База потерянных Бойцов и Жертв

22 февраля. Вторник. Утро - Вечер.

Рицка пил первую чашку утреннего кофе, когда, молчащий со дня его приезда, мобильный тихо зажужжал. Номер был неопределен, но парень без малейшего сомнения принял звонок, ибо его телефон знали лишь несколько человек и каждый из них не стал бы тревожить по пустякам. - Еу, Рицка! – раздается знакомый голос в динамике. - Ты ли это, Хару? – радостно и немного удивленно восклицает в ответ Ри. - Я. Я, - усмехается парень. - Рад, что ты меня еще не забыл, - в его голосе чувствуется удовлетворение. - Тебя забудешь! – с улыбкой отвечает Аояги, - Как ты? - Нормально. Хотя это не телефонный разговор. Я в городе на этой неделе. Встретимся? - Разумеется. Когда? Где? - Наше место. Сегодня после пяти часов. До этого мне надо одно дело сделать... - он на несколько секунд замолкает, словно решая, что именно стоит сказать. - В общем, если буду опаздывать больше чем на час, то встреча отменятся. Ну, ты понял… Да. Рицка все понял. Они еще года три назад определили, как будут договариваться о встречах, чтобы никто не узнал заранее место, в случае прослушивания телефонов. С возможной слежкой же они могли сами спокойно разобраться. А слова о деле означают, что у Хару, скорее всего, задание от школы или бой. И если он не появится в указанное время, то что-то пошло не так и он, возможно, ранен или убит. - Я понял тебя. До встречи, - говорит Рицка, и на том конце провода отсоединились. Хару никогда не любил прощаться. Аояги с улыбкой на губах пару раз прокручивает в пальцах телефон. Давно он не видел и не слышал своего первого и наверно единственного системного друга. Предстоящая встреча окрыляет, и он, наполненный бурлящей энергией, пошел собираться. До двух часов дня он успевает проверить свою почту, и просмотреть часть информации на флэшке, которую ему вчера перед уходом отдал Нисей. Картотеку давно следовало обновить - Боец удачно подсуетился. Было ли здесь дело в старом приказе Сеймея, касающегося сбора информации о школах, или же в чем-то ином Рицка не знает. Но он рад, что Акаме принес флешку сам, не требуя приказа - ведь Ри хочет всеми силами избежать укрепления связи между ними. Аояги обувается, накидывает на плечи пальто и направляется в столовую. Надо мельком взглянуть на жителей базы, удостовериться, что ничего нового не случилось. Так же важно разузнать какое впечатление осталось у всех от вчерашнего появления Нисея в этих стенах. На удивление, по сравнению со вчерашним днем, в столовой оказывается тихо. Некоторые поглядывают на Рицку с любопытством и подозрением, но ничего не говорят. Все явно теряются в догадках касательно того, зачем приходил тот Боец и кем он приходится Ри. Парой? Врагом? Соперником? Другом? Или здесь что-то иное? Больше всех хмурится и задумчиво смотрит на юношу Соби. В его взгляде читаются замешательство, опасение и толика ревности. Он так сильно сжимает пальцами карандаш, что Рицке кажется, что тот вот-вот сломается. Ри на несколько долгих секунд встречается взглядом с синими глазами Бойца, словно стараясь сказать ему что-то. Хочет ли он успокоить Соби, укротить внезапно вспыхнувший огонек ревности, Ри не знает. Он лишь чувствует, что обязан перед уходом установить между ними эту едва уловимую связь взглядов и возможно чего-то еще, чего-то пока непонятного. Агатсума едва заметно усмехается. Его рука расслабляется и на стол неслышно опускается карандаш. Левая бровь Бойца слегка приподнимается. Кажется, что он спрашивает: "Ну и? Теперь ты спокоен? Так чего ты стоишь? Иди! Все нормально. Я в порядке и, как видишь, не собираюсь никому выкалывать карандашом глаза. Я даже его подальше убрал". Парень в ответ едва слышно фыркает и качает головой. Соби, черт возьми… И что с ним делать? Ответа на этот вопрос у Аояги пока нет. Рицка мысленно сам себя обзывает придурком и, подхватив большой стакан с капучино, направляется к выходу. Надо спешить – до приезда автобуса оставались какие-то пятнадцать минут. На улице оказывается довольно тепло, по сравнению с предыдущими днями. Снег под ногами почти растаял, превратив дорогу в сплошную лужу, со внезапными сюрпризами в виде остатков льда под водой. Главное добраться до остановки – в Токио же должно быть значительно лучше и чище. Даже несмотря на то, что автобус тащится неимоверно медленно, Рицка приезжает на место встречи чуть раньше назначенного времени. Юноша не спеша поднимается на седьмой этаж огромного торгового комплекса в Шибуе и быстро минует самую многолюдную часть. Мягкие темно-синие ковры на полу приглушают звук его шагов, а длинный коридор кинотеатра все больше и больше погружается в полумрак – последние залы видимо на ремонте и территория рядом с ними почти не освещается. Со стороны может показаться, что коридор упирается в стену, но в действительности в самом его конце находится поворот налево. Ри сворачивает в этот незаметный закуток, и буквально шагов через пять выходит на довольно большую светлую площадку, что граничит со служебным лифтом и огромной стеклянной лестницей. Справа стена полностью стеклянная – как огромное окно, развернувшееся почти на все этажи. Ри подходит к окну и облокачивается на железный поручень локтями. Раньше он любил стоять здесь по нескольку часов кряду, думая о чем-то своем, наблюдая за тем, как маленькие фигурки людей мельтешат внизу. Вот и теперь ему это занятие вовсе не в тягость. Оно даже навевает ностальгию. Когда Рицка учился в средней школе, то часто после занятий сбегал именно сюда вместе с Хару. Они покупали на первом этаже сладкие напитки, различные вкусности и поднимались сюда, кидали на пол тяжелые школьные сумки и усевшись на них долго беседовали, а порой просто молчали, глядя вниз, словно из стеклянной коробки, защищающей их от всего остального мира. Здесь Ри не только прятался от брата и Акаме, но и скрывал от них свое самое дорогое – единственного друга. Рицка при знакомстве с Хару Мотидзуки моментально понял, что тот имеет силу, что рано или поздно за ним придут из какой-нибудь школы. Вопрос был только в том, кто именно его обнаружит первым. В этом аспекте Хару, как никому повезло – рядом оказался Ри, который поведал мальчику о мире систем, о силе, об особенностях Жертв и Бойцов. Более того, рассказал, что тот похоже универсал - редкое явление, лакомый кусочек для любой школы. И главное, что в общем-то Мотидзуки имеет возможность выбрать где именно хочет учиться, необходимо лишь все разузнать и промелькнуть специально перед нужными представителями. У Рицки же была под рукой картотека Сеймея, так что откопать основную информацию о школах, о том, где найти таких людей не составило труда. Мальчики именно здесь часто обсуждали варианты мест обучения и составляли план о том, как Хару попасть в желанную школу. В итоге было выбрано довольно нейтральное учебное заведение, крайне замкнутое в себе и весьма далекое от главной политической игры в системе. Найти тех, кто занимается набором учеником, было не трудно, так что больше двух лет назад Хару уехал учиться. Им с Рицкой редко удавалось на протяжении этих лет разговаривать, и уж тем более видеться. Все-таки они оба не хотели, чтобы об их связи что-то унюхал Сеймей, который тайно завидовал универсалам. Тем более, закрытая школа почти кардинально отрезала своих учеников от внешнего мира, что одновременно было большим плюсом и минусом. Кажется, именно в этом году Хару должен будет закончить обучение. Выпускникам всегда давалось больше свободы, а также больше заданий, потому что за это время они должны определиться с тем, чем будут заниматься дальше. Кто-то оставался в школах, кто-то возвращался в обычный мир, но в любом случае системный мир никогда не отпускал никого со своих поводков, потому было так важно самому определить у кого в руках он окажется. У Рицки с детства не было выбора – узды правления всегда были у Сеймея. Было хорошо лишь то, что к ним не присоединился еще один в виде той или иной школы. - А ты вырос, - внезапно раздается из-за спины голос Хару. Рицка плавно разворачивается, чтобы взглянуть на своего друга. Они не виделись больше года, и за это время Мотидзуки тоже успел сильно измениться. Он заметно вытянулся, оказавшись почти на голову выше Ри, что ничуть его не удивляет – Хару всегда обгонял Рицку в росте. Его черты лица стали взрослыми, а из фигуры полностью пропала подростковая угловатость. Хару и в детстве был очень красив, теперь же казалось, что он стал еще прекраснее: утонченные, немного женственные, словно у фарфоровой куклы, японские черты лица обрамляются короткими волосами глубокого синего цвета, делая более выразительными его черные глаза. Стройное телосложение и стремительные, но плавные движения завораживают. Синее пальто, почти касающееся пола, с плотно обхватывающим талию черно-синим поясом еще сильнее подчеркивает хрупкую, как соломинка, фигуру парня. - Кто бы говорил, - с улыбкой на губах фыркает Рицка. Смотря на своего друга, Ри так и видит его в системе, чувствует, как именно тот сражается. Без сомнения, каждое движение Хару в бою строго выверено, и безупречно, как каллиграфия. Каждое слово несет в себе холодную, тонко рассчитанную силу, выражающуюся даже в тончайших изменениях тембра. Каждый его бой определенно особый вид искусства, всегда выражающий что-то новое. Хару в ответ улыбается. Он подходит ближе к Ри, опирается спиной на поручень, и, скрестив руки на груди, повернув голову на право, принимается изучать взглядом Жертву. - А вот ушки на месте. Как и ожидалось от Аояги, - шутливо поддевает Рицку друг. - А ты свои успел где-то посеять. Как и ожидалось от такого ловеласа, - не остается в долгу Ри. - Сколько женских сердец ты успел уже разбить? - А кто тебе сказал, что я разбивал только женские? – усмехается Мотидзуки, хитро подмигивая. Хару… В этом весь он. Без сомнения, многие одноименные пары пострадали от его обаяния, а не только от сражений с ним в системе. Он умеет влюблять в себя, и часто относится к чужим чувствам играючи, и даже жестоко, тем самым принося многим страдания. Для него кажется не существует рамок во взаимоотношениях с людьми, и потому он смело нарушает чужие границы. не заботясь о том, что подумают окружающие. Таким образом, Хару щедро сеет семена раздора между людьми. Рицка, с улыбкой на губах, вновь поворачивается лицом к окну. Дружеское приветствие закончилось. Настало ли уже время для серьезного разговора? - Я слышал о Сеймее. Как ты? – после непродолжительного молчания спрашивает Хару, видимо стараясь отложить на потом настоящую причину их встречи. Или таким образом он собирается постепенно к ней подойти? - Нормально. Сначала конечно было тяжело, но уже все хорошо. Порой я даже рад, что он мертв, хотя это и может показаться странным, - задумчиво смотря в окно, отвечает Рицка. - Это не странно. Хоть я и не был с ним лично знаком, но помню какое влияние он на тебя оказывал, а так же слышал о нем много слухов. Так что я рад, что теперь ты от него не зависишь. Успел уже глотнуть свободы? – спрашивает парень, с заботой смотря на Аояги. - В каком-то смысле. Хотя порой мне кажется, что сейчас я в еще большей западне, нежели был, - тяжело вздыхает Ри. - Но все-таки во многом мне теперь дышится легче. - Больше не живешь в том доме? – Хару слегка поворачивается, опираясь правым боком на поручень, и устремляет свой взор в серо-голубое небо. - Да. Наконец. Те стены сильно на меня давили, - шумно, словно сбросив с плеч тяжелый груз, выдыхает Ри - Я помню, как ты каждую свободную минуту старался проводить вне его стен. Все-таки ты сильно ненавидел это место, - парень слегка прищуривается, словно вспоминая что-то. – Я рад, что теперь ты живешь так, как хочешь. - Я тоже, - улыбается Ри. - А ты как? – после минутного молчания спрашивает Аояги, с интересом глядя на друга. Раз уж Хару решил уделить столько времени светской беседе, то стоит ее поддерживать до последнего, тем более, что юноше действительно интересно чем все эти годы жил Универсал. - В этом году выпускаюсь. Не верится на самом деле, что учеба подходит к концу. За эти годы я как-то привык к тому ритму жизни, что кипит в академии, что пока не понимаю, что буду делать дальше. Сейчас конечно все больше и больше меня стали отправлять на задания, но не думаю, что стану какой-то важной составляющей школы на постоянной основе. Я им скорее нужен, как временный работник, идеально подходящий для специфических дел. Так что кажется мне скоро придется вновь вливаться в обычный несистемный мир. - Думаю, что это не плохо, - задумчиво отвечает Ри. – Меньше будут контролировать тебя, следить за каждым твоим шагом. - Знаешь, за эти годы я понял, что независимо от того где ты, что делаешь, если ты из мира систем, то за тобой всегда будут наблюдать, - наклонившись немного ближе к Рицке, едва слышно начинает говорить Мотидзуки. - Пусть тайно, пусть без вмешательств, но всегда останется хоть кто-то, кто будет знать о тебе все. И узнаешь ты об этом только если сделаешь что-то, что не понравится этому наблюдателю. Встретившись взглядом с Хару Ри понимает, что вот наступил момент когда они начинают приближаться к настоящей цели их встречи. - Возможно ты прав, - осторожно отвечает Аояги, внимательно высматривая малейшие изменения в мимике друга. - Я знаю это точно, - тихо говорит Хару. Рицка задумчиво хмурится. Слова друга его настораживают. Кажется, в их глубине что-то скрывается, и ощущение этого неприятно царапает Рицку где-то внутри. Он внимательно смотрит на Хару и пытается понять какой вопрос стоит задать, какие слова будут правильными сейчас, но не может нащупать верную нить, дернув за которую, можно сорвать завесу тайн. И это озадачивает парня еще сильнее. Мотидзуки Хару, понимая, о чем думает юноша, сам отвечает на этот еще неопределенный вопрос: - Мы с тобой выбрали забавную школу для меня, - начинает говорить парень, вновь выпрямляясь и вальяжно, облокачиваясь спиной об поручень. Его голос внезапно изменяется таким образом, что начинает казаться, что он читает лекцию, внимающей каждому его слову аудитории. - Искали то, что было бы как можно дальше от эпицентра системных игр, и нашли. Однако не учли, что есть еще и скрытая от чужих глаз арена, играют на которой как раз люди из моей академии, - Хару усмехается, словно смеясь над самим собой и Рицкой. – Ты знал, что в нашем мире существует что-то вроде полиции и суда? Ри очень удивляется вопросу друга - каратели весьма странная тема для разговора. Все просто знают, что они существуют, но беспокоиться о них стоит лишь тем, кто нарушает законы системы. - Слышал, об их существовании, но подробностей их внутреннего устройства не знаю. Они старательно скрывают все от глаз внешнего наблюдателя и предоставляют нам лишь результаты своей деятельности. О том же, кто именно работает на них, как попасть в эту организацию ничего не известно. Можно лишь временами повстречать исполнителей их воли, но никак не тех, кто всем руководит, - отвечает Ри, немного судорожно крепко стискивая руками холодный поручень. - О да! - хмыкает в ответ парень, самодовольно улыбаясь. - Я слышал, это высшая инстанция в мире систем, с которой трудно связаться, но которая всегда сама находит всех, кого считает необходимым наказать, - тихо дополняет Рицка, пытаясь припомнить что еще в свое время упоминал Сеймей о них, но больше ничего в памяти не всплывает. - Есть такое дело, - кивает Хару. - Только вот в одном ты не прав. Рицка еще сильнее нахмуривается, внимательно вглядываясь в глаза друга. Внутренне он весь натягивается, как струна, ощущая неприятный холодок в животе. - Есть кто-то и повыше, - тихо говорит Хару, впившись взглядом в лицо Ри. – Не догадываешься кто? Рицка в ответ молчит – он знает, что ответа от него и не требуется. Это подсказка. И от понимания того на что она указывает у Ри замирает сердце. Сеймей искал именно Их - тех, кто стоит выше всех, кто руководит работой системной полиции и суда. - Только вот знаешь в чем задачка? – Мотидзуки усмехается уголками губ, - Суда над Сеймеем не было. Аояги вздрагивает всем телом от этих слов, его горло сжимается как в тисках, а глаза невольно широко распахиваются в изумлении. Как это не было? Черт подери, что вообще происходит? - Хочешь сказать, что они работали одни, без полиции и суда? – с трудом выдавливает из себя Рицка. - А черт знает, - пожимает плечами Хару. - Раньше такого не бывало. Если надо кого-то устранить, то это всегда шло через карателей. Да, часто без суда, а просто приказом на уничтожение, без какого-либо объяснения. А здесь ничего не было. Вообще, - Мотидзуки делает небольшую паузу, и затем продолжает, понизив голос. - Я знаю, что на Сеймея часто в полицию приходили жалобы, что на него собралось огромное досье. Но против него не возбуждали дело, потому что все его поступки были в рамках допустимого. Он никогда не воспринимался как враг мира систем в целом. Да, он воевал против некоторых школ, но он не творил беспредел, как некоторые. Он всегда был логичен и осторожен, пусть и ходил по острию ножа. Если он что-то и нарушал, то законы отдельно взятых школ, а не системные. А, как известно каратели не лезут в подобные разборки, ведь школы всегда соперничали друг с другом. Рицка задумчиво прикусывает щеку изнутри. Если не Они убили его, то кто? Во что действительно влез брат? Или, быть может это были все-таки Они, только вот в этот раз решили обойтись без привлечения полиции и суда? А это говорит в свою очередь, что Сеймей совершил преступление не против мира систем в целом, а конкретно против этой высшей инстанции, что было наиболее вероятно. И чтобы избежать какой-либо утечки информации они решили не прибегать к помощи официальных карателей? Ри, прикрыв глаза, глубоко вздыхает. Все приобретает еще более странный вид, чем он мог помыслить. Оказывается, что в действительности существуют две отдельные организации: одна включающая в себя суд и карателей, являющаяся вполне себе самостоятельной и замкнутой, а вторая стоящая выше нее, занимающаяся непонятно чем, но в той или иной степени контролирующая работу первой. И кто именно убил из них Сеймея не ясно. Хотя и вероятнее всего, Сеймей перешел дорогу именно этой второй организации, о которой вообще ничего неизвестно. И что Рицке делать, дабы случайно не попасть под невесть чью раздачу? Хару определенно намекает, что существует некто, проинформированный о каждом шаге Ри. И потому необходимо вести себя тише воды ниже травы. Показать, что он никому не несет угрозы, чтобы избежать вступления в неизвестную смертельно опасную игру. Более того, следует держаться как можно дальше от всего, что касается Сеймея. А это сложно, потому что порой Рицке кажется, что кто-то пытается заставить его погрузиться в это исследование. И этот кто-то хорошо знает Ри, и потому легко манипулирует им, как какой-то шахматной фигурой. Стоит ли начать действовать непредсказуемо? Выбирать нехарактерные для него, Рицки, линии поведения? Таким образом, ломая этому закулисному игроку всю партию? Или чтобы он не делал итог будет один? Является ли Ри обычной пешкой, или же более важной фигурой – загадка. - Вижу, я тебя совсем озадачил, - внезапно вырывает Рицку из глубоких размышлений тихий голос Хару, что наклонился немного ближе к юноше. – Прости. Большего я сказать не могу, потому как ничего и не знаю толком, - продолжает он, с сожалением смотря в глаза друга. - Понимаю, - кивает Аояги. – Справлюсь со всем сам. Наверняка, даже информация, которой сегодня с ним поделился Хару засекречена. Разрешено ли ему было ее раскрывать? Рицка пристально вглядывается в черные глаза друга, словно спрашивая его об этом. - Не волнуйся. Все будет нормально. Даже при том, что мне нельзя разглашать некоторые факты, мне не грозит ничего серьезного. Я хорошо знаю законы и наказания за нарушения. Ничего ужасного не произойдет если кто-то узнает об этом разговоре, но я надеюсь, что никто не узнает. Сильнейший я Универсал или кто? – с высокомерной улыбкой на губах отвечает Мотидзуки. - Сильнейший, сильнейший, - улыбается Рицка. - У тебя кстати Бойца так и нет? - внезапно спрашивает Хару, желая убрать напряжение охватившее их. Рицка на минуту призадумывается. Нисей не его Боец, пусть даже у них и есть связь. А Соби… С ним вообще ничего не понятно. - Пока нет. - Но есть варианты, ведь так? – хитро улыбаясь, спрашивает Хару, что-то уловив в задумчивом молчании друга. - Возможно, - осторожно отвечает парень. – Не знаю. Хару прищуривается, пристально смотря на Рицку. - Мой Ри-тян запутался, - усмехается парень. – Наверняка тот Боец не знает как к тебе подступиться. Ты такой весь холодный и загадочный. Рицка в ответ тихо фыркает, стараясь не улыбнуться, но Хару сразу распознает его маневр. - Мой тебе совет – не валяй дурака и прекрати мучать его. Если как Жертва ты ощущаешь связь с ним, то действуй. Перестань сомневаться, и отталкивать. Поверь мне, Бойцы это ощущают, пусть даже ты специально ничего и не делаешь. Возможно ты невольно приказываешь ему не приближаться к себе, и одновременно не даешь слишком сильно отдалиться. Пусть ты и специалист в связях, пусть и видишь силу, но тебе никогда не понять, как Стражи ощущают Агнцев. - Я подумаю над этим. Спасибо, Хару. - Пожалуйста. И что бы ты делал без меня, мой непутевый друг? - качает головой парень. - Даже и не знаю, - задумчиво отвечает Ри. - Наверно так и продолжал бы быть таким же непутевым.