я сейчас это говорю - Ноэлу или самому себе? Кто-то шумит на лестнице. Я прячусь за старым шкафом - если это старый Робертсон, то мне пиздец - он давновато подозревает, что мы тут околачиваемся. - Лиам, ты здесь? - опасливо шепчет знакомый голос. Блять. Уж лучше бы это был Робертсон. - Да, я тут, - я бы спрятался, но знаю, что Ноэл всегда за шкафом проверяет, когда ищет. Выхожу, типа искал там что-то, но не слишком это убедительно, надо признать. - Пошли домой, уже восемь. - Что, спать пора что ли? - Пошли, не выебывайся - ма звала на ужин. - Не хочу. Потом поужинаю - просто внутри холодею от того, насколько по-детски звучат эти слова - Чего ты сюда забрался? - Дела были. - На чужом чердаке? - А может и да, тебе дело разве? - вскипаю я. Выгляжу натурально как олух, а он, наоборот, спокойный, как обычно - После Томми сюда зашел, отдохнуть немного от тебя и твоих блядских мировых тайн. - Ты у Томми не был, - звучит как утверждение. - Тебе почем знать? - Знаю - и все. - Тебе почем знать, скажи? - Я знаю, говорю. - Ты у него спрашивал что ли? - Нет, не спрашивал. - Так почем тебе знать? - Я знаю. Это может продолжаться бесконечно. Нас можно посадить в клетку и показывать за деньги на потеху- так ма говорит, когда мы спорим. А спорим мы из-за всего на свете. - Я просто хотел сказать, - Ноэл вдруг замялся. - Я очень хочу уехать отсюда, правда. Внутри опять все сжалось. - Ну так и хорошо, я что - против разве? - пожимаю плечами я. Как же блять больно в груди! - Мне предложили поехать в тур как роуди. Чел из Inspiral Carpet, слышал таких? Я отрицательно качаю головой, хотя, конечно, слышал - я же не совсем отсталый. Ноэл не замечает - взгляд у него светлый и какой-то мягко-мечтательный. Он опять нихуя не видит вокруг себя. - Я уже думал, знаешь...думал, что вообще перестал понимать, что вокруг происходит. Каждый день одно и то же, все это повторяется, и один выход - идти пахать за три копейки куда-то, а по утрам блевать тянет от одного только вида себя в зеркале. Я устал от всего этого - а тут такой шанс. Лиам, - доверительно говорит он. - Посмотри на меня, чего ты отвернулся? Хочет - получит; пялюсь на него так сильно, что, кажется, глаза сейчас выскочат из глазниц. Думал, что он рассердится из-за этого, но он только смеется. Что-то поменялось, и мне это совсем не нравится. - Какой же ты ребенок. - Иди нахуй. - Прикинь, твой брат будет тусоваться с рок-звездами. - Они-то - рок-звезды? - хмыкаю я. Ноэл хмурится: - Ну и они тоже. Это у тебя такая за меня радость? - А чему тут радоваться? Не то что бы это помогло ма выплачивать за дом или что-то в этом роде, правда ведь? - Говнюк, - злобно кидает Ноэл, мигом растеряв всю свою мечтательность; честно говоря, имеет право - это я зря, конечно, ляпнул, но от вида его сузившихся глаз мне немного легче дышать. - Сам говнюк. Оставляешь нас с Полом разгребать... - Остопиздели вы с Полом, вот что - выпаливает он. - Ты со своей тупизной, он... - Я не тупой! - не могу больше сдерживаться; кидаюсь на него и изо всей дури молочу кулаками во все стороны. Он, понятное дело, молотится в ответ, и все это - молча, без единого звука, как будто у телека вырубили звук, такое что-то. Обычно мы если деремся, то вопим как черти, но в этот раз все не так. Я же говорю - что-то поменялось, чувствую это. Неудачно увернулся от его кулака - и плашмя падаю на пол. Пытаюсь побыстрее подняться, набираю полные ладони заноз из вонючего трухлявого пола. Он тем временем хватает меня за плечи: лица я его не вижу, только чувствую руки-клешни на спине и горячее дыхание у себя на шее. Извиваюсь как сумасшедший, хочу уже даже не вырваться, а просто перевернуться, посмотреть на него прямо сейчас, вот в эту самую минуту, но он крепко держит, и все молчит, ни словечка - только тяжело дышит. Не думал, что он такой сильный. Отчего-то становится боязно. - Ноэл, отвали уже, хватит, - говорю громко, чтоб не думал, что я струсил. Клешни не раскрываются, дыхание все такое же тяжелое, ни единого слова. Это уже глупо становится: стоим как идиоты, он не лупится, но и не отпускает. Только вот мне все больше не по себе. - Ноэл. Хватит, - пробую опять, но снова без результата. Мне становится адски тяжело; он словно бы душит меня, забирая все, что было, все, что давало силы - ярость, боль, обиду, оставляя взамен только глухую тоску, которая ничем не лучше, только обездвиживает. Я хочу посмотреть на него, но повернуться уже не могу. Кажется, что никогда не смогу. - Ноэл. Пожалуйста. В какой-то момент я понимаю, что он меня больше не держит. То ли устал, то ли стало не нужно - я просто лежу в его вялых руках, прислонившись спиной к его груди, и мне уже не надо ничего делать, чтобы уйти, но я все равно никуда не иду. Сидим так, молча, каждый сам себе переваривает произошедшее. Наконец могу посмотреть. Лицо у него самое обычное, разве что бровь разбита в хлам и взгляд какой-то блеклый - так отец смотрел на ма, когда приходил домой пьяный. У меня, наверное, вид не лучше - на голове нащупываю шишку величиной с футбольный мяч, не меньше Еще и майку порвал. - Какого хера, Лиам? - спрашивает Ноэл, голос у него больше усталый, чем раздраженный - Что не так? - Не надо называть меня тупым - и все будет как надо. - А еще что не так? - пытливо смотрит, словно пытается ответ прочитать на лице еще до того как я что-то скажу. - Не знаю. Я и вправду не знаю. У всех братья уезжают, это нормально сейчас, когда нигде нет работы. У Даррена на прошлой неделе брат в Лондон уехал, Даррен им гордится - и я должен вроде бы. Я не завидую Ноэлу - честно-честно. Я даже не сильно сейчас с ним общаюсь, чтобы скучать - у него постоянно какие-то свои дела, да и у меня свои тоже есть. Но он всегда тут, рядом: ночью лежит на соседней кровати, если не остается ночевать у девчонки, а по утрам сжирает мои хлопья, вечерами мы смотрим футбол или бредовые фильмы, и постоянный этот звук из нашей комнаты - гитарные наигрыши или хрен знает как оно правильно называется... Наверное, это потому что я вообще не знаю, как это - без Ноэла. Я просто думал, что и он не знает, как это - без меня. - Ты что, ревешь? -слышу голос как будто из-под подушки. -Я тебя сильно побил? - Охренел?, -хриплю я, пытаясь смахнуть накипающие слезы под видом того, что ощупываю шишку. - С чего бы мне реветь, ты же дерешься как ма. - Ма может хорошую взбучку устроить при желании, - криво усмехается Ноэл. Или не усмехается - я не очень хорошо вижу сейчас. - Хуже, чем ма. Ладно, пошли, ужин уже, наверное, в мусорке лежит. - Нет, постой, - он хватает меня за руку, словно боясь, что я тут же исчезну; ладонь горячая и сухая - Почему ты плачешь? - Да я не плачу, - ору как резаный, потому что он слишком близко, и все видит, и слезы уже градом по щекам, и отнекиваться нет смысла. Вырываю руку из его ладони, с грохотом лечу с лестницы вниз с одной только мыслью - вот бы сдохнуть прямо сейчас, чтобы не вспоминать больше этого позора никогда в своей гребанной жизни. На ужин у нас гуляш с картошкой. Ма латает майку и хмуро смотрит то на меня, то на Ноэла, который еще около часа где-то шароебился после того, как я пришел. Каждый раз, когда поднимаю на него глаза, меня встречает блядская многозначительная ухмылка на всю рожу. Мрачно смотрю в ответ - мне-то что, я ничего такого дерьмового не сделал, но все равно стараюсь, если есть возможность, не смотреть вовсе - противно отчего-то за себя. - Это вы, мальчики, так попрощались? - не выдерживает ма. - Лиам просто не знает, как правильно это делать, - отвечает Ноэл. - Ты бы пример показал, - ма им недовольна, это сразу понятно, хотя странно - вроде как я драку затеял, я сразу сознался. - Да я и сам не знаю, как правильно, - тихо говорит Ноэл в тарелку. - Мне бы кто подсказал. Вид у него при этом разнесчастный, улыбки как ни бывало. Всегда он так, перед ма, будто совсем другой человек - и никогда - передо мной, - Научитесь еще, оба , - вздыхает сама себе ма. - Сколько еще в жизни придется прощаться с дорогими людьми. - Не дорог мне этого мудака кусок! - Лиам! А ну-ка выйди из-за стола немедленно! Все, что вижу, уходя из кухни - пустое, ничего не выражающее лицо Ноэла, который в какой раз оказался прав - не умею я правильно прощаться. Не умею, потому что и вовсе не хочу такого уметь.