Ради нашего будущего

POV Юнги «Вычеркнуть Суён из своей жизни? Она что, серьезно? Она ведь и есть моя жизнь…» Я пытался переварить ее слова, но доходило туго. Сегодняшний день дико измотал меня. Хотелось одного — спать. Когда Суён заплакала и выскочила из больницы, я около минуты зависал, мысленно обрабатывая ее слова. «Получается, ей кто-то угрожает?» Досадно выругавшись, я выбежал на улицу следом за девушкой, но увидел лишь ее мелькнувшую в толпе спину. Я застонал, но как можно быстрее рванул за ней. Кажется, она бежала к своему дому. Хотя я абсолютно запутался, петляя за ней по улицам города. Почти добежав до дома, она остановилась и вдруг упала на колени. Я мысленно охнул, но подойти ближе не успел. Пока я безуспешно пытался восстановить дыхание, Суён вдруг резко подорвалась и целенаправленно пошла прочь от своего дома и даже района. «Куда так быстро?» Ноги нещадно горели, а легкие, казалось, сейчас вылетят с очередным хрипом. Ну да, я не самый спортивный парень. Проследовав за девушкой около десяти минут, я понял, куда она направлялась. «Видимо, хочет побыть одна. Глупая…» Я уже не стал так спешить и шагом добрался до шестнадцатиэтажного здания. Начинался дождь. Лифт уже был вырублен, поэтому я побежал по лестнице. Распахнув дверь, ведущую на крышу, я залез по шаткой лестнице, прикрываясь от уже хлещущего дождя. Увиденная картина заставила меня замереть. Сердце, а может и душа сжались от страха. «Нет, нет, нет…» — Нет! — было последним, что я успел выкрикнуть, прежде чем кинуться к стоящей у края девушки. Ноги разъезжались на скольком бетоне, глаза застилал дождь, а силы, казалось, вернулись ко мне в троекратном размере. Она начала поднимать ногу, чтобы сделать шаг. Я подлетел, схватил ее за талию и рухнул на мокрую крышу, роняя Суён на себя. Она вырывалась и кричала, но я не разбирал слов, крепко сжимая ее в объятиях и подминая под себя. Я поставил руки по обе стороны от ее головы, а она продолжала колотить меня в грудь. Силы, наконец, покинули девушку и она обессиленно опустила руки, закрыла глаза и просто рыдала. Из моих глаз тоже текли слезы, смешиваясь с дождем. Вот так мы и лежали. На крыше небоскреба, омываемые проливным дождем. Моя грудь сотрясалась от рыданий. Опустившись рядом с девушкой, я навис над ней сбоку и мягко провел по ее щеке, а затем поцеловал в губы, впитывая капли соленых слез и дождя. Оторвавшись, я не отвел головы, продолжая смотреть в ее красные от слез глаза. — Что же ты собиралась натворить, девочка моя? — у меня невольно вырвался всхлип, и я закрыл глаза, чувствуя очередной поток слез. — Как же я буду жить без тебя? Суён трясло, а из груди также вырывались всхлипы. — Время… Лечит… Забыл бы… — Дура, дура, дура! — меня накрыло волной злости и я снова припал к ее губам, покусывая их. — Нет мне жизни без тебя, поняла? Я не могу вычеркнуть тебя из своей жизни. Ты — моя жизнь… Мое всё… — я тихо выдохнул ей это в губы. Суён смотрела на меня, широко распахнув глаза, а я тонул в них, понимая, что-то, что я сказал ей — было чистой правдой. — Мы со всем разберемся… Клянусь… Только прошу, не бросай меня… — Юнги, прости меня… Я такая дура… — она уткнулась мне в плечо и зарыдала. «Это точно.» Дождь все не кончался. Мы оба вымокли насквозь. Я вытащил из трубы сухой плед, укутал в него Суён, взял ее на руки и отправился вниз, где уже ждала машина такси. Девушка тряслась и жалась ко мне, а я умирал от нежности, не обращая внимания на свою промокшую одежду. Прибыв к дому, я занес Суён в квартиру. Не раздеваясь, я сразу прошел в душ, крепко держа девушку. С меня текла вода, не успевшая сбежать в машине, и я оставлял за собой водяную дорожку. Я быстро раздел Суён и аккуратно поставил ее в ванну. Затем разделся сам и встал рядом. Она не сопротивлялась, а просто стояла, слабо опустив голову. Включив теплый душ, я стал поливать девушку и себя, чувствуя, как холод покидает тело. Я нежно водил одной рукой по ее ледяному телу, пытаясь отогреть. Сейчас она казалась такой маленькой и беззащитной… Закончив с водными процедурами, я отнес ее на диван, предварительно тщательно вытерев. Еще немного побродив, вытерев везде воду и выключив свет, я тихо опустился на диван. Суён лежала спиной ко мне, сжавшись в комочек. Сердце защемило от нежности, и я придвинулся ближе, мягко притягивая девушку к себе. Я уткнулся в ее чуть мокроватые волосы, вдыхая такой родной запах. Мы лежали почти абсолютно голые в одной постели, но у меня не было и намека на пошлость. Хотелось просто обнимать ее и лежать так, долго-долго. Я закрыл глаза, из которых невольно потекли слезы, при одном воспоминании о сегодняшнем вечере. Я крепче прижал Суён к себе, понимая, что больше не отпущу от себя ни на шаг. — Девочка моя… Я так люблю тебя… Если ты умрешь, клянусь, я умру тоже. POV Суён Когда Юнги прижал меня к своему горячему, обнаженному телу, я расслабилась и начала проваливаться в сон. -… клянусь, я умру тоже. Тихо прошептал парень, а мне стало невыносимо стыдно. Какая же я дура… Думала только о себе, пытаясь сбежать от проблем… Юнги так любит меня… А я его. Я должна была побороться, ради нас. Но я не стала. Проще ведь умереть, правда? Я слабая. Морально и физически. Но он делает меня сильнее, я чувствую это. Сегодня слабая Ким Суён все-таки сделала тот роковой шаг. Больше никакой жалости к себе. Жизнь одна, но сегодня Мин Юнги подарил мне ее во второй раз. Я сильнее зарылась в объятия парня, который стал для меня самым родным человеком на свете. Ради него я буду жить. Ради нашего будущего. Я проснулась в другой позе, лежа лицом к Юнги, обнимая его за шею. Его прекрасное лицо было припухшим от слез, как и мое, вероятнее всего. Я поняла, что проснулась от странного ощущения в области бедра. В него упиралось что-то твердое. Когда до меня дошло, чем является это «что-то», я хихикнула и слегка поерзала, чувствуя, как заныл низ живота. Юнги проснулся, сонно причмокивая губами. Он посмотрел на меня сверху вниз, а затем покраснев, смущенно пробасил: — Я… Мне надо отойти. Он уже собирался встать, но я схватила его за руку, повалив обратно на кровать. — Вообще-то, я могу помочь с этим… — томно протянула я, медленно «шагая» пальцами по его торсу. Юнги усмехнулся и не спеша накрыл мои губы. Я сидела за барной стойкой и болтала ногами, подперев голову руками. Настроение было превосходное, и я подумала, что нужно каждое утро начинать с секса. Мин мельтешил по кухне, готовя кофе и бутерброды, бросая на меня косые взгляды. — Что ты так смотришь? — не выдержала я, закатив глаза. — Ну… Вчера ты собиралась сигануть с крыши, а сейчас сидишь и беззаботно насвистываешь песенку себе под нос, — Юнги выпалил это на одном дыхании и теперь выжидающе смотрел на меня, слегка наклонив голову. — У меня была целая ночь на осмысление, любимый. Какая-то часть меня вчера все-таки умерла, — при этих словах парень вздрогнул и отвернулся. — Худшая часть. Но… Вчера я искренне верила, что так будет лучше. Но видя тебя, твои слезы… Я поняла, что ошибалась… Прости меня еще раз… — тихо закончила я, уставившись в стол. — Какая же ты глупая, дурочка. Я устал повторять, что люблю тебя. — Эй, вообще-то, я хочу слышать это каждый день! Каждую минуту! Юнги засмеялся, а затем подошел к стойке и, перегнувшись через нее мягко поцеловал меня в губы. — Да… Так тоже сойдет, — выдохнула я, нехотя отстраняясь. — Скоро там кушать? — Кто из нас девушка вообще? — вдруг возмутился Мин, сурово взглянув на меня. — Ну любимый… — мне понравилось так называть его. А еще больше забавляло то, как его щеки наливались краской от этого слова. Вздохнув, он покорно отвернулся, продолжив разливать кофе по кружкам. Позавтракав, мы привычно направились в онкоцентр. Мой телефон остался покоиться на крыше небоскреба, поэтому сообщений я больше не получала. День операции все приближался, а на моей душе скребли кошки. Я старалась не думать о плохом. Юнги же с каждым днем становился все мрачнее. Каждый вечер он стал покупать себе бутылку пива, что очень волновало меня. Я не возмущалась и не запрещала, понимая, что творится у него внутри. Он не отпускал меня ни на шаг, таская за собой в магазины и даже в студию. Однажды вечером, он все-таки решил заглянуть туда. Честно говоря, помещение это было потрясающим. Достаточно большая, чистая комната, плотно обставленная различной аппаратурой. Ровно по середине возвышалась площадка, на которой стоял микрофон для звукозаписи. Я, раскрыв рот, рассматривала все эти пикающе-мигающие штучки. Юнги строго запретил прикасаться к чему-либо. Я обиделась, но обида улетучилась, как только он предложил записать меня. — Споешь пару строчек для меня? — его улыбка сводила с ума и отказать было невозможно. Я подошла к микрофону, нервно теребя пальцы и хаотично соображая, что бы такого я могла исполнить. Наконец я определилась и по сигналу начала петь строчки песни из Титаника. Это была моя любимая песня. Нет, я не слушала ее каждый день. Но слова… Я заучила из наизусть, несмотря на свой слабый английский. От проникновенности текста щипало в носу, а в глазах блестели слезы. Юнги слушал, не отрывая от меня взгляда. Нет, у меня вовсе не был шикарный голос. Но слова песни так глубоко трогали меня, что казалось, будто пела не я, а моя душа. Именно эти ноты — ноты души выходят самыми чистыми. Когда я закончила, Мин вдруг встал и захлопал в ладоши. Я наигранно поклонилась и подошла к нему. — Ну как? — Это было… Потрясно! Я не знаю английского, но ты так преподносила слова, что мне хотелось рыдать, — искренне воскликнул он, восхищенно глядя на меня. Я смущенно улыбнулась и опустила голову. Потом мы прослушивали запись еще раз, попутно обсуждая музыкальные вкусы друг друга, которые, кстати говоря, совсем не совпадали. Юнги любил корейский реп, а мне нравились песни жанра поп в американском исполнении. Немного поспорив, мы в итоге договорились однажды записать совместную песню. Тот вечер был действительно чудесным. Таких вечером становилось все меньше. POV Юнги Всё. День Х. Сегодня операция у Намджуна. Меня всего трясло, и я крепко держался за руку Суён, как будто она была единственной спасательной нитью. Мы стояли около палаты. Только что в операционную провезли на каталке спящего Чимина. Мы успели сблизиться с ним за последние дни. Он оказался славным парнем, хоть и со своими тараканами. Я искренне надеялся, что наше общение не прекратится. Суён мягко гладила меня по спине, что-то тихо нашептывая, а я смотрел, как медсестра вводит Джуну препарат. Скоро он закроет глаза. И, либо через несколько часов откроет их, либо не проснется уже никогда. Я зажмурился и тряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Джуну помогли перелечь на каталку. Тело уже не слушалось его, а глаза прикрывались. Когда его вывезли в коридор, я схватил каталку, не давая двигаться дальше. Я посмотрел в глаза другу и увидел там спокойствие и смирение. Он улыбнулся и еле слышно сказал: — Еще встретимся, мой дорогой друг… Ты стал мне как сын. Прошу, не бросай наше дело… Сделай это для меня, хорошо? Я крепко стиснул его руку и, сдерживая слезы, ответил: — Нет, Намджун. Мы сделаем это вместе. Я верю в тебя. Мы верим. Хосок тоже пришел. Один его глаз и губа все еще были припухшими, но сейчас он закрыл лицо руками и, не скрываясь, рыдал. Санитары недовольно гаркнули и, отодвинув меня, повезли каталку дальше. Двери операционной запахнулись, а над ней загорелась табличка: «Тихо. Идет операция» «Всё. Остается ждать. Господи, помоги ему…» /продолжение следует/